Seekers of her heart (ловцы её сердца)

К моменту, когда Гермиона добралась до библиотеки, ей уже удалось до конца успокоиться. Сомнения, зароненные в сознание Джиневрой, наконец отступили, успокоенные логическим мышлением, и Грейнджер удалось уговорить саму себя, что предложение Малфоя встретиться в библиотеке просто не могло быть ничем иным, как именно назначенными Драко очередными совместными занятиями.  – Это не может быть свидание, Гермиона, – в последний раз успокоив саму себя, Грейнджер сделала глубокий вздох, решительно потянула ручку двери на себя и зашла в обитель книг.  Вот только едва она направилась в сторону столика, за которым они с Малфоем обычно занимались, внезапно её окликнула мадам Пинс. – Мисс Грейнджер, погодите! – на губах всегда серьезной волшебницы сейчас играла непонятная Гермионе улыбка, и абсолютно выбитая из толку, девушка застыла на месте, как вкопанная. – Да, мадам Пинс? Что-то случилось? Кто-то нарушает дисциплину или, Мерлин упаси, одолжил из библиотеки книги, необходимые другим учащимся для выполнения заданий преподавателя, и не вернул? – Гермиона нахмурилась, перечисляя всевозможные потенциальные «преступления» бессовестных учащихся, совершенно не думающих о своих однокурсниках, которые только могли прийти ей в голову в данный момент, и которые теоретически могли потребовать вмешательства старосты школы. Ведь какая ещё могла бы быть причина для того, чтобы библиотекарь сейчас к ней обращалась за помощью? – Что? – на тонком лице мадам Пинс мгновенно появилось выражение полного удивления и непонимания, впрочем, волшебница быстро взяла себя в руки. Вновь улыбнувшись Гермионе заговорщицкой улыбкой, такой непривычной на ее всегда серьезном лице, что сейчас казалась практически инородной, мадам Пинс продолжила. – Ну что вы, мисс Грейнджер. Ничего не произошло, и как старосте школы, вам абсолютно ничего не нужно делать. Я всего лишь должна передать вам вот эту записку. – При последних словах мадам Пинс к огромному и нескрываемому удивлению Гермионы ей на самом деле подмигнула и протянула какой-то свиток пергамента.  – Благодарю, – практически на автомате кивнула ей Грейнджер, принимая из рук старшей волшебницы упомянутый свиток, и только отойдя немного в сторону зафиксировала в сознании, что он был перевязан золотой ленточкой с прикреплённой к ней чайной розой. Изумительно нежного, жёлтого цвета с бегущей вдоль всех лепестков розовой отделкой, делающей именно этот сорт особенно ценным и сложным для выращивания. Мысль, что стоило бы спросить мадам Пинс, кто именно попросил передать ей это послание, не просто написанное на довольно дорогом пергаменте, но и весьма многозначительно включающем в себя скрытый смысл и намёк: послание золотой девочке на свитке, перевязанном в золотой ленточкой и с золотистой же розой, на мгновение посетило мысли Гермионы, и девушка насмешливо закатила глаза. Что-то ей настойчиво намекало что если, прочитав это послание, она все ещё не разберётся в личности отправителя – например, если тот вдруг «забудет» подписаться – она всегда успеет задать свой вопрос мадам Пинс. Почему-то сейчас, глядя на заговорщицкое выражение лица бессменного библиотекаря Хогвартса на протяжении довольно многих лет, Гермионе совершенно не хотелось слышать её ответ.  «Да, да, послание золотой девочке, перевязанное золотой ленточкой», – Гермиона только тяжело вздохнула, покачав головой и закатив глаза, когда прочитала первые же строчки послания, не просто подписанного внизу – а Грейнджер первым делом удостоверилась именно в этом, пробежавшись глазами по ровным, аккуратно выведенным каллиграфическим почерком предложениям – все послание было написано на фамильном пергаменте с гербом и именем Малфоев.  «Грейнджер, уж прости, что отправляю тебя на этот небольшой поиск сокровищ, а не предупредил заранее обо всех деталях – сама понимаешь, я очень даже справедливо и не без оснований опасался, что ты мне элементарно откажешь – место нашей сегодняшней встречи пришлось немножко изменить. И прежде, чем ты отшвырнешь этот свиток, на самом деле являющийся порт ключом, как можно дальше от себя, позволь тебя уверить: я всё заранее выяснил с  Поттером и МакКошкой, и этот самый порт ключ на самом деле был заколдован именно госпожой директором. То есть, всё абсолютно в ажуре, оговорено и улажено заранее. Мадам Пинс может подтвердить: Минерва ведь не просто передала ей через меня письменное разрешение на всё это, она сама лично пришла со мной. И не буду отрицать небольшой вероятности того, что мадам Пинс вполне возможно проверила её на наличие империуса. Можешь её сама спросить.»  На этих словах Гермиона подняла довольно серьезный, вопросительный взгляд на библиотекаря, и та широко улыбнулась в ответ. Судя по всему, Малфой предвидел и это. «И да, ты сейчас ведь уточнила всё у мадам Пинс и она подтвердила. К слову, можешь её тоже проверить: я реально никого не заколдовывал. В общем, твой порт ключ активируется через несколько минут. Очень прошу, выйди за территорию школы. А то профессор МакГонагалл меня уверила, что перемещение возможно с любой точки Хогвартса, но просто очень просила, чтобы по возможности ты вышла на улицу, а ещё лучше – к мосту. У тебя на самом деле ещё десять минут с того момента, как ты отделишь от пергамента ещё один мой небольшой презент...» Дочитав до конца, Гермиона изумлённо окинула свиток ещё одним взглядом, не совсем понимая, на что сейчас намекал Малфой, но уже через несколько мгновений усмехнулась. Едва она окончила читать, перед ней материализовалось небольшое шоколадное сердечко, конечно же, в золотой обертке. Нахмурившись, Грейнджер достала волшебную палочку и тщательно проверила сердечко на наличие манипуляций и добавок в виде зелий или чар (особенно старательно - на любовные и одурманивающие) и только после этого закинула его в рот, тут же блаженно прикрыв глаза: шоколад был просто изумительным. А потом развернулась на каблуках и поспешила прочь из библиотеки: у нее было десять минут, чтобы достигнуть точки перемещения… Когда воронка пространства и времени, прекратив сжимающее внутренности в тиски вращение (привыкнуть к которому даже после стольких лет и числа аппараций было реально сложно), вернула Гермиону в реальность, Грейнджер обнаружила себя на солнечной, зелёной лужайке, усыпанной полевыми цветами. Несмотря на то, что растения, сейчас мягким ковром расстилавшиеся под её ногами, несомненно были дикими, у Грейнджер создавалось настойчивое впечатление, что за ними кто-то ухаживает. Или хотя бы удостоверивается, что они периодически политы, настолько аккуратными и свежими казался каждый благоухающий цветок, каждая сочная, зелёная травинка.  Оглядевшись по сторонам, Гермиона должна была признать, что совершенно не удивилась при виде гордо и торжественно возвышающегося на холме Малфой-менора. Хотя и должна была признаться: конечное место перемещения её порядком удивило, ведь в конце концов, даже если она и предполагала, что окажется в поместье Малфоя, то рассчитывала приземлиться где-нибудь намного ближе к самому менору вообще, и библиотеке в частности. – Добро пожаловать в Малфой-менор, мисс Грейнджер, – внезапно послышался робкий голос откуда-то сзади и снизу, и Гермиона поспешно обернулась и опустила глаза, тут же встретившись взглядом с огромными, фиолетовыми радужками служанки-домашнего эльфа. Одетая в аккуратное розовое платье с многочисленными рюшиками и бантиками, та слишком очевидно либо поджидала появления Гермионы, либо переместилась сюда уже после прибытия гостьи. Только сделать это ей удалось совершенно беззвучно. – Тинки рада приветствовать мисс Грейнджер. Тинки проводит мисс Грейнджер к молодому хозяину Драко, но сначала молодой хозяин попросил передать мисс Грейнджер это послание. И, едва покончив с последними словами, Тинки низко поклонилась и протянула Гермионе свиток с упомянутым посланием, практически идентичный тому, которой немного ранее Грейнджер получила от мадам Пинс. Написанный на добротном, явно дорогом пергаменте с гербом семейства Малфоев и перевязанный золотой ленточкой с прикреплённой к нему шикарной розой на длинном стебле и шоколадкой в сверкающей обёртке.  