***
Около восьми лет назад все было по-другому. Джозеф и Элис Барлоу жили в большом загородном доме и воспитывали двоих детей. Они были вполне довольны своим положением и души не чаяли друг в друге. Счастливая мать занималась хозяйством и заботой о своих мужчинах, отец усердно зарабатывал деньги, а Адам и Мартин учились, чтобы затем поступить в лучший университет Америки. Джозеф был рад видеть рвение своих отпрысков, так как его единственная мечта была передать свое дело сыновьям. Он всячески подбадривал и стимулировал их интерес к точным наукам и очень гордился каждой победе в этой сфере. Не трудно догадаться, что труднее всего приходилось старшему сыну семьи Барлоу, а именно, Адаму. Едва он успел родиться, как отец сразу же записал его в главные наследники и продолжатели семейного бизнеса, особо не заботясь, желал ли этого сам Адам или нет. А уж когда родился Мартин, не было счастливее человека на весь штат Орегон, чем Джозеф Барлоу. Теперь точно, его дела пойдут в гору. Именно поэтому, Адам и Мартин оказались на лавке Факультета Управления Бизнесом в Портлендском Государственном Университете. И если Мартину хватало сил и дерзости противостоять отцовскому влиянию, чтобы учиться ради себя, а не ради какого-то бизнеса, который ему не нужен, то старший постоянно чувствовал гребанную ответственность перед всем миром, которая не позволяла ему твердо сказать: нет. Это и становилось предметом его серой зависти Мартину. Его брат нередко говорил, с вызовом скрещивая руки на груди: — На кой черт я там сдался? Зачем делать то, что не приносит удовольствие от жизни? Отец неизменно отвечал: — В жизни редко, что приносит удовольствие. Надо привыкнуть к этому с детства, Марти. Явная манипуляция, размышлял Адам, и все равно делал то, что ему не приносит удовольствие. Стоит добавить, чем именно занимался отец они не знали. Джозеф всегда говорил, что он занимается торговлей. Однако, что подразумевалось под данной формулировкой семья не знала. Жене он говорил: «милая, главное, я вас обеспечиваю. остальное не важно», ей этого хватало. Возможно, она просто закрывала глаза на поздние возвращения мужа, на его, ставшую уже такой привычной, холодность. Она осознавала, он уже не тот, что был при их первом знакомстве. Детям мужчина выдавал иную фразу: «подрастете, узнаете». Их это устраивало до поры до времени. Как-то раз, вернувшись с ночной лекции Адам столкнулись с отцом в коридоре. Внешний вид мужчины его напугал, и все же парень всеми силами пытался не показывать свой страх. Джозеф Барлоу был в разодранной некогда белой рубашке. Теперь же она была тут и там заляпана запекшейся кровью, явно принадлежащей какому-то постороннему человеку, так как на отце видимых ран не было. Темные волосы были спутанными и слипшимися от грязи. Окинув сына взглядом, отец тихо хмыкнул. — Только маме ни слова, — прошипел, — понял? — Да. — А теперь иди, — мне надо разобраться с этим, — Джозеф небрежным жестом показал на беспорядок, творящийся на нем. В глубокой задумчивости Адам поднялся на второй этаж. Он на некоторое время остановился, уставившись на тонкую полоску под дверью Мартина, словно прикидывая, стоит оно того или нет. С другой стороны, отец ничего не говорил про Марти. Он однозначно сказал только про мать. Вздохнув, Адам решительно шагнул и тихо, так чтобы внизу не услышали, постучал. — Да, да, — послышался голос. Слегка приоткрыв, дверь Адам спросил: — Можно? Мартин широко улыбнулся. — Конечно, что за вопрос? Парень вошел, закрыв за собой дверь и неуверенно сел на кровать. Теперь самое сложное. Вполне вероятно, что Марти ему не поверит. Он бы тоже не поверил, если бы не видел это своими глазами. И все же попробовать стоит. Подняв взгляд, он встретился глазами с братом. Тот пристально смотрел в его сторону. — Адам, все хорошо? — поинтересовался он, — ты так выглядишь, словно приведение увидел. — Почти, — нервный