Часть 4
28 октября 2021 г. в 18:39
Все следующие три с половиной недели я провёл в путешествиях и покупках. Мимо меня прошёл суд над Северусом Снейпом и всё, с этим связанное. Я туда даже не пошёл. Чего мне там делать? Туда прискакал Дамблдор, но тут уж он много сделать для своего зельевара не смог. Показания были записаны и запротоколированы. Свидетелей тому куча, да и ко всему это ещё как-то в газеты просочилось. Хотя мне на это всё было плевать.
Я побывал на рынках в Египте, и обычном, и магическом, был во Франции и Германии. Смотался в Америку и даже в Мексику, Китай, Японию. Иногда гостил там всего день, иногда два, не больше. Мне не столько были важны сами путешествия, сколько исследования. Те самые генетические исследования волшебников и обычных людей.
Повсюду удручающая картина повторялась. Где-то было лучше, а где-то хуже. Генетическая деградация среди обычных людей и полное, стопроцентное генетическое совершенство на их фоне среди магов. Хуже всего было в Китае, Индии и Аравийских странах. Чуть получше было в Америке, но ненамного. Лучше всего было в европейских странах. Финляндии, Швеции, России. Именно там почему-то было больше всего незатронутых генетическими отклонениями людей.
Выбора у меня не оставалось, ведь, если я ничего не сделаю прямо сейчас, через сто пятьдесят-двести лет земляне вымрут полностью, и с тяжёлым сердцем я всё-таки запустил перестройку генетического строения всех людей так, чтобы все генетические деграданты стали бесплодными и ко всему ещё и постепенно развили импотенцию. Конечно же, сразу никто ничего не заметит, тем более рождаемость не упадёт вот так прямо за один день, но, полагаю, за год результаты станут заметны. Постепенно, по мере того, как организм людей начнёт перестраиваться, все, кто имеет покорёженный геном, потеряют возможность оплодотворения, а заодно и потеряют само желание размножаться. Эти семьи начнут распадаться, а уж нормальным кандидатам с целым геномом не составит никакой проблемы найти друг друга. Ведь если им обоим хочется секса, значит есть возможность зачатия, и значит ребёнок вырастет здоровым и без отклонений. Интернет и газеты им в помощь, для поиска своей половинки.
Я также зашёл в министерство магии, забрал свои документы. Как ни странно, но до сих пор они мне нигде не понадобились. Ну да ладно. Это уже неважно, ведь за них уже было уплачено заранее. Последние сборы и приготовления окончились, и первого сентября я, как и миллионы других школьников по всему миру, отправился в школу. Подумать только, я и иду в школу. Хотя… чего уж там. За знаниями я готов пойти и туда. Учиться никогда не зазорно.
***
Выглядел я на все сто. Одетый с иголочки в молодёжные брюки с широким поясом и клетчатую, тёплую рубашку. Высокий, мощный, с широкими плечами, накачанной мускулатурой, огненно-красными прямыми волосами и голубыми глазами. Где там был тот хилый Гарри Поттер из книжки? Естественно, никаких задохликов со шрамами и очками-велосипедами в обносках не было и в помине. На вид мне было никак не меньше двенадцати, а то и тринадцати лет. Окружающие прохожие поглядывали на меня, но быстро отворачивались и забывали о пассажире, вообще не несущем с собой никакого багажа. Совсем лёгкий отвод глаз действовал на большинство маглов весьма надёжно. Он был едва заметен, и люди могли увидеть меня свободно, зато тут же забывали обо мне, полагая неинтересным. Спокойно обойдя толкущуюся у прохода рыжую семейку, я молча нырнул в сияющий магией, словно маяк в ночи, проход и прошёл на перрон, где стоял дымящий паровоз. Гарь, копоть, детские крики, гомон разноголосой толпы, скрип тележек с вещами. Всё это было здесь и сопровождало меня весь путь по перрону. Таскать мне было нечего, все вещи лежали в пространственном браслете, так что я, не задерживаясь, спокойно прошёл дальше, просачиваясь сквозь толпу к последнему вагону, где заметно было столпотворение первокурсников