Правда, на этот раз шоколадное сердечко не было заколдовано, а изначально и в открытую прикреплено к банту. Усмехнувшись и пожав плечами, Грейнджер на этот раз даже не удосужилась проверить сладкое угощение чарами, а просто развернула шоколадку и бросила её в рот, мгновенно приступив к чтению послания. Тинки, которой явно было приказано дожидаться ответа - во всяком случае, если можно было судить по выражению её огромных, устремленных на Гермиону глаз, сейчас периодически переводимых с лица волшебницы на свиток, молча застыла рядом. «Грейнджер,  Надеюсь, ты не очень сильно злишься. Во всяком случае, доверяя пергаменту эти слова и строки, не перестаю тешить себя надеждой, что Тинки (на самом деле - свободный эльф, которой я плачу довольно щедрую зарплату – с её ухоженным и счастливым внешним видом) хоть немного сместит чашу весов в мою пользу. И, сменив гнев на милость, ты не развернешься на сто восемьдесят градусов и парируешь с места обратно в Хогвартс.  Но но если твои мысли все ещё склоняются в этом направлении, то позволю себе поставить тебя в известность, что Тинки очень старалась, подготавливая наш небольшой пикник, и будет безумно расстроена, если ты лично не увидишь результаты её трудов. И это я уже не говорю о том, что она несомненно примет твою поспешную депортацию обратно в школу на свой счёт, и просто поверь мне на слово, я не смогу её в этом разуверить, как бы ни старался. И сколько раз не уверял бы её, что развернись ты и аппарируй прочь - это на мне, а не на ней.  И это я пишу так, чтобы ты просто знала: я уже пытался ей наперёд объяснить, что это довольно-таки возможный поворот событий, но Тинки просто отказывается рассматривать подобный вариант.  В общем, обращаюсь к твоей доброте вообще, и к домашним эльфам в частности, и очень прошу: прими моё приглашение и позволь Тинки проводить тебя. Драко Малфой.» Закончив чтение и вновь встретившись с выжидающим взглядом маленького эльфа, Гермиона только покачала головой и вздохнула. Что ж, следовало отдать Малфою должное: этот пройдоха прекрасно пользовался её всем известными слабостями и давил на больные точки. Не последняя из которых -  её нескрываемая симпатия к домашним эльфам.  – Мисс Грейнджер позволит Тинки переместить её к молодому хозяину Драко? – даже не скрывая надежды в глазах, робко поинтересовалась предмет её размышления и слабостей. Вот только Гермиона с иронией отметила, что в голосе маленького эльфа было слишком мало сомнений. Её «молодой хозяин Драко» явно успел уверить свою сообщницу в успешности их предприятия? Или просто намекнул на безотказность Грейнджер, когда дело касалось домашних эльфов?  Все эти мысли мгновенно промелькнули в голове Гермионы, но девушка решила на них не задерживаться. В конце концов, подобное следовало обсуждать не с Тинки, а с её излишне самоуверенным и расчётливым хозяином.  Или нанимателем, если верить словам Малфоя, а не тому, как обращалась к нему сама Тинки. В любом случае, подавив уже готовые сорваться с губ ироничные замечания или даже саркастическую улыбку, так и просившуюся исказить губы в соответствующем выражении, Грейнджер протянула руку маленькому эльфу.  – Всецело тебе доверяю, Тинки. Даже если в отношении Малфоя абсолютно не могу повторить то же самое. Веди, – и даже если маленький эльф и намеривалась что-то сказать поперёк или каким-либо образом оспорить утверждение Гермионы, например, разубедить в её, что она вполне может доверять Драко, Тинки явно передумала. Вместо этого, Тинки улыбнулась, показав два ряда крошечных, острых зубов, крепко и уверено сжала пальцы Грейнджер в своей маленькой ладошке и с места аппарировала прочь.   