Глава III. Унгал.
18 ноября 2021 г. в 12:02
***
Последние несколько лет весь Сард был взбудоражен. Когда прекратилась последняя Великая война и наступила эпоха, какого-никакого мира, активно стали развиваться науки и искусство. Тем не менее, локальные конфликты и малые вооруженные столкновения были регулярными. Мало того, что зеленные варвары с крайнего запада, что населяли дикие джунгли и мертвые скалы Морртига вновь начали свои опустошительные набеги на земли людей; мало того, что вновь на юге стали замечать спускающиеся с небес корабли шегреннов, что пока что высаживали небольшие отряды, явно намереваясь уже третий раз развязать войну с народами Сарда; мало того снова на землях севера были замечены группы пылающих джинназидов, пока что разорявших лишь мелкие поселения, но явно собирающих силы чтобы обрушиться на города. Ко всему прочему теперь еще и из востока — из-за океана Таруна с дьявольского материка словно кем-то гонимые на земли Иллирига стали переселяться разного рода твари, что ранее здесь не встречались. Ранее безопасные леса и горы просто заполонили ужасающие создания — хищники, с которыми было крайне трудно справиться даже регулярным вооруженным силам. Ко всему прочему между двенадцатью государствами вновь вспыхивали старые споры и претензии. Империя Уззы, укрепив границы, уже вывела якобы для учений свои войска к трем соседним королевствам. Император Осман XII явно хотел повторить подвиг предков и покорить большую часть материка. Правда его прадеды впоследствии растеряли все завоеванное, однако потомков это не сильно смущало — выпадал шанс остаться в истории еще одним очередным выдающимся завоевателем. Республика Тегир и так вечно державшая оборону против джинназидов, решила также оттяпать кусок от соседей — выживать в холодном и суровом климате было трудно и одна торговля, которая могла резко прекратиться из-за очередного конфликта, ставила это государство в невыгодное положение и потому плодородные земли были так необходимы. Островная империя вновь попыталась отбить свои бывшие колонии на Иллириге, высаживая свой флот на побережье Сацуны. Полномасштабные боевые действия прервались лишь усилением активности морских королей. Гоянская конфедерация прекратила торговлю с Диктатором Рауфиром, опасаясь усиления соседа, ранее донимавшего три королевства. Независимый город-улей Датримон как всегда пытался быть в стороне от различных международных соревнований в силе. Политика была им чужда, а самостоятельность играла первую роль в обществе. Однако начнись пальба даже им не удастся не подпустить никого к себе. И только в Фесне — огромном кочевье все было как прежде. Охота сменялась сезоном зерновых, рыбаки собирали свой улов в тысячи рек, испещривших край. Миллионы голов паруни и более мелких парлогов мерно паслись, отдавая хозяевам шерсть, молоко и мясо. Хакану — правителю всех племен, было все равно на то, что происходит вокруг. В любом случае кочевников будут нанимать к себе на службу противостоящие стороны и деньги с ресурсами потекут в закрома родовой аристократии беков. Унгал в отличие от отца и братьев, тем не менее, всегда следил за международной обстановкой. Он был двадцать восьмым ребенком и двенадцатым сыном Хакана и проход к трону был надежно закрыт спинами старших братьев. Довольно молодой принц тем не менее и сам не особо стремился к власти, пройдя должное обучение и имея прекрасную воинскую сноровку, он все мечтал о мире в Сарде, ибо только если бы все действовали сообща, прочие угрозы были устранены. И тогда он начнет уже свои масштабные и давно запланированные археологические раскопки, пытаясь восстановить наследие предков. Тот же Тегир воевал с соседями редко — укрепленная линия стен и бункеров защищала центральную часть материка — то есть все цивилизованные страны от нападений ужасающих джинназидов, что тысячелетия назад повергли единое государство на Сарде и только благодаря великому герою Саместу были вновь отброшены на ледяной север. Тогда люди показали силу способную