смешок сорвался с его губ. — А теперь подробнее! — Ты знаешь, кем точно работает наш отец? — решил, наконец, спросить. Мартин в задумчивости закатил глаза и постучал по подбородку. — М-м-м, что-то связанное с продажами, а что, черт его знает, — ответил юноша, — а что? — Да, вот, боюсь ты мне не поверишь, — слабо улыбнулся Адам, — но я увидел нечто поистине странное. — Что? — Только что я столкнулся в коридоре с отцом. Его внешний вид оставлял желать лучшего. Нет, нет, — увидев округлившиеся глаза брата, поспешил добавит Адам, — он здоров. Более чем. Просто рубашка вся изорвана и крови на нем столько, словно… Он убил не одного человека. В комнате повисло молчание. — Я пойму, если ты не веришь. Действительно, звучит, как бред сумасшедшего. Маме он просил не говорить, а про тебя и слова не сказал. Теперь я еще больше уважаю твою силу противостоять его влиянию. Ты будто бы предчувствовал что-то неладное. Мартин поднял взгляд на брата и проговорил хриплым голосом. — Я думаю, сказанные тобой слова имеют место быть. Вряд ли ты бы стал клеветать на собственного отца, не так ли? Дождавшись кивка, Мартин продолжил: — Нужно как-то все-таки избежать этой нелегкой участи под названием «семейный бизнес», не думаешь? Вряд ли к нам будет применена грубая сила. — Я бы не был так уверен. Мартин ласково улыбнулся. — Предлагаю над этим подумать завтра! Утром голова всегда лучше работает. — Да, давай. спокойной ночи, Марти, — направляясь к выходу, произнес Адам. — Спокойной, Адам. Уже в своей комнате Адам долго ворочался в кровати. Он никак не мог заснуть. Образ отца, порядочного-семьянина, рассыпался в пух и прах. Неужели их всю жизнь готовили к тому же? Нет, он был не готов. Внезапный шорох со стороны двери заставил парня вздрогнуть. На пороге стоял отец и неотрывно смотрел на своего старшего сына. — Я все слышал, — послышалась тихая, но отчетливая фраза. Адам понял, о чем говорит отец, однако решил так просто не сдаваться. — Что ты слышал? — поинтересовался он. — Ваш разговор. — Но я с мамой не разговаривал, — искренне удивился парень. — С мамой — нет, а со своим братцем — да, — угрожающе прошипел Джозеф, — что ты ему наплел, паршивец?! — Ничего я ему не наплел, — спокойно ответил Адам. Отец хмыкнул и зло блеснул во тьме глазами. — То есть, если я лишусь одного члена в компании, это не твоих рук дело? — Нет. — Понятно. Раз ты так яро защищаешь своего брата, так оберегай его до победного конца. Я сделаю вид, что не заметил вашего подпольного разговора, и даже готов не брать его на предназначенное ему с рождения место в своей компании, — видя, что Адам вот-вот перебьет его, Джозеф предупреждающе поднял руку, — Однако оставаться совсем без наследника нельзя, не находишь, сын? Таким образом, будь готов работать усердно. Вопросительный взгляд отца, дал ясно понять, что он ждет ответа. — Я понял. — И лучше бы так оно и было, а то за последствия не отвечаю. После этих слов отец покинул своего старшего сына, оставив его в полном одиночестве наедине с тяжелыми мыслями.***
С тех самых пор начались неприятности. Год от года отношения Адама и Мартина становились невыносимыми. Несомненно, Адам понимал, что таким образом пострадает меньше людей, чем если бы в компании работали оба сына мистера Барлоу. Однако вид счастливого брата, который мог делать все, что ему заблагорассудиться, удручал и без того шаткое душевное равновесие парня. К этому прибавилось осуждающий взгляд Марти, которым он часто одаривал Адама. — Мы же вроде договаривались, — презрительно протянул он, — может все-таки то была клевета? — Все слишком сложно, Марти, всего и не объяснить, — бесцветным голосом отвечал брат. На эти слова младший закатывал глаза и удалялся восвояси. Такие стычки проходили довольно часто, из-за чего Адам и без того уже полный отвращения к себе, порой думал, что хуже него человека надо еще поискать. Примерно в это же время у