Улль и тысяча вещей

Дождь, колючий и мерзкий, колол лицо будто бы тонкими иглами. Промозглый ветер забирался под одежду, заставлял неметь пальцы, стоило лишь на минуту остаться без перчаток. То тут, то там виднелись многочисленные лужи, присыпанные ледяной крошкой, грозясь вымочить обувь и ноги. Остатки снега, грязно-серые и жалкие, довершали печальную картину. Лив провела рукой по лицу и поёжилась. И дело было не только в погоде. Её изменчивая натура уже давно перестала удивлять или расстраивать воительницу. Просто сегодня, впервые за несколько лет, ей хотелось увидеть более предсказуемую для середины декабря картину. Хотя, с тоской отметила про себя Лив, именно эта мерзопакостная серость становилась типичной для любого европейского городка, вытесняя привычные для рекламных роликов сугробы и медленно падающие с неба снежинки. По правде сказать, связывать погоду с праздниками и сказками девушка перестала ещё в детстве, одинаково равнодушно взирая на любую температуру. Но сегодняшний день был особенным. Лив собиралась хвастаться. Красотами Мидгарда, технического прогресса и… зимы. Но теперь валькирии хотелось с чувством и не стесняясь в выражениях выругаться, ведь открывшаяся перед ней картина выглядела просто ужасно. И это в тот момент, когда рядом стоял сам бог зимы, в лёгком недоумении озираясь по сторонам и порой бросая на девушку растерянные и, как ему самому казалось, незаметные взгляды. - Если мы пришли сюда, за этим, то тебе удалось меня удивить… Лив в который раз восхитилась тактичности лучника. На его месте она бы, пожалуй, высказалась несколько иначе. Однако пора было исправлять ситуацию. Разочарованная предательством погоды девушка не сразу и вспомнила, для чего именно привела Улля именно сюда. - Не дождёшься, всё самое интересное впереди, - улыбнулась она, затем взяла аса под локоть и легко потянула вперёд, указывая дорогу. Заинтригованный лучник подчинился, подстраиваясь под шаги девушки. - Зима в Мидгарде всегда такая? В ответ валькирия пожала плечами: - Трудно сказать. Порой в городе так, а в лесу сугробы по колено. Хотя здесь тоже бывает по-настоящему снежно и красиво, но… У нас давно не было привычной зимы, - Лив вздохнула и улыбнулась Уллю, - знаешь, словно, зима сама не знает, хочет ли она наступать. - С тех пор, как закрыли Бифрёст, ни Скади, ни я не знали, что творится в Мидгарде, - тон лучника был виноватым, и девушка не смогла сдержать тёплой улыбки. - Я не виню тебя или кого-то другого, - в подтверждение слов Лив ненадолго прижалась боком к Уллю, наплевав на промокшую от дождя одежду, - если кто и виноват, то только люди. - И всё же… Что ты хотела показать мне, валькирия? - Видишь эти огни? – Лив указала на гирлянды, украшавшие здания и озорно мигавшие вопреки непогоде. Ас кивнул. - Чтобы было веселее пережидать зиму, люди стали цепляться за праздники. Живут от одного праздника до другого. Растягивая ожидания. - И какие праздники делают зиму теплее? – улыбнулся Улль. - Рождество, чем-то напоминает ваш Йоль, и… - девушка бросила на лучника быстрый взгляд. – День Влюблённых. - Вот как… Улль явно собирался сказать что-то остроумное и смущающее, что-то, от чего Лив на несколько минут лишилась бы дара речи, но в этот самый момент дорога вывела их на площадь. Рождественский базар был прекрасен назло погоде, мерцая огнями, заманивая музыкой и запахами имбирного печенья и ароматного глинтвейна. В центре площади красовалась нарядная ёлка. Девушка остановилась, с интересом вглядываясь в лицо Улля. Сейчас, одетый по моде Мидгарда, ас сошёл бы за обычного человека, если бы не его выражение лица. Словно ребёнок, впервые увидевший наряженную ёлку и поверивший в чудо, Улль смотрел вокруг широко открытыми глазами. Буйство красок, звуков и запахов ошеломило его. Лив дала лучнику время дабы привыкнуть, а после взяла за руку и легонько сжала, приводя спутника в чувство. - Ну как? – она уже видела ответ, но отчего-то девушке очень хотелось его услышать. - Необычно. Красиво и ярко, - признался ас, - но всё же, Лив, зачем мы здесь? Валькирия хитро улыбнулась, вспоминая давнюю встречу: - Чтобы тебя порадовать. - Вовсе необязательно, - тепло улыбнулся Улль, но девушка лишь покачала головой. - Ещё как обязательно! Пойдём! – она шагнула вперёд, потянув лучника за рукав куртки. – Нас ждут глинтвейн, имбирные пряники и… - Лив принюхалась, кинув на аса хитрый взгляд. – Засахаренные орехи. Уловка сработала. Любопытство в глазах сменилось сладким предвкушением, и Улль рассмеялся, позволяя девушке вести его за собой, украдкой любуясь ей. Лив так хотелось угодить асу, поделиться с ним самыми яркими воспоминаниями о празднике, что она сама не заметила, как открыла сердце Рождественскому настроению. И, глядя, как Улль блаженно щурится, откусив трубу у имбирного дома-пряника, валькирия забыла и про дождь, и про ветер. Она светилась счастьем словно маленькая девочка, подпевая праздничным песням. Даже оленьи рога, что прежде считала дурацкими, взяла в руки с восторгом, чтобы после, заливисто смеясь, надеть их на Улля. Однажды, желая поделиться чем-то с другим, дева-воительница неожиданно для себя вернула давно утраченное ощущение чуда. Чтобы, осознав это дождливым декабрьским вечером, всматриваясь в лицо Улля, подсвеченное Рождественскими гирляндами, улыбаться так широко и так искренне, чтобы потом заболели щёки. И тогда, прошептав короткое: «Спасибо» и целуя удивлённого бога зимы, Лив почувствовала на губах пряность специй и снова поверила в сказку. И нисколько не удивилась, когда вместо ледяных дождливых капель в воздухе закружились снежинки.