не только защищать, но и разрушать. Юный принц лишь недавно достигший того возраста, когда к нему перестали относиться как к ребенку, увлекался наукой и искусством. Он глубоко изучал историю и обнаружил, что все люди Сарда являются потомками колонистов с мира, под названием Терра. Некогда здесь вероятно была исследовательская колония, пытавшаяся создать нечто новое, что позволило бы всесторонне изучить мир, который обладал не только большим количеством богатейших ископаемых, но и древним космическим конструктом, некогда упавшим на поверхность планеты. Однажды в данном регионе было нашествие мерзких зеленокожих, которые потерпели крушение на западе Иллирига. Наблюдения показали, что даже они стали жертвой жестокого мира. И хотя с тех пор материк стал менее опасным, потомки пришельцев все еще населяли джунгли, но на них теперь охотились смелые воины, желающие доказать всем что достойны мантии стража. Человек был самым амбициозным существом, а потому был готов принять все вызовы Вселенной, и не оставил попыток освоиться на планете. Но всем планам помешала Долгая ночь, сильно разделив мощь усиливающейся космической расы. В ходе конфликтов древности и неизвестной катастрофы связь с метрополией оборвалась, и жители Сарда были предоставлены сами себе. Человеческая природа такова, что через некоторое время население разделилось на фракции, а потом и на полноценные государства. В ходе междоусобных войн научный прогресс был отброшен на столетия назад и только спустя время постепенно восстанавливался. Унгал и сам организовал одну из экспедиций, вскрывшей гробницы древних деятелей. В итоге исследований были обнаружены большие хранилища разнообразных данных. От продвинутых устройств до исторических поэм. Именно благодаря принцу отряды Хакана сейчас были хорошо вооружены и не уступали в мощи техно-воинам Уззы, или пламенным карабинерам Островной империи. По инициативе Унгала исследовательский центр города Лакрам отправлял к планете Узза экспедиции состоящие из дронов и, реже, людей, что стали возможны благодаря схеме двигателя найденной в одной из древних гробниц и последующей её доработке для запуска шаттла со спутника. Экспедиции проводились регулярно — несколько раз в год. К большому сожалению, очень часто фауна мира, чрезвычайно мощная и агрессивная, даже, в сравнении с существами Дьявольского континента, разрушала корабли и убивала исследователей. Даже недавно открытое лазерное вооружение повышенной мощности могло навредить лишь самым слабым животным. По этой причине теперь в экспедициях использовались опытные серв-дроны, которыми можно было управлять удалённо. Наука развивалась стремительными темпами, однако последние годы феснийского принца стала волновать другая тема. Несколько лет назад на планету, вокруг которой вращался Сард, упала яркая звезда, удар от которой казалось, всколыхнул весь не только мир, но и соседние космические тела. И практически одновременно общая религиозность во всех двенадцати государствах резко повысилась. Многим, даже самому Унгалу, стали сниться сны о могучем гиганте, божестве новой эпохи. Образы существа, сплетенного из тысяч серебряных нитей, были частыми и отчетливы. Один из новоявленных пророков Уззы даже изрек, что «Золотой повелитель на пылающей звезде придёт к нам, обрушившись сперва на Уззу и будет суд его над грешниками». Что под этим подразумевалось конкретно — планета или названное в честь неё государство — было не ясно. Религиозный накал стал расти. Особенно подливал масла в огонь Солон — совет по надзору за магами — данная организация стояла отдельно от государств и занималась контролем людей, наделенных большой психической мощью (зачастую их истреблением, а очень редко, когда попадался стабильный экземпляр — его принимали на обучение для контроля сил). В Солоне состояли люди, обладающие сверхъестественными силами и знаниями. Раньше всех им стали приходить видения. Солониты активно расширяли свои ячейки по всей планете, и даже правители государств уже в них