него появилась любимая девушка. С ней единственной он чувствовал себя комфортно в сложившейся ситуации разлада семьи. И все же, видеть то, что происходит под крышей их дома он не мог. Осознавать, что мать страдает из-за отсутствия ласки мужа, а Мартин просто-напросто запутался было невыносимо. Несмотря на явную угрозу в лице отца, его предупреждения, он решился поговорить с матерью. Застав ее однажды на кухне за готовкой, Адам понял. Вот он, его единственный шанс. — Мам, привет, — произнес молодой человек, проходя внутрь комнаты, — что ты готовишь? Элис Барлоу обернулась и, улыбнувшись нежной улыбкой, на которую способны только матери, ответила: — Тосканский гуляш, милый. Кивнув, ее сын налил стакан воды. Молодой человек лихорадочно думал, с чего начать разговор, чтобы не вызвать резко негативную реакцию со стороны верной жены Барлоу. Однако Элис, словно почувствовала настроение сына, и сама завязала разговор. — Как думаешь, скоро он придет? — ее голос дрогнул. — Не знаю, — честно ответил Адам, — На самом деле, я даже рад, что он поздно приходит. Поверь мне, тебе бы не понравилось то, что ты увидела. По утрам он в разы лучше. Элис резко обернулась. Деревянная ложка, которой она помешивала блюдо выпала из ее рук. — Что ты имеешь в виду? — испуганно спросила она. И он рассказал все. Все, что знал и помнил об отце, и о том случае несколько лет назад. Адам умолчал только об одном. О последствиях, которые могут отразиться на их жизни. Зачем зря пугать, если опять же непонятно, кто попадёт под удар? Мать его не перебивала. Ее лицо оставалось непроницаемым, словно она давно догадывалась обо всем, просто боялась в это верить. — Мам, я считаю, надо уходить. Остаться здесь, значит, подвергнуть себя опасности. Мать кивнула и вновь переключилась на готовку, так ничего и не ответив. Адам понял, что сейчас разговор окончен, поэтому без каких-либо возражений пошел в душ. Он прекрасно понимал, что матери надо осознать и переварить всю информацию, которую он ей поведал об отце.***
Ночью его разбудило сообщение: Так мать все-таки знает? Все с тобой ясно. Подумав с секунду, старший Барлоу настрочил ответ:Она тебе сказала?
Отчасти. Раздраженно фыркнув, молодой человек без сил упал на подушку, неужели так сложно говорить без загадок? А еще мне помогло прослушивание. Адама прошиб холодный пот. Как он мог не догадаться? Наверняка, после того случая отец установил слежку, чтобы удостовериться, сын его не сдаст. Он прокололся по всем фронтам.Ясно
Только и ответил парень. Больше сообщений от отца не последовало и Адам провалился в беспокойный сон.***
Его девушка вскоре попала в больницу. У нее было несколько переломов, сотрясение и растяжение. Оставаться за городом не было возможности. Тем более, теперь, когда и мать, и Мартин увидели истинное лицо главы их семейства. Собраться и выехать из коттеджа не составило особого труда, найти квартиру и хорошую больницу в Портленде для Лиз было сложнее. Однако и эти вопросы вскоре были решены. Мартин продолжал ездить на учебу, а в свободное время проводил время с братом, словно извиняясь за все те косые взгляды, которыми он одаривал его несколько лет. Адам же больше времени пытался проводить с Лиз. Однако несмотря на усилия врачей он видел, как она угасает. С того момента, как девушку признали неизлечимой, он стал слышать голос. Первое время Адам думал, что он заболел. Здоровые люди не слышат голоса, которые настойчиво разговаривают с ними, будто успокаивая, создавая мнимое чувство спокойствия. Однако шепот продолжался, и в скором времени Адам стал различать слова: — Я могу помочь тебе. — Я знаю чего ты так страстно желаешь. — Доверься мне… Молодой человек только отмахивался: — Мне не нужна помощь. — Никто не знает чего я хочу, даже я сам. — Иди ты… Голос не отставал от него и приходил каждую ночь. Словно пытаясь совратить разум и так сломленного и уставшего человека. — Я могу спасти твою девушку… — Ты же не хочешь, чтобы она умерла? Адам вздрогнул и окинул испуганным взглядом комнату. — Смерть неизбежна, от нее никто не застрахован. Если человека не спасти, то что я могу сделать? — Ты — ничего, но я… — Отстань от меня! — Если она умрет, сможешь ли ты жить спокойно, зная, что мог ее спасти? — Уйди! — Так сможешь? — Хватит, — Адам со стоном опустил голову на руки. Слушать этот голос невыносимо. — Так и знал, что нет… Голос рассеялся после этих слов, словно его и не было.***
