The Time Meddlers\Изменяя время

      Гермиона Грейнджер задернула занавески на кровати накануне своего двенадцатого дня рождения. Последние несколько недель были одними из лучших в ее жизни. Впервые у нее появились настоящие друзья. В других ее школах иногда кто-нибудь делал вид, что дружит с ней, а потом пытался заставить ее делать домашнее задание. Когда она отказывалась, они оставляли ее в покое или начинали приставать к ней, как большинство других детей, называя ее зубастым, пушистым книжным червем и тому подобными оскорблениями.       Когда ее навестила профессор МакГонагалл, которая принесла ей письмо из Хогвартса, она надеялась, что это объясняет, почему она отличается от всех остальных детей. Она надеялась, что сможет подружиться со своими новыми одноклассниками, которые тоже были волшебниками, и ей это удалось. Гарри Поттер подружился с ней еще до того, как они поднялись на платформу, и помог ей обрести других друзей. Она чувствовала, что должна радоваться тому, как все сложилось, и радовалась. Однако сегодня ей было грустно, и она не могла винить никого, кроме себя. Ее день рождения был завтра, и она знала, что никто не поздравит ее с днем рождения или не признает это каким-либо образом, потому что она никому не сказала.       Как она могла ожидать, что ее друзья запомнят информацию, с которой они никогда не сталкивались? Все в волшебном мире знали день рождения Гарри Поттера, но она не знала ни одного дня рождения других своих друзей. Они никогда не говорили о них. Эта тема просто не поднималась. Ей было бы неловко говорить всем, что завтра у нее день рождения, как будто она ищет внимания. Она чуть не рассмеялась над собой, потому что, хотела она этого или нет, ей действительно хотелось немного внимания в свой особый день. Она решила, что лучший подарок на праздник, который она может получить, — это настоящая дружба, независимо от того, знают ли её друзья о её дне рождения или нет. С этими мыслями девочка уснула, чтобы уже никогда не быть прежней.       В полночь в Хогвартсе проснулась Гермиона Грейнджер, но заснула не она. Глядя в темный потолок, восемнадцатилетняя девушка в двенадцатилетнем теле ахнула, почувствовав, как в её голову хлынула информация за последние девятнадцать дней. Как раз в тот момент, когда у нее начала болеть голова, все было кончено. Она отчетливо помнила, как впервые села в Хогвартс-экспресс и помогла Невиллу найти его жабу, встретив при этом Гарри и Рона. Однако она также помнила, как встретила Гарри у платформы Девять и Три Четверти. Она могла очень ясно видеть, что он изменил в этой временной шкале, и поймала себя на том, что хочет поцеловать Гарри до потери сознания за то, как чудесно он обошелся с ней на этот раз. Ей было немного грустно, что на этот раз они не поладили с Роном, но она понимала, что в этот момент своей жизни он не был очень зрелым и не должен был быть таким. Она была рада, что он снова жив, но понимала, что теперь у них мало общего.       Она также задавалась вопросом, какие изменения сделал Гарри, о которых он никому не рассказывал. Она вспомнила интерес Гарри к Диадеме Райвенкло и теперь поняла, в чем дело. Она чувствовала себя немного глупо, обвиняя его в желании носить Диадему, и полностью верила, что Гарри посмеялся над ней за это, когда остался один. Ей было интересно, добился ли он в этом какого-нибудь прогресса. С усмешкой она вспомнила его обещание, что скоро узнает о Волдеморте все, что он знает, и поняла, что он не лгал ей, когда говорил это.       Она поняла, что профессора Квиррела там нет, и удивилась, как Гарри это удалось. Она также задавалась вопросом, не стоял ли он за тем, чтобы профессор Люпин получил должность преподавателя ЗОТИ. Ей понравилась идея Гарри об увольнении Снейпа. С разумным сомнением, вызванным Дамблдором в «промежуточном месте», она не чувствовала бы себя вправе казнить сальноволосого мерзавца, но она согласилась, что ему нужно убраться из Хогвартса, потому что он приносит гораздо больше вреда, чем пользы.       