состояли. Они продвигали древнее пророчество, найденное во множестве усыпальниц предков, которое рассказывало о приходе света в форме человека, что возвестит о начале новой эпохи. «Объединителе», что сразит «Диаволо», а затем и возьмет в свои руки правление над Двенадцатью. Несколько месяцев назад произошло невероятное — старинный корабль на планете Уззе, что находился там вот уже долгое время ради и ради изучения которого были собраны первые экспедиции, исчез, а пятно пустоши на его месте немного разрослось и приняло форму идеального круга. Видения у людей стали ярче и отчетливее. Однако где правит религия, там растет и нетерпимость. В каждом из двенадцати государств были свои организации, контролирующие умы и души своих прихожан. Новое явление не стало неожиданностью и вскоре каждая секта, церковное правление общин, духовный конгломерат изменило свои основные священные текста, подогнав тут и там все к теперешнему состоянию дел. И именно из-за этого и хрупкий мир с каждым днем становился все тоньше и слабее. Вскоре начнутся войны, а активность нечеловеческих врагов лишь подогревала религиозный экстаз — некоторые говорили о скором конце света и испытании грешных душ. — Надо же какие глупости! — Унгал вновь закончил читать сводку разведанных. Его агенты были пожалуй единственной эффективной системой в стране отца, по большей части из-за того, что принц сам их организовал. — В городе Дугнаш случилась резня, и из-за чего! Просто послушай! Из-за того что два настоятеля пытались переспорить друг друга об образе бога и дьявола. Столько смертей, из-за чего?! — Такое часто было брат, сейчас лишь немного чаще прежнего. — Галим, был третьим принцев и единственным с кем Унгал хорошо общался. Большинство старших братьев ему просто завидовало, считая, что какой-то сопляк не должен обладать такими талантами. Почти все они искали возможности избавиться от него, ровно как и друг от друга. Это было естественно — даже у отца когда он вступил на престол не осталось ни одного брата или дяди, все погибли от змеиных интриг. — Скоро еще один из наших отрядов выступит в сторону Империи Уззы, торгаши с караванов заплатили целых двадцать арунов, каждый весом с взрослого воина. Вера верой — а деньги всегда были насущной проблемой. — Ты знаешь что ни духовные изыскания, ни материальные ресурсы меня никогда не манили. Знания — вот что самое главное. — Знаниями сыт не будешь. — Сам Галим был довольно стройным, как и многие феснийцы. Жизнь в этом регионе была довольно сурова, и приходилось всегда держать себя в форме. А пища ценилась прежде прочего как способ пополнить силы и продлить свою жизнь. — Но они помогут насытиться — ведь с их помощью можно раздобыть пищу. — Унгал не любил подобные мыслительные соревнования, которые зачастую уходили не в то русло. — Не думаю, что сейчас тебя волнует вера, брат. Да и политика тебя не сильно занимает. Что-то случилось с твоими научными изысканиями ведь так? — Ты прав Галим. Кое-что случилось. — Унгалу было неудобно вспоминать случившуюся неудачу. — Мой самый дорогой и улучшенный дрон толи сбился с курса, толи случилась поломка. В общем он отклонился от запланированного маршрута и упал на Уззу. Учитывая его стоимость, боюсь в ближайшее время у меня не получится и дальше изучать планету, а если с финансами и дальше будет туго, то космическую программу так и вообще придётся свернуть на неопределённый срок. — Плохие новости! А может это шегренны его сбили? Помнится во время второй войны они бомбардировали нас издалека своими направленными метеорами. Может твой спутник попал под их раздачу, или они хотят закрыть нам доступ в небо? — Даже самые мощные снаряды их кораблей вряд ли способны навредить моим спутникам, учитывая что на последний я навесил много защитных полей! — Унгал уже пытался с помощью дронов найти хотя бы место падения предполагаемого объекта, однако сейсмическая активность мешала рассчитать полученные 5 лет назад данные. — Это точно что-то другое и вряд ли связанно с шегреннами — они