Добро? Зло? Или жизнь Великого Мага

      На следующий день. Министерство Магии.      Последние месяцы, Минчум пребывал в паршивом расположении духа, ведь его худшие опасения сбылись. Хоть он и не мог найти прямых доказательств связи Тёмного Лорда и Крауча, но в происходящем сегодня, только слепой не заметит руку одной безносой твари.      Но Реддл, не только его крепко схватил за яйца, но и как минимум половину членов совета, приведшее к тому, что то, что раньше сдерживало «Пожирателей Смерти» и помогло переломить ход войны, было просто отменено.      Законы, которые ранее упрощали привлечение к ответственности, процедуру следствия и вынесения решения о назначаемых наказаниях. Позволяли Мракоборцам использовать непростительные, при подозрении, сразу же арестовывать, а при сопротивление — убивать на месте.      Но самое смешное, большая часть из этих мер, были приняты самим Краучем, который в данный момент, подобными действиями, стрелял сам себе в ногу, открыто говоря, что они были ошибочны, хотя большей части жителей Британии, было прекрасно известно, что «восстание» не окончено. На официальном уровне уж точно не было объявлено, только ходили слухи.      С каждым днём, недовольство горожан лишь росло и крепло. Как бы Барти не пытался объяснить свои действия народу, но получал он совершенно противоположную реакцию. Да, были те, кто всё ещё верили, но до остальных, медленно начинало доходить, что происходит что-то странное.      Семя сомнения, посеянное в разумы волшебников, очень быстро прорастало, заражая других, от чего, уже около недели, в Косом переулке шли протесты.      Крауч, успел выпустить на свободу многих членов «Пожирателей Смерти», забравших не одну жизнь. От чего, родственники, друзья жертв и даже совершенно чужие люди, стали требовать ответа. А когда они его не получили или он их не устраивал, волшебники присоединялись к протестам.      Минчум прямо сейчас мог наблюдать, как в холле Министерства Магии, десятки волшебников с плакатами требовали справедливости. Но их не пытались разогнать или заткнуть, Мракоборцы, охранявшие Министерство Магии, без приказа, просто делали вид, что они их не замечают. Уже настолько паршивая ситуация была в стране: «Бартемиус… что же ты делаешь…» — вздыхал уже давно немолодой, осунувшийся мужчина, за эти короткие три с лишним месяца, словно постаревший на несколько лет, — «Чего же они раскопали на тебя, что ты настолько беспрекословно исполняешь их приказы?» — всё пытался он найти ответ на этот вопрос.      У Гарольда были предположения, чем могли ему угрожать, но доказательств этому, сколько бы он не искал и не нанимал сыщиков, так и не нашлось. Крауч действовал настолько аккуратно, что разведывательному отделению стоило бы поучиться у него.      Он пытался говорить с ним на чистоту и предложить свою помощь, но итог был один. Даже попытка провокации в виде анонимных писем, о том, что «он» знает о их связи, не заставили хоть как-либо отреагировать Бартемиуса. Но, даже так, он не опускал руки, а продолжал упорно искать.      А с недавних пор, прибавилась слежка за ним и остальными членами совета, и если до этого они действовали скрытно, то сейчас уже не особо прятались: Стук~ Стук~ Стук~ — Заходи, — выпрямившись и отложив свиток в сторону, произнёс Минчум, взглянув на дверь, сквозь которую, он мог видеть хмурого Кингсли Бруствера, фигура которого была окружена зелёным ореолом света.      