Она поняла, какое негативное влияние «учение» Снейпа оказывает на волшебный мир. С тем, как он действовал, вряд ли кто-то из не-слизеринцев продолжал Зелья после СОВ даже если они каким-то образом получили его требуемое " О " в предмете, несмотря на его плохое обучение. Она вспомнила, что даже с пониженным требованием Слизнорта, только двенадцать студентов были в их VI курсе. Следовательно, с каждым годом Снейп преподавал в Хогвартсе все меньшему количеству новобранцам-авроров, что было одной из причин, по которой Волан-де-Морту было так легко захватить Министерство. Она задавалась вопросом, сколько карьер этот единственный профессор остановил, прежде чем они начали свою деятельность — не только как авроры, но и как целители и прочие профессии, которых бесчисленное множество.       У нее было так много вопросов к Гарри и ей не терпелось поговорить с ним. Она улыбнулась, вспомнив, как счастливо он вел себя накануне, даже после несправедливого задержания и поняла, что он знает, что сегодня будет ее день рождения и то, что она вернется. Она также задавалась вопросом, каково это для него-снова узнать ее молодое «я». Она хихикнула, вспомнив, как он представился ей на этот раз, заявив, что не знает, как попасть на платформу. Из предыдущих разговоров она поняла, что в первый раз он не знал, как туда добраться и именно так он познакомился с Уизли, и он сформулировал свои объяснения так, чтобы они были технически правдивы. Затем она вспомнила, что его сортировка заняла больше времени, чем раньше и удивилась, как он убедил шляпу не создавать никаких проблем. Ей просто не терпелось расспросить его обо всем, что он делал с 31 июля.       Ворочаясь с боку на бок несколько часов, она поняла, что больше не заснет, поэтому тихонько достала из чемодана книгу и спустилась в гостиную почитать. Она уселась в удобное кресло напротив камина и читала, пока, наконец, её не сморил сон.

***

— Как ты думаешь, там кто-нибудь живет? — спросил семнадцатилетний Гарри Поттер, когда они с единственным другом наткнулись на явно старую хижину. Правой рукой он обнимал ее за плечи. За те несколько дней, что прошли после смерти Невилла и Добби, они почти не расставались. Они даже спали на земле рядом друг с другом и просыпались, держась за руки. — Не похоже, — ответила Гермиона. Затем она быстро произнесла заклинание на двери, которая на мгновение сменила цвет на светло-оранжевый. — Похоже, эту дверь не открывали больше ста лет. — Может быть, мы сможем использовать её как базу, — предложил Гарри. — Не знаю, как ты, а я устал все время переезжать. — Но это было бы небезопасно…если только… Она пошла вперед, оставив Гарри в глубоком раздумье.  — Я могла бы попробовать… Что мы теряем… — пробормотала она себе под нос, пока Гарри наблюдал. Он никогда раньше не понимал, какой милой она была, когда у нее появлялась идея. Она вдруг обернулась с решительным выражением на лице. — Я бы хотела попробовать наложить на это место чары Фиделиуса. Его глаза расширились: — Ты знаешь, как это делается? Извини, глупый вопрос. — Он пожал плечами, — Меня это вполне устраивает. Она улыбнулась ему: — Хорошо, но я хочу, чтобы ты был Хранителем Тайны. — Но почему я? Почему не ты? — Я буду произносить заклинание. Труднее всего сделать себя Хранителем Тайны. И кроме того, если меня схватят, я не хочу предавать тебя, несмотря ни на что.