с родителями. Большие, высокие, возвышающиеся над толпой своих чад взрослые и носящиеся вокруг и сталкивающиеся друг с другом детишки. Маленькую девочку я заметил уже тогда, когда подходил к вагонам первокурсников. Она стояла у входа в вагон, тщетно пытаясь хоть как-то стащить свой тяжеленный, огромный сундук с колёсной тележки и затащить его в вагон. Было видно, что родители помогли девочке допереть сундук от багажника автомобиля и до самой тележки, что уже было задачей нетривиальной, в надежде, что здесь кто-нибудь из работников ей поможет. Что интересно, прямо рядом стоял один из этих самых работников в форменной одежде, в чьи прямые обязанности вообще-то входит помогать пассажирам, и весьма старательно всеми силами делал вид, что вороны на дереве занимают его гораздо больше, чем тщетно пытающаяся войти в вагон маленькая девочка, и вообще его здесь нет, а вокруг — тишина и пустота, и он тут вообще не при чём и ни к чему. — Мисс, добрый день, — слегка поклонился я. — Позволите помочь вам, раз уж обслуживающий персонал поезда настолько нагло игнорирует свои обязанности. Я оглядел черноволосого парнишку в форменной фуражке с ног до головы, словно дерьмо, прицепившееся к башмаку, которое срочно надо с него счистить. Парень впился в меня ненавидящим взглядом, но я надавил на него жаждой крови. — Понабирают всяких плебеев по объявлению. Честным людям пройти невозможно. Тебе стоит вернуться в ту мусорную свалку, из которой тебя извлекли, — надавил я на него ещё сильнее. — Это вообще-то очень тяжёлый сундук, и я не обязан следить за каждым, — попытался отмазаться он, еле преодолевая ужас. — О, да, — издевательски пропел я, — я уже понял, что ты не маг, и магией поднять сундук не способен, и та палочка у тебя на поясе… она так… для антуража, а пользоваться ей ты не умеешь. Ну и зачем ты тут тогда нужен? — брезгливо осмотрел его и резко отвернулся, не дожидаясь ответа. Я коснулся сундука, и он тут же исчез в пространственном кармане. — Пойдём? Я верну сундук в целости и сохранности, как только мы отыщем купе. Я галантно подал руку девочке и помог забраться внутрь, провожаемый ненавидящим взглядом кондуктора. — А куда делся мой сундук? А ты тоже едешь в Хогвартс? А ты на какой факультет хочешь поступить… — начала задавать вопросы, словно пулемёт, девочка. — Спокойно, спокойно. Во-первых, здравствуй, меня зовут Гарри. Я с намёком посмотрел на девочку, на что она слегка стушевалась. — Ох, прости, совсем забыла. Меня зовут Гермиона, и… спасибо тебе, — застеснялась она. — Не за что, Гермиона, — улыбнулся я. Опа, так вот на кого я нарвался. Да, действительно… каштановые, растрёпанные волосы — чек, выпирающие вперёд зубы — чек. Тяжеленный сундук, забитый книгами — чек. Да, точно, это Гермиона. Никто другой под такие приметы не подходит.***
Поезд был явно старым, но чисто отделанным, да оно и немудрено. Пару взмахов палочкой, и репаро тут, тройка экскуро здесь и вроде бы всё как новое. Да, всё это может рассыпаться, ведь до бесконечности такое продолжаться не может, но пока что поезд стоял и даже ездил. Вагоны и купе отдавали уникальным запахом пыли и старины, деревянные акценты на дверях сверкали старым, слегка потрескавшимся лаком, а бронзовые ручки показывали затёртости тут и там, где руки шаловливых учеников особенно тщательно натёрли металл. Пройдясь по вагону для первокурсников, одно пустое купе мы нашли довольно быстро. Вагон ещё не успел заполниться до отказа, дети всё ещё активно прощались и обнимались с родителями. Я поставил сундук Гермионы на пол и задвинул его под лавку, усевшись напротив девочки. Дверь я закрыл и даже накинул на раму отвлечение внимания так, чтобы хватило и на магов, а заодно окружил нас гасящей звуки техникой, чтобы шум и стук колёс не мешали. Гермиона заозиралась вокруг, когда на купе опустилась тишина. — А почему так тихо? — удивлённо спросила она. — Тут гасится звук