На этот раз Гермиона в сопровождении Тинки материализовалась на живописном берегу небольшого озера. Оглядевшись по сторонам, девушка невольно залюбовалась раскинувшимся перед ней пейзажем: небольшим озером с прозрачной, чистой водой и плавающими кувшинками, поддерживаемыми цвету чарами контроля климата - а в последнем волшебница не сомневалась ни на минуту. Шикарные розовые кусты, усыпанные едва распустившимися бутонами, и небольшая беседка с уже приготовленным ланчем – всё вполне буквально ожидала её прибытия.  И посередине этой зелёной роскоши –  Драко Малфой, как всегда одетый с иголочки, в чёрном, строгом костюме-тройке и с нежным бутоном чайной розы в петлице.  – Ты можешь быть свободна, Тинки, – не сводя взгляда с Гермионы, Малфой с улыбкой кивнул эльфу. – И огромное спасибо тебе за помощь, дальше я уже сам.  – Если молодой хозяин Драко желает, Тинки совсем не сложно остаться и прислуживать молодому хозяину и его гостье, знаменитой мисс Грейнджер. Тинки посчитает за честь прислуживать за этой трапезой, – часто заморгав, затараторила  Тинки, но уже в следующую минуту под многозначительным взглядом Малфоя аппарировала прочь. Впрочем, напоследок всё-таки успев обернуться к Гермионе и, одарив девушку самой счастливой улыбкой, которую только можно было себе представить на лице домашнего эльфа, проговорила. – Тинки было очень приятно вновь увидеть мисс Грейнджер. Тинки с удовольствием бы осталось и прислуживала за ланчем, но у Тинки ещё много дел.  – До встречи, – с некоторым изумлением и безошибочным умилением на лице покачав головой вслед удаляющейся служанке произнесла Гермиона и обернулась к Драко. – Ты серьёзно, Малфой? Прибегать к помощи невинного, ничего не подозревающего эльфа, чтобы стопроцентно удостовериться: я не откажусь?  – Что, слишком по-слизерински на твой вкус? – Драко насмешливо приподнял бровь. – Ну, как там говорится? В любви и на войне все средства хороши. И к слову о войне, начинаю понимать основную стратегическую ошибку Тёмного Лорда. Против тебя нужно было не пожирателей выставлять, а отряд домашних эльфов. Ты бы точно сдалась без боя. – И прежде, чем Гермиона могла поинтересоваться, не намеревается ли он срочно отыскать маховик времени и предупредить Волан-де-Морта о необходимом изменении в стратегии, Малфой самым серьезным голосом продолжил. – Впрочем, даже если бы я и подозревал об этом заранее, а честно говоря, это было не так сложно, то никогда бы ему не сказал. Как по мне, так он теперь там, где ему и следует быть: откуда (на этот раз стараниями Поттера наверняка) не возвращаются. Или во всяком случае, я на это очень сильно надеюсь.  - Забавно, что первая часть о войне, - задумчиво проговорила Грейнджер. А потом ее брови сошлись на переносице в тонкую линию, а губы решительно сжались.  - Что оставляет любовь, да? - лицо Малфоя вдруг приняло заговорщицкое, задорное и явно мальчишеское выражение, и Гермиона мысленно напомнила самой себе: он ведь и был сейчас всего-лишь мальчишкой.  Девятнадцатилетним юношей, как и все они прошедшим слишком много, повидавшим еще больше, вынужденным принимать решения, о которые споткнулось бы  большинство людей вдвое старше, успевший повидать полный крах своих убеждений, вбитых в его голову родителями. И даже не важно, изменил ли он свои взгляды на сознательном уровне, или все еще боролся с этой дилеммой. Жизнь уже ткнула его носом в ошибочность своих путей, практически за шкирки поднимая над дорогой, которую с детства прочили родители, называя «предназначенной ему судьбой», и переставляя на иную тропу. И только Драко теперь было решать, какой путь он в конечном итоге выберет.  Меж тем Малфой, внимательно наблюдавший за ней все это время, продолжил:  - Но ведь сегодня - день всех влюбленных, или ты внезапно забыла, Грейнджер? – Я прекрасно осведомлена, какой сегодня день, Малфой, и о его символике в мире магглов и волшебников. Вот только отказываюсь понимать, какое отношение это имеет к нам с тобой?  – Самая умная волшебница наша поколения, и вдруг что-то не понимает? Этот день внезапно для меня стал символизировать открытие совершенно иного рода. Обязательно помечу его для себя в календаре на будущее. – Ну, я ведь известно как самая «яркая» волшебница, – Гермиона внезапно прищурилась, а Малфой едва смог удержаться от смеха. Настолько в её глазах сейчас все черти мира отплясывали ломбарду, а сам он поймал себя на мысли, что зацикленный на теории чистоты крови Салазар Слизерин на самом деле довольно много упустил. Такие волшебницы, как Гермиона Грейнджер, благодаря убеждениям основателя, отправленные на другие факультеты – это исключительно потеря «змей». – Так что я там упустила из виду, когда приняла твоё предложение встретиться сегодня вечером, за приглашение позаниматься вместе? – Ну, это действительно было приглашение, – Малфой с задумчивым видом и довольно демонстративно почесал переносицу, а потом серьёзно кивнул. – Вот только не «позаниматься вместе» к очередному классу или написать какое-то эссе. Впрочем, во время нашей небольшой, но я бы не сказал, что импровизированной трапезы мы вполне можем обсуждать и уроки. На самом деле я планировал её уже довольно долго, а мои домашние эльфы вложили немало стараний и приготовлений. Поэтому очень надеюсь, что ты не откажешься разделить со мной этот ужин. Позволь тебя уверить, по качеству и вкусу еды он совершенно не уступит тому, что нам обычно подают в Хогвартсе. А если учесть вложенные старания, особенно когда эльфы узнали, для какой именно юной волшебницы готовят ужин, то могу тебя уверить: мои маленькие друзья вложили намного больше усилий.  – Умело используешь мои собственные слабости против меня? – Гермиона насмешливо приподняла бровь и от всего сердца рассмеялась. – Не могу сказать, что удивлена, но вынуждена признать: подход довольно действенный. – Аж два таких признание за один день! – с самым театральным видом прижав обе руки груди, воскликнул Драко. – Что ж, должен вновь отметить этот день на календаре, как самое знаменательное событие: сама Гермиона Грейнджер признала, что я умудрился её впечатлить. – Ну, я бы не стала так сильно торопиться размалевывать собственный календарь, – на этот раз шоколадные глаза Гермионы опасно прищурились. – На самом деле, Малфой, это очень даже по-слизерински, а следовательно: предсказуемо. Поэтому, не то, чтоб впечатляло… - А ты крепкий орешек, Грейнджер. Вот уж никогда не предполагал, что ухаживать за умной девушкой будет так сложно. Отец как-то не предупредил. Наоборот, они все в один голос расхваливали преимущества именно такого расклада.  – Может, это потому, что Нарцисса подыгрывала Люциусу? Он же по всем меркам чистокровных (да и с любого угла, как ни глянь, для семейки Блэк) просто идеальный вариант…  Гермиона поспешно проглотила ту часть фразы, которая логически буквально напрашивалась следующей и грозилась сорваться с языка: ведь тот факт, что Люциус Малфой по сути - фанатик, расист и хладнокровный убийца, никого явно не волновал. Впрочем, она так насмешливо закатила глаза, что у Драко даже не возникло вопросов: на самом деле комплиментов его отцу в ее словах было мало.  - Хочешь сказать, что Нарцисса Блэк в любом случае всячески бы поощряла Люциуса и помогала ему. Да хоть притворилась и делала вид? - Драко приложил все усилия, чтобы не рассмеяться. Эх, сколько бы он сейчас отдал, чтобы его отец услышал это. Впрочем, пусть лучше сидит в Азкабане: всем как-то надёжнее и спокойнее будет, а Драко ему в крайнем случае может письмо написать. - Ну, если нужно, - Гермиона с напускным равнодушием пожала плечами, но внезапно встрепенулась. - Погоди, что ты там сказал про ухаживать? Ты что, Малфой, хочешь сказать, что сейчас пытаешься за мной ухаживать?!?  - Ну, я хотел бы надеяться, что не просто пытаюсь… - Драко усмехнулся и широким жестом указал за спину, одновременно отходя на шаг в сторону и открывая вид на небольшую беседку с накрытым всякими вкусностями столом и букетом шикарных роз. Которая до этого была успешно скрыта от глаз Гермионы за его широкой спиной. – В любом случае, прошу. И с этими словами Малфой галантным жестом предложил Гермионе локоть, который она приняла с улыбкой на губах и даже умудрившись не закатить глаза. Проводив её до стала и, все ещё не отпуская руки, Драко подхватил со стола букет цветов и протянул его Грейнджер, только после этого выпуская её руку из своих и одновременно отодвигая стул.  – Это тебе, – с улыбкой проговорил Малфой, наблюдая за несколько смущенным выражением лица девушки, принимающей букет. – И я прошу тебя, присаживайся.  – Благодарю, – Гермиона только молча кивнула, про себя и против собственной воли отмечая, что к такому можно и привыкнуть. А ещё, что Нарцисса Блэк вероятнее всего не так уж и притворялась или подыгрывала, если на ней использовали подобные чары манер и магию галантности. – Вот только я серьёзно до сих пор не могу поверить, Малфой, что ты на самом деле решил за мной ухаживать. И не нужно язвить или подкалывать, я прекрасно умею читать подобные жесты: другой интерпретации тут явно не подразумевается. Но всё-таки, трудно поверить. – Тогда позволь озвучить все по слогам, ничего не оставляя домыслам, – Малфой усмехнулся и прямо взглянул в самые зрачки Гермионы. – Я намерен серьёзно ухаживать за тобой Гермиона Грейнджер. И если хочешь, смейся или закатывай глаза, но делать я это буду по всем правилам, поэтому можешь рассчитывать на море цветов, приглашение не только на частные пикники, но и выходы в общество. Вот уж прости, но без этого никак.  – Это у чистокровных вместо «типа метить территорию»? – не удержавшись, Грейнджер насмешливо приподняла бровь, впрочем, тут же прикусив себе язык. Вот серьёзно, её кто-то тянул за эту черезмерно активную частицу собственной анатомии? Потому как подобный комментарий был абсолютно неуместным, и уж во всяком случае, лишним. – Обозначать собственные намерения перед окружающим миром и таким образом недвусмысленно их озвучивать, – несмотря на явную шпильку в собственный адрес, Малфой даже глазом не моргнул. – И к слову, Грейнджер, как ни крути, а подобные действия на мой взгляд вполне логичны. Ведь как иначе все вокруг узнают о моих намерениях? – И конечно же, тот факт, что твои намерения на самом деле должны быть твоим личным делом, а не достоянием гласности во всем волшебном обществе Магической Англии, не рассматривается. Более того, твои намерения должны ещё совпадать с моими, и я бы сказала – до того, как они станут достоянием общественности. Потому как вдруг они не совпадают? Вот будет конфуз… – Гермиона немного насмешливо и с явным вызовом подняла глаза на Малфоя, но тот вновь и бровью не повёл. Вместо этого Драко открыто встретил её взгляд и пожал плечами. – Полностью согласен, и более того, если ты обратишь внимание, то мы обсуждаем это всё сейчас в привате. И кроме парочки-тройки моих домашних эльфов и Нарциссы Малфой никто больше о нашем с тобой пикнике не знает, – Драко на мгновение умолк, но под внимательным взглядом Гермионы всё-таки продолжил. – Впрочем, это не совсем так. Признаюсь, Блейз и Тео тоже в курсе если и не деталей воплощения моих намерений, то во всяком случае их наличия и симпатии. И если ты их спросишь, думаю, они станут утверждать, что только слепой бы на их месте не догадался. Впрочем, я ещё не закончил со списком того, что ты можешь ожидать. И там ещё подразумевалось разумное количество символических и не очень подарков. – «Разумное» с точки зрения кого? – вновь не удержалась Грейнджер. – Отличный вопрос, – и снова Малфой словно ожидал именно подобной шпильки. Потому что даже без мгновенной запинки и с самым спокойным видом кивнул и продолжил. – Конечно, должен признать: Уизли подобное «разумным» не назвал бы. Но вот любой другой чистокровный волшебник моего круга подразумевал бы именно это, а волшебница – ожидала. То есть, Грейнджер, скажем так: разумным с точки зрения тех, кто может себе это позволить. – Впрочем, сделав небольшую паузу, Малфой перебил сам себя. – Ну, и справедливости ради, конечно же, тех, кто следует подобным традициям.  