Лекарство от безумия

— Руку дай — Потребовал белобрысый включая воду в душевой. — Руку. — повторил он.       Все так же стою, прижимая пульсирующую ладонь к груди, наверняка уже запачкавший водолазку.       Клаус улыбнулся и сделал всего один шаг в мою сторону, но этого хватило, что бы он рванул меня за руку повыше локтя и подтянул ее под холодную воду.       Боль которая, до этого момента не ощущалась, сейчас выжигала изнутри, словно стараясь отыграться за упущенное время. Я застонала. — Стой спокойно, — потребовал морда белобрысая, удерживая мою руку и попутно, что-то тараторя.       Рука начала неметь от ледяной воды. — Сейчас будет больно, — предупредил Клаус.       И я вскрикнула, когда он вытащил осколок, затем второй, третий, потом еще и еще… Под конец я уже не кричала, а тихонько всхлипывала, держась за него. — Хватит скулить, — потребовали раздраженно. И принялся аккуратно протирать ладой полотенцем. Теперь я даже не всхлипывала, только дышала надрывно, стараясь как можно меньше шуметь. — Слабое, нелепое создание. И почему именно ты избранная? — прошипел Клаус, сжав мое запястье, чуть сильнее от чего я ойкнула и попыталась высвободить руку. Удержал, но хватку ослабил.       Потянулся, взял с полки оставленные им же бутыльки и продолжил обрабатывать руку, при этом злясь и ругаясь. — Все будто с ума посходили. Ходят, за спиной треплются, думают я ничего не замечаю. — продолжал Клаус, бинтуя руку. — Скажи, что она в тебе нашла? Вот что? — он замолчал, мне очень хотелось спросить о ком он говорит, но есть вероятность спугнуть его, поэтому я промолчала.       Клаус закончил бинтовать. — Как меня эта мать достала. — я затаила дыхание. — Все пытаются убедить меня, в твоей важности. Хочешь я тебе скажу правду? — он нагнулся и провел пальцем по моей щеке. — Ты никчемная и ни на что негодная девчонка. Это я уже давно понял. Как только увидел. Знаешь почему? — затем приблизил ко мне свое лицо и заглянул в глаза. — Потому что ты ноль. Ты даже не знаешь что это такое. Какая из тебя слышащая? Смешно! Великая слышащая, которая способна возродить былую славу Темному Братству! Курам на смех! Ты же ни тролля не умеешь. А за спину своего не до героя, долго прятаться не выйдет. Он же не просто так тебя, около себя держит. Нееет. Ты же у нас деревенщина, красивая, только и всего. Сейчас закончит с контрактами и потянет тебя в постель, даже не спросит. Как декоративную игрушку. Вот она, твоя значительность. — Моя значимость? — Я едва устояла, хотелось сказать другое, но почему-то выдохнула именно этот вопрос. — Что малышка правда глаза режет? — Самодовольно спросил белобрысый. — Или ты серьезно предполагала, что Аэлмар из-за великих побуждений тебя с собой таскает? Тогда спешу тебя обрадовать.       Медленно вытерев слезы, которые таки были, отобрала руку, встала ровнее, вскинула подбородок и, глядя в глаза, белобрысому, тихо сказала: — Я не из тех, кто прогибается под обстоятельства, — стараясь говорить спокойно, не обращая внимания на жгучую боль. — Наивная, — издеваясь протянул Клаус. — Любишь, когда тебя используют в темную? Как моя мать или Аэлмар? А когда всё открыто и честно, ты называешь это «Прогнуться под обстоятельства»? Ты вообще хоть в курсе, что твой «герой» отправился в путь меньше часа назад? Даже не предупредив, своего… кем ты там его считаешь? Другом? — Что? — сипло выдала я.       