Seekers of her heart (ловцы её сердца)

Остаток выходных прошёл довольно мирно. За совместными трапезами Нарцисса умудрялась поддерживать разговоры на нейтральные темы, одновременно успевая задавать довольно много вопросов именно Гермионе. Порой Грейнджер казалось, что хозяйка менора нарочно выпытывает у неё личную информацию и за всем этим праздным интересом скрывается двойное дно, но Гермионе в принципе было безразлично. Ничего инкриминирующего она Нарциссе не рассказывала, а если укоренившаяся в своих старомодных и с точки зрения самой Грейнджер давно заржавевших взглядах чистокровная волшебница узнает что-то новое о мире магглов - в таком раскладе Гермиона видела только преимущества. Поттер в основном за совместными трапезами с интересом наблюдал за происходящим, изредка усмехаясь или в изумлении поднимая бровь. Гермиона могла поспорить на что угодно: на самом деле Гарри усмотрел какой-то специфический угол в на первый взгляд праздном интересе их гостеприимной хозяйки, но поделиться с подругой своими размышлениями по поводу целей Нарциссы собирался только по прибытии в Хогвартс. Драко познавательные беседы всячески поддерживал, и вообще у Грейнджер сложилось впечатление, что любой интерес матери он воспринимал, как исключительно положительный факт и шаг в нужном направлении. Обычно Нарцисса задавала ей довольно несложные вопросы, касающиеся жизни Гермионы с родителями и этих самых родителей. Казалось, её интересовали абсолютно любые детали из прошлого девушки, и особенно много вопросов она задавала, когда Гермиона делилась воспоминаниями из глубокого детства, задолго до Хогвартса. А в последний день за ужином, буквально перед самым их перемещением обратно в школу, леди Малфой внезапно завела разговор на совершенно другую тему. – Вы говорили, мисс Грейнджер, – Нарцисса изящным жестом поднесла к губам стакан с водой. – Что стерли родителям память о себе. Но ни разу не упомянули, что предпринимаете какие-либо попытки восстановить утерянную для них информацию. – Мама, – предостерегающие начал Драко, опустив собственные бокал с вином на стол. Слова матери вмиг всколыхнули в душе защитную реакцию, притом защищать он был намерен именно Грейнджер. – Подожди минутку, дорогой, – Нарцисса подняла руку, жестом останавливая сына. – Я не подразумеваю своим вопросом ничего предрассудительного, мисс Грейнджер, и не хочу сделать вам больно. Но мне действительно очень интересно, предприняли ли вы какие-либо попытки исправить последствия этого своего, как мы уже успели установить, довольно предусмотрительного поступка. – Я не понимаю, – Гермиона, широко распахнув глаза, уставилась в невозмутимые зрачки Нарциссы. – На что вы намекаете, миссис Малфой? Обливиэйт необратим, посмотрите только на пример Локхарта. Он до сих пор находится в Святого Мунго, не имея ни малейшего представления, кто он такой. – Не сравнивайте топорное заклинание это шарлатана, вдобавок ко всему ещё и выполненное сломанной палочкой, со своей филигранной работой, мисс Грейнджер. Гилдерой полностью стирал память и делал это с определёнными целями: уничтожить сознание волшебника, кредит за работу которого он хотел присвоить. Вы же точечно убирали события, если я могу судить по результатам, которые мы засвидетельствовали, когда вы использовали аналогичное заклинание после нападения на свадьбе Билла Уизли. И судя по всему, ваши родители прекрасно помнят довольно много из своей прошлой жизни, за исключением вас. И хотя, не скрою, вам вероятно пришлось избавиться от значительного числа моментов в их жизни, ваши родители не забыли, ни кто они такие, ни чем занимаются, ни свои профессиональные навыки. – Ты хочешь сказать, – вступил в разговор Малфой, внезапно понимая, на что намекает мать. – Что в таком случай они изначально чувствуют, что чего-то не хватает. На уровне инстинктов, даже несмотря на последовавшее заклинание убеждения. А в таком случае действительно вещи можно исправить. – То есть, – Гарри бросил быстрый взгляд на подругу, сглотнув внезапно вставший в горле ком. – Гермиона может ещё вернуть родителям воспоминания о себе? Но мы узнавали в Св. Мунго, специалисты сказали, что подобные заклинания необратимы. – Это самый простой и стандартный ответ на ваш вопрос, мисс Грейнджер, – губы Нарциссы сжались в тонкую линию. – И если вы просто поинтересовались, можно ли обратить обливиэйт, то я уверена, именно отрицательный ответ вы получили. Но будучи свидетелем деталей вашей работы, позвольте усомниться в категоричности подобного заключения. Впрочем, я дам вам возможность самой разобраться. В нашей библиотеке есть несколько книг по чарам памяти. Их не так много, к сожалению, магия сознания исторически очень мало интересовала Малфоев, но я привезла с собой кое-что, а потом немного пополнила свою коллекцию на протяжении лет. Буду рада поделиться с вами своими ресурсами. – Благодарю вас, миссис Малфой, – сама себе напоминая соляной столп, выдавила Грейнджер. - Не ожидала. – Действительно, неожиданно, мама, – пробурчал Драко в свой бокал, быстро осушив его до дна. – Не стоит благодарности, – грациозно повела плечами Нарцисса, а потом добавила. – Если вы не против, мисс Грейнджер, я взяла на себя вольность начертать для вас компоненты так полюбившейся вам