Бизнес

— Почему вы это делаете? — спросила трилл. — Я хочу, чтобы вы сообщили Федерации, что у них теперь есть союзник на Кардассии. — С чего бы нам доверять вам? — произнёс клингон. — Вы либо можете довериться мне, либо можете остаться и быть казнены, — ответил кардассианец. — Голосую за первый вариант, — сказала женщина, принимая из рук Дамара оружие, отобранное им у убитых солдат джем’хадар. *** — Наконец-то ты сделал что-то правильное, Дамар, — тихо и ласково произнесла женщина, появляясь из темноты знакомым силуэтом в тёмно-бордовом платье с бокалом красного вина в руке. — Кто здесь? — спросил мужчина, нервно оборачиваясь. Узнавая через пару мгновений незваную гостью. — О чём ты? И что ты здесь делаешь, Эсме? Неужто ошиблась комнатой? — О двух пленниках, избежавших казни, Дамар, — женщина сделала очередной глоток, наслаждаясь напитком. — Об этом лучше спроси у Вейюна, ведь это он приказал заменить охрану на джем’хадар, — хладнокровно ответил мужчина. — Ворты…такие хрупкие создания, — проговорила Эсме, покачивая в ладони бокал, перемешивая его содержимое. — Уже сменилось три Веюйна всего лишь за несколько лет. Безумная трата ресурсов. — Быть может, но ты не найдёшь ни одного ворты в моих апартаментах, Эсме. — Я не ищу здесь Вейюна, — она перестала размешивать вино, сделала ещё глоток, поставила не допитый бокал на полочку, где располагались бутылки с канаром, приближаясь опасно близко к кардассианцу. Широко улыбнулась, потянулась и уже через пару секунд обнимала Дамара за шею. — Сегодня я пришла к тебе, Дамар. — Мне не интересна баджорская шлюха, — ледяным тоном произнёс мужчина, снимая её руки со своей шеи. — Неужели я похожа на баджорку, Дамар? — спросила она, поворачиваясь в профиль, дабы продемонстрировать свои заострённые ушки и серьги: декоративные, а не религиозные. — Пластическая хирургия не изменит твой сущности и того факта, что ты — проститутка, — жестко сказал мужчина. — У меня большое сердце, Дамар, — всё с той же улыбкой на губах ответила женщина, давно перестав обижаться на правду. — Но, возможно, ты предпочитаешь исключительно кардассианских женщин. Она щелкнула пальцами, крутанулась вокруг своей оси, а когда снова оказалась лицом к лицу с Дамаром, то уже выглядела как кардассианка в белом платье. Легат в ужасе отшатнулся. — Не бойся, мой милый. Основатели — не единственные существа во вселенной, которые могут менять свой облик. Ворты и джем’хадар ошибочно приписывают им божественные свойства только потому, что те могут преображаться. Но это умеют делать почти все мало-мальски могущественные… существа и не только. Взять ту же пластическую хирургию — это первая ступенька в искусстве изменений. Впрочем, это тема отдельного разговора. — Как это делаешь ты, Эсме? — спросил её Дамар, всё ещё с опаской глядя на женщину. — И вернись обратно. Женщина коротко поклонилась и снова стала собой: баджоркой без складок на носу, c ромуланскими ушами и несносным характером. — Скажем так: я снюсь тебе, Дамар. — В таком случае, я хочу поскорее проснуться. Вот ещё глупости: не хватало ему ещё безумных снов про танцовщицу из бара ференги! Уж без этого он как-нибудь обойдётся. — Как пожелаешь, Дамар, — согласилась женщина, читая его мысли. И не исчезла, но воспользовалась разошедшимися в стороны дверьми, чтобы уйти. Бокал, правда, пропал, и через пару минут реальность снова вступила в свои права. Он собрался было спросить у Вейюна не приглашал ли ворта Эсме в очередной раз, но у легата были дела поважнее, чем выяснять что это такое было. Возможно и вправду своего рода сон наяву, мимолётное видение, вызванное остатками канара в крови. Видение, которое знало, что это он — легат Дамар — помог пленникам сбежать. Тревожная мысль. *** — … И вот два года назад наше правительство подписало договор с Доминионом. В нем Доминион обещал распространить влияние Кардассии на весь альфа-квадрант. В обмен мы обязались присоединиться к войне против Федерации и её союзников. Кардассианцы никогда не боялись войны, и этот факт мы доказывали снова и снова в течение последних двух лет. Семь миллионов наших храбрых солдат отдали свои жизни, чтобы выполнить нашу часть соглашения, и что Доминион сделал взамен? Ничего. Мы не завоевали никаких новых территорий. Фактически, наше влияние во всем квадранте уменьшилось. И что ещё хуже, мы больше не хозяева в своем собственном