The Time Meddlers\Изменяя время

      Остаток рождественского дня прошел счастливо, Винки появилась позже с подарками — дюжиной огромных тарелок с рождественским печеньем для Гарри и шестью большими пирожными для Гермионы. Все торты были украшены изображениями рождественских сцен. Маленький Санта ставил подарки под елку в одном доме, входил в камин, бросая в него порошок, пламя становилось зеленым и он появлялся в камине другого и начинал раскладывать еще больше подарков. Каждый из домов выглядел по-разному, и на диване спал другой малыш Cанта, которого время от времени будили. На следующий день у Гермионы состоялся один из самых неловких разговоров в ее жизни. — Гермиона, — сказала Марисса Грейнджер. — Да, мам. — Так как твой отец ушел, чтобы забрать ужин вместе с Гарри, я подумала, что это хорошее время для нас, чтобы немного поболтать. — О, — спросила Гермиона, — О чем? Марисса вздохнула. — Ты, кажется, сильно изменилась с тех пор, как поступила в Хогвартс. Двенадцатилетняя/девятнадцатилетняя девочка занервничала. "действительно?" она ответила, стараясь выглядеть беззаботной. — В каком смысле? — Во-первых, — ответила женщина, глядя в глаза дочери, — ты кажешься счастливее. — Да, — ответила она. — Я рада за тебя. Женщина, казалось, колебалась несколько секунд. — Что приводит наш разговор к Гарри. Ты назвала его своим лучшим другом. — О, конечно. Ты видела, что мы подружились еще до того, как прошли на платформу и он помог мне завести других друзей. Я не думаю, что без него у меня могли бы быть другие друзья, так что я бы вообще не наслаждалась своей учебой в Хогвартсе. — Он просто твой лучший друг? Гермиона закашлялась от этого вопроса, ее щеки непроизвольно покраснели. "О нет", — подумала она. В предыдущей временной шкале она избегала этого до начала третьего курса. Она решила состроить невинную моську: — Нет, он дружит и с другими людьми. Я думаю, что Невилл Лонгботтом также считал бы Гарри своим лучшим другом. С легкой усмешкой на лице Марисса мягко возразила: — Это не то, что я имела в виду и ты это знаешь. Если я должна объяснить это, я спрашиваю, нравится ли он тебе. Молодая женщина в девичьем теле не могла вынести, как молодое тело реагирует на эту пытку. В то время как до путешествия во времени ее восемнадцатилетнее тело перестало краснеть от подобных вопросов, это двенадцатилетнее ничего не могло с собой поделать. Она ничего не сказала, отчаянно пытаясь держать выражение лица под контролем. — Тут нечего стесняться, — заверила ее мать. — Он хороший мальчик и был добр к тебе. Он так же симпатичный, тебе не кажется? Гермиона абсолютно ненавидела глупую ухмылку, которая появилась на ее лице при этом вопросе. Решив, что она должна что-то сказать, Гермиона решила быть немного честной. — Э-э, да, немного, я полагаю. Это было отчасти честно. Правда была бы гораздо более сильным утверждением. Марисса слегка хихикнула. — И эти глаза… — Эмм-хм, — ответила Гермиона, не доверяя себе ничего говорить, например, описывая, как взгляд в эти изумрудные глаза заставляет ее хотеть делать вещи, о которых двенадцатилетний ребенок не должен думать, по крайней мере, по ее мнению. Сделав глубокий вдох, ее мама продолжила: — Я собиралась подождать этого несколько лет, но поскольку вы уже близкие друзья с таким замечательным молодым человеком, я думаю, нам следует обсудить это сейчас. Видишь ли, ты как раз на пороге того, чтобы твои чувства к мальчикам, э-э, расширились до такой степени, что ты захочешь узнать их получше. Гермиона подавила смешок, увидев, как смутилась ее мать. — Например? — спросила она, притворяясь невинной. — Э-э, ну, поцелуй для начала. — Поцелуй с парнем? — повторила Гермиона, притворяясь возмущенной. — Ты думаешь, я хочу поцеловать Гарри? Девушка/женщина решила развлечься этим разговором, ведя себя как невинная маленькая девочка. Тем не менее, она на самом деле не говорила, что не хочет целовать Гарри. — Может быть, не сейчас, — заверила ее мать, выглядя немного счастливой, — но скоро. — Я не знаю, — ответила Гермиона. Продолжая настаивать, женщина добавила: — Я хотела поговорить с тобой о той маленькой квартире, которую Гарри носит на запястье. — Его сундук? — Да. Видишь ли, мы с твоим отцом поняли, что это идеальное уединенное место для…поцелуев и мы хотели убедиться, что ты помнишь, что с исчезательным шкафом мы можем зайти к тебе в любое время. — Гарри НЕ поэтому взял этот сундук! — защищаясь, сказала Гермиона. — Мы знаем это дорогая, но через несколько лет Гарри может начать думать об этом аспекте и захотеть… — Воспользоваться мной? — спросила Гермиона, которая уже начала расстраиваться. — Гарри никогда бы не попытался причинить мне боль! — Возможно, он так не думает. Он… — Он не будет пытаться оправдать принуждение кого-либо к… — Прости, дорогая. Наверное, ты права. Гарри кажется очень приятным молодым человеком. Но могут быть и другие, кто попытается это сделать. Надеюсь, у них не у всех есть свои собственные частные квартиры. — Насколько я знаю, Гарри, единственный обладатель собственного дома. Женщина вздохнула: — Просто помни, что ты хочешь, чтобы твой первый поцелуй был особенным, а не тем, от чего ты отказываешься, потому что какой-то парень заставляет тебя чувствовать себя обязанной или потому что он не может оторвать от тебя руки. — Первый поцелуй? — подумала Гермиона.

