Neon

      «Пятый квадрат под наблюдением. Ждём приказ» — в системе прозвучал голос командира звена.       Фостер пристально осматривал через прицел автомата пустынные лабиринты промзоны. В то утро Стилблейз схлестнулись с небольшим отрядом андоровцев и одержали победу. Но она была недолгой. Нескольких солдат тут же подкосил снайпер. Ни один датчик не смог определить его местоположение. Тепловизоры тоже молчали. Солдаты укрылись за ближайшими зданиями, пытаясь вычислить снайпера.       — Ты смотри, крыса какая,— почти с оскалом прошипел Нейтан поднимая голову от прицела автомата.       Флейм сидела рядом и неотрывно смотрела на избитые временем и снарядами крыши складов. Что видела она там через Чэйзер? Глаза её едва заметно пульсировали ярким янтарным светом, как и жилы процессора под броней. В её системе шли активные процессы, и Нейтан мог только предполагать, чем занят её Чэйзер. Флейм не проронила ни слова за это время.       — Я разберусь с ним. Как дам сигнал, заводи наших,— машинально произнесла она, поднимаясь с места.       Фостер всполошился, но не сказал ничего вопреки. У них не было другого выхода. Он проводил Флейм долгим взглядом, пока её силуэт не скрылся за углом здания. Руководство требовало, чтобы они взяли эту промзону под свой контроль, а снайпер стал серьёзной проблемой. Флейм расстворилась в лабиринте золотисто-серых проходов, хоть её черная броня не могла слиться с обстановкой, она мастерски компенсировала это наличием укрытий.       Фостер настороженно ждал. Сколько бы он не бродил взглядом через прицел по территории промзоны, никакого движения так и не смог засечь. В системе царила полная тишина. Прошла четверть часа. Раздался приглушённый выстрел, после чего зазвенело стекло у крыши одного из зданий. Голос Флейм прозвучал резко и сдавленно:       — Снайпер готов. Заходите на базу.       Она стояла на крыше одного из цехов и тупым безцветным взглядом смотрела на тело убитого стрелка. В её планы не входило вот так сразу его устранять, она хотела обезвредить и по возможности выпытать, где расположены другие отряды. Но снайпер оказался бойким, и хоть против Чэйзер-мастера у него было мало шансов, в бой он вступил, не раздумывая, чем и поплатился. Глаза Флейм горели огненным янтарем и при этом оставались холодными.       Она осторожно подошла к телу и проверила пульс — мертв. Кровь ещё одного человека оказалась у нее на руках. Сколько их ещё будет? Почему-то именно в тот момент она вдруг об этом задумалась. Раньше делала то, чему научили, и мало рассуждала о смысле и морали, а теперь как будто что-то изменилось. Нет, это была не жалость. Она прекрасно отдавала себе отчёт: они на войне, они враги, и этот человек убил двоих её ребят, поэтому жалеть его было не за что. Все прошло, как надо. Её терзал другой вопрос — какой смысл во всем этом? Они убивают, их убивают — какой результат?       Философские загадки пришлось отложить в сторону. Она скинула тело на землю — оставлять его на крыше было по крайней мере непочтительно. У ворот уже показались свои ребята. Флейм успела осмотреть основную часть промзоны и сделала вывод, что на ней остался только один снайпер. Поэтому без лишних мер предосторожности она спрыгнула с крыши второго этажа, ухватившись за торчащую балку, и дала парням знак заходить спокойно.       Тревога не покидала сознание ни на секунду, а чутье подсказывало, что в чем-то есть подвох. Слишком все просто. Так оно и оказалось. Она обернулась и окинула пристальным взглядом остальные склады и цеха базы, когда земля затряслась под ногами. Слух мгновенно оглушило. В спину ударила мощная волна и сбила ее с ног. Взрыв прогремел несколько раз — после детонации первого снаряда пошла цепная реакция. Мины взрывались одна за другой, подбираясь всё ближе и ближе к ней. А ворота промзоны, где она только что видела своих ребят, уже заволокло плотным серым облаком дыма и пыли.       