Омут кубка огня

Закончив письмо, Гарри пошёл вниз, негромко ступая по ведущей из комнаты лестнице. Четвёрка друзей направилась следом. — Вот, значит, как проходят будни маглов? — с небрежным любопытством протянул Сириус. Его взгляд неторопливо проскользил по кухне, но ни за что не зацепился: за столом сгрудилась обычная семья, явно готовая приступить к завтраку. Полный мужчина читал газету, название которой друзьям ни о чём не говорило: похоже, издание было совершенно немагическим. Изображения на обложке также не двигались, подтверждая это предположение. Рядом с мужчиной сидел невероятно толстый подросток и с хмурым лицом смотрел на несколько долек грейпфрута, которые только что положили ему в тарелку. Сделала это тощая и высокая блондинка, судя по всему, мать. — Держи, Дидди, дорогой, — проворковала она, заставив Сириуса с Джеймсом синхронно скривиться. После чего Джеймс повторил: "Дидди, значит? Случаем не его Гарри упоминал в своём письме? Неудивительно, что эту тушу заставили сесть на диету". — А Гарри, похоже, совсем не печалится, — мягко улыбнулся Римус, наблюдая за тем, как темноволосая копия его друга беспечно ест свою долю. Завтрак поглощали в полном молчании, и только раз отец семейства пробурчал о странной пище. Однако не успели все доесть скромные дольки, раздался звонок в дверь, настырный и нетерпеливый. Он продолжался до тех пор, пока мужчина, всё с тем же недовольным видом, не встал с насиженного места и не направился ко входу. Он не показывался довольно долго, поэтому друзья решили разузнать, что же могло служить причиной такой задержки. Но пусть они и были почти призраками, вместиться всей толпой в тесный коридор не получалось... поэтому к дверям отправили Римуса, как самого внимательного. И — самого ответственного. — Принесли почту, — проинформировал он остальных, — И дядя (они решили пока что считать мужчину дядей Гарри) явно на что-то злится. Минуту спустя мужчина с невероятной для его объемов скоростью пронёсся в сторону кухни. Когда он прошёл сквозь их тела, возникло странное ощущение, как будто внезапный жар сразу же сменил холод. — Ты! — раздался крик, — В гостиную. Живо. Чтобы не терять времени, Джеймс, Сириус, Питер и Римус сразу отправились в указанное место, и ожидали там, когда Гарри с дядей наконец тоже присоединились. Всё так же злясь, мужчина с громким стуком захлопнул дверь, после чего отвёл племянника к камину и встал там, скрестив руки на груди. Весь его вид не предвещал ничего хорошего. — Напоминает мою мать, — внезапно заметил Сириус, — Тоже порой стоит с таким лицом. Чувствую, Гарри не поздоровится. Джеймс покосился в сторону друга, явно желая что-нибудь сказать, но неожиданное восклицание его прервало. — Кубок мира по квиддичу! — хором произнесли Римус и Питер с Сириусом. — Ух ты! — подхватил Джеймс, но сразу же поник, — Тридцать лет, парни. В прошлый раз Кубок был, когда мы все под стол пешком ходили. А следующего ждать ещё почти полжизни. Они ещё немного пообсуждали подобную несправедливость, после чего Римус вдруг приподнял губы в улыбке: "А ведь мы сможем посмотреть Кубок, раз оказались здесь". Все взгляды устремились в его сторону. И правда. Если Гарри отправится на чемпионат, они окажутся с ним вместе. Воодушевлённые, друзья не сразу обнаружили, что пропустили часть беседы. Теперь дядя почти нависал над племянником, выглядя словно грозовая туча. Тот же, напротив, казался совсем невинным. — Твоя школа, Сохатый? — усмехнулся Сириус, — Ты только посмотри на этот взгляд! — Так... я могу поехать? — прозвучал тихий голос, под стать трогательному выражению лица. — Он ещё спрашивает! — воскликнул Джеймс. В его глазах горел азарт. Мысленно юноша уже сидел на стадионе, следя за быстрым полётом мётел; вокруг звучали воображаемые крики болельщиков, сопровождаемые возгласами комментатора... Однако мечты мечтами, а у его будущего сына возникли сложности. Сначала друзья не понимали, в чём загвоздка. Когда же осознание их настигло, на лица легло недоумение. — Этот человек ненавидит волшебников, — подал голос Питер. Всё это время он думал, как бы переключить своих друзей, чтобы они забыли о предыдущем инциденте, и момент показался ему удачным. — Что он имеет в виду под "одеждой, которую они сняли со своего плеча"? — растерянно произнёс Джеймс, не успев даже разозлиться на фразу об "этой пакости. В мыслях мелькнуло страшное предположение, но прежде чем оно успело сфомироваться, Сириус вдруг процедил: "А я-то думал, почему он в таких тряпках. Посчитал, что это магловская мода, но нет... Это обноски его кузена". Терпение дяди, похоже, лопнуло. Раздался крик, заставившей друзей почувствовать как внутри закипает злость. Этот человек кричал на своего племянника лишь потому что тот волшебник? Он одевал племянника в поношенное, на несколько размеров больше, называл пакостью и затыкал на ровном месте... Разве