Омут кубка огня

—Перед началом игры будет проведён парад талисманов команд, — прочитала Гермиона в своей программке. Мистер Уизли повернулся к ней. Его лицо сияло от удовольствия: "О, это зрелище поистине незабываемое. Знаете ли, ради шоу, команды привозят с собою самые разные диковинки!" Следующие полчаса они все наблюдали за тем, как заполняется верхняя ложа, а также — за мельтешащими фигурками внизу. Казалось, что отсюда можно увидеть всё что угодно, при этом оставаясь невидимым для всех вокруг. Хотя бинокли бы, конечно, не помешали... Джеймс попробовал смотреть в тот оминокль, который держал Гарри, но сразу же отпрянул со странным выражением лица. Его тело словно погрузилось во что-то вязкое и тёплое, что было немного жутко... Но Гарри явно не мог почувствовать его присутствие: все ощущения оказались односторонними. — Следите внимательно, — с серьёзным видом сказал Сириус, — Вот с этими людьми нужно налаживать контакты, чтобы потом стать важной шишкой. — Эх, мне далеко до талантов этого парня. Я так скакать не смогу никогда в жизни, — картинно погрустнел Джеймс, указывая на Перси, который словно заведённый подскакивал со своего места, чтобы пожать руку новоприбывшим. И оба друга рассмеялись, снова вернувшись к заграждению, откуда можно было наблюдать за стадионом. Питер же всё-таки украдкой старался рассмотреть каждого члена верхней ложи. Все эти люди были уважаемыми сотрудниками Министерства или другими влиятельными лицами магического мира... это и правда стоило использовать. Однако он предпочёл скрыть от друзей свои намерения, стараясь сделать вид, что тоже нисколько не заинтересован. Когда же появился невысокий и полноватый волшебник с седыми волосами, одетый в костюм в тонкую полоску, то Перси совсем потерял гордость. "Министр!" — приветствовал он. После чего столь рьяно поклонился, что его очки упали на пол и раскололись. Но неприятную сцену почти сразу затмила другая: министр с отеческой заботой похлопал Гарри по плечу и сразу же уведомился о его делах. Казалось, что они давно друг друга знают, словно два старых-добрых приятеля. Когда обмен краткими сведениями о жизни произошёл, министр представил юношу другим волшебникам. "Гарри Поттер, это Гарри Поттер, — пытался он втолковать какому-то болгарину в роскошной мантии (из чёрного бархата, прошитого золотой нитью), — Вы же должны знать кто это... Гарри Поттер, Мальчик, который одолел Сами-знаете-кого ... ну вам же точно должно быть известно, кто это..." — Джеймс! Сириус! — позвал Римус, когда первое потрясение немного схлынуло. Он даже поначалу потерял дар речи. Те обернулись: на лицах всё ещё были улыбки, которые почти сразу исчезли, когда друзья увидели взгляд Римуса. — Что такое, Лунатик? — спросил Джеймс, подходя ближе. — Министр сказал, что Гарри... победил Волан-де-морта, — обеспокоенно ответил тот, — Ему на вид всего 14. Как мог подросток совершить что-то подобное? Сириус нахмурился: "Значит, то что мы видели в самом начале, может и правда быть только сном. Гарри столкнулся с Волан-де-мортом в прошлом, что наложило отпечаток на его жизнь... и ему до сих пор снятся кошмары". Вот только при чём тут Хвост? Эта мысль всё никак не желала их отпускать. Но и ответа на вопрос не было. Их размышления развеялись, когда друзья увидели, кто стоит рядом с Гарри. Это был Люциус собственной персоной, такой же лощёный и высокомерный, как и всегда. И пусть они давно с ним не пересекались, лицо это парня ещё на первых курсах успело им достаточно поднадоесть. Рядом с Люциусом шла высокая и стройная блондинка с таким лицом, как будто она ступила в хлев, насквозь провонявший навозом. И это выражение довольно сильно омрачало тонкую красоту женщины. — Нарцисса, — процедил Сириус. К паре примыкал ещё подросток с острыми чертами такого же бледного лица и светлыми волосами. Похоже, сын. — О, Фадж! — с намёком на радость произнёс Люциус, хотя улыбка на лице и не коснулась его глаз. Он протянул руку, здороваясь, и мягко приобнял второй рукой Нарциссу: Как жизнь? Кажется, ты незнаком с моей женой Нарциссой? И с нашим сыном — Драко? — Только не говорите, что они останутся на верхней ложе, — простонал Джеймс, — Меня же тогда стошнит. Сириус явно разделял его эмоции. Он сложил руки на груди, словно пытался отгородиться от новоприбывших. — Добрый вам вечер, добрый вечер, — раскланялся с улыбкой Фадж, — А я, в свою очередь, тогда представлю вам мистера Обланс...Облинс...мистера... в общем, он болгарский министр магии и ни слова по-нашему не понимает, так что не беспокойтесь. И ещё... кто у нас тут? С Артуром Уизли вы знакомы? На лицо Сириуса легла мрачная улыбка. Он знал, что эти двое друг друга не переносят ещё со школы, но при министре Люциус наверняка будет играть любезнейшего человека. Забавное и в то же время противное зрелище. Впрочем, когда приветствия закончились, Люциус всё же ухитрился понизить голос, чтобы никто лишний его не смог услышать, и произнёс: "Какая неожиданность, Артур! Что же ты продал, чтобы достать места на верхней ложе? Бьюсь об заклад, ты бы не выручил столько и за весь дом!" Не ограничившись одним лишь мистером Уизли, Малфой осмотрел с тем же выражением лица и остальных. Увидев Гермиону, он скривился, а остальным окинул взглядом, полным презрения. У Джеймса чесались руки пустить в ход палочку, однако сейчас он мог лишь наблюдать. Жаль было только, что этот человек выпустился слишком рано и не успел испытать на себе гнев мародёров. Рон кратко выругался, когда все наконец расселись и воцарилось подобие нейтралитета. А в следующий миг в ложе ворвался Людо Бэгмэн. — Все приготовились? — воскликнул он. Похоже, не было сейчас никого счастливее этого человека: его лицо просто сияло, а голос подрагивал от возбуждения, — Министр, начинаем? Тот дал добро, и Бэгмэн выхватил палочку, направив её себе на горло, чтобы прибавить звук. Кубок по квиддичу можно было считать открытым.