… — Я тоже не хочу тебя предавать! — перебил он. — Но ты важнее! — возразила она. — А ты нет? — Пророчество делает тебя более важным! — она глубоко вздохнула, думая о том, как успокоить его: — В любом случае это не будет иметь значения, потому что мы будем заботиться друг о друге, верно? Он кивнул, все еще глядя скептически. — Тогда мы должны сделать то, что для меня проще, а именно, чтобы ты был Хранителем Тайны. На этом спор закончился и Гарри пошел на сотрудничество, главным образом потому, что хотел прекратить путешествовать. Он подошел и обнял ее. — Не думаю, что я когда-либо должным образом смогу отблагодарить тебя за то, что ты поехала со мной, — когда она начала протестовать, он продолжил: — Ты могла бы поехать с родителями в Австралию и никто, включая меня, не думал бы о тебе хуже. — Я не могла… — Я знаю. Он крепко обнял ее на мгновение, прежде чем отпустить, чтобы посмотреть ей в глаза: — По какой-то причине, которую я никогда не пойму, ты никогда не бросала меня. Я всегда мог рассчитывать на тебя, как ни на кого другого. Он глубоко вздохнул: — Я бы никогда не добрался до этого места без тебя и мне нужно, чтобы ты знала, что я ценю все, что ты сделала, и все, чем ты пожертвовала ради меня. — Ты, ты важен для меня, — сказала она, глядя ему прямо в глаза. — И ты значишь для меня больше, чем всё остальное. Не знаю, что бы я без тебя делал. — Я рядом Гарри. Для меня ты важнее, чем всё остальное. Они все еще пристально смотрели друг другу в глаза и их дыхание стало немного поверхностным. Наконец Гарри заговорил: — Ты мне нужна. Я… — Временно потеряв контроль над собой, он пересек мысленный барьер, который воздвиг много лет назад, когда его губы впервые встретились с губами Гермионы.

***

      Гарри проснулся с улыбкой на лице, вспомнив свой первый поцелуй с Гермионой. Он вспомнил, что прошло больше часа, прежде чем она вернулась к работе. Взглянув на часы, Гарри увидел, что уже за полночь. Он решил, что она уже вернулась, но подумал, что она проспит всю ночь и проснется другим человеком. Он не мог дождаться, когда снова увидит ее! Он сделал все возможное, чтобы снова заснуть.

***

      Гермиона встрепенулась и схватила палочку. Она знала, что в комнате кто-то есть. Она открыла глаза и обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Гарри, одетый в халат, спортивные штаны и кроссовки, неуклюже открывает дверь. Он выглядел полусонным, когда вышел наружу и закрыл дверь. Она тут же вскочила и побежала в том направлении, надеясь, что теперь сможет поговорить с ним. Она толкнула дверь и к её удивлению, Гарри стоял перед ней. Только теперь он был весь в поту и тяжело дышал, словно пробежал милю. И не только это, он выглядел совершенно бодрым. — Гермиона? — спросил он, предвкушение сияло в его прекрасных зеленых глазах, — Это…ты? Она ухмыльнулась ему: — Я чувствую себя новой женщиной. Он смотрел в ее глаза в течение нескольких секунд, прежде чем самая большая улыбка, которую она когда-либо видела на лице своего парня, сформировалась. — Это ты! Я так по тебе скучал! Не говоря больше ни слова, он обнял ее и прижался губами к ее. Несколько мгновений Гермиона не могла вспомнить ничего, кроме своего любимого. Хотя она не разлучалась с ним на так долго, как он с ней, все равно было так легко потеряться в его любви. Затем ее мозг снова заработал. Она неохотно оттолкнула его. Она чуть не заплакала, увидев его удрученный взгляд. — Гарри, я люблю тебя, но мы не можем. — Но… — начал он спорить. — Помни, — прошептала она на всякий случай, — мы должны быть первокурсниками. Мы не можем рисковать тем, что нас поймают на том, что мы… старше. — Разве мы не можем даже поцеловаться? — спросил он с самым милым выражением лица, которое она когда-либо видела. Она почувствовала слабость в коленях. — Только когда нас никто не увидит. Может быть, в «выручай-комнате». Он ухмыльнулся, схватил ее за руку и предложил: — Давай. — Не сейчас, Гарри, — ответила она, хихикая, как школьница. Это было так приятно-быть желанной, — Ты весь вспотел. Кстати, о том, как ты стал таким. Я видела, как ты уходил меньше минуты назад. — Так же, как и ты.