***

      Хотя Адам Грейнджер подумывал о том, чтобы поговорить с Гарри о девочках, полагая, что Дурсли никогда этого не сделают, он боялся, что только подаст мальчику идеи. Он успел упомянуть, что исчезательный шкаф в доме означает, что он и его жена могут войти в эту квартиру в любое время. Он полагал, что это, по крайней мере, отобьёт у Гарри охоту использовать волшебный сундук в своих интересах. Он ехал медленно, пока они забирали ужин, чтобы у его жены и дочери было достаточно времени, чтобы поговорить, что, к счастью, они и сделали. Ужин прошел очень тихо, Гермиона выглядела смущенной, затем Гарри спросил, может ли он поговорить с ней. Они прошли в ее недавно отремонтированную комнату и закрыли дверь. — Я надеюсь, мама не думает, что я изучаю то, о чем мы говорили, — заявила она, как только дверь закрылась. — О чем вы говорили? — спросил он, теперь с любопытством. — О мальчиках в целом, и про тебя в частности. Разговор, которого у нас изначально не было еще несколько лет. — О, — ответил он с ухмылкой: — Ты узнала что-нибудь новое, что мы могли бы опробовать? — Заткнись, — сказала она, усмехнувшись и слегка шлепнув его по руке. — Было интересно притворяться, что я никогда раньше даже не целовалась. Гарри усмехнулся. — Это не смешно. Я должна быть ее идеальной, невинной двенадцатилетней маленькой девочкой, когда я… — Мне жаль, — искренне ответил Гарри. — Я знаю, что ты не любишь врать своим родителям. — Я должна быть рада, что они здесь, но я беспокоюсь о… — она замолчала, когда Поттер заключил ее в объятия. Гермиона плакала у него на плече несколько минут, прежде чем остановиться: — Тебе лучше уйти, пока мои родители не начали волноваться. — Хорошо, — согласился он, прежде чем быстро поцеловать ее. — Я не могу дождаться, когда мы станем достаточно взрослыми, чтобы встречаться открыто, — тихо сказал он, прежде чем открыть дверь и уйти. — Я тоже, — прошептала Гермиона.

***

Через несколько дней молодая пара поняла, что что-то явно происходит и закрадывались подозрения, что оно не принесет ничего хорошего. Они были одни в доме, пока ее родители находились на работе. — Гарри, — спросила Гермиона. — Сколько времени прошло с тех пор, как ты в последний раз писал Кингсли? Гарри вздохнул. — Около недели и ответа все еще нет. Я волнуюсь. — Ты мог бы подумать, что Сириус был бы сейчас свободен, если бы семья Крауча не мешала. — Я знаю! — ответил он, явно расстроенный. — Интересно, есть ли кто-то еще в Министерстве, кто не хочет освободить Сириуса. — Это вполне возможно, — ответила она, — но кто? — Я не знаю. Я думаю, что кто-то оказывал давление на Кингсли, и ему это не понравилось, но в своем последнем письме он просил нас не вовлекать его ни во что незаконное. — Может быть, он пытался сказать, что единственный способ, которым мы сможем освободить Сириуса, является НЕзаконным. — Вытащить его из Азкабана? — спросил Гарри, прежде чем пожать плечами. — Ты знаешь, где это? Она кивнула. Поттер встал со стула. — Тогда поехали. — Гарри! Мы не можем просто пойти туда и вытащить кого-нибудь… — Но… — Мы должны все спланировать так, чтобы не оказаться в камере рядом с ним. — О, — уступил Гарри. — Могу предположить, что тут ты права. — Предположить? — Ладно, не предположить. Гермиона, ты права. — Так-то лучше, — сказала она с ухмылкой.