снаружи, чтобы не шумело, и можно было поспать. Так что если хочешь — устраивайся, — улыбнулся я. — Ну я не знаю, не думаю, что смогу заснуть. А где твои вещи? — Там же, где только что были твои. В пространственном браслете, — постучал я указательным пальцем по проявившемуся браслету. — Это удобней, чем таскать тяжеленный сундук. Это хорошо, девочке помог я, а если бы не помог? Тот хмырь, что стоял рядом с дверью, вообще никак не реагировал на проблемы ребёнка. Да он мог с тем же успехом стоять и дальше, даже если бы этот сундук упал на Гермиону и задавил бы девочку. Ему было на неё абсолютно наплевать. — Я была так несказанно удивлена тем, что я ведьма. Я уже прочитала все книжки и попробовала все заклинания, правда, без волшебной палочки, а обычным карандашом. Надеюсь, этого хватит, чтобы учиться в школе? — Не переживай, этого точно хватит. Ведь большинство детей приходят в школу, не умея и не зная вообще ничего. — А на какой факультет ты хочешь поступить? Я думаю, что Гриффиндор был бы хорошим вариантом. — Только не Гриффиндор и не Слизерин, это точно! — воскликнул я. — Но почему? — удивилась девочка. — Эти два факультета постоянно враждуют между собой. Есть в школе такая идиотская штука, которая называется кубок школы. Её получает тот факультет, который наберёт больше всего глупых баллов. Вот за него они и дерутся. — А почему ты говоришь, что эти баллы глупые? — А толку с них? Они вообще нигде ни на что не влияют. Гриффиндорцы постоянно нарушают правила и хулиганят, а Слизеринцы с ними за этот кубок соревнуются. Зато вот два других факультета Рейвенкло и Пуффендуй — ведут себя гораздо спокойней. Они не гонятся за глупыми баллами, а учатся для себя, а не ради наград, как и положено. Девочка была ошарашена таким кратким экскурсом. — Я тут недавно зашёл в министерство магии, в отдел образования. Хотел выяснить, что вообще из себя представляет этот Хогвартс и какие другие школы магии есть. Представь себе, там не было ни одного выпускника Гриффиндора. Их в основном берут в боевики-авроры, а в министерстве одни пуффендуйцы и рейвенкловцы. А у Слизеринцев и без этого в жизни всё налажено, — ухмыльнулся я. — Там учатся, в основном, наследные юные аристократы. Они никуда не идут, а наследуют собственный семейный бизнес. Уверен, что везде есть исключения, но в большинстве картина в среднем именно такая. Достав из кармана упаковку фруктового сока, дал одну девочке, на что она кивнула и поблагодарила меня. — Но ведь на Гриффиндоре учился сам Дамблдор. — Ты права, Гермиона, однако стоит учитывать несколько факторов. Во-первых, это же когда было? Он ведь учился больше сотни лет назад, и уж тогда и факультет, и преподаватели, и директор, и естественно, ученики были другими. Во-вторых, сам факультет это не показатель. На каждом факультете учились как великие маги, так и маньяки. Ну и в-третьих, Дамблдор не особый показатель. Он чуть сильнее, чем другие маги, это да, но у него никаких особых научных достижений нет. Он получил степень мастера трансфигурации, и это всё. Тот же преподаватель чар Филиус Флитвик имеет мастерство в чарах, боевой магии, дуэлингу и легилименции. Да и по силам он мощнее Дамблдора. Всё-таки трехкратный чемпион Европы по дуэлям на палочках. Дамблдор — политик, и, как любой политик, активно продвигает свой светлый образ в массы, а потому о нём знают или слышали почти все. Именно это ему и требуется. Хотя, если честно, на позиции директора школы и не требуется быть каким-то супер-мега-крутым магом. Ну чем обычные школьники могут его удивить? Тут действительно больше подойдёт хороший администратор. Гермиона была ошарашена. Она смотрела на меня довольно напряжённо. — Тебе, естественно, стоит самой решать, куда идти. Я тебя не уговариваю, но пойми: программа обучения от факультета никак не зависит. Она у всех одинаковая, а значит обращать внимание стоит на все остальные факторы. Учиться можно