Не место для бабочек I: Пленные во тьме

— Что ты там нашла? — Сиила размашисто прошагала к столу. Мерисиэль протянула ей одну из исписанных бумаг. — Личная переписка. Мало что понятно, но тут есть пара имен и много забористого мата, — голос жрицы звучал задумчиво, она открыла тонкую тетрадь в кожаной обложке и пробежала взглядом по строчкам. — Дайте взглянуть, — Камелия по-хозяйски забрала блокнот из ее рук и перелистнула несколько страниц. — Похоже на личный дневник. Мерисиэль кивнула, через плечо Сиилы заглядывая в бумагу, которую та теребила в руках, беззвучно шевеля губами. Ланн ощутил себя несколько лишним в компании абсолютно грамотных наземниц — они, небось, еще и писать бегло умеют, тогда как его, здоровенного детину, ни на какие мысли эти каракули не наводили. Нельзя сказать, чтобы он не умел читать совсем, но печатный текст давался ему определенно легче, чем написанный чьей-то рукой в спешке. Переступив с одной ноги на другую, он убрал лук и колчан за спину и направился к остальным. — Я кое-что слышал, пока… вот тут сидел, — он неопределенно махнул рукой в сторону клетки, в которой сейчас был заперт бессознательный культист. — Здесь была некая Хосилла, она у них, похоже, за главную. Человек, насколько я успел заметить. А может, и полуэльф, или чистокровный эльф. Или аазимар с практически незаметной искрой светлого родства? Уверенности не было: самым ярким воспоминанием о своей неудавшейся мучительнице Ланн видел ее крошечные ножки в подкованных сталью сапогах. И манящий запах гвоздики, до сих пор витавший в комнате. Тарелка с едой у наземниц не вызвала никаких эмоций, а вот его собственный желудок жалобно заурчал, как только она снова попалась на глаза… как можно думать о чем-то, если настолько голоден? А надо бы думать. Мерисиэль понюхала тарелку, коснулась фарфорового бока. Хмыкнула. И вернулась к бумагам. Сиила вручила ей и их, и беспардонно отобранный у Камелии «личный дневник». — С бумажками потом разберемся. Куда нам идти-то? — она посмотрела на дверь, за которой скрылась Хосилла, потом на другую, напротив. — В какой тут стороне детишки? Ланн кашлянул, с усилием отводя взгляд от еды. — Их предположительно главная ушла вот туда. Говорила что-то про святилище, которое нужно запереть. Что-то мне подсказывает, что дети могут быть там. Но меня самого собирались бросить «к остальной падали», которая, наверное, за другой дверью. И среди этой падали детишки тоже могут быть. Короче говоря, я понятия не имею, куда нам идти. — И какой с тебя толк? — Камелия улыбнулась. — Можешь идти к своим. Будете сидеть у дверей и бояться, бояться… — Они ждут подкреплений, — поправила ее Сиила. — Какая разница, как они это назвали, если всю грязную работу приходится делать нам? — Камелия, хватит, — негромко попросила Мерисиэль. В ее голосе не было ни угрозы, ни приказа, только усталость — абсолютно бесцветная. Камелия, однако, послушалась. — У меня есть одна мысль, — Сиила бодро прошествовала к одной из дверей и дернула ее на себя. Дверь не поддалась. — Вот видите, выбор очевиден, тут заперто. — И подошла ко второй двери, дернув ее в полной уверенности, что тут-то путь будет открыт. Эта дверь тоже не поддалась. — Отлично, поворачиваем и идем обратно. Если заперто — значит нам тут не рады, — елейно произнесла Камелия. Покачивая бедрами, вальяжно, будто прогуливалась по парку в компании энного количества слуг, она направилась к двери. В ее руках блеснуло что-то серебристое, усыпанное мелкими стекляшками. Тонкий щелчок, и дверь медленно, с длинным скрипом, открылась. Сиила усмехнулась, а Камелия отчего-то с легкой насмешкой смотрела прямо на Ланна, будто он только что публично обвинил ее в бесполезности. — Прошу, друзья, — Камелия поклонилась, пропуская Сиилу вперед. Мерисиэль и Ланну