хоть и используют космические корабли — но не знают как работают их жестяные короба. По сути они все еще дикари, живущие на останках предков. — Как и мы. — улыбка Галима была оправданной. Технологическое развитие на Сарде было цикличным и связывалось в первую очередь с вновь открытыми знаниями предков. — Но мы хотя бы пытаемся восстановить прошлое. Хотя теперь нужно узнать что готовит грядущее. — Унгал принялся убирать свои вещи. Почему-то сегодня ему больше не хотелось ни читать, ни проводить расчеты. — Все! Мне нужно выпустить пар! — На охоту? — подобного рода занятия были частыми на Сарде и тем более в воинственной Фесне, где каждый мужчина и женщина должны были быть в первую очередь сильными воинами. — Пожалуй, да. Пойду посмотрю что там на Сериокской косе. Мне что-то хочется стримских крабов, а самых вкусных можно там поймать. — Так послал бы слуг, брат. — Галим хоть и также был воином, по большей части кроме как сражаться ничего и не умел. Все остальное всегда делала прислуга. — Я же сказал — хочу выпустить пар. Крабы хоть и вкусные, но довольно опасные. Думаю сломать пару панцирей — это то что сейчас мне нужно. В конце концов не вымещать же раздражение на людях…***
Вечер был довольно прохладным. Слегка моросил дождь, капли от которого все норовили собраться в кучу на плаще и затечь за шиворот. О длинный песочный берег, покрытый невысокими мангровыми деревьями с легким шумом и даже несколько расслаблено били волны. Свет от заката сиреневыми полосами пробивался через облака, формируя красивый небесный рисунок из прямых спускающихся с небес линий. Рядом в степи также начинала пробуждаться жизнь — из многочисленных нор вылезали мелкие тороши, прячущиеся днем от летающих хищников. Их теплый мех был довольно ценным и много кто ловил их на разведение. Тем не менее быстрое воспроизводство делало их не только домашними животными — диких зверьков было очень много и обычно для каждого сардийского ребенка именно тороши и становились первой добычей на охоте. Однако Унгала сейчас интересовало намного более опасное создание. Множество прибрежных чудищ обитало на побережий, в их числе и стримские крабы — обычно селившиеся на отмелях и в неглубоких водах. Ростом они были со взрослого мужчину, а их клешни были способны разрезать любую плоть, словно ножницы — бумагу. Их глаза-бусины на коротких стебельках очень хорошо выслеживали разного рода живность, чтобы далее отправить их в широкие пасти. А самым неприятным было в них их скорость — крупная туша лишь казалась неповоротливой, на деле мощные мышцы позволяли им быть довольно стремительными и те кто их недооценил практически сразу расплачивались за свою незадачливость. Но их мясо было невероятно вкусным, намного превосходя по качествам плоть любого домашнего животного. Унгал считал что это связано с практической всеядностью крабов, причем питались они также качественно — мягкими водорослями тимиру, рыбой акеперу, яйцами грошгуннов, плодами прибрежных пальм ваддоу. Само по себе такое питание также было деликатесным, а крабы что регулярно ели это так и вовсе считались недоступной дичью. Принц соответственно вооружился на охоту. На спине висели два складных кортика, а в руках он держал мощное рецепторное копье, способное резко выдвигать дополнительные лезвия с наконечника. На поясе висели короткие метательные ножи, на случай если придется сражаться в дальнем бою. Еще он с собой взял лазерный револьвер, хотя надеялся что тот не пригодиться. Не хотелось пламенем испортить крабье мясо, потому и вооружился он в основном колюще-режущим оружием. Но на случай опасности пистолет может пригодиться. Как никак Унгал пошел один — с одной стороны каждый мужчина любого сословия всегда должен был в одиночку сразить добычу — это было одинаковое условие как для короля, так и для крестьянина. С другой стороны охрану он попросту не мог себе позволить, что объяснялось тем, что все средства, которые ему давал отец уходили на науку и исследования, да и охранять двенадцатого принца