Каждая новая волна взрыва выбивала из головы последние крохи понимания. Она ничком лежала на земле, оглушенная, не в силах пошевелиться. Даже Чэйзер был бесполезен против самых обычных снарядов. Земля истерично содрогалась, как будто вот-вот должна была разверзнуться и поглотить ее со всем, что осталось вокруг.       Наконец всё затихло. Мертвая тишина наступила мгновенно, словно вечно царствовала в этих местах. Песок, пылью взлетевший в воздух, теперь призраком шелестел и кружился в странном танце. Флейм неуверенно повернула голову. В ушах страшно звенело, сознание спуталось так, будто взрывная волна смешала клочки мыслей в одну непонятную субстанцию. Первые несколько секунд она соображала, что произошло. А потом новая, неощутимая волна накрыла сильнее взрывов: пришло понимание.       Флейм подорвалась с места и едва смогла удержать равновесие, когда встала на ноги. Полнейшая дезориентация превратила её в ватную куклу, и если бы не Чэйзер, всё было бы намного хуже. Пелена дыма так плотно застелила все вокруг, что она с трудом видела пальцы на вытянутой руке. Флейм содрогнулась, заметив, что в системе до сих пор царило молчание. Она активировала рацию на ухе.       — Парни, вы целы? Кто-нибудь ответьте? Нейтан!       Но в ответ тишина и мертвый шепот песка. У неё подкашивались ноги, кружилась голова, но она изо всех сил побрела вперёд, к воротам. Клубы дыма медленно ползали вокруг, не давая ничего увидеть. Она шла на ощупь, осторожно делала каждый шаг, который к тому же давался тяжело. Наконец послышался первый, пусть и недобрый, признак того, что кто-то остался жив. Слух уловил болезненный стон.       Едва она смогла различить на земле человеческий силуэт, кинулась к нему. Парень ещё был жив, его как решето прошило осколками, и песок под ним окрасился багровым. Флейм поспешила снять с его головы шлем и расстегнуть бронежилет, но в этом не было смысла — он почти сразу затих, глаза потускнели и навсегда потеряли свет жизни. Он умер у неё на руках. Она тупым взглядом уставилась на его измождённое болью лицо — не верилось. Отчаяние, ужас и горечь как многотонный камень легли на плечи, грозясь безжалостно раздавить.       — Флейм...— где-то совсем рядом прозвучал хриплый слабый голос Фостера.       Флейм подскочила на ноги, стала рыскать взглядом вокруг и звать. Но на её голос никто не откликнулся. Густой дым до сих пор заволакивал небо над головой и всё вокруг скрывал от глаз. Она металась как загнанный зверь, пока наконец не нашла Фостера. Он сидел на земле, прислонившись спиной к бетонному забору. Прижатая к животу рука не могла остановить кровотечение — осколок вспорол бронежилет как бумагу. Он с трудом держал глаза открытыми и мог говорить. Флейм бросилась к нему на помощь: с таким ранением время перешло на секунды.       — Не суетись...— неразборчиво прошептал Фостер.       — Так нельзя! Ты вернёшься домой! Слышишь! Не смей отключаться! Тебя Кая ждёт!— на хлопочущую Брайер он смотрел с жалостью.       Как бы она не старалась, изменить случившееся было невозможно. Нельзя же повернуть время вспять? Он смотрел ей в лицо и чувствовал, как немеют ноги, как тепло покидает тело вместе с вытекшей кровью и внутри становится страшно холодно. Его стало морозить. В голове начали появляться фрагменты прожитых лет. Фостер всерьез зацепился за мысль, сделал ли он хоть что-то доброе за свою недолгую жизнь.       Тратить время на объяснения было полнейшей глупостью, поэтому он, собрав последние силы, прошелестел сбитым гортанным голосом:       — Передай... Передай Кае, что я ее люблю.       Флейм в мгновение замерла и заглянула ему в лицо. Глаза Нейтана медленно потухли, как погасшие огоньки утратили тепло и свет, стали пустыми, холодными. Мертвыми. Его тело размякло, мышцы расслабились. Голова тут же начала клониться вбок. Флейм обхватила его лицо дрожащими руками и со слезами начала умолять:       — Нейтан! Нейтан! Не уходи! Пожалуйста... Нейтан...       