… — Эй, Гарри, — позвал Невилл с лестницы. — Если ты хочешь опередить Рона, тебе лучше поторопиться. — Я сейчас приду, — ответил Гарри и повернулся к Гермионе. — Мне надо идти. Рон вечно сидит в душе. Если я не уйду сейчас, то не смогу привести себя в порядок до вечера. Мы поговорим позже. Он взял ее руку и нежно потер большим пальцем. — Я люблю тебя, — прошептал он, отпуская ее и уходя пружинистым шагом, и она отчетливо вспомнила, чего у него не было раньше за это время. Она решила, что пора принять душ. Ей придется сделать запись в дневнике, что она чувствует себя подростком, а не маленькой девочкой.       Приведя себя в порядок, они бок о бок спустились к завтраку. Какое-то мгновение они держались за руки, пока не поняли, что делают. Несколько секунд они молча сидели рядом, напротив Невилла. Мальчик Лонгботтом, казалось, нервничал, когда сказал: — Эм… Гермиона, доброе утро. — Доброе утро, Невилл, — ответила Гермиона. — Привет, Невилл, — поздоровался Гарри, накладывая себе тарелку. — Привет, Гарри. Завтрак продолжался, и Гарри закончил есть раньше Гермионы. Он молча сидел и ждал, когда она закончит свою первую приличную трапезу за несколько месяцев, а она с жадностью принялась за еду. Когда она закончила, Гарри спросил: — Гермиона, ты не могла бы пойти со мной? Есть кое-что, о чем я хотел бы поговорить с тобой перед уроком. Она взглянула на часы, прежде чем посмотреть на своего неофициального бойфренда. — Я не уверена, что у нас есть время… Он оборвал ее с широкой улыбкой. — У нас есть все необходимое время. Доверься мне. Посмотрев на стол и снова на Гарри, она решила: — Лучше не заставляй меня опаздывать на Трансфигурацию. — Не буду, обещаю. Пойдем. Он взял её за руку и потащил из Большого Зала через вестибюль в пустой класс, где они положили свои школьные сумки на парту. После того, как Гарри закрыл дверь, Гермиона спросила: — Что это такое, что не может… Она только что заметила маховик времени, который он вытащил из-под мантии. — Где ты был?.. — Подожди, — сказал он, надевая ожерелье ей на шею. Он трижды повернул песочные часы, отсылая их на несколько часов назад. Засунув маховик обратно под мантию, он скомандовал: — Дай палочку-, — и его сердечная жила венгерской хвостороги, и тисовая палочка выстрелили в его левую руку, заставив его подругу ахнуть. Он направил палочку на дверь и произнес несколько заклинаний уединения, чтобы убедиться, что их никто не потревожит. Затем он снял часы и, к большому удивлению Гермионы, превратил их в чемодан. Он открыл дверь в свою квартиру. Показав ей, чтобы она спускалась по лестнице, он сказал: — После тебя. Устроившись поудобнее напротив своего парня, она улыбнулась. — Сегодня ты, конечно, полон сюрпризов. Расскажи мне все. Как ты получил маховик… — Позволь мне начать с самого начала, а потом я отвечу на все твои вопросы. В течение следующих двух часов Мальчик-Который-Выжил рассказывал Девочке-Которую-Он-Любил все, что делал с тех пор, как вернулся в свой день рождения. Она одобрила его дополнительные покупки и сделку с Дурслями. Ей нравилось, как он позволил гоблинам обращаться с Квиррелом. Когда он рассказал ей о своем взломе в Министерстве, она воскликнула: — Это была блестящая идея — заполучить маховик времени. Жаль, что я не додумалась до этого, но это было очень опасно.       Однако, когда он упомянул, как была арестована Амбридж, она расхохоталась. Когда он показал ей газету с фотографией, на которой она была в отключке и вся в ликере, она чуть не упала со стула. Когда он объяснил свое обучение, она легко поняла то, чему была свидетелем ранее. Наконец, она дошла до того, что начала говорить ему, как глупо было с его стороны драться с Драко, как он это сделал: — Ты всем показал, насколько ты силен.