Доброе имя

Bésame, bésame mucho Como si fuera esta noche la última vez Bésame, bésame mucho Que tengo miedo perderte, perderte después Quiero tenerte muy cerca Mírarme en tus ojos Verte junto a mí Piensa que tal vez mañana Yo ya estaré lejos Muy lejos de ti… Bésame, bésame mucho Que tengo miedo perderte, perderte después Que tengo miedo perderte, perderte después Над катком Хрустального надрывно звучал шедевр Консуэло Веласкес.На катке выкатывала короткую Женя Медведева — шедевр от Консуэлы Веласкес, загадочного мексиканского специалиста, который сотворил из разваленой и полуалкоголической Медведевой обратно спортсменку мировых подиумов. И все-таки во взрослых учениках гениального творителя есть своя прелесть. Все задуманное и вложенное годами, транслируется осознанно и глубоко. И оттого дважды талантливо. Женька — настоящая продолжательница традиций Этери. Даня стоял и любовался. Резкими линиями рисунка, дотянутыми ногами, живыми руками и настоящим рассказом о настоящей истории любви. Так умела ставить только Этери. А рассказывать только Женька. И сейчас он словно вернулся в те благословенные 16 и 17 года, когда … когда… когда … теперь уже никогда. Даня горько осознал. В финале рука вырывала сердце и отправляла, его израненное, лететь высоко в небо. А когда оно вырывалось и скрывалось за горизонтом, она закрывала ладонью лицо, а вторая рука перехватывала правую за запястье. Говоря, ты не правая, ты не права, не права. Но правая рука продолжала делать свое дело и закрывать прекрасный лик художницы от мира. — Жень, а кто тебе ставил? Даниил Директорович за прошедший год полностью углубился в административные вопросы и в само фигурное катание заныривал постольку поскольку. Оно ему без Этери становилось не интересным. Если для Этери фигурное катание — это жизнь, то для Дани — жизнь это Этери. Без нее все становится прочим. Вот и сейчас пытался вспомнить, кто же ставит программы возвратившейся звезде Хрустального. Не помнил. Все вопросы, сопутствующие возрождению славы Хрустального, его мало интересовали. Такая вот побочка руководящей должности. Причем, характерная для всех сфер деятельности. Как только художник становится чиновником, его почему-то перестает интересовать непосредственно сам предмет деятельности, даже если еще совсем недавно от него горели глаза. Когда Женька уезжала за океан — то ли в Канаду, то ли в Мексику к какой-то Дикой Розе в успех никто не верил. Все помнили, в первую очередь, прогулку к Борсеру. Ну захотел неадекватный человек на самофинансировании покататься к дикой природе — ее дело. Но когда она через год, на контрольных прокатах 2023 года презентовала программы — все ахнули. Женька вернулась в авангард женской одиночки. Зрелой, взрослой, все как нравилось перезрелым и перевзрослым из федераций мира. Год последовавший за Олимпиадой для фигурного катания их страны был патовым. Даня ушел из тренерства. Щербакова ушла в политику. Трусова перешла в мужское катание. Камила — вышла замуж по большой любви и небольшой беременности. Морис удачно потер лампу. Косторная продолжала краситься в ютубе. Майя с Дашей продолжали раз за разом хуже катать что-то невнятное. В связи со зверским поднятием возраста, Адель никак не могла выйти во взрослые. И все не ладилось потому, что в кузнице не было гвоздя. Слава Хрустального рассыпалась на мелкие осколки. Страна перестала быть флагманом женской одиночки. Зреложенское катание на мягких коротких лапах заполонило мир. И тут явилась Женька. И вернула Хрустальную победную славу. Это было сильно. Взаправду. Со смыслом. И на каком-то особенном надрыве. Этери так хотела, чтобы он понял. Да, играла в опасную игру с огнем. Но очень хотела, чтоб и у него защемило сердце при взгляде на знакомый почерк на льду. Que tengo miedo perderte, perderte después Услышь! Пойми! Ну пожалуйста. Пусть все решит судьба, она пойдет по ее течению. У нее сдерживать и сдерживаться больше нет сил. Она даже готова открыться. И будь что будет. Ну же, ну! Давай! Даня, задай ей вопрос о программе. — Жень, а кто тебе ставил? Движение в конце…характерное… да и вообще. Впроброс. Взглядом куда-то в далекое прошлое. «Упс. Чуть не спалились» пронеслось в голове у Женьки — Это я сама в конце придумала. Не здОрово? — Очень здОрово. Очень. Равнодушно пробормотал Даня и ушел решать более приземленные вопросы. Сердце защемило на знакомые абрисы картины на льду. Да только он не понял. Он давно перестал прислушиваться к себе. Без нее он все делал равнодушно. Без нее все становится прочим.