Без ответа. Его голова лежала у нее в ладонях как кукольная: хочешь вправо наклони, хочешь влево, отпустишь — упадет вперёд. Он умер. Вот так просто, без предпосылок, без предупреждений. Флейм отпрянула. Стеклянными, полными слёз глазами она продолжала смотреть на его бледное испачканное пылью лицо. И отказывалась верить. Нельзя сказать, что терять товарищей, видеть как умирают раненые у тебя на руках, было для нее в новинку. Она просто до сих пор не смогла к этому привыкнуть. Да и вряд ли с подобным можно смириться. Фостер был для неё больше, чем сослуживцем, он был ей другом, и такая потеря стала ударом в самое сердце.       Она едва шелохнулась. Здравый смысл подсказывал, что надо идти дальше, попытаться спасти кого-то другого. Кто-то ведь должен был выжить. Но вдруг Чэйзер вывел на внутреннее зрение данные о движении за спиной. Флейм снова замерла, как хищник в засаде. Она знала, что пелена пыли уже не сможет сослужить хорошую службу и скрыть её от глаз противника. Через пару секунд обработки данных с датчиков Чэйзер уточнил: это был другой Чэйзер-мастер. Он приближался прямо к ней.       Всё это было заранее подстроено. Им устроили ловушку, подло заманили на промзону, чтобы расправиться дистанционно. У неё слетели тормоза. Это нельзя было так просто спустить с рук. Ярость клокотала внутри, как кипящая лава разливалась по венам. С каждым мгновением её глаза разгорались всё ярче в неистовом пожаре злости и гнева. Ей было уже всё равно, сколько противников, как они вооружены. Её ребята погибли, она не останется в стороне.       Противник приближался один, медленно и осторожно. Когда между ними осталось около десяти метров, он остановился. Флейм начала понимать суть происходящего — их целью было взять её в плен. И это разозлило ещё больше. Она мгновенно подскочила на ноги. Доля секунды — и мощные импульсы как языки пламени обрушились на врага. Она била не жалея сил. Но его щит и броня оказались достаточно крепкими, чтобы выдержать такой напор.       У противника броня была стального цвета с ярким фиолетовым отливом. Пластины, дополнительно укреплённые, явно могли перенести более сильные удары. Одним словом — крепкий, мощный, неприступный. По зубам он ей или нет, Флейм не задумывалась. Наносила удары на полной мощности, испытывая, насколько же крепка эта гранитная защита. Враг стоял на месте с какой-то дерзостью и не пытался убраться из-под атак. А она мелькала вокруг него, тщетно ища брешь в щите.       Орешек попался действительно крепкий. Флейм даже не могла припомнить, видела ли она когда-то такой Чэйзер. У него броня выглядела намного массивнее. Строение пластин, их расположение — всё отличалось. Накопленный боевой опыт, знание слабых мест у тех или иных Чэйзеров ей не помогли. Этот солдат был новой разработкой, о которой скорее всего ещё не знали в Федерации.       Её запал таял как масло в тепле. Чэйзеру нужно было время на подзарядку. Противник грамотно уловил момент, когда её атаки прекратились, и наконец ударил в ответ. Флейм едва ли успела увернуться от жгучего фиолетового луча. За ним последовал новый удар, и она, как загнанный зверь, рванула к ближайшему укрытию. Лучи сносили хлипкие стены, корежили арматуру.       Она заныкалась в дальний угол склада. Продолжать так дальше было нельзя, иначе её ждало ужасное поражение. Времени на раздумья было мало, как и шансов на победу. Флейм решительно потянулась рукой к панели процессора на затылке. Секунды выдались мучительные, но у неё не было других идей, как справиться с бронированным. Пока Чэйзер полностью перестраивался на другую систему, разработанную гениями Андорры, в её голове разразился ураган. На внутреннем зрении с бешеной скоростью замелькали уведомления от старой системы, в глаза больно бил красный свет предупреждений. А потом всё вмиг затихло. Она открыла глаза. На внутреннем зрении появились новые блоки, окна. Всё было таким непривычным. В размытом отражении разбитых стекол она увидела, что даже радужки стали кроваво-огненного цвета, словно в них разлилась кипящая сталь.       Всё тело наполнила давно забытая энергия. И отчего-то теперь у неё появилась уверенность, что эту битву ещё можно выиграть.