так взрослым полагается вести себя? Джеймс нахмурился: Как они с Лили (ну помечтать-то можно) всё это допустили? Внезапно Гарри негромко произнёс: "Хорошо, я не смогу посмотреть Кубок мира. Можно теперь идти? Мне ещё нужно закончить письмо Сириусу... Знаете, -моему крёстному отцу-..." Сириус ощутил как грудь затапливает тёплой волной. Приятно было осознавать, что спустя годы их связь с Сохатым всё ещё настолько крепкая. Сейчас он слабо представлял, что значит — быть чьим-то крёстным... однако сам факт его невероятно радовал. Джеймс бросил быстрый взгляд в сторону друга, позволив себе на миг представить, какими они могли стать спустя всё это время... но неожиданно мысли его обрели другое направление, заставив улыбку исчезнуть с лица. Почему Гарри пишет не им? Почему он обращается к Бродяге, вместо того чтобы попросить помощи своих родителей? И разве они не должны поехать на Кубок вместе? — Возможно, вы с Лили путешествуете, — как будто прочитал его мысли Римус, — Поэтому о вас ни слова. Его голос звучал уверенно, и потому тревоги немного отступили, отправившись в глубины подсознания. Тем временем, лицо дядюшки Гарри успело утратить признаки ярости, став даже немного бледным. Казалось, он был невероятно испуган. — Похоже, ты на него произвёл неизгладимое впечатление, Бродяга, — хмыкнул Джеймс, заставив Питера подобострастно закивать. Сложно было представить, что именно могло оставить подобный след, но этот человек точно боялся их друга. Даже его массивная фигура как будто сжалась. Гарри же наслаждался эффектом произнесённых слов. Его лицо теперь уже не выглядело таким невинным, в нём можно было прочитать насмешку и удовольствие от своей силы. Возникшее молчание явно было причиной борьбы дяди с самим собой. Но наконец тот всё же сдался и с раздражением дал разрешение на поездку. "...И... напиши...напиши ему, что ты едешь", — не преминул добавить дядюшка, терзаясь мыслями о страшной мести. Лицо Гарри как будто засияло от этих слов. — Мой сын! — гордо воскликнул Джеймс. — Тут сомневаться не приходится, — весело засмеялся Римус. Он с явным беспокойством следил за диалогом и теперь радовался, что всё закончилось удачно. — Кубок по квиддичу грядёт! — не удержал восторга Сириус. На них всех нахлынула бурная радость, смешанная с привкусом победы над дядей и ощущением превосходства над толстым кузеном, поджидавшим у лестницы. Похоже, часть этих чувств передавалась от самого Гарри — недаром это были его воспоминания. Друзья взбежали по лестнице вверх (хотя скорее — проскользили) и обнаружили как мелкая сова мелькает туда-сюда, с энтузиазмом носясь по комнате. Должно быть, она принесла письмо. Гарри с растерянным лицом разорвал бумагу, после чего вновь засиял. Встав за его спиной, четвёрка тоже пробежалась глазами по записке, после чего Джеймс издал смешок: "Отличный у него товарищ!" Ему невероятно понравилась формулировка: "мы увезём тебя в любом случае, согласны маглы или нет"... После чего он снова взъерошил волосы: "А... что за Гермиона... подружка?" Маленькая сова всё так же продолжала носиться, мелькая прямо у Гарри над головой. Тот наконец прикрикнул на неё, после чего наскоро набросал ответ, сообщив, что всё в порядке. А затем выпроводил сычика наружу, отправив с ним своё послание. Вскинув взгляд в сторону второй совы, сидящей в клетке, подросток добавил пару фраз на предыдущий пергамент и, проведя рукой по светлым перьям, привязал письмо к когтистой лапе. — Я буду в Норе, — ласково прошептал он, перед тем как отправить сову наружу. После чего — долго смотрел ей вслед, пока объемный силуэт не скрылся в небе. Когда же облака закрыли обзор, Гарри нырнул под кровать и вынул доску, под которой скрывалось целое богатство: тут было и печенье, и мешок кексов, и пастила, и два роскошных торта. — Твой сын явно не разделяет страсти дяди и тёти к грейпфрутам, — с усмешкой подметил Сириус. Питер бросил тоскливый взгляд в сторону сладостей. Он бы тоже не отказался сейчас поесть. Сколько они с друзьями уже торчат здесь? Похоже, этот вопрос тревожил и Римуса, поскольку внезапно тот нахмурился: "Ребята, как думаете, сколько мы уже в книге?" Джеймс пожал плечами: "Думаю, не очень долго. Ты беспокоишься о своей маленькой лохматой проблеме?" Верно. Ведь прошлая ночь прошла совсем не как планировалось. Что, если обращение всё же случится? Только совсем не так как полагается? — Возможно ли отсюда выбраться? — продолжил размышлять вслух Римус, — Как вы с отцом вернулись из Омута памяти? — Воспоминание закончилось,— ответил Джеймс. Наверняка есть и другие способы, — мелькнуло у него в мыслях. Только вот... им эти способы известны не были. Гарри продолжал есть свой торт, с улыбкой глядя на лучи солнца, которые играли солнечными зайчиками на стенах комнаты. А четверо друзей стояли рядом, погруженные в свои мысли. Единственное, что им сейчас оставалось.