абсолютно одинаково на любом факультете, зато вот твоё окружение будет с тобой как минимум пять лет, и если все эти пять лет тебя будут окружать одни драчливые хулиганы, как в Гриффиндоре, друзей ты себе там вряд ли найдёшь, и тебе будет там не очень приятно, а школу ты будешь вспоминать с ненавистью. — А ты куда хочешь? — Я собираюсь на Пуффендуй чисто из меркантильных соображений. Во-первых, у них в комнатах живут по двое, а вот в Гриффиндоре по четверо, а иногда и пятеро. Во-вторых, их спальни расположены на втором этаже, и тащиться высоко в башню или подземелье не надо, в-третьих, рядом с их гостиной расположена кухня Хогвартса. Там всегда можно перехватить что-нибудь вкусненькое. Как видишь, ничего сакрального, совершенно приземлённые причины. Да и ребята там обычно более дружные. Нет, конечно же, никто тебя не убьёт, если ты подойдёшь к ученикам с другого факультета, но согласись, когда все, кто тебе нравится, и так рядом, всё-таки удобнее. Я вот и подумал, раз программа от факультета к факультету никак не зависит, значит имеет смысл пойти туда, где дети лучше, и приятнее учиться. И плевать на глупую пропаганду. Я же не для преподавателей учусь и не ради оценок, и уж точно не ради баллов, а для себя.***
Начавшаяся несколько вяло осень в Лондоне практически не отличалась от позднего лета, зато по мере приближения к более северной Шотландии разница стала заметна. За окном пошёл противный моросящий дождь, на улице потемнело, и глядеть в окно стало неуютно. И ничего не видно, и противно. Достав бутерброды, я решил перекусить. Естественно, я поделился и с девочкой. После этого организм ребёнка взял своё, и Гермиона легла спать, а я пристроился в углу с книгой. До самого Хогсмида, деревеньки прямо рядом со школой, девочка спокойно проспала. Полнейшая тишина и качка поезда убаюкали её лучше всякой колыбели. Когда поезд остановился, я разбудил Гермиону и сказал, что надо переодеться в мантии. Много времени это не заняло, и я снял заклинания гашения шума и отвлечения внимания, услышав тут же ворвавшийся в купе гомон. — Гермиона, сундук следует оставить тут, его принесут домовые эльфы, магические слуги замка. — Ты уверен, может, надо взять? — Ну и как же ты его допрёшь? Там нам дальше придётся на лодках плыть. Сама переть ты его будешь неспособна, а эльфы принесут его прямо в твою комнату. — Но он же не подписан, как же они найдут, куда его нести? — По ауре. У каждого волшебника аура уникальна. Не переживай, они даже твою кровать найдут.***
— Первокурсники, все сюда. Первокурсники! Зычный голос лесничего раздавался над округой. Он стоял с масляным фонарём в руках, от которого был прок только, если ты стоял в метре от него. В метре от такой здоровой махины никто стоять и не думал, а тем временем Хагрид явно кого-то искал. Ага, давай-давай. Ищи дальше. Хагрид помотал головой некоторое время, затем вздохнул и развернулся к первоклассникам спиной. — Все за мной! — зычно крикнул он и пошёл вперёд. Осенняя грязь была мокрой и скользкой. Я привязывался к земле чакрой и потому шёл спокойно, а дети старались идти, но у них это плохо получалось. Кто-то проскальзывал, кто-то прилипал к грязи. Одна девочка даже упала, а я подошёл, помог подняться и очистил её платье. — Так! — психанул я, и от меня в стороны разлился яркий свет. — Эй, пацан, ты чего? — развернулся к нам Хагрид. — Погаси свет. — Это почему ещё? Чтобы мы все ноги переломали? Какого чёрта надо переть маленьких детей по мокрой грязи? Вот же рядом проходит каменная дорога, — ткнул я пальцем в невесть какую, но брусчатку. — Мы по ней пойдём. — Так это, ну, того-этого… так надо. — Ну, тебе надо, ты себе ноги и ломай. Хоть по колено в грязи плавай, мне плевать, я пойду по нормальной дороге. Мы с Гермионой сошли на уложенную каменную дорогу и пошли вперёд. Как только источник света начал удаляться, все остальные дети смекнули, что сейчас вновь окажутся