Лиз умерла через два дня. Было настолько больно осознавать, что человека, который понимал тебя без слов, больше нет. И все же надо было жить дальше. Примерно с кончиной девушки распространилась новость о пропавшем без вести Джозефе Барлоу, которая не могла ни порадовать всех членов семьи. Теперь можно дышать полной грудью. Они завели Ричи. В свободное время Марти ездил на мотоцикле, Адам изучал архитектуру. На этом поприще он и познакомился с Элиотом. Их отношения были не из простых. Они могли начать спорить о чем-то, могли даже поссориться, однако непременно мирились, словно чувствовали, что нуждаются друг в друге. Тогда все было хорошо. Однако снова появился Он. — Рад, что отца больше нет?, — ехидно поинтересовался голос. Вздрогнув от неожиданности парень ответил: — Не скажу, что рад, но так жить гораздо проще. — Еще есть дед… — Будто я не знаю! — Могу сделать так, чтобы он про вас и не вспомнил, — азарт так и хлещет во все стороны. — Ты опять?! Прекрати предлагать воскресить кого-то или убить, — рыкнул Адам, — ты либо мой больной разум, либо… либо дьяволы существуют, иначе я не могу объяснить, почему ты меня преследуешь. — Потому что я хочу заключить с тобой сделку. Ответ выбил воздух из легких молодого человека. — Сделки хорошим не кончаются. — Откуда ты знаешь? — Вся мировая литература об этом вопит! — Много знали эти писатели, — хохотнут Он. — Побольше моего. — Что лучше, спокойная жизнь, тебя и твоей семьи, или постоянные душевные терзания? Если выполнишь одно простое задание, то вас больше никогда не побеспокоят. Мое слово. Адам смутно подозревал, что тут дело без гипноза не обходится. Почему в голове стало так пусто? А может, это просто оправдания? Парень предпринял последнюю попытку на сопротивление: — Легких сделок с нечестью не бывает. — Зануда. Буду считать, это за утвердительный ответ. Убей своего брата, и будет вам благополучие. Вокруг повисла звенящая тишина. — Еб твою мать, — выдохнул Адам и по стенке сполз вниз.***
Настоящее время
Элиот лежал в палате. Теперь, придя в сознание, ему было гораздо лучше. Дышать стало легче, а образы странного господина в шляпе больше не беспокоили. Только голова чуть-чуть болела. В палату постучали. — Угу, — пробубнил Элиот. Как эти вечно суетящиеся медсестры надоели! — Привет, Элиот, — на пороге палаты стоял Адам. Лицо Элиота озарила улыбка. «Я не заслужил таких счастливых улыбок» — мелькнуло в голове Барлоу. — Рад тебя видеть, Адам, — поприветствовал Элиот, — не думал, что ты придешь. Как ты узнал, что я здесь? — Твой коллега сказал. — Питер? — Да. — Ясно, досталось хлопот бедному, — рассмеялся парень. Адам улыбнулся и сел рядом с кушеткой. — Прости меня, — его голос предательски дрогнул. — Боже, Адам, что с тобой последнее время происходит? За что ты просишь у меня прощения? — За все. — Но… — Просто прости. Можешь даже не отвечать на это. — Ладно. Странный ты! Адам хмыкнул и произнес: — Возможно… Как ты себя чувствуешь? — Нормально. Только башка ноет… Ох, уж этот странный господин с желтыми глазами! Я уверен, это все его рук дело! Молодой человек резко напрягся. — Странный господин, говоришь? — Да! Желтые глаза, тонкие губы, острые скулы… Змея, короче, а не человек. Заметив, что Адам сидит в неком оцепенении, Элиот спросил: — Что-то не так? — Боюсь, что теперь все не так, — нервно посмеялся Адам. Да, теперь не так буквально все.