смысла было мало — предполагаемые политические враги вряд ли на него нацелятся. Ветер слегка усилился, что явно было в пользу Унгала — приглушит шаги. Он уже подобрался к месту, похожему на лежбище, и легко пройдя илистое место, на корточках прошмыгнул в густые заросли пороти. Она слегка пахла одновременно морскими водорослями и сладкими плодами деревьев растущих на высочайших горах Сарда, что также было на руку — перебьет запах тела. Пробираясь вперед он уже слышал тяжелую возню на песке. Слегка выглянув, он отчетливо увидел небольшую группу желанной добычи — трое крабов выкапывалось из ям, в которых они переждали дневной зной. Двое еще были по большей части на глубине, когда один выбрался уже по пояс. Унгал напрягся, рецепторное копье с тихим шелестом активизировалось. Все тело охотника приняло позу натянутой тетивы, каждая мышца максимально напряглась в готовности к рывку. Крабы замерли почуяв неладное, однако было уже поздно. Словно выпущенная стрела принц мигом выпрыгнул, целясь в самого левого и отдаленного зверя. С громким хрустом копье с легкостью пробило панцирь, добыча лишь взвизгнула в мгновение чувствуя как три из четырех ее сердец разом перестали биться. Секунда и Унгал достает кортик, которым окончательно приканчивает краба, точным ударом в последнее сердце. Один из двух оставшихся, тот что еще не полностью выкопался из песка, принялся обратно залезать в яму. Легкая темень и щиплющий дождь помешали ему разглядеть нападавшего и он видимо посчитал, что это один из побережных хищников и потому и ретировался. Второй оставшийся краб таки понял, что происходит и со свистящим рыком размахнулся своими клешнями, чтобы разобраться с наглым охотником. Унгал увернулся, прыгнув под широкий замах. Копье из предыдущего противника он выдернуть не успел, а потому замахнувшись кортиком, нанес по одному из сочленений на конечности быстрый удар, надеясь хоть как-то навредить существу. Кортик легко вошел в плоть, разрезав несколько сухожилий зверя, однако сильно не навредил, да и к тому же также застрял между плотными щитками панциря. Унгал лишился еще одного оружия и мигом вытянул второй кортик, однако краб вместо рубящего удара клешней которым они обычно разрывали своих врагов на части, лишь сильно ударил человека, отбросив его на добрый десяток метров. Принц с силой влетел в каменистый бархан, в кровь разодрав спину, однако быстро поднялся. Кортик в руке начал дрожать в виду того что один из камней берега впился в правую руку. Краб еще раз угрожающе рявкнул, а его испугавшийся напарник услышав этот звук начал выбираться из своего убежища. Ситуация начала становиться опасной, и Унгал уже подумывал достать свой пистоль, однако в следующую секунду произошло невероятное — сверху на самого крупного самца набросилась юркая тень и даже принц своим натренированным взглядом заметил лишь смазанный для зрения молниеносный удар. Громкий хруст и краб валиться на землю с вырванным мозгом. Второй едва выбравшись в следующую же секунду так же падает замертво. Принц успел лишь разглядеть прыжок тени в сторону второго зверя. Дождь пошел сильнее. Ветер же совсем прекратился, и недвижимое пространство вокруг казалось замершим дном моря. Сгусток тьмы, убивший противников Унгала ловким прыжком предстал перед ним и даже гибель крабов его поразила намного меньше, чем внешний вид его загадочного спасителя. Это был мальчишка с ужасающим взглядом — его холодные синие глаза казалось глядели прямо в душу, заставляя разум дрожать и путаться. Сам воздух вокруг него дрожал, намекая на высокую температуру тела, а также нечеловеческую стойкость и мощь. Он был невысоким, ростом с десятилетнего ребенка, но от него так и исходила многовековая мудрость и степенность, словно старца заперли в юной ипостаси. Его мощные руки напоминали лапы хищника, с них стекал крабий ихор и остатки панциря. Ногти были длинными и острыми почти, как когти. Ангельское лицо было довольно благородным и прекрасным, даже несколько шрамов на нем ничуть не портили