в кромешной темноте, и поспешили присоединиться к нам на уложенной камнем дороге. Хагриду ничего не оставалось, как пристроиться впереди нашей процессии и идти вперёд. Когда мы дошли до причала с лодками, сбоку раздался зычный голос. — По четверо в лодку! Садитесь в лодку по четверо. Я помог Гермионе войти в шатающуюся лодку, с нами села ещё одна девочка, которой я тоже помог присесть, а четвёртым к нам пристроился до усрачки перепуганный пухлый паренёк. Судя по его ауре, он явно из последних сил сдерживал себя от ужаса. Странно, и чего он так боится? Свет я погасил, чтобы видеть замок, и мы отправились в заплыв. Парнишке в темноте стало ещё хуже. Он начал метаться из стороны в сторону, раскачивая лодку. Вначале он попытался вскочить, но тут же сел. Потом он хотел развернуться в сторону берега, от которого мы только что отплыли, но передумал. Он явно начал сильно потеть, даже на вечернем шотландском холоде сентября. Он заламывал руки, растирал руками колени, подскакивал и наконец не выдержал и снова подскочил, вот только мокрый пол в лодке подвёл паренька и поскользнувшись, он с плеском рухнул в воду. Не успел он даже уйти на дно, как я выпрыгнул и встал ногами на воду, а рукой вытащил парня на воздух за шкирку его мантии. Он бешено хватал ртом воздух и с огромными глазами оглядывался вокруг. Подвесив его рядом с собой телекинезом, пошёл пешком рядом с лодкой, которая даже и не думала останавливаться. Контролем воды собрал с него всю воду, какая была на одежде и на теле, и выбросил её обратно в озеро. Накинул на него заклинание кондиционирования, которое было и на мне, чтобы ему стало тепло. — Успокоился? — спросил я у висящего парня. — Д-д-да, — соврал он. — Знаешь, давай я тебя пока парализую, пока мы до земли не доплывём. Чтобы ты ещё чего не выкинул, не пугайся только, — сказал я, накинул на парня паралич и вошёл вместе с ним обратно в плывущую лодку. Мой манёвр заметили дети на ближайших лодках и начали шушукаться. Мы плыли по воде, а бедный парень глазел вокруг. Сказать он ничего не мог, но зато никаких глупостей не творил. — Всё хорошо. Всё нормально, парень. Ничего плохого не произойдёт. Не бойся, ладно? — Пригнитесь все! — крикнул лесник. Я опять огляделся по сторонам и зыркнул на лесника. Растущий на камнях замка кустарник мешал только леснику как раз из-за его роста. Ни один ученик, особенно первокурсник, даже если встанет на лодке в полный рост и подпрыгнет вверх, не достанет до колючего кустарника. Как только мы покинули лодку и сошли на берег, я поставил парня на землю и снял с него паралич. Как оказалось, паралич спал не только с него. — Гарри, это что была беспалочковая магия? А как ты стоял на воде? А как ты убрал всю воду с… — весьма требовательным тоном начала допрос Гермиона. Вторая девочка, стоявшая рядом, тоже была очень заинтересована в ответах, но худо-бедно себя сдерживала. Набрасываться на постороннего она не считала для себя возможным. — Погоди, Гермиона. Видишь, парню плохо. Сейчас не время. Давай потом поговорим? — Извини, — стушевалась она. Я повернулся к идущему теперь рядом со мной, словно хвостик, парню. — Тебя как зовут, кстати? Я Гарри, это Гермиона, — указал я на всех поочерёдно. — Я Невилл. — Очень приятно, Невилл. Чего ты так перепугался? Воды боишься? — Б-б-боюсь. Спасибо, что вытащил меня. — Да не за что, Невилл. — А вы куда думаете поступить? — спросил он, слегка успокоившись. — Я собираюсь на Пуффендуй, — улыбнулся я. — Эх… мне там тоже нравится. — Ну так и иди туда, в чём проблема-то? — Да бабушка сказала идти на Гриффиндор. Если я туда не поступлю, она опять станет ругаться, — парень поёжился. — Ну и пусть ругается. Бабушка где-то там, а ты тут. Реши за себя сам, что лучше именно тебе? Её ты будешь видеть от силы два месяца в году и то не каждый день, а вот жить станешь в тесном и холодном общежитии среди драчливых хулиганов Гриффиндора всё остальное