Клаус усмехнулся, жестоко и зло схватил меня за руку. — Ты всего лишь мелкий муравей. Бесполезный мешок костей — Выплюнул он, — Никому не нужны. Никому, даже своему Аэлмару. — Отпусти! — не желая ничего слушать, потребовала я. Крик не возымел действий, сжав сильнее, ассасин продолжил: — Ты излишне тупа, раз не понимаешь всей серьезности. — Какой?! — психанула я и попыталась вырваться вновь. Безуспешно. Клаус спокойно отпустил мою руку. Я зашипела. Он отошёл пропуская меня.       Ступенька за ступенькой, шаг за шагом, на душе было противно, рука ныла, слезы жгли глаза.       Было больно. Больно и страшно. Настолько, что хотелось забиться в уголок, свернуться в комочек и плакать. Плакать до тех пор, пока не придет мама и пожалеет, а потом брат влетит в комнату с криками: «Кто посмел тебя обидеть? Я всех уничтожу!». И папа, который уже несет мое любимое какао.       А теперь… Теперь я одна, действительно одна. Клаус, каким бы он не был гадом — прав. Я никому не нужна. Ничего не умею. И скорее всего мной и правда пользуются. Астрид, так уж точно, ее тонкие намеки, странное поведение. Все слишком странно. Про Соловья думать не хотелось, во мне все еще теплела надежда, что это все ложь. — Ты как?!       Раздалось с порога, стоило мне войти в Лабораторию.       Бабетта, стояла с метлой в руках и с беспокойством глядя на меня. Фестус вышедший из-за угла, держа полотенце и тоже явно был взволнован. Я даже не успела ничего сказать, как меня усадили на стул, всунули кружку с дымящим чаем. И только после того как я отпила глоток, маг спросил: — Что произошло?       Я непонимающе посмотрела на него. — У тебя вид, словно из тебя высосали все силы. — Бабетта присела рядом, и теперь на меня были направленные два жаждущих подробностей взгляда. — Клаус убирал осколки из руки, было больно. — пояснила я, отпивая еще глоточек, горячий напиток с привкусом ягод, предавал мне спокойствие, и какое-то чувство тепла, так необходимого сейчас. — Я чувствую запах крови, он не использовал магию? — Нет, — протянула я. — Он и не смог бы. У нее браслет магию поглощает. — Маг, аккуратно взял меня за здоровое запястье…        А дальше, произошло то чего мы не ожидали. Браслет накалился до красна, обжигая мужчину. При этом не нанося мне никакого вреда. — Шоровы кости! — Взревел Фестус, отпрыгивая от меня. — Чтоб ему в Обливион провалиться! Сильная штука. — Ого, — зачарованно протянула вампирша, — Хелл, а тебе не больно?       Я отрицательно покачала головой, и прямо спросила мага: — Так что там с поглощением магии?       Недолго думав, Фестус залечил свою обоженную руку и начал пояснять: — Твой браслет не просто зачарованная безделушка. Это сильный артефакт. Обычно, при зачаровании маги накладывают простенькое заклинание припечатывая его душой. Артефакты в свою очередь, очень сложны в изготовлении. Мало того, что маг, меняет ментальную матрицу самого метала, так он при этом еще и вкладывает в нее часть своей души, чтобы она зафиксировала и питала его. Браслет настроен, на фокусировку магии внутри себя. Он поглощает всю магию, обращенную на тебя. Неважно, хорошая она или плохая.       Информации стала потрясением для меня. Нет, я конечно чувствовала, что с этим украшением, что-то не так, но чтоб настолько…       Я призадумалась. Стало очень интересно знал ли Соловей о таких чудесных свойствах сие украшения или же он специально его приобрел. Тряхнув головой, я прогнала нехорошие мысли и, продолжила допытывать Фестуса: — Что еще он может? — Сложно сказать. Такие вещи обычно очень дорогостоящее. В основном их используют в качестве охраны, высокопоставленные люди. Знаю только, что такие вещи достаточно сильные, и способны выдержать даже самые сильные атаки. — А в нем может быть следящее заклинание? — Следящие? — маг призадумался, — Я неуверен, но вполне возможно. — У тебя кровь пошла, — хмуро разглядывая меня, произнесла вампирша. — Тебе нужно бинты сменить.       