… — Используя несколько заклинаний для I курса и что-то из основной книги заклинаний? — возразил он. — Может и так, но ты все равно привлек к себе внимание, а это не очень хорошая идея. — Послушай, я не могу находиться на одном континенте с этим убийцей, не говоря уже о том, чтобы жить в одном замке. — он посмотрел ей в глаза, — Ему повезло, что я не убил его на месте! Ты же видела, что он сделал с Невиллом! Он глубоко вздохнул: — Мне казалось, что я хорошо контролировал свой нрав во время дуэли. Вздохнув, Гермиона ответила: — Я понимаю, Гарри. Я уверена, что мне тоже будет нелегко иметь с ним дело. — Нет, если каждый раз, когда он беспокоит тебя, я пинаю его.… — Гарри, не выражаться! — Прости, дорогая, — сказал он с притворным раскаянием. — Двигаемся дальше, — продолжила она, игнорируя его, — Я знаю, что ты читал о Диадеме Райвенкло. Ты узнал что-нибудь новое? Например, мог ли Реддл превратить её в Крестраж? — Нет, — ответил он, качая головой. — Я даже не нашел фотографии. Эта штука исчезла давным-давно, и никто из живых ничего о ней не знает. — Ты говорил с призраком Райвенкло? Он несколько мгновений смотрел на нее, потом улыбнулся и быстро поцеловал. — Хорошая мысль! Ты даже не представляешь, как я скучал по тебе. С того момента, как мы встретились, я не думаю, что когда-либо пытался пробраться через что-либо без твоей помощи. Удивительно, что я еще не все испортил. — Ты хорошо поработал, — возразила она, — Но спасибо. Я рада, что могу внести свой вклад. — Мы должны сделать это на этой неделе. Ты также должна начать тренироваться со мной каждое утро. Она кивнула в знак согласия, прежде чем оглядеть комнату. Ее глаза расширились. — Гарри, это не тот исчезающий шкаф, что Драко… Хлопнув себя по лбу, Гарри кивнул. — Да, я забыл. Я купил это в свой первый по… Он замолчал, когда она прижалась губами к его губам. Он ответил на поцелуй. После двух минут поцелуев она отстранилась. — Это было великолепно! — Угу, — ошеломленно согласился он, лениво кивая. — Конечно, было. — Я не это имела в виду; ну, это тоже было блестяще. Я имела в виду купить шкаф, прежде чем Драко сможет им воспользоваться! Мы должны найти другой, и тогда мы сможем использовать их. Может быть, мы могли бы оставить один у меня дома. — Конечно, — рассеянно кивнул он. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как он целовался со своей девушкой и он забыл, как хорошо это было. — Нам также придется установить некоторые основные правила наших отношений. Наверное, нам стоит перестать целоваться. Это заставило его насторожиться. — Н-нет, в этом нет необходимости. Она положила руки ему на плечи. — Я знаю, что это действительно приятно, но я боюсь, что если мы не установим границы, то можем…совершить ошибки. Мы физически слишком молоды, чтобы даже встречаться. Я не думаю, что мы должны официально встречаться до третьего курса. Его глаза расширились. — Третий курс? Я едва прожил без тебя семь недель! Сейчас… Она закрыла ему рот рукой: — Просто дай мне закончить. Мы можем немного целоваться наедине, может быть, раз в неделю, но мы не можем быть слишком нежными. Это только все усложнит. — Конечно, будем, — многозначительно сказал он, заставив ее покраснеть. — Игнорируя это заявление, — ответила она, — мы должны начать строить планы.       Некоторое время они обсуждали идеи Крестражей, а также Пожирателей Смерти и решили, что в следующий раз, когда они покинут Хогвартс, они купят Гермионе новую палочку. Они также решили, что ей не понадобится специальный сундук, как у Гарри. Он просто ввел ее в настройки защиты, чтобы она могла воспользоваться им, если понадобится. Пока они разговаривали, Гарри вспомнил, что другой исчезающий шкаф был над кабинетом Филча во время их второго курса, когда Пивз сломал его, поэтому они решили сделать себя невидимыми и посмотреть, смогут ли они найти его до того, как закончатся их три дополнительных часа.       