***

      Остатки каникул прошли быстро, Гарри заполнил свои полости в зубах и вместе с Гермионой получил брекеты — все это было крайне неприятно, наряду с кануном Нового Года, когда Гарри поцеловал Гермиону в щеку в полночь, когда ее родители целовались. Вскоре после этого детям было велено разойтись по своим спальням. Брекеты обоих детей были зачарованы в чемодане Гарри, так что никто не мог сказать, что у них они есть, не касаясь их зубов. Они обещали Грейнджерам, что сделают их видимыми для каждой корректировки. Были составлены планы по освобождению мантии Джеймса из кабинета Дамблдора (предполагая, что она там была). Также началась разработка плана по прорыву в Азкабан, хотя потребуется много работы, прежде чем они смогут его реализовать. Не успели они опомниться, как уже пришло время возвращаться на платформу 9 и ¾. — Теперь будьте осторожны, вы оба, и не делайте ничего, что могло бы доставить вам неприятности, — проинструктировала Марисса Грейнджер Гарри и Гермиону. Она повернулась к Гарри, в то время как ее муж обнимал Гермиону. — Я рада, что узнала тебя получше. Я надеюсь, что ты сможешь навестить нас летом. Она заключила его в крепкие объятия. — Если ты когда-нибудь захочешь поговорить со взрослым, я хочу, чтобы ты написал мне, Гарри. — затем она прошептала: — Или даже навестить. — Спасибо, Марисса, — ответил Гарри, и по его лицу было видно, что он тронут ее словами. Молли Уизли никогда не делала такого предложения в первоначальной временной шкале, хотя Гарри полагал, что он мог бы поговорить с ней о вещах, если бы попросил. Повернувшись к дочери и обняв ее, она сказала: — Я люблю тебя, Гермиона. Адам пожал Гарри руку, и вместе они отнесли чемоданы в поезд. Гарри объяснил, что хотел бы иметь видимый сундук, чтобы не привлекать к себе больше внимания. — Присмотри за моей дочерью, — сказал ему Адам перед тем, как выйти из поезда. — Проследи, чтобы она не училась так много, чтобы побольше отдыхала и радовалась жизни. — Я сделаю это, сэр. Через несколько минут они с Гермионой устроились в своем купе и к ним присоединился Невилл. — Привет, ребята. Как прошло ваше Рождество? — Отлично, — честно ответил Гарри. — Это было лучшее, что у меня когда-либо было, — с усмешкой добавил он, — За исключением того, что ее отец напал на меня с дрелью. Выражение лица Гермионы сменилось возмущением, когда она уперла руки в бока. — Что такое дрель? — спросил Невилл. — Маггловское устройство, используемое для того, чтобы проделывать отверстия в таких вещах, как дерево, — ответил Гарри. — Он использовал его у меня во рту. — Что? — испуганно спросил Невилл. — Гарри Джеймс Поттер! — сказала Гермиона серьезным тоном. — Ты получше объясни, что сделал мой отец. Я не допущу, чтобы Невилл поверил, что он какой-то маньяк! — Хорошо, — вздохнул Гарри. — Он чинил мне зубы. Я не помню, говорила ли тебе Гермиона, что ее родители-дантисты, маггловский эквивалент целителей зубов, я полагаю. — О, — ответил Невилл с некоторым облегчением. — Как прошло твое Рождество, Невилл? — Хорошо. Бабушка подарила мне… Выяснение того, что подарила ему бабушка, придется отложить на потом, потому что в этот момент их прервали три клоуна Слизерина. — Ну, ну, если это не Шрамголовый, Грязнокровка и Сквиб. Крэбб и Гойл рассмеялись. — Отвали, Малфой! — заорал Гарри, доставая палочку, — если ты не хочешь, чтобы тебя снова унизили. Он взглянул на Гермиону и слегка перевел взгляд на трех Слизеринцев. — Большие обещания, Шрамоголовый. Направив палочку в сторону Драко, Гарри сказал: — Мне все равно, каким Непростительным Заклинаниям научил тебя твой папа во время каникул, я все равно могу унизить тебя так же сильно, как и тогда, когда… В этот момент Драко упал на колени, и его начало яростно тошнить на пол. Пока он дрожал и потел, Гарри применил изгоняющее заклинание, чтобы заставить его: — Убери свою грязь отсюда, ты, слизистая блевотина! Он направил палочку на Крэбба, а Гермиона на Гойла. — Вы двое, убирайтесь отсюда, пока мы не заставили вас вылизать блевотину Малфоя! Эти двое выбежали оттуда, ступая по грязи. Гарри быстро очистил воздух и закрыл дверь. Он перевел взгляд на Гермиону. — Отлично постаралась. — Спасибо, — ответила она, — это должно продлиться около часа. — Я удивлен, что ты не сделала то же самое, что и в прошлый раз, — прокомментировал он. — Я забыла. — Кстати, Нев, — сказал Гарри, меняя тему. — Мы купили тебе кое-что на Рождество. Он вытащил из кармана завернутый пакет, в то время как Гермиона сделала то же самое. Уши Невилла порозовели, когда он ответил: — Тебе не нужно было… — Мы хотели, — перебила Гермиона, протягивая ему свой подарок. Когда Невилл открыл ее подарок, это оказался небольшой путеводитель по волшебным растениям, а Гарри подарил ему несколько шоколадных лягушек. — Спасибо, ребята. У меня тоже есть кое-что для вас. Я забыл подарить их вам перед тем, как мы уехали на каникулы. Он открыл свой сундук и порылся в нем, в конце концов, вытащив два одинаковых шарообразных пакета, которые оказались Воспоминаниями. Остальная часть поездки на поезде прошла без происшествий, и вскоре они вернулись в Хогвартс.