оставалось только проследовать за ней. — А ты полна сюрпризов, Ками, — хохотнула Сиила. — Тише, — все тот же уставший голос, которому никак нельзя не подчиниться, и невероятная, нелогичная сила простого слова заставила паладина подобраться и серьезно зашагать вперед, озираясь по сторонам. Комната, в которую они попали, оказалась вовсе не комнатой в прямом смысле слова. Скорей, некий переходный коридор, в конце которого была приоткрытая дверь. Оттуда, из соседнего помещения, доносился плеск воды. — В одном из писем было что-то про взбесившегося элементаля, — негромко произнесла Мерисиэль, обращаясь, видимо, к Ланну. — Не уверена, что существо, состоящее из воды, можно поранить стрелой, но все-таки держи лук наготове. У твари могут быть защитники. Монгрел кивнул. Сиила открыла дверь — тихо-тихо отвела ее в сторону. Скрипа не последовало, но и поддавалась она, разбухшая, с явным трудом. Пол в этой комнате был залит водой, под потолком не было никакой люстры, и одинокий факел в нескольких метрах от входа как бы намекал на размеры помещения. Ланн сосредоточился, прищурился и прислушался — годы жизни под землей выработали привычку ориентироваться в практически полной темноте. И услышал всплеск, будто кто-то сделал шаг по залитому водой полу. — Там кто-то есть, — он остановил Сиилу, уже готовую рвануть вперед. — Гуманоид. Ну, или что-то с парой ног, — новый всплеск, чуть громче, глухое рычание. — Возможно, двое. И… они, в общем, рычат. — Орки? — Камелия прищурилась, вглядываясь в темноту. Холеные пальчики уже сжимали рукоять изящной рапиры. — Возможно, — Ланн кивнул. — Сделаем им сюрприз, — прошептала Мерисиэль. Сиила усмехнулась, шагая в темноту. Очевидно, наземницы успели когда-то договориться о тактике боя — в один их тех часов, когда его не было рядом. Потому что все трое исчезли в темноте, техничными, отточенными шагами. Рык стал громче, и это не был голос зверя — в нем слышалось что-то неправильное, будто рычал кто-то знакомый, играя, подражая неразумной твари. Ланн вышел следом, стрела, уже прилаженная к тетиве, ждала своего момента. Колчан за спиной, казалось, горел в предвкушении боя. Вспыхнул светляк, освещая комнату, пролетел от пальцев Камелии и прилип к противоположной стене. Из темноты показались обломанные рога на крепкой гуманоидной голове, сверкнули яростью красноватые глаза; неизвестный вскинул огромный топор и с воплем, похожим на звериный, рванул в сторону Камелии. Наперерез ему из темноты выскочила Сиила, принимая щитом неровный, неточный взмах топора. Противник сориентировался быстрее, чем рассчитывала паладин, и резко отвел тяжелое оружие в сторону, огибая щит и принимая удар длинного меча. Вскрикнул от резкой боли; светляк отразил тонкое лезвие рапиры, окрасившейся темно-багровым. — Духи хотят твоей крови, — бросила Камелия, нанося следующий удар. За ее спиной показалось движение, знакомый свист тетивы Ланн опознал позже, чем выпустил свою стрелу на звук. Одну, вторую, третью — технично, ровно, без всяких эмоций. Невидимый враг захрипел и со всплеском рухнул на залитый водой пол. Ланн потянулся за новой стрелой, оборачиваясь к огромной фигуре с обломками рогов на могучей голове. Он крутился волчком, огромные руки легко, будто былинку, вертели обоюдоострый топор, отбивая выпады Камелии и атакуя Сиилу, с грохотом ударяя каждый раз в ее щит. Мерисиэль негромко зашептала, сверкнули искры целительного заклятия — в пару шагов эльфийка оказалась за спиной паладина, и свечение поглотило несколько капель крови, показавшиеся из-под прогнувшегося доспеха. Ланн выпустил еще несколько стрел — рычащий гигант уклонился от каждой, не забывая уходить от ударов в ближнем бою, неожиданно ловко шагнул в сторону, разрывая дистанцию, и пригнулся, нанося удар по ногам и паладину, и