питательной смеси. Уверена, вы сможете готовить её сами. – И ещё раз, огромное вам спасибо, миссис Малфой, – быстро поднявшись со своего места и выхватив пергамент прежде, чем Грейнджер будет иметь возможность отказаться, отчеканил Гарри. – Признаться, это будет очень кстати. Нарцисса в ответ лишь одарила благодарившего её легкой улыбкой и грациозно кивнула. В первое же утро после их возвращения в Хогвартс Гермиона элементарно проспала завтрак. В эту ночь её не мучили кошмары, да и вообще какие-либо сновидения, и наутро девушка впервые за очень долгое время проснулась отдохнувшей и посвежевшей. А ещё ей следовало признать, что как бы Грейнджер ни хотелось отрицать очевидное, но несколько порций предоставленной Нарциссой питательной смеси действительно восстановили её силы и придавали бодрости. Врожденное упрямство напоминало, что это волшебное снадобье в конечном итоге предоставлено ей врагом, но здравый смысл пытался договориться с упрямством и заключить с ним сделку. И Гермиона решила принять снадобье, как оливковую ветвь перемирия. В конце концов, они с Гарри тоже не так давно оказали Малфоям значительную услугу и ценную помощь. Долг платежом красен. Спустившись в их небольшую кухоньку, Гермиона уже собиралась приготовить себе кофе, когда заметила на столе свидетельство отсутствия какой-либо моральной борьбы со стороны Гарри. Поттер явно не мудрствовал лукаво и не сомневался ни на мгновение в своем решении воспользоваться помощью Нарциссы. Уже готовый стакан питательной смеси дожидался Грейнджер в самом центре стола. «Сама знаешь, что со мной делать», – гласила аккуратно приставленная к её завтраку записка, и Гермиона невольно усмехнулась. Поттер шутливо намекал на аналогичные пояснения, прилагавшиеся к различной еде в сказке про Алису в стране чудес, только довольно иронично. Что ж, Гарри был совершенно прав, Грейнджер прекрасно знала, что делать с завтраком, и поэтому с удовольствием выпила весь стакан до дна. Весь остальной день прошёл довольно мирно. На всех уроках Гермиона без каких-либо конфликтов оканчивала любые задания со своими напарниками, и даже Поттер в этот день не нашел никаких камней преткновения с Малфоем. Словно во время совместных полётов и практики по квиддичу по утрам в Малфой-меноре оба достигли перемирия и теперь поддерживали робкий мир и налаженный контакт. На уроке по Защите от Тёмных искусств на этот раз Аберфорт решил практиковать с ними заклинания в парах, и Грейнджер должна была признать, что особенной агрессивности никто не показывал. Нотт и Поттер работали, словно уже нашли общий язык, и вообще взаимодействовали довольно органично. К своему огромному удивлению Гермиона вообще начинала замечать некоторые схожести между двумя на первый взгляд такими разными парнями, вот только обсудить подобные ей было не с кем. Во всяком случае Грейнджер так считала, пока в Большом зале её задумчивый взгляд не перехватил Блейз Забини. Похоже, Теодору нужно было что-то срочно обсудить с Гарри, и он подошел к нему прямо за столом Гриффиндора. Поттер кивнул, поднимаясь с места и само собой разумеющимся движением предлагая Нотту присесть за их стол на противоположном конце, после чего парни принялись что-то оживлённо обсуждать. А на место Гарри рядом с Гермионой не менее естественным образом плюхнулся Забини. – Они действительно очень похожи, – проговорил Блейз, кивком головы указывая на неожиданную пару. – Если ты сейчас задаешься этим вопросом. – А ты так уверен, что я задаюсь вопросами? – Гермиона резко обернулась к Забини, уж слишком разговорчивым на её взгляд. И просто подозрительно дружелюбным. – Тебе совсем не обязательно откусывать мне голову каждый раз, когда я к тебе обращаюсь, – Блейз и бровью не повёл. – Но это ведь правда, что маггловские родственнички Поттера его совсем не баловали? Можешь не отвечать, это был не вопрос, а всем известный факт. – Забини пожал плечами и одарил свою собеседницу пристальным взглядом. – А вот то, что папаша Тео обращался со своим сыном тоже довольно жёстко, известно далеко не многим. Поэтому Нотт и предпочитает держать язык за зубами, свои истинные мысли и чувства не рассказывать, и вообще особенно внимание к себе не привлекать. Никого не напоминает? – А ты ничего не путаешь? – Гермиона насмешливо приподняла бровь. Сказать по правде, как себя вёл Теодор Нотт прежде она бы затруднилась припомнить, но в этом году он свои комментарии явно не сдерживал. – Потому как мне кажется, что Нотт последнее время за словом в карман не лезет. – Ну так и Поттер в этом году до трёх не считает, – Блейз по-прежнему пристально смотрел ей в глаза. – Быть может, потому что он теперь самостоятельный, а со своими родственничками пересечется, только если сам того пожелает? Какое совпадение, что Нотта-старшего укокошили после Финальной битвы, и Тео теперь сам себе хозяин и глава рода. Гермиона прищурилась, и на какую-то долю секунды Блейзу показалось, что золотая девочка сейчас осадит его чем-нибудь алмазно-острым. Вот только после минуты задумчивости и молчания, словно она взвешивала всё, что только что услышала, Гермиона кивнула и обратила все свое внимание на книгу, которую до этого читала. И которая, Забини в этом был совершенно уверен, принадлежала библиотеке Малфой-менора.