***
В перерыве ребята, как всегда, болтали друг с другом, прогуливаясь по коридорам школы. Бофара всё же решила выпытать у Лулу, где она отсутствовала два месяца прошлого года и хотела узнать, не удалось ли ей хоть немного выяснить, как те огромные монеты могли быть связаны с Корнелией. Лулу отвела фею в сторонку. — Не знаю, как монеты попали к твоей сестре, но они, что называется, двойственной сущности. — Это как это, душенька? — Обещай, что поверишь всему, что я расскажу. И никому не расскажешь. Последнее очень важно. — Я – могила, душенька. — И, так как она была суеверна, как и все феи, она трижды сплюнула через левое плечо. Ундина рассказала подруге об Обливиосе и обо всём, что она там увидела и услышала. — И вот эти монеты – это самая что ни на есть пропускная карточка в мир духов для живых. — Ох, ну и страсти-то какие, конечно. Вот если бы не ты мне это рассказала, так в жизни бы никогда не поверила в такую чертовщину, тьфу-тьфу. Но тебе я верю. Ну и дела, души загробные! А как же всё-таки монеты у Корнелии могли оказаться? — Да мне их гномиха с первого курса дала, — Корнелия, оказывается, стояла неподалёку и расчёсывала волосы, всячески маскируя то, что это парик. — А вы тут уже напридумывали, что я с какими-то привидениями вожусь. — Ты общаешься с гномом? — Бофара недоверчиво подняла бровь. — А что в этом такого? Она милая, и у неё очень интересное чувство стиля. А ещё много золота. — Ну, вот с этого и надо было начинать. Девочки заметили какое-то столпотворение справа и решили, что стоит подойти и выяснить происходящее. Все собравшиеся окружили кого-то и громко гудели. В центре круга, как оказалось, стоял Феникс, а Джинджер – второкурсница-почтальон протягивала ему запечатанный конверт без подписи. — Пысмо? Мнэ? Но я жи нэ умэю читац. Гул стих и все уставились на Феникса. — Э, та я жи шучу, ну. Я что, па-вашэму, такой же глюпий, как Корнэлия? Фея обиженно поджала губы, а Феникс вскрыл конверт и пробежал глазами по клетчатому листку, лежавшему внутри. — Что там? Что там? — Майк отчаянно подпрыгивал, пытаясь посмотреть через плечо друга. Улыбчивое лицо Феникса вдруг помрачнело. Он смял листок и оглядел толпу, которая сразу же расступилась. — Ат каво запыска? Никто не признался. — Эта што, розыгрыш? Кто мыня можит преследават в этой школэ? Каму я сдэлал зла? Наконец Фелисити выступила вперёд. — Записка от меня, Феникс. И я знаю эту информацию от первого источника. — Ти миня дуришь. Што эта всё значэт? — Он тряс листом перед лицом Фелисити, а та хладнокровно стояла, скрестив руки перед собой. — Кое-кто из учителей не тот, за кого себя выдаёт. Тебе следует опасаться. — Та что ты гаваришь? И кто жи эта? Малчишь? Так это патамушта врёшь! — И у стен есть уши. — Чиво-о? Ты гаваришь какими-то загадайками. А толку, если ти врёшь? Фелисити пожала плечами. — Твоё право, Феникс, мне не верить. Мне просто хотелось уберечь кого-то. Потому что этот препод достал уже даже меня, — она сжала кулаки, но вовремя подавила всплеск эмоций и, развернувшись, пошла прочь. Феникс ещё раз посмотрел на смятый тетрадный лист и конверт. — Ерунда какая-та, — он швырнул всё на пол и тоже ушёл. Но Майк подхватил письмо прежде, чем то успело коснуться земли. Он тоже просмотрел текст глазами и обернулся, оценивая, сможет ли он догнать Феникса или нет. Но потом вдруг передумал. — Что в письме? — Лулу, привстав на цыпочки, заглянула вервольфу через плечо. Майк, не глядя, протянул письмо Лулу. Там было написано: «Остерегайся. Лысый чужеземец хочет взять тебя в плен. У него недобрые намерения». — Ты думаешь, это Макгроу? — Я не думаю. Я знаю. — Зачем ему Феникс? — Если Фелисити говорит правду, и тебе она тогда тоже сказала правду, и Макгроу – шпион с Хандроза, то тогда у него очень серьезные планы на Феникса. Пока птица маленькая, она не представляет угрозы. Но её можно вырастить в реальную машину для выжигания людей. И царь Эдмонд не может упустить такой шанс, чтобы пустить это в военное дело. — То есть, заполучив Феникса, он снова развяжет войну, наплевав на договорённость с Дельтой? — Именно. А если учесть, что Феникс имеет Хандрозское гражданство, у него есть право вернуть жителя своей планеты на своё законное место. Но Феникса так просто не выманить. — Он понизил голос, нагнувшись к самому уху девочки, чтобы другие ученики не слышали. — Помнишь, ты увидела перо в книжном тайнике в библиотеке? Это перо одного из его сородичей. И оно горит. — И что это значит? — Перо птиц-фениксов горит только тогда, пока жива сама птица. — Это значит, что у Феникса есть живые родственники? — воскликнула Лулу. Майк тут же бесцеремонно заткнул ей рот ладонью. — Заткни свою пасть, не побоюсь такого грубого выражения. Это очень большая тайна, о которой нельзя говорить в этом здании, которое может просто кишеть Хандрозскими шпионами. Имея столь мощных птиц, Хандроз обретёт могущество, которое им нельзя позволить получить. — А что теперь делать Фениксу? — Я постараюсь его убедить поверить Фел и быть осторожным. А ты про перо даже не заикайся, — он тыкнул ундину указательным пальцем промеж рёбер. — Для них обладание даже одним пером может стать крутым преимуществом.***
На неделе Майк решил заглянуть к месье Лавуа, как он ему и обещал ещё в декабре. Директор радушно принял вервольфа, усадив его на новое кожаное кресло, поставленное вместо той уродливой металлической скамьи в углу. — До’гогой мой, Кармайкл Чите’гн. — В чём подвох? — прервал француза мальчик. — Когда ко мне так обращаются, то это значит, что чего-то хотят или собираются ставить прививку. — А вы сооб’газительный всё же молодой обо’готень, — директор покачал пальцем из стороны в сторону. — У меня к вам наинте’геснейшее п’гедложение, от кото’гого, как я ‘гешил, с вашим да’гом вы п’госто не сможете отказаться. — Он сделал длинную паузу, с каждой секундой всё больше растягивая уголки губ. — Я п’гедлагаю вам поймать п’гивидение. — Вы что, сдурели? — Майк аж подпрыгнул, но тут же извинился. — Это же… — Trés dificile[1]? Понимаю. Но ведь тем, кто не видит души, ещё сложнее. Я п’гошу тебя от чистого се’гдца помочь мне. Это моя дальняя ‘годственница, кото’гая недавно пе’гебралась в Небыль. — Это ещё и в Небыле?! — Тебе дадут деньги. — Я в деле. — И экипи'говку. Это будет полноценный ‘габочий день ловца п’гизраков. — Да, я согласен-согласен. Только покажите, где это. [1] — Весьма трудно (фр.)