Доброе имя

На Машу в Хрустальном нарадоваться не могли. Она не только покорила стихию бушующих СМИ. У нее в бекграунде был еще один ценный скилз — работа с ледовыми шоу. И не какими-нибудь — а целый соорганизатор в проекте Навки. Это ее сплотило с Хрустальным еще больше. Ведь сойдя с пьедестала, то есть откатав предыдущий сезон шоу, сразу надо готовиться к новому. Поэтому неудивительно, что Маши на Профсоюзной было много. Намного больше, чем того полагает дистанционная занятость пиар-агентства на аутсорсе. Маша умная. Знала схемы, секла моменты, могла придумать новые. На том они с Эдиком и сошлись. А еще она смотрела на него с обожанием. У Этери был другой взгляд — полон сарказма, иронии. Этери заползала взглядом в душу змеей из Болеро. И не спрашивая никого и ни о чем, с комфортом дарованным королевам, там размещалась, заполняя собой, как музыка в Змееро, с каждым тактом все большую и большую территорию. Оттого ее хотелось тоже все больше и больше. Машу тоже хотелось. Хоть она была полной противоположностью Этери — этой холодной змее зацикленной на себе, льду, работе и немножко на Глейхе. Черт бы его побрал! Так как смотрела на него Маша, так не смотрела не то что Этери, да никто в жизни на него ТАК не смотрел! Даже жена. Бывшая. В лучшие годы их жизни. Хотя были ли они эти лучшие годы? Только влюбившись по-настоящему в свою Королевскую Кобру — змею, он понял насколько нелепым был их брак: жена не мешала ему работать, он ей не мешать рожать детей. Так и жили. Как, кстати, живут многие. То, что жить можно по-другому — он увидел только повстречав кудрявого дьявола на коньках. Тогда она была еще абсолютно не красива, не фигуриста. Но уже с первой встречи абсолютно желаема и обожаема. Своим подходом к жизни, своим ярким огнем. Которым она жгла, как напалмом. Многие сгорали. А взрослый мальчик-директор наоборот отогрелся и оттаял. Жечь-жгла. Но близко не подпускала. Друг глядя на его такие сопли-вопли посоветовал: — Да трахни ты ее разок и отпустит. Трахнул. Разок. Не отпустило. И она больше не допустила. Этот спойлер был прекрасен. Но безнадежен. Что распаляло еще больше. Эдуард Михайлович был взрослым и умным мужчиной и все эти страсти-мордасти с высоким градусом сублимировались в работу. Вот он из нее сделает Повелительницу всего Фигурного Катания. Он даст ей деньги, власть, имя. И она оценит. Она поймет. Где-то на донышке души оставалась такая надежда. Она сама всегда говорила, что очень благодарный человек. А еще где-то на донышке, рядом с этой надеждой, находилось еще что-то, к чему не удалось дотянуться Этериному огню. Но дотянулась Маша. И все так же, глядя с обожанием, она ему внушала: — Посмотри на себя объективно. Эд! Ты просто невероятный! Ты великолепный! Ты — мужчина-мечта! Ты красив. Объективно красив. Прекрати прятать свое лицо за этими нелепыми очками. Если сравнивать тебя с этим малолетним Глейхом — так он совсем на любителя. Вот давай честно — что в нем хорошего? Оплывший овал лица, второй подбородок, морщина на переносице и совершенно не эстетичный зубной ряд. Как с таким вообще целоваться не противно? А его бегающий взгляд? Это же…антисексуально, что ли? И это ему еще даже нет 30. А что будет дальше? Другое дело ты. И девушка зацеловывала мягкими губами каждую черту лица своего мужчины. — У тебя классическая красота. Жесткая. Мужская, не слащавая, как у этого мальчишки. И взгляд. Все способен изменить взгляд — испортить даже лучшее творение природы или наоборот расцветить красками, там где природа не дотянулась своей кистью. Речь девушки была витиеватой. Образной. Как у любого хорошего человека профессионально работающего со словом. И профессионально влияющего этим словом на людей. — Твой взгляд — взгляд умного мужчины. Серьезного. Крепко стоящего на ногах. Не прячь его за стеклами очков. Твой взгляд вызывает доверие. В отличие от Глейха. Поверь мне. И это не мое мнение. Люди Глейха не уважают. Он им неприятен. А ты наоборот. Посмотри, что пишут. И она открыла фанатский форум, в котором обсуждали их с Этери какой-то прилет, когда он ей помогал с чемоданами. «Этери Георгиевна прилетела в обществе какого-то красивого мужчины» Ты слышал? Это о тебе люди пишут — что ты красивый мужчина. А теперь почитай, что пишут о Глейхе. Коротко — слизняк. Мадам стелила мягко. Теми словами, которые он готов был слушать. Но никогда не слышал. Впервые ему кто-то говорит, что он лучше этого малолетнего засранца. Который пришел, увидел и победил ту добычу, которую Эд пестовал годами. Доселе он слышал, вернее видел обратное. Этери, конечно же не словами, не хамка же она, но своими действиями, а оттого еще более весомее, доказывала, что Даниил лучше Эдуарда. — Мужчина показывает кто он своими делами. Ты объективно стоишь на много ступеней выше этого слизняка. Кто он? Хвост у «мамкиной» юбки. Который волочится за ней и даже слова сказать не может без разрешения Этери. Приложение к главному тренеру. Кому он был бы нужен без нее? Так бы и работал до сих пор на подкатках да в массовке Аверовского шоу. А ты — настоящий мужчина. Ты руководитель. Нет ничего более сексуального, чем мужчина готовый принимать решения и нести за них ответственность. Если часто повторять, что уксус сладкий, а Глейх чмо — в это легко можно поверить. Резервуар самоуверенности, годами пустовавший у Эда, который осушила Этери, заполнялся этим сладким уксусом. — Эд! Ты должен запретить ей помыкать тобой! Ты же мужчина, а не тряпочка! Да! Он мужчина! А Глейх — тряпочка. Маша ему неоднократно это объясняла. Да так, что не то чтобы он поверил. Он ощутил, что это даже не ее слова. А это его собственное мнение. Именно так. Это он к этому пришел в своем сознании. Не хватало же признавать, что такие мысли туда ловко заложила какая-то барышня, которую еще недавно не знал никто. А сейчас она стала для него близким и понимающим человеком. Она разглядела. Она поняла глубинную суть мужчины, руководителя, красавца и умницы Эдуарда Михайловича. — Она должна относиться к тебе с уважением! И не просто с уважением, а с большим уважением. Кто она? Обычный тренер. Детский тренер. Которой в собственном сознании не дано подняться выше уровня малолеток — она и воспитывает чемпионов только из детей и в постель таких же тянет. А ты — руководитель. Фактически ты тут и остался директором. Как и был. Ты главный. Что она без тебя? Прекрати ей кругом и везде подлизывать. Она тебя не достойна. Без тебя она была никем. Звездой фигурки она стала только благодаря тебе. Такие Машины слова заставляли Эда посмотреть на ситуацию по-другому. А ведь и правда — он ее свита, которая делает Королеву. Не будет его — не будет Королевы. А будет обычная тренерша загнанная тренировками и претензиями родителей учеников. Да и учеников никаких не будет — это он ей дал все. И лед, и учеников, и возможность быть тренером. Маша права. Как всегда. Поразительная женщина — красивая, влюбленная и при этом простая. С ней он теперь ездил на переговоры. Она и там выглядела достойно. Ее не обязательно было водить по ресторанам. С ней можно было остановиться на заправке и поесть пиццу. Причем она легко ее съедала большую в одно горло. Никаких тебе подсчетов калорий и БЖУ, как у Этери. Она любила то, что он любил. Это раньше ему казалось, что он предпочитает хорошее вино. Преимущественно сухое, красное, как это нравилось Этери. Этери ему объясняла, что из всех вин самое полезное только то, которое натуральное, самосброженное и без добавления этиловых спиртов. То, которое разбавить, то есть подделать невозможно. То есть сухое. Это сосуды, это сердце. Его можно даже в небольших дозах и спортсменам. Маша не была спортсменкой. Поэтому весьма по-неспортивному обожала пиво, коньяк, виски и даже водку. То, что, оказалось, любил и Эд. Чтоб эффект был сразу, а не уплывать пьянящим сознанием постепенно под сурдину томного вечера. Она не гнушалась гостиниц, съемных квартир, даже рабочих кабинетов и авто. Этери же на него посмотрела длинным и оооочень говорящим взглядом, когда он предложил ей когда-то по пути с переговоров заехать в отель отдохнуть. — Эдуард Михайлович, хочешь ухаживать за мной по-настоящему, разведись и потом ухаживай. Красиво. А не приглашая меня на часок перепихнуться, как плечевую с трассы. Я тебе не девочка легкого поведения. И он развелся. С боем. С клочьями вырванными из нервной системы и личного бюджета. Только не успел. Этери влюбилась. Серьезно. И оказалось, что эту позднюю ее осеннюю влюбленность перебить нелегко. Да что там нелегко — невозможно. В Этери всегда была