доме. Отправьтесь в любую точку Кардассии, и что вы найдете? Джем’хадар… Ворты… а теперь ещё и Брины. Из завоевателей мы превратились в завоёванных. Наши союзники победили нас без единого выстрела. Но, теперь — нет. Этим утром отряды кардассианского Первого, Третьего и Девятого орденов атаковали аванпост Доминиона на Рондаке III. Это нападение знаменует собой первый шаг к освобождению нашей родины от истинных угнетателей альфа-квадранта. Я призываю кардассианцев повсюду: сопротивляйтесь! Сопротивляйтесь сегодня. Сопротивляйтесь завтра. Сопротивляйтесь, пока последний солдат Доминиона не будет изгнан с нашей земли! Передача закончилась. Экраны погасли. Союзники и враги поменялись местами и теперь проверяли достоверность полученной информации. — Речь что надо, Дамар, — Эсме коротко хлопнула в ладоши. Не по-баджорски. — Всего-то и надо было пару лет и семь миллионов павших кардассианских солдат… Впрочем, вина за соглашение с Доминионом лежит всё-таки на плечах Дуката. Дамар ничего не ответил, наблюдая за женщиной. Он не пил уже несколько дней, но странное видение появилось перед ним снова. Теперь ещё больше тревожа, чем в первый раз. — Ронадк III, если не ошибаюсь, там расположена фабрика клонов? — Именно, — наконец, ответил мужчина. — Но что ты делаешь здесь? — Бедняга Вейюн, теперь ему придётся быть куда осторожнее со своей жизнью, — заметила женщина, делая глоток вина из, кажется, никогда не пустеющего бокала, салютуя Дамару. — Я же — часть твоего слишком живого воображения. — Я не пью канар, если ты об этом. — Да, — согласилась женщина. — И я тоже не пью канар, это Неро д’Авола — красное вино, планета Земля. Ужасная организация Звёздного флота, но прекрасные вина. — И что же тебе надо от меня? — презрительно спросил кардассианец. — Кем бы ты не была на самом деле. В версию о том, что она — часть его собственного воображения, он не поверил. Ему было чем заняться и без того, чтобы инициировать по собственной воле сомнительные беседы с сомнительной же частью себя. — Просто хочу составить тебе компанию, Дамар, — ответила женщина, оставляя тему своего происхождения без дальнейших комментариев и разъяснений. — Я не нуждаюсь в твоей компании, Эсме, — легат многозначительно выделил слово «компания», считая такого рода межвидовые отношения отвратительными. Как это любил выражаться Дукат? Межкультурный обмен. Мерзость. В этот раз она не стала делать попыток приблизиться к кардассианцу или хотя бы легонько коснуться его кожи кончиками пальцев. Лишь улыбнулась, чуть склонила голову набок, чем-то напомнив в этот момент Вейюна: ворта имел привычку точно также пресмыкаться перед Основателями. А затем исчезла, растворившись в воздухе. Нехорошее предчувствие, что это не последняя встреча с «Эсме» не оставляло Дамара. Он даже запросил отчет с показаний сенсоров, но те ничего не обычного не поймали. Кто знает, может это и вправду его собственное воображение играет с ним злые шутки? Легат решил считать, что так оно и есть, пока не найдётся других объяснений. *** Призраки Па лишили его зрения, но взамен у Дуката обострились другие чувства. Бархатные туфельки ступали по тротуару, шуршали длинные ткани одеяния, звенели браслеты и серьги. В воздухе разлился сладкий аромат кардассиаских орхидей. К нему подошла женщина и помогла подняться. — Эсме? — не веря столь удачному стечению обстоятельств, спросил Дукат. — Пойдём мой падший ангел, вернём тебя на небо, — ответила женщина, развеяв прочь все сомнения и страхи. *** Она привела его в порядок, накормила и напоила, сняла с уха серьгу, собственноручно раздела и усадила в большую ванну, теперь неспешно обтирая мягкой губкой тело мужчины. — Рассказывай, что случилось, — проговорила она, сосредотачиваясь на широких плечах мужчины. Он начал своё повествование и его голос действовал на неё успокаивающе, даже не смотря на то, о каких глупостях он вещал. Истинно сумасшедший Дукат, верящий в Призраков Па. И не просто верящий, но истово желающий им служить, исполняющий их малейшие прихоти. Дукат, позволивший превратить себя в баджорца — вы только подумайте! Ангел Призраков Па. Любовник Кай Винн, Адами. На этой части Эсме не выдержала и нервно засмеялась. — Адами… — Это не смешно! — резко одернул её Дукат. — Прости, прости, — она примирительно поцеловала его в макушку. — Так что же было дальше? — Винн обагрила кровью страницы Косст Амоджан и