Так как они думали, что было бы рискованно просто зайти в другой кабинет, не зная точно, где он находится, они без проблем выскользнули из комнаты и поднялись по лестнице, легко избегая студентов, которые направлялись на завтрак. Им достаточно было заглянуть в три комнаты, чтобы заметить знакомый большой черно-золотой шкаф, одиноко стоящий в пустом классе. Они быстро вошли в комнату, накладывая на дверь запирающие и заглушающие заклинания. После того, как Гарри снова увеличил свой сундук, они левитировали шкаф в его квартиру рядом с другим. Они решили проверить их и обнаружили, что работать с ними было очень легко. — Ими так легко управлять, что ими могут пользоваться даже Пожиратели Смерти, — прокомментировал Гарри, заработав легкий шлепок по руке.       Они вернулись в комнату, откуда начали, зная, что у них осталось всего десять минут до того, как туда войдут они сами. Оставшись невидимыми и оставив дверь незапертой, они молча ждали, пока она не отворилась и они не увидели себя входящими. Они смотрели, как другой Гарри закрыл дверь, прежде чем повесить маховик времени на шею другой Гермионе, и наблюдали, как оба исчезли назад во времени. Парочка сделала себя видимой, взяла свои школьные сумки и вышла из класса как раз вовремя, чтобы найти Невилла, который искал их. — Пора на урок МакГонагалл, — сказал он. — Ты готова идти?

***

      В тот день они легко справились с уроками Трансфигурации, Истории Магии и Заклинаний, и после ужина Гарри попросил Гермиону поговорить с ним в неиспользуемом классе рядом с Гриффиндорской башней. Она согласилась, но, пока Гарри открывал дверь, сказала: Если тебе нужно поговорить со мной наедине, мы должны пойти в комнату, где я сплю.… — СЮРПРИЗ! Ее глаза расширились, когда она осознала тот факт, что все первокурсники Гриффиндора вместе с несколькими Райвенкло и Хаффлпаффцами были в комнате, уставившись на нее. Она также заметила стол с тортом, на котором стояло двенадцать зажженных свечей. — Что? — прошептала она. У нее никогда раньше не было дня рождения в Хогвартсе. Ее близкие друзья дарили ей подарки и желали всего хорошего, но никогда не устраивали для нее вечеринки. Когда Гарри проводил ее внутрь, они все запели: — С днем рождения тебя! — и Гермиона почувствовала, как ее глаза увлажнились, но она быстро сморгнула слезы. — С-спасибо, ребята, — выдавила она. В этот момент она не была уверена, чувствует ли она себя на 18 или 12 лет. Все, что она знала, это то, что Гарри был единственным, кто знал, что это был ее день рождения, так что он должен был нести ответственность за это. Ей очень, очень хотелось, чтобы это было уместно поцеловать его до потери сознания прямо здесь и сейчас.       Вечеринка прошла как в тумане. Она задула свечи и съела кусочек торта. Она открыла подарки, все из которых были маленькими, недорогими вещами (в основном конфеты), но это не имело значения. Она была тронута тем, что все пришли на вечеринку и сделали ей подарок. Гарри дал ей только органайзер для домашних заданий, но она знала, что этот подарок был для вида. Он собирался купить ей новую палочку и кобуру, как только они выберутся из замка. Когда они вернулись в гостиную, Гермиона обняла Гарри, чтобы поблагодарить за вечеринку, и прошептала: — Я люблю тебя. — Я тоже, — ответил он, прежде чем незаметно наложить на них заклинание «Муффлиато». — Я буду здесь около семи, чтобы присоединиться к тебе на тренировке, — сказала Гермиона. — Если я смогу открыть глаза достаточно долго, чтобы заметить тебя. Сегодня утром я так устал, что даже не подозревал, что в гостиной кто-то есть. — Я думаю, ты уже привык вставать рано и не так устал. — Ты даже не представляешь, как тяжело спать в одной комнате с Хвостом, — пожаловался Гарри, решив не упоминать о своем сне, где он видел их первый поцелуй. С хитрой усмешкой Гермиона пообещала: — Мы позаботимся о Петтигрю завтра утром.