Гермиона только кивнула, внезапно с удивлением осознав, что больше не хочет спорить. Нужно было признать, что подобное внимание Драко ей на каком-то уровне льстило, и более того, не взирая на очень немаловажный факт, что сама Грейнджер считала себя вполне современные и и эмансипированной девушкой, Гермиона очень сильно подозревала: любая другая на её месте реагировала бы точно так же.  А потом они приступили к трапезе, и Грейнджер вновь вынуждена была признать: вечер с Малфоем оказался вполне себе приятным и интересным времяпровождением. Когда с изысканным и безумно вкусным десертом было покончено, и словно в старой сказке стол в беседке просто сам по себе очистился от любых остатков пищи и посуды, жестом фокусника Малфой достал из кармана длинную коробочку. А потом под удивлённым взглядом из-под приподнятых бровей Грейнджер положил её на стол перед девушкой, впрочем, не поднимая пальцев с крышечки. – И говоря о подарках, особенно символических, позволь преподнести тебе эту скромную вещицу в знак моих серьезных намерений и, как ты так выразительно это назвала, предназначенных в первую очередь «метить территорию». Хотя я лично по-прежнему настаиваю, что основной целью этого подарка всё-таки является общепринятым способом поставить всех в известность о тех самых собственных намерениях.  – Что это? – подозрительно изогнула бровь Грейнджер, при этом поднимая вопросительный взгляд на Малфоя. И одновременно напоминая самой себе, что для кольца коробочка не подходящая: всё-таки слишком длинная. Даже если в этом консервативным обществе каким-то образом дарить кольцо одновременно с озвучиванием собственных серьезных намерений и было бы уместным. – Просто открой её, обещаю, он не кусается, – с мягкой и совершенно неожиданной улыбкой на губах проговорил Малфой. - Ну, быть может, только за исключением цены. Но тут я только могу предположить: это из фамильного сейфа, поэтому точной цифры не знаю. Но надеюсь, тебе все-таки понравится. И словно зачарованная и повинуясь собственному любопытству, Гермиона последовала его указаниям. А открыв коробочку, Грейнджер вынуждена была согласиться с Драко сразу по всем пунктам: изящный браслет белого золота с россыпью бриллиантов действительно не кусался. Вопреки всеобщим убеждениям буквально всех ее знакомых о ювелирных украшениях, по наследству передаваемых в семьях слизеринцев, он даже не был в форме змеи.  Браслет вообще не содержал изображение талисмана факультета Салазара, зато одного взгляда на изысканное украшение хватило, чтобы убедиться: цена у него наверняка была внушительной. А второй взгляд даже не эксперта давал понять, что купить эту драгоценность было бы затруднительно отнюдь не из-за денег: украшение явно было антиквариатом, и более того - довольно редкостным.  А еще, Гермионе браслет действительно понравился. Вот только магглорожденная волшебница была стопроцентно уверена: такие подарки просто так не делают. Они непременно идут в комплекте с определенными обязательствами. Словно прочитав ее мысли, Малфой поднял вверх обе руки ладонями вперед. – Я не требую от тебя никаких обещаний, Гермиона. Просто рассматривай этот подарок, как предложение некоторого рода. И однозначно, как моё признание интереса. Ничего более я от тебя сейчас не требую. Всего лишь подумай об этом. И ты можешь даже не носить браслет, если не хочешь.  – А Малфои исторически не привыкли к отказам к таких ситуациях, – покачав головой, Грейнджер усмехнулась. Но даже в тот момент, когда пропитанные иронией слова срывались с её губ, Гермиона уже не могла отрицать очевидного: она вполне могла принять причины подобного расклада вещей. Таким, как Драко или Люциус, действительно было трудно отказать…