время в течение семи лет. В любом случае, когда учёба закончится, ты станешь совершеннолетним, и никакая бабка не будет тебе указ. Главное дотерпеть это время. Да и не будет же она целых семь лет без перерыва ругаться, — я хихикнул. Остальные тоже рассмеялись, и Невилл как-то даже приободрился. Не сильно, но хоть отвлёкся от того ужаса пересечения водного препятствия тёмной ночью, когда ничего не видно, и куда плыть в случае чего неизвестно. — Да, Невилл. Бабка покричит немного и всё. У тебя и оправдание есть. Если что, все претензии к шляпе. Это она тебя распределила, а мы никому не расскажем. — Я слышал, можно как-то уговорить шляпу, проситься в тот факультет, который хочешь, это правда? — Мне сказали, что нужно просто очень громко думать название факультета, на который хочешь. Тогда всё будет нормально.***
Высокая седая ведьма в зелёной мантии встретила нас в холле и повела в большой зал, где уже сидели сотни учеников разного возраста. Четыре стола были окружены плавающими прямо в воздухе свечами. Какой-то архаизм. Разве нельзя зал осветить нормально обычным заклинанием и не переводить свечи? К чему это всё? Внешний вид убранства большого зала создавал впечатление хорошащейся на публику, желающей выглядеть всё так же на восемнадцать пятидесятилетней матроны. Мишура вокруг вроде бы подобрана под школу магии, а под фасадом — сплошные развалины. За замком банально никто не следил. Сама церемония прошла как по маслу. Нас вызывали по одному, надевали на голову старый, пропылённый колпак, который пытался шарить в мыслях, и тот через некоторое время оглашал большой зал названием факультета. Проблем с выбором факультета Пуффендуй не возникло ни у одного из нас, хотя меня эта шапка прочитать не могла, как ни старалась. Пришлось передать ей название факультета. Ну, конечно же, моё имя, а точнее моя фамилия вызвала дикий ажиотаж в зале. Пока я шёл к столу Пуффендуя, в зале возник нездоровый гул и перешёптывания, а бедная Гермиона даже подпрыгивала, уже сидя за столом. Директор и преподавательский состав тоже явно были в непонятках. Я вообще никаким боком каноничного Гарри Поттера не напоминал. — Так ты Гарри Поттер, а почему? — Странный вопрос, Гермиона, — улыбнулся я. — Ну вот как ты думаешь? — Эм… — девочка впала в ступор. — Мама родила и назвала Гарри Поттером. — В газетах писали про то, что у тебя чёрные волосы и шрам на лбу, Гарри, — сказала одна милая старшекурсница. — Извиняюсь, но не ко мне вопрос. Ту бредятину, которую обо мне написали, вообще можно смело выкинуть на помойку. Тот, кто запустил эту байку об отбивании головой неотбиваемого проклятия, должен быть больным на голову, но все остальные поверили в эту бессмыслицу. Мне кажется, волшебники поверят во что угодно, буде то окажется на страницах этой третьесортной газетёнки. Народ призадумался. Сейчас, пока шло распределение, я стал главной темой для разговоров. Я присмотрелся к центральному столу, за которым сидели преподаватели. Лица людей пока что были мне незнакомы, но некоторых я сумел узнать. Маленький Флитвик, одетый в строгий костюм и мантию, и пухленькая, но основательно сбитая Помона Спраут, наш декан. Под её строгой мантией ничего не было видно. Ещё дальше сидел незнакомый мне волшебник. Отсюда казалось, что у него квадратная голова. На голове у него была лысина, а седые волосы, выходящие по сторонам, так и уходили в стороны, вызывая этот странный эффект. Конечно же, прямо по центру возвышался над всеми Альбус Дамблдор в мантии вырвиглазной расцветки. С ним я ещё поговорю, наверное, уже очень скоро. Остальные лица были мне пока неизвестны, ну ничего, уже завтра мы начнём занятия и постепенно со всеми познакомимся. День закончился довольно быстро. Нас накормили, провели на первый этаж, в просторную гостиную факультета, быстро распределили по комнатам и дали поспать. Дети и так готовы были рухнуть на пол прямо тут. Мне откровенно