Маг смерил меня взглядом и задумчиво произнес: — Мне больше всего интересно, как Клаус понял, что магию использовать бесполезно. Он же вообще ее не использовал?       Я кивнула. — Я сейчас, — Бабетта мигом вышла за дверь.       Маг, же заняв ее место, продолжил рассуждать: — Клаус, по большей части специализируется на целительстве. Так что ему было проще, сразу же прибегнуть к лечению, а не тащить тебя… А кстати, куда он тебя повел? — В душевую, рану промывать. — Значит промывать пошел…       В старческих глазах мага промелькнуло восхищение. — Не заскучали? — произнесла Бабетта, входя в помещение. — Сейчас я тебя обработаю и мы пойдем праздновать пополнение!       Сердце сжалось. Я и забыла про ужин. Видеть сейчас Клауса мне не хотелось совершенно, а сидеть с ним за одним столом тем более… — А можно мне не идти? — спросила я, питая призрачную надежду. — Ты что с ума сошла? — Всплеснула руками вампирша, — Это ужин в честь тебя! Ты обязана там присутствовать!       И она взялась менять мою повязку. — Ты очень вкусно пахнешь. — Бабетта улыбнулась и достала из похожего на бумагу свертка, баночку с мутном-синим содержимым. — Я пожалуй пойду, — простонал маг, странно поглядывая в нашу сторону. — Ой, да перестань, нормально она пахнет! — возмутилась девочка, обернувшись к нему. — Ага, если эта штука вкусно пахнет, тогда я принц даэдра! — и маг хлопнул дверью. — Вот, ополоумевшей старик. — недобро протянула вампирша, затем открыла крышечку…       Запах был потрясающим и я искренне удивилась, почему Фестусу он так не понравился. Нежный цветочный аромат витал повсюду. — Это Яхмея — пояснила Бабетта нанося мазь, — Цветок жизни. Он правда, до обидного редко встречается, но на моей памяти лучше ничего не может быть.       С этими словами она потянулась за чистым полотенцем. Вампирша попыталась протереть мою руку, но я рефлекторно убрала ее. Бабетта улыбнулась моей реакции. — Просто доверься мне.       И мне ничего не осталось, как протянуть ей ладонь и с замиранием сердца, ожидая боли, наблюдать, как вампирша протирает мою совершенно целую руку. — Как? — Потрясно выдохнула я, уставившись на залеченную ладонь. — Это же цветок жизни! Он и покойника поднять сможет! — Покойника вряд ли, — раздалось от двери. — Габи! — Девочка вскочила и побежала обнимать свою подругу.       В проеме, стояла Темная эльфийка, в длинном красном платье с разрезом от середины бедра, в котором можно было разглядеть тускло сверкнувший кинжал. Она по-доброму улыбнулась мне. Вид у нее был усталый, но довольный. — Габриэла, знакомься это Хелл, наша новая сестра! — Бабетта торжественно представила меня.       Эльфийка подошла и пожала мне руку.  — Очень приятно познакомиться с тобой Хелли. Значит, вся суета на кухне именно из-за тебя, малышка? — она лукаво подмигнула мне и отправилась за перегородку, от туда продолжив: — Вы пока идите, а я подойду чуть попозже, дорога выдалась тяжелой.        Я послушно встала со стула, и мы с Бабеттой потопали в направлении выхода.       У меня сразу же потекли слюнки. Несмотря на то, что есть мне не хотелось совершенно. — А вот и мы! — весело воскликнула Бабетта и вошла в зал.       Все почти синхронно развернулись к нам.       Я поежилась. — Вкусняшка! — оскалился бывший соратник. Изумленно смотрю на него. — Ну чего стоим? — Вопросил Назир, неся громадный поднос с тарелками. — Проходим, проходим, не стесняемся. Вас уже все заждались.       