Камелии. Ловкая аристократка отшатнулась и даже удержалась на ногах, а вот Сиила рухнула. И теперь рычащая тварь, когда-то, видимо, бывшая тифлингом, заносила оружие над Мерисиэль, в руках которой не было совсем ничего. Не до конца понимая происходящее, на одних инстинктах Ланн прыгнул вперед, отбрасывая эльфийку в сторону. Почти уклонился от замаха и сам — огромное топорище соскребло кожу с его плеча; монгрел зашипел от боли, и снова вскинул лук, чтобы выпустить стрелу ровно в глазницу этой твари. В ее взгляде не было ничего разумного. Тварь взвыла, следом выгнулась, принимая обнаженной спиной выпад Камелии. Снова сверкнуло заклинание лечения, и тяжелый щит опустился на рогатую голову, а следом меч паладина легко, будто подтаявшее масло, располовинил его шею, почти отделив голову от туловища. Тварь дернулась, пошатнулась — на секунду Ланну подумалось, что и это ее не остановит. Но без головы, видимо, тяжело приходится и самым жутким чудовищам; «тифлинг» неловко завалился набок, неестественно согнув перехваченную мечом шею. Сиила, тяжело дыша, глубоко вогнала клинок в широкую, покрытую шрамами грудь. — Так… тебе… отродье… — прошептала паладин. Мерисиэль подвесила к потолку еще одного светляка и опустилась перед затихшей тварью. Ланн подошел ближе — ему тоже было крайне интересно, что же это был за зверь такой. Догадка всплыла резко, полыхнула среди беспорядочно снующих мыслей и оставила после себя чертов вакуум, от которого сжалось сердце и перехватило дыхание. Лежащий на спине мужчина был монгрелом. Более того, Ланн точно видел его раньше — только тогда у твари был вполне осмысленный взгляд. Они сталкивались на охоте — много-много раз выручали друг друга — а потом он не вернулся. Его считали погибшим, а он… был здесь? Что могло с ним приключиться, чтобы… Дыхание возвращалось медленно, по глотку; Сиила что-то спросила, но смысл ее слов до Ланна не доходил. Он смотрел на приятеля, имя которого сейчас совсем не хотелось произносить — оно не имело отношения к тому, что лежало у его ног. Охотника разнесло в стороны, будто мышцы, каждую в отдельности, накачали чужой кровью. Непропорциональные бугры перекосили его, огромная ручища до сих пор с остервенением сжимала древко обоюдоострого топора. В потухшем мертвом глазу не было ничего, кроме ярости, из второй глазницы сочилась темно-бурая, едко пахнущая кровь. Ланн потянул за древко: стрела с хлюпаньем покинула свое место, потянула за собой больше темной вязкой жижи. Прохладная рука коснулась плеча, вспоротого огромным топором — лезвие прошло вскользь, и теперь легкое покалывание стирало все воспоминания об этом. Сиила снова заговорила, потянула его за подбородок, заставляя поднять на себя взгляд. Тень от растрепанных волос делала ее похожей на демоническую тварь. Она что-то говорила, но он не мог понять ни слова; тогда паладин залепила ему оплеуху, от которой из глаз посыпались искры. И Ланн очнулся. — Знакомый твой? Почему монгрелы на нас напали? — О, эта выглядит лучше, — Камелия пнула второй труп, женский. Стрела Ланна торчала из шеи, чуть ниже подбородка, вторая прочно увязла в правом плече. — Твоя бывшая, монгрел? Лица женщины Ланн не знал. — Я не знаю… я видел этого парня, но он тогда был вполне нормальным. Охотник, не из нашего племени. Выручали друг друга… потом пропал… думали, погиб на охоте. У нас это часто случается, — он бормотал себе под нос, не особенно думая о том, чтобы быть услышанным. Черная дрянь все еще сочилась из глазницы развороченного трупа. — Мы обязательно разберемся, что здесь происходит, — прошептала Мерисиэль. Он обернулся к ней — жрица тоже смотрела на убитого ими монгрела, но в лице ее не было ни страха, ни отчаяния. Только мрачная решимость. И Ланн ей поверил. Они обязательно разберутся, она обещала.