его. Черные волосы сразу показались необычными — во всем Сарде только на пепельных пустошах Синилута жили черноволосые люди, когда большинство были русыми, светлыми и рыжими. Божественное дитя было полностью обнаженным, а плоть казалась несколько обгоревшей и лоснившейся, словно он как ящер, сбрасывает чешую старой кожи, дабы нарядиться в новый сосуд. Они несколько минут смотрели друг на друга. Лицо мальчика было непроницаемым, словно маска каменной статуи. Унгал же был сильно поражен, чтобы произнести хоть слово. Рука невольно потянулась к лазпистолю. — Не стоит… Этого... делать… — голос юноши поразил сына Хакана своей глубинной и мелодичностью. Слова однако же были произнесены с большим трудом и сильным акцентом. Рука невольно отодвинулась от оружия. — Кто ты? — взгляд ребенка был довольно тяжелым, однако как только спаситель начал говорить, оцепенение слетело с Унгала. — Ты понимаешь меня? — Я… тебя... понимаю. Слова… мысли сложны… твои… Не многое осознаю… Пока. Скоро станет… легче. — перед принцем точно был ребенок. Голос несмотря на свойственные будоражащие эффекты, явно был детским и не до конца сформировавшимся. — Симус… Имя! Симус! — Симус значит. — Унгал выпрямился и хоть мальчишка слегка напрягся протянул ему руку. — Меня зовут Унгал, сын Телемона. — Юноша молча посмотрел на жест доброжелательности, взгляд свидетельствовал о том, что тот не понимает, что делать. Однако прежде чем принц успел подсказать ему, тот протянул все же ответил рукопожатием. В каждом пальце и любом легком движении дитя ощущалась ужасающая сила. — Унгал… Я запомню. — спаситель обернулся в сторону крабов. — Я убил твою добычу. Прости. Только… сейчас увидел… твой «огненный луч». — Это Пистолет. — Унгал поразился аналогии, но неожиданно вспомнил, что именно так на сардийском звучит слово «лазер». — Лазерный пистолет. — Да. — юноша еще раз внимательно поглядел на оружие. — Ты считаешь что лазер сильный? — он поглядел в глаза Телемониду. — Да. Ты уже убивал таких — как эти. Лазер легко их… убивает. Почему не использовал? — Я хотел испытать себя. — Принц даже не понял, почему отвечает на вопросы этого загадочного ребенка. — Хотел убить их в ближнем бою. Ну и еще лазер мог сильно обжарить им плоть. Если не правильно перегреть панцири — мясо потом станет не вкусным. — Прости, я... думал ты… в опасности. — Он еще раз оглядел крабов. — Теперь вижу что все под контролем. — Ты не ответил на мой вопрос. — Унгал уже успокоился. Он достал малый разделочный нож и обойдя мальчика подошел к первому из крабов и принялся аккуратно снимать панцири у правого бока. Они уцелели и в них он планировал сложить мясо. — Кто ты такой Симус? — Я помню… что не ответил. Ответа нет. — Он задумался будто подбирая слова. — Думал... что человек. — Выглядишь ты как человек. — Да. Ты человек. Но твой разум говорит, что таких людей как я — не бывает. — после сказанных слов, Унгал напрягся, но кивнул. — Ты читаешь мои мысли? — откровение мальчика несколько пугало. Людей подобной силы не бывает, однако ее можно достичь вступив на путь колдовства. — Нет. Не знаю… Я смотрю на… твое лицо и понимаю о чем ты думаешь. Когда не смотрю — слышу лишь отголоски. Слова — отражаются и воспринимаются. Нет — я не колдун как ты думаешь. По крайней мере… не такой каких ты видел. — Ты не знаешь кто ты. А знаешь ли — откуда? — юноша вновь задумался, прежде чем дать ответ на вопрос. — Здесь я оказался сегодня утром. — он указал на север, где был Мыс Тишины. — приплыл вон туда. — потом обернулся на восток. — а плыл оттуда. Далеко много земли… населенной зверьми. Страшнее чем эти. — Ты прибыл с Дьявольского материка?! — принц удивился еще больше. Подозрения и догадки последних пяти лет вмиг всплыли в голове. Он вспомнил свои космические наблюдения, вспомнил падение звезды на планету-хозяин Сарда. — Нет, но я видел его, когда плыл сюда. Железные птицы, которые летели с мира внизу, привезли меня на каменный остров в море. Я родился не там. — он посмотрел в небо. — Я упал со звезд.