Доброе имя

— Я еду в Америку. Это было произнесено негромко, но с той настойчивостью, которая не предполагала возражений. Дуд друг. И Даниил Маркович, за годы их общих ледовых приключений, хорошо его выучил и знал, когда с ним спорить бесполезно. С его упрямостью умела сражаться только Этери. Но у той были многие года опыта общения с Козерогом в лице Диши: хочешь чего-то добиться от Козерога — настаивай на своем и тот сделает в точности наоборот. Такой уж характер. Таким образом Дишу и в танцы безболезненно пристроили — Этери начала ее уговаривать оставаться в одиночном, при этом жутко прессовала на тренировках. И ребенок в переходном возрасте из принципа, чтоб не оставаться под постоянным 24 на 7 влиянием матери и на катке и дома, удрала туда, где будет только ее личное пространство, где она будет самостоятельной спортивной единицей, а не дочь Тутберидзе. Это Диша так тогда думала, по малоопытности она не понимала, что в какую бы область фк она не перешла — на ней везде будет печать «дочери». Со временем она ее даже научилась носить с гордостью. Даня тогда с восхищением и уважением сказал своей любимой, что она настоящий спецагент — такую многоходовку-спецоперацию провернула с собственной дочерью. И сейчас при разговоре с Серегой, ловя флешбеки из прошлого, Даниил решил поступить в этой ситуации, как поступила бы Этери: не настаивать, не уговаривать, даже поприветствовать решение, пока послушать и медленно склонить на свою сторону. — Серег. Я тебя понимаю. И, честно говоря, поддерживаю. Видя, как ты тут бесперспективно убиваешься, сам тебе хотел предложить. — Дань, в смысле, ты меня уже мысленно списал с Хрустального? Наживка проглочена. Сейчас из принципа никуда не уйдет. — Я не собираюсь бросать Хрустальный! Возмутился Сережа. Что и требовалось доказать. — А как, Серег? Ты перенесешь нас вместе всех со зданием в Америку? Чтоб и тебе быть там и мы рядом? — Отчасти ты прав. Послушай. Женькин опыт показал, что там за океаном есть специалист, который из говна вылепит конфетку. — Как Этери. Полоснул Даня себя по открытой ране. Дуд замешкался. — Ну к Этери всем далеко. Но неплохая команда там точно есть. Консуэлла Веласкес, мексиканка. Тренирует с недавних пор в Америке. — Консуэла Веласкес — Даня забивал в поисковик имя с фамилией, — что-то раньше я о ней не слышал. — А ты вообще о многих мексиканских фигуристах слышал? — Вообще да. То есть нет. И гугл о ней тоже не слышал. — Обычная практика. Женщина долго работала обычным негром в звездных тренерских командах. Конечно же ее фамилию нигде не светили. Зачем? Звезда-тренер должен быть один, а выполняющие черную работу, в том числе и вместо тренера тренирующие, должны быть в тени. Это не наша Этери, которая не звезда-тренер Тутберидзе, а команда Тутберидзе. Тутберидзе нет, а ее команда работает. Чувствуешь разницу? Ты же сам понимаешь, что везде со спортсменами работает много специалистов, а не один главный тренер и только она начала вписывать в профили спортсменов всех причастных к тренировочному процессу, а не только себя любимую. И снова по живому. Это не закончится никогда. Никогда он не сможет реагировать спокойно на ее имя. И на все, что с ней связано. — Так вот, — продолжал Дудаков, — эта Консуэла вышла в самостоятельное плавание. Во многом благодаря Женьке, которая весь сезон всех выносила в одну калитку. Хоть ее имя и по-прежнему не значилось в профиле Медведевой, было известно, что она тренируется в Америке. Сейчас у этой Консуэлы собралась неплохая команда. Они работают со многими сборными, тренируют полный интернационал. Она мне предложила, если я начну сотрудничать с ними по техническим вопросам, они готовы взять бесплатно наших остальных девочек. Официально все будут по-прежнему числиться в Хрустальном. Как и я. Просто физически подготовка будет проходить вне его стен. Дань, это единственная возможность вернуть наших обратно на пьедестал. У нас в стране им тренироваться не у кого. Я один ничего не могу сделать. А ты у нас совсем от ледовых дел отошел. — Дуд, ну ты же знаешь. Не звенит. Не могу я ничего ставить, когда внутри пусто. — Дань, тебя никто и не упрекает. Я так точно. Я тебя понимаю. Поэтому сейчас с тобой говорю, не как с творцом, а как с управленцем. Это будет самым грамотным решением. Работой на результат. Нам нужно вернуть наше абсолютное доминирование. Аргументы были действительно убедительными. Даниил, как руководитель, в первую очередь был заинтересован в лучшей форме своих подопечных. И если есть возможность обрести эту форму у хорошего специалиста, за неимением своих, пусть будет так. Для Майи, Сони и Адели сезон 2024-2025 начался в апреле. Сразу после Чемпионата Мира. До контрольных прокатов и первых соревнований было почти полгода — достаточный срок, чтоб восстановить пока еще слегка разболтанную форму. После исчезновения Этери, прекратился ажиотаж вокруг отечественного женского фигурного катания. А смысл? За теми, кто не первый и бегать не интересно. Это и позволило нашим девочкам незаметно для общественности тренироваться в Америке. *** — Жень, — Сережа поманил к себе Медведеву однажды перед ЧМ, когда та выкатывала на льду Хрустального программы. — Здесь я бы поменял вот так. Попробуй, тебе будет легче делать заход. Женька послушала Дудакова, попробовала, и вправду лучше. Да, были же благословенные времена, когда такая работа делалась одновременно всеми тренерами и на одном льду. Женя творила на льду, а Серега за бортиком, наклонил голову и критическим глазом смотрел на всё это. И когда фигуристка уже закончила прокат, и подъехала к бортику за замечаниями, услышала очень неожиданную для себя вещь — Такую работу лучше делать сразу. И на одном льду. Ты ей передай. Пусть меня наберет. Женька не спрашивала кто должен набрать и как он догадался. Почерк Этери на льду не спутаешь ни с кем. С момента первых переговоров до приезда Дудакова в Америку прошло не более двух недель. В аэропорту его встретила жгучая брюнетка с высоким хвостом на макушке. Приналежность, к той, доамериканской Этери, в ней выдавала только походка и … маленькая девчонка с явно глейхенгаузскими чертами лица. Которая, словно котенок, слезла с рук Этери и подбежала к нему. — Мами, мами, это папа? — Нет, Данечка, это не папа. Его жизнь давно не удивляла. Да и готов он был ко всякому. Но не к такому точно. Данечка, значит…