повезло. Вышло так, что поступило на факультет нечётное количество мальчиков, и мне досталась отдельная комната. Ну и замечательно. Заниматься тут в спальне было почти невозможно, только спать. На то она и спальня. Даже стола тут не было. Небольшой шкаф, место для сундуков и две кровати. Пространства было много только по вертикали. Потолки тут были высотой чуть ли не в четыре метра. Зачем это было сделано, я не понимал. Я поставил прямо в центре комнаты портальную метку, создал одного клона, который с тихим хлопком исчез. Через пять секунд он вновь появился передо мной и развеялся, а я получил полный пакет воспоминаний. Никаких проблем с перемещением домой и обратно не возникло, и замковые щиты никоим образом не помешали клону. Он их просто не заметил. Следующим решил скакнуть я сам. Прыгнув домой, через минуту вернулся. Всё работало замечательно, и я снова вернулся домой, где меня уже встречал Джон. В последнее время слишком часто он выходить не решался, даже несмотря на изменение внешности. Его коллеги рекомендовали ему сидеть тихо хотя бы до тех пор, пока тот навоз, который он своими пострелушками поднял, не уляжется, вот он и сидел тихо. Для тихих девяностых в Шотландии это было нерядовое событие. — А чего ты там не остался? — спросил он меня. — Да на кой оно надо? Приятнее же спать в собственной постели, чем где-то в сыром, холодном замке. Я уж лучше тут буду жить. Я сделал все свои гигиенические дела как обычно и спокойно пошёл спать. Теперь у меня есть несколько меток маяков для телепортации и в моей комнате, и в большом зале, и в замковом дворе. В любом случае завтра будет новый день. Слишком сильно и вот так сразу светиться я не хотел, особенно с моими утренними тренировками. Если бы кто-то увидал сражение пятёрки одинаковых мальчиков против другого такого же мальчика, его бы хватил удар. Мои утренние тренировки не видел даже Джон, я просто перемещался в лес подальше и там занимался. Сидеть в Хогвартсе безвылазно я не собирался. Максимум оставлю там клона. Конечно, у одиннадцатилетнего пацана и тренировки соответствующие. Это не бьющий в полную силу взрослый мужик. Там даже сами мышцы ещё не приспособлены к скорости прохождения нервных импульсов, да и сокращения запаздывают, приходится это компенсировать чакрой. Я предполагал, что слишком долго сидеть тихо я не смогу. Банально характер не тот. Очень скоро обо мне узнают. Наверняка начнутся подкаты. Я, конечно, постараюсь, так сказать… минимизировать жертвы среди мирного населения, а вот среди не мирного ничего гарантировать не могу. Насколько я понял, тут не средневековое общество. Там всё было гораздо свободней, и распространён был культ силы. Если ты слаб и не способен себя защитить, значит и сиди под лавкой и не отсвечивай, либо плати тому, кто может. Всё предельно просто и как-то даже… честнее, что ли. В этом мире всё не так. Тут есть куча организаций и организаций над организациями. Каждая из них тянет одеяло в свою сторону при помощи действий в основном не явных, а закулисных и подковерных, выстраивая целую систему противовесов. Я, конечно, постараюсь не входить в эту налаженную систему с грацией слона в посудной лавке, но ничего обещать не могу. Если уж быть точным, я уже в неё вошёл своими генетическими изменениями. Уж так вошёл, что и пером не описать. Лет через двадцать население Земли может сократиться раз в сто. Рухнут имеющиеся институты. Обвалятся некоторые рынки. Многое изменится, но выбора никакого у меня не было. Исходить надо из этого возможного будущего и поскорее разузнать, что тут творится, почему вдруг маги и магические животные оказались в резервации, и кто это сделал, и зачем. В общем, много всего и в этом мне сможет помочь мой друг Джон. Вот только явно я займусь этим не в возрасте одиннадцати лет. Придётся подождать, ведь с таким шкетом никто не захочет иметь дело в любом случае. На этом моменте я спокойно заснул.