наконец, проступили письмена. Но Винн не хотела делиться со мной знаниями, сокрытыми в книге и потому мне пришлось открыть ту тайно, ночью. И вот тогда нечто повредило мои глаза. — Вот что бывает, когда связываешь с богами, Дукат, и читаешь проклятые книги. — Призраки Па несут любовь. Они просто испытывают мою веру. — Или может быть это Адами наложила заклятие, дабы сокрыть от тебя знания, — предположила Эсме, не сомневаясь в том, что Винн способна на такого рода подлость. Хотя, скорее всего это были всё-таки Призраки Па. — Верно, ты права, Эсме! Значит, Па не гневаются на меня! Но как же мне вернуть себе зрение? — Ты будешь в порядке, я уверена в этом, а пока… давай-ка займёмся чем-нибудь более приятным, чем разговоры о сверхестественном. *** В спальне горели свечи. Эсме выбрала этот вариант освещения вместо искусственного света, дабы её падший ангел чувствовал себя уютнее, уравнивая условия игры для них обоих. Временная слепота обострила прочие чувства. Мужские пальцы уверенно скользили по столь знакомому женскому телу. Он обнимал её десятки раз прежде, помня наизусть каждый её изгиб. Зрение ему не требовалось сейчас. Тёмная ночь обняла их обоих, сплавив в одно. А утром случилось чудо. Тревожная чернота отступила прочь, терпя поражение. Дукат проснулся, открыл глаза и с радостью обнаружил, что снова может видеть окружающий его мир. Он разбудил Эсме, которая не была этому рада. — М-м-м? — вопросительно протянула она, нехотя открывая глаза, не горя желанием просыпаться в такую рань. — Эсме! Проснись! Призраки Па вернули мне зрение! — ликующе воскликнул мужчина. — О! Да. Поздравляю, — коротко отозвалась женщина, а затем снова закрыла глаза. Ещё было слишком рано для неё, чтобы просыпаться. Дукат обнял её, притягивая к себе. — Проснись же, глупышка, я хочу разделить с тобой свою радость, — проговорил кардассианец в теле баджорца, сжимая женскую грудь в своих ладонях. Эсме улыбнулась и решила, так уж и быть, проснуться, ради такого-то празднования. После она смотрела, как Дукат поспешно одевается. — Ты же понимаешь, что я не могу с тобой остаться, Эсме. Призраки Па ждут меня. — Да, да, — поспешно согласилась женщина, не в настроении спорить. — Божественная любовь и всё такое… — Хочешь пойти со мной? — предложил вдруг мужчина. — О, нет, нет. Вся эта мистическая история не по мне. Я предпочитаю держаться от богов подальше. — Как хочешь, — проговорил Дукат, не имея намерения тратить время на тщетные попытки убедить её ступить на путь, который открыли ему Призраки Па. Она также не пыталась его удержать, остановить, предупредить или сделать какую-либо другую глупость в этом роде. — Удачи, Скрейн, мой ангел, — проговорила она. А затем добавила едва слышно, шепотом. — Будут проблемы с богами — зови. *** На белом медицинском халате было вышито «Мистер Вайкофф», не оставляя ни малейших сомнений в том, что Дамар видит странный сон, в котором капитан Сиско пишет карандашом на стенах в маленькой комнате, пытаясь рассказать свою историю… Бумагу, а уже тем более пишущую машинку ему не дают, и потому ему приходится выражать свои мысли столь экстравагантным способом. Мистер Вайкофф решительно против того, что Сиско, которого он зовёт во сне Бенни Расселом, продолжал писать свою историю. — Нормальные люди не пишут на стенах, — произносит он и, в общем-то, с этим трудно поспорить. Но Рассел спорит. А потом и вовсе дело доходит до маленькой потасовки. Словом, весьма запущенный случай. Все попытки Вайкоффа вернуть душевное равновесие его подопечному обречены на провал. — Он не может не писать, — произносит женщина в красном костюме. Эсме, которую во сне зовут Розой. — Так дайте ему закончить историю, Вайкофф. — Эта история опасна для него, — возражает психиатр. — Только до тех пор, пока она занозой сидит в его мозгу. Вот увидите, доктор, как только он поставит последнюю точку, как только вынет из своего воображения последнее слово, он станет, наконец, свободен от своей навязчивой фантазии. Запрещая ему писать, вы только усугубляете ситуацию. Поразмыслив немного над её словами, Вайкофф решил всё же воспользоваться советом женщины. Ибо все прежние попытки остановить Рассела успехом не увенчались. Однако, Вайкофф так и не узнал в тот раз, чем же закончилась эта попытка. Стройное повествование сна сорвалось с цепи и пустилось во все тяжкие. Закат на Райзе. Музыка. Канар. Эсме…