И мне ничего не осталось, как сесть за общий стол и наблюдать за суетой, Назира. За столом, обретали почти все члены семьи, за исключением Габриэлы, и Цицерона. Клаус же нашелся быстро. Он стоял поодаль от всей суеты. И смотрел он исключительно на меня. Мне поплохело. — Привет Сес-стра, — напротив меня оказался Визара, с протянутой рукой. Пришлось переключиться на собеседника и поприветствовать ящера. — Меня з-зовут Виз-зара, — прошипел он. — Очень приятно, Хелл, — попыталась улыбнуться я.       В следующий миг Клаус, оказался рядом, сел на стул, которого здесь не было. То есть, садилась я скраю, что бы в случае чего можно было быстрее уйти, а это значит, что стул Клаус притащил сам и на него же и уселся. — И так, — торжественно начала Глава Темного Братства. — В нашем доме. В нашей семье пополнение! К сожалению сейчас этот человек отсутствует по важному поручению, — она лучезарно улыбнулась, а у меня все похолодело внутри. — Но сейчас с нами здесь находиться его очаровательная спутница, — И она отсалютовала бокалам в мою сторону. — А потому, дорогие! Предлагаю выпить за это прекрасное событие!       Все синхронно подняли бокалы, и я подняла свой, но не сразу, а замешкалась, глядя перед собой. Сделав маленький глоток я скривилась, словно укусила лимон. Вино оказалось кисло-сладким. Но даже такого маленького глоточка, хватило, что бы в груди разлилось тепло. И я немного расслабилась, и рискнула поднять глаза на сидящих в зале.       В помещение тихонько вошла Габриэла, кивнув нам она уселась рядом с Визарой. — Что я пропустила? — шепотом спросила данмерка, беря бокал в руки. — Ничего, особого, — отмахнулся ящер жующий мясо.       А после Габриэла начала, рассказывать про свой контракт Где она сначала соблазнила, а потом убила троих. Все слушали как завороженные, а меня потряхивало от отвращения. Такой жестокости я не ожидала. Почему-то перед глазами вспыхнула теле — передача дискавери, где рассказывали про самку черной вдовы, которая после спаривания съедает своего партнера. Вот примерно, так я сейчас представляла Габриэлу. — Вкусняшка, — позвал перевертыш, — А ты у нас на долго?       Я почему-то посмотрела на Клауса. Тот меня игнорировал полностью, с усмешкой глядя на свою мать, и, как оказалось, не зря: — Пока Аэлмар не выполнить все контракты. — А сколько их? — спросила я. — Много, — сказала она, — Очень много…       Дальше ели молча. Ни у кого больше не возникло желание, что-то спрашивать или даже беседовать. Мне было некомфортно под взглядом Клауса. Да и вообще есть не хотелось. Как только мы убрали со стола, я поднялась с места и пошла в свою комнату. Ничего не хотелось.       Мрачное чувство давящего одиночества накрыло с головой, заставив меня заскулить от жалости к себе. Я улеглась на кровать, накрылась с головой жесткой шкурой и тихо заплакала. Когда наконец успокоилась, в комнате по-прежнему было тихо. Я уставилась в потолок в одну точку. Начала обдумывать разные вопросы, на которые мне хотелось бы получить ответы.       Самое важное у нас на повестке дня было — мое возвращение домой и желательно, как можно скорее — раз. Меня используют — два. Соловей, что-то скрывает от меня — три. Меня используют — четыре. Кажется, я начинаю повторяться.       Что еще? А, еще я слабая — это было пять. Кроме магии, в которой я не была уверенна, еще я чувствовала себя обманутой, забытой и раздавленной. Ну что тут можно еще добавить? Что безвыходных ситуаций не бывает? Не бывает! Никогда. Значит нужно думать. Первое — выяснить, что скрывает Астрид из-за чего ее сын в не себя от бешенства. Прививку ему что ли сделать? А то он уже на людей кидается.       Я хихикнула. Задать встряску Соловью и вытащить из него всю информацию. На такой позитивной ноте я уснула.