Часть 4. Царапина
4 ноября 2021 г. в 12:06
Два года назад
Однажды в коридоре больницы, где подрабатывала Анна, она услышала шепот:
- Палата 15.
Повертев головой, девушка увидела тусклый силуэт бабушки Ангелины, которая не являлась к ней много лет, как впрочем, и другие духи.
- Бабушка Геля! – еле слышно воскликнула Анна. – Как же я по тебе соскучилась! Почему ты…
- Зайди через пять минут. Ты там нужна.
Указав на палату в дальнем конце коридора, старушка растаяла в воздухе.
У палаты еще утром появилась охрана, и сперва Анна зашла в ординаторскую, где все знали обо всем.
- Там иностранец, к нему никого не пускают, кроме посольского врача! – поделилась одна из сестер.
- Испанцы, наверное, - вздохнула другая. - Видела я этого врача в коридоре, живчик черноглазый, все «си» твердил.
Молодой парень в белом халате рассмеялся: - Да бросьте эти глупости, еще скажите, британский шпион. Наверняка придурок из посольства по пьяни башню себе разбил, вот и вся секретность.
- Нет, не голову! – возмутилась коллега Анны. – Я спину в крови видела.
- Молодежь, на выход! – крикнула из коридора старшая сестра, и ребята закончили треп.
Анна только что отработала свои часы и распоряжение её не касалось. Ей нужно было попасть в палату. Девушка с озабоченным видом прошла в конец коридора, где услышала тихий стон, резанувший ей по нервам. Охранник преградил Анне путь. Одновременно он держал возле уха трубку и слушал длинные сигналы.
- Уважаемый, пациенту требуется помощь, - сказала Анна.
- Не положено. Здрави… Здравствуйте! - охранник вытянулся перед пожилым мужчиной, который будто ниоткуда возник рядом. На плечи пожилого был небрежно накинут халат, на голове топорщился короткий седой ежик.
- Девушка, вы кто? – спросил пожилой.
- Сестра… То есть доктор, но жду ординатуры. Анна Миронова. Вам надо шапочку надеть, нельзя так к пациентам.
Седой заглянул в палату и наградил мощного охранника таким тяжелым взглядом, что тот съежился в размерах.
- Где врач?
- Трубку не берет! – последовал ответ.
- Миронова, заходите внутрь, сразу поворачиваетесь к стене и стоите так, пока я не скажу. Португальским владеете?
- Нет... – Анна удивилась хамскому тону, но решила пока не перечить.
На мгновение пробуравив девушку взглядом, седой провел её в палату, закрыл дверь изнутри. Затем он подошел к пациенту и что-то неразборчиво и властно произнес на незнакомом языке. Когда, повинуясь указанию уже на русском, Анна повернулась к койке, пациент лежал лицом вниз, накрыв голову подушкой и вцепившись в нее руками. Над левой его лопаткой топорщились заляпанные кровью тампоны – было похоже, что мужчина пытался их содрать.
- Перевяжите, - последовал краткий приказ.
Чувствуя себя в своей стихии, Анна мятежно произнесла: - Не нужно тут распоряжаться, я и так вижу, что делать. Пусть охранник сходит на пост и вызовет хирурга проверить швы.
Седой хмыкнул.
- Делайте, что можете, на этом все заживет.
«Этот» пробормотал короткое слово. Звучание было похоже на испанский, а слово – на непечатное.
Под неусыпным взором седого Анна осторожно, стараясь не причинить боли, очистила зашитую над лопаткой рану от сгустков крови, протерла спину. Спина была широкой, плечи литыми, и по состоянию наполненных силой мышц Анна сказала бы, что раненому лет сорок. Но внятные мысли ей сейчас не удавались. Руки делали знакомое дело, а Анна боролась с собой. Ей очень хотелось поцеловать горячую кожу, и казалось, она знает ее вкус.
Мужчина терпел манипуляции без единого звука, и лишь когда пальцы Анны огладили плечо, еле слышно вздохнул.
Закрепив свежие тампоны, девушка сделала шаг назад. Причины касаться пациента больше не было.
- Надо жаропонижающее дать. Я проверю, что ему можно, - потянулась Анна к перевернутому листку с назначениями.
Пожилой мужчина дернулся, но быстрее оказался сам раненый. Рука Анны вдруг оказалась схвачена жаркой ладонью.
Словно разряд тока прошел через девушку от этого касания. Мужчина медленно перебрал тонкие пальцы, подтянул к себе. Он будто наслаждался ими, будто в жизни его не было ничего важнее - держать эту узкую ладошку и никогда не отпускать.
К стыду своему Анна ощутила, как подгибаются ноги. Чтобы не упасть на колени, ей пришлось всем телом опереться о высокую койку. Левая рука её легла на талию пациента, пальцы правой...
Анна залилась краской. Судя по ощущениям, их мужчина поднес к губам и поцеловал.
На лице пожилого непонимание сменилось весельем.
- Сестра, - сказал он мягко.
Анна очнулась. Рука ее была свободна.
- Благодарю за помощь. Позвольте я провожу вас к выходу.
Покачиваясь, будто сомнамбула, Анна с трудом встала прямо и, поддерживаемая под локоть, вышла из палаты. Сердце стучало, в голове был туман. Анна не помнила, как доехала до дома, а добравшись, обнаружила себя за странным занятием – она вновь и вновь рисовала мужской портрет. Почему-то ей казалось, что пациент, лица которого она так и не увидела, был именно им. Мужчиной, что держал ее за руку при родах.
…
Гуляев вернулся в палату, потыкал пальцем в телефон.
- Не отвечает твой «посольский врач». А стонал ты прямо как девочка.
Яков повернулся на бок и ничего не сказал.
- Форму потерял? Что случилось?
- Привиделось что-то, не помню уже, - буркнул Штольман, сожалея о собственной слабости.
- Кто меня перевязывал?
На лице седого нарисовалось неподдельное изумление.
- Ты об этом хочешь поговорить, Штольман? Выкладывай, как прошла операция, подробности получения царапины можешь опустить.
Яков закрыл глаза. Ощущение женских пальцев в его руке было таким сладким, что он едва не забылся. Но дело было важнее, и он начал рассказывать.
…
Еще несколько дней Анна просыпалась в холодной испарине. Он ей снился. Подносил ее пальцы к губам, обнимал, целовал, шептал слова любви, а затем вновь и вновь уходил в закрывающуюся дверь, оставляя на косяке кровавый след.
Больше Анну в ту палату не пускали. Испанец вскоре поправился и уехал, палату занял кто-то другой. Сны прекратились. Они сменились щемящей тоской, которая унималась лишь отчасти. Когда Анна смотрела на портрет.