***

Вся зрительская зона шумела от криков и аплодисментов. Повсюду развевались флаги и раздавалось пение гимнов. С гигантского табло перед их ложей исчезла вся реклама, теперь там было только обозначение счёта: 0:0. — А теперь, без лишних слов: позвольте вам представить талисманы команды Болгарии! Часть трибун, которую венчали красные флаги, громко заревела. — Эй, кто за кого будет болеть? — с энтузиазмом закричал Джеймс. Шум стадиона досюда долетал только частично, но от избытка эмоций тоже хотелось повысить голос. — Я — за Ирландию, — ответил Римус. Судя по тому, что он узнал, в этой команде должно было быть много приличных игроков. А значит — и игра должна была выйти красивой. — Я — за Болгарию, — в противовес ему произнёс Сириус. Казалось любопытным узнать, что там за Крам и сможет ли он в одиночку вытащить всю команду. Питер не знал, на чью сторону встать, поэтому решил дождаться решения Джеймса. Но когда три взгляда сконцентрировались прямо на нём, отступать оказалось некуда: "Я...я буду болеть за Болгарию", — пробормотал он. Хотя, на самом деле, он предпочёл бы не выбирать вообще. Всегда приятно встать на сторону победителя, а не гадать. Джеймс ухмыльнулся. Его глаза горели от предвкушения: "Давайте делать ставки. Кто проиграет, должен будет подкинуть Филчу навозных бомб". Сириус хмыкнул: "Ты сам-то за кого болеешь?" — Как честный букмекер, я буду ждать удачного момента, чтобы сказать, что мой прогноз был верным, — Джеймс азартно наклонился над перилами, едва не провалившись в них, но ухитрился всё же восстановить равновесие, — Так что жду ваших ставок, господа! — Эти девушки..., — пробормотал Римус, вмиг вспомнив о своей несостоявшейся любви к красавице с серебряными волосами. — Вейлы, — услышал он. На поле выбежала сотня женщин — самых прекрасных на всём свете — их кожа сияла и притягивала взгляд, а волосы струились невесомыми потоками. Раздалась музыка, и вейлы пустились в пляс, мягко и грациозно приподнимая руки, быстро переступая тонкими ногами... В голове сразу стало пусто. Казалось, что если танец сейчас закончится, то земля просто пойдёт трещинами. Грянет сильная буря ... или весь стадион развалится в руины. Танец просто не должен прекращаться! Нельзя позволить ему закончиться! Римус почувствовал, как его тянет вперёд, с невиданной силой. Даже луна не привлекала его с подобном мощью. Он начал двигаться всё ближе к краю... ещё... ещё немного! — Гарри, что ты делаешь? — раздался чей-то голос откуда-то издалека... мгновением позже Римус осознал, что это говорит Гермиона. А сам он практически сливается с высоким ограждением ложи, как будто желая прыгнуть вниз. Качнувшись, Римус отступил обратно. Хотя в призрачной форме наверняка он смог бы приземлиться без повреждений... проверять всё же не хотелось. Джеймс тряхнул головой, как будто сбрасывая наваждение: "Та-на-на... Вот прицепилась!" К нему явно пристала мелодия, сопровождающая танец. Сириус безучастно наблюдал, как вейлы выстраиваются вдоль правой стороны поля. Его лицо уже успело принять привычное скучающее выражение. "Красивые, — пожал плечами он, — Но ничего особенного". Питер только сейчас пришёл в себя. Воспоминания о том, что было пару минут назад, казалось, просто покрылись дымкой. Вроде бы он пытался отнять оминокль у Люциуса Малфоя? Как хорошо, что это просто книга... всего лишь книга. Его аж передёрнуло, когда представилось каким бы было лицо у Малфоя, если бы тот заметил подобное внимание. Впрочем, разве на его стороне не трое сильных друзей? Как будто кто-то способен его обидеть! Чванливому слизеринцу давно пора стереть высокомерную улыбочку с лица! Тем временем, на стадион отправились и талисманы Ирландии: огромная зелёно-золотистая комета взлетела в небо и, сделав несколько кругов, выписала яркую радугу. После чего разлетелась светящимися шарами, которые вскоре соединились вновь, создав подобие трилистника. Тот повисел пару мгновений и неожиданно взорвался, осыпав зрителей дождём монет. Рон быстро наклонился, чтобы собрать внезапное богатство. И протянул Гарри: "Это тебе! За оминокль!" Джеймс едва смог удержаться от ухмылки: как будто неясно, что лепреконское золото вскоре исчезнет. Вот же шутник! Талисманы Ирландии заняли свою позицию. Весь стадион застыл в зудящем ожидании... И началось представление игроков.