масса достоинства. Как у кавказских цариц. Тамары. Этери. Кто там еще у них был — он не помнит. Этери всегда ценила не то, что снаружи, а то, что внутри. Начинку. И ко всем побрякушкам, как она называла дорогие ювелирные изделия, которые он ей дарил, букетам и прочему материальному была снисходительно равнодушна. Как говорила Королева, она и сама себе может позволить купить все, что продается. А что ей еще можно было подарить? Свою любовь он ей дарил с первой их встречи. Она не продавалась. Или продавалась и она уже тогда своим Чувством Этери поняла насколько это дешевый товар? Интересно, что же ей такое дарит Глейх, чего не мог подарить Эд? Идеи. Программы. Полет в едином творческом направлении. Радость рождения новых историй на льду. И настоящую искреннюю любовь. Маша была другая. Цветы — не самый шикарный букет. Ой, цветочки. Мимими. Какие-то дежурные украшения. Выбранные на вкус продавца, а не так, как он выбирал для Этери, сам. Ой, какая красота — я теперь буду это носить, не снимая. Подарочный сертификат в сетевой косметический магазин, на который Этери бы даже и не взглянула. Ой, какая прелесть. Пойду куплю себе дорогих кремушков. Вся косметика у Королевы была только органическая. Без всех этих парабенов, силиконов, формальдегидов. В магазинах средства по уходу она уж давно перестала покупать. Привозили всю косметику для Этери прямо в Хрустальный. Часто. И хранила она ее в холодильнике. Часто дома там ничего и не было только баночки да тюбики с кремами. И небольшой фридж-кейс возила всегда с собой на старты. В общем с Машей было просто. Легко. Понятно. На выдохе. Как фигуристу, которому бы сказали, что не надо больше прыгать четверные. И Этери на Машу нарадоваться не могла. Конечно она заметила, насколько они сблизились с Эдуардом. Но Этери это было только на руку. Честно, она некомфортно себя чувствовала в роли Дульсинеи Эдуарда Михайловича. Было постоянное давящее чувство, что от нее чего-то ждут, что она должна ответить на его призывы. А ей не хотелось. Не попробуешь — не поймешь. Попробовала. Поняла. Не ее. А он не понял. Поэтому даже было какое-то облегчение в том, что внимание, не по годам влюбленного босса, переключилось на другую персону. Она знала, что девушка была замужем. Но чужая семья потемки. Да и она не великий морализатор, чтоб судить или осуждать кого-то. В жизни бывают всякие крюки и выкрюки. А вдруг там любовь? В профессиональном плане ей это не мешало. Наоборот, Машей, в контексте ее прямых обязанностей, она была очень довольна. Лишь однажды у них состоялся серьезный жесткий разговор. Когда одно печатное издание, которое хотелось обозвать непечатными словами, опубликовало Бред Бобровой. И оказалось Боброва ...... клиент агентства Марии. Это вообще как? Мы изготавливаем оружие, продаем врагу, а он нас потом этим оружием расстреливает? Маша доказывала, что тот высер был без ее согласования, 100% самодеятельность фигуристки. И вообще зубастое животное на стадии интервью уже не являлось ее клиентом. И в подтверждение Маша принесла дополнение к Договору с Бобровой, в котором было указано, что отношения они разорвали полюбовно в преддень интервью. Можно было бы поверить и успокоиться. Но бумага была при подписи и печати самой Маши. А такую сверстать задним числом на коленке — совсем давно-вопрос. Не успела Этери сделать «Ах» и «Ай-ай-ай» по этому поводу, как в подтверждение своей верности Маша притащила сразу трех жертвенных агнцев — Макса, Радионову и Сотникову. С которыми тоже, оказывается, у Маши были контракты. И эти личности, уже после свершившегося факта разрыва отношений с агентом, сразу пошли по наклонной в общечеловеческом понимании и по высходящей в личном — озвучивать вруляндию под панамкой Плющендии Радионова, наверное, воспринимала как большое личное достижение. То есть Мария как-то все больше о-xam-евала. Имеется в виду схожесть в поведении с Траньковым. Получается, что ее рукой одновременно пиарились и ТШТ и их конкуренты. Вот, воистину, лучше бы она все сделала по-тихому и не привлекала еще и к этому внимания. Одной Бобровой хватило бы по самые гланды. Но ритуальные жертвы были проглочены Великой и Ужасной Этери и присяга на верность принята. При этом глупой Маша не была. Она была даже очень умной. Очень.