Воспоминания

Сидя на берегу озера, опустив ноги в тёплую воду, Сафие наслаждалась уединением и покоем, когда сзади раздался негромкий голос. — Твои родные места очень красивы. — Мурад, — Сафие мягко улыбнулась. — Ты прав, но почему я вижу их сейчас? — Без сознания каждый видит, что хочет, что дорого, — ответил Мурад, садясь на берег. — Значит, ты и это озеро — важные части моих двух жизней, — Сафие перевела взгляд вдаль, где вздымались горы в тумане. — Я любила это озеро, окружённое горными вершинами. Иногда над ними разыгрывались живописные грозы; тогда молнии словно разрывали небо от одной вершины до другой! Вон там, — Сафие показала рукой на запад, — простираются горы Динарского нагорья и обрываются к Адриатическому морю, а на востоке — Дукагинское нагорье, часть Бьешкет и Немуна, — сказала Сафие на албанском, — Проклятых гор, где и раскинулась моя родная деревня Рези в несколько десятков домов. — Почему их так назвали? Сафие пожала плечами. — По одной легенде дьявол сбежал из ада и создал неровные ледниковые карсты за один озорной день. Другие говорили, что женщина проклинала горы, когда она и её дети шли по ним в палящий день и не могли найти воды. Третья легенда утверждала, что славянские солдаты дали горам своё название, когда они изо всех сил пытались пройти через них. А если мы пойдём по реке Буна, которая поднимается из озера, то выйдем к городу Шкодер. Он зажат с трёх сторон реками: Киром на востоке, Дрином на юге и Буной на западе, которая затем впадает в Адриатическое море. И в окружении этих рек недалеко от города на скалистом холме величественно возвышался замок Розафа. На его территории был католический собор Святого Стефана, построенный в XIII веке. А рядом был дом епископа… — Ты ходила туда с родителями на службу… — Да, ходила, внутри церкви был потрясающий старый орган, и видела этот дом, только к моему детству епископ в нём уже не жил. — Сафие посмотрела на Мурада. — Османы запретили после осады и захвата города в 1478–1479 годах, такие уроки истории у меня были, но церковь до сих пор ещё стоит, насколько я знаю… — Сафие сделала паузу и продолжила. — Так в моих родных местах стали появляться янычары… — Мне на самом деле искренне жаль, Сафие, и в то же время я должен признаться, что эгоистично счастлив, что встретил и обрёл тебя. — Ты далеко сидишь, не приближаешься ко мне… — Сафие с горечью улыбнулась, отводя взгляд. — Путешествие в прошлое закончено, теперь мне пришло время ответить за свои грехи… Всё закончилось. Конец. — Ещё нет, Сафие. Это не я не приближаюсь, а твоя душа сопротивляется. Или… Тебя не отпускают. — «Хюмашах…» В сердце словно что-то кольнуло, и Сафие поднялась, заходя в воду. — Мне особенно нравились поездки сюда с отцом. Сидя здесь, на берегу или в лодке, пока он ловил рыбу, мы могли говорить часами о чём угодно. Мурад улыбнулся. Он любовался Сафие сейчас. — Так вот откуда твои вечерние беседы с детьми, которые они обожали. Сафие посмотрела на Мурада, мягко улыбаясь. — Нет, камин, вечера с книгами, вопросы и обсуждения — это от матушки… — опустив взгляд, Сафие посмотрела на своё отражение. На сердце снова была грусть. — Мне хотелось сохранить свой уголок… Не потерять. Из отражения на Сафие смотрели её голубые глаза и молодое лицо, а светлые золотисто-русые волосы с пепельными нотками лежали на плечах непослушными волнами. Да, а она уже и забыла, что это её родной цвет. Сафие улыбнулась. Как и у Хюмашах. — София… — внезапно донёсся до Сафие тихий и самый родной голос. Она подняла взгляд. Вдалеке, на берегу, показался знакомый силуэт. — О, Боже! — воскликнула Сафие. — Мама! Сафие бросилась вперёд, но внезапно возле Мурада остановилась. Что-то словно не пускало её дальше. — Дай мне руку, моя прекрасная доченька, — продолжал ласковый голос матери. Он звал, обволакивал. Сафие замерла, и тогда мама протянула свою. — Просто дай мне руку, доченька… — Ты можешь прожить эту жизнь, — тихо сказал Мурад. — Я не держу тебя. Посмотрев на Мурада, Сафие протянула руку. Руки матери и дочери легко коснулись друг друга. Сердце Сафие забилось быстрее. По телу побежали волны тепла. Это было так… Так… — Мама! Матушка! — трепетно выдохнула Сафие, чувствуя, как сквозь слёзы улыбается. Так давно… Много лет назад… И… — Матушка… Не уходите… Слышите, вы очень мне нужны… Не уходите… — «Хюмашах… — Сафие нахмурилась. Голос дочери пробивался через всё. — Моя доченька…» Волевым усилием Сафие отстранилась и резко отшатнулась. Это было больно. — Сафие! — бросился к любимой Мурад, приблизившись насколько возможно. Вдруг небо потемнело, внезапно поднявшийся ветер нагнал огромные чёрные тучи, сверкнула молния. Ба-бах! Прогремел гром, полил дождь. — Верни меня назад! Мурад! Верни меня назад! Дотянувшись, Мурад наклонился, невесомо поцеловал Сафие и изо всех сил вытолкнул её из тьмы. — Я буду ждать тебя, любимая…