Бросив пару колких взглядов в стороны, мужчина вошёл в кабинет, сразу же закрыв за собой дверь: — Чем порадуешь сегодня? — не без иронии поинтересовался бывший министр, закурив. — По приказу Министра Магии, в ряды Мракоборцев, помимо тех двадцати, были приняты ещё десять человек с сомнительным прошлым, — вытащив из-под мантии свиток, он положил его на стол, — Половина из них предположительно состояла в рядах «Пожирателей Смерти», но у нас в то время было слишком мало улик, чтобы задержать их. — Понятно… спасибо. — Я лишь исполняю свой долг и ещё… — после чего, понизив голос, он достал из рукава конверт и передал озадаченному волшебнику, — Оно пришло мне сегодня утром… вы удивитесь. — Хм… — пожилой маг, заинтересованно открыл конверт и достал письмо. И после прочтения первых нескольких строчек, его лицо застыло, и он невольно ещё крепче сжал лист бумаги, — Ты проверил их? — Выборочно семерых. — Не тяни! И? — Они все связанны с «Пожирателями Смерти», — сжав губы в тонкую линию, ответил Кингсли.      Сделав глубокую затяжку, Гарольд, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, погрузившись в тяжёлые думы: — Шестьдесят два человека в «Министерстве Магии», в числе которых трое глав отделов и их заместители, двое членов отдела Тайн, тридцать два Мракоборца и два капитана, девятнадцать обычных работников и… Крауч. — И его сын, — добавил темнокожий волшебник, но бывший министр, уже никак на это не отреагировал, поэтому Бруствер продолжил: — В числе «Пожирателей Смерти» он уже очень давно. Помните случай двухлетней давности на Бейкер-стрит?      При его упоминании, лицо Минчума, сморщилось, и в его разуме всплыл образ замученных и истерзанных магглов, на телах, которых был вырезан символ «Пожирателей Смерти»: — Хочешь сказать, что это его рук дело? — хмуро усомнился он, так как волшебник не раз встречался с сыном Крауча и он далеко не был похож на того, кто может совершить нечто столь ужасное. — Мой информатор меня ещё никогда не подводил. — Ты можешь поручиться за него? — смерил он его испытывающим взглядом, — Не подумай, тебе я доверяю, как себе. Ты не раз доказывал свою преданность Министерству Магии, но тому человеку… — Да! — твёрдо ответил Кингсли, без толики сомнения, но в его взгляде промелькнуло нечто странное, горькое. — Ты можешь назначать с ним встречу? — Он мёртв, но успел кое-что оставить… — из кармана, мрачный мракоборец, вытащил записывающий кристалл, активировав который, над артефактом возникла проекция.      На ней, сам Тёмный Лорд, обсуждал что-то с семью людьми. Вид был из небольшого окошка, за пределами комнаты, от чего невозможно было услышать, о чем они говорили и помимо этого, определить тех, кто стоял к нему спиной, но вот остальных: сына Крауча сидящего с левой стороны от Тома и братьев Лестрейндж с правой, было не сложно.      Их «беседа» продолжалась порядка двух минут, но всё, что они слышали, это лишь дыхание шпиона, пока из кристалла не донёсся скрипучий, старческий голос: — Кажется к нам мышка, забралась… — и следующее, что они увидели, это бледное, испуганное лицо молодого мужчины и его открытый рот, куда он запихнул кристалл, и запись прервалась. — Его тело было найдено магглами недалеко от штаба Министерства Магии. Они вскрыли его и достали кристалл, из-за того, что не могли понять причину смерти. — Кто был с тобой? — Двое моих коллег, которым можно доверять, — твёрдо ответил он. — Хорошо, — Минчум, достал кошелёк, из которого вытащил шкатулку обтянутую бархатом, раскрыв которою, Кингсли, увидел такой же кристалл, какой он сейчас держал в руке, но уже красного цвета, — Дай мне записывающий кристалл.      Бруствер, молча положил его на ладонь бывшего министра, после чего, он наблюдал, как Гарольд, перехватив второй, коснулся им своего. Оба кристалла засияли и через несколько секунд погасли: — Это презент Принца, который способен хранить в себе до тысячи часов и сотни разных записей, — объяснил он озадаченному мужчине, вернув ему кристалл, — Пусть их будут два, если вдруг один из них пропадёт. — Что вы собираетесь делать дальше? — Ты тому свидетель, я не раз предлагал Краучу свою помощь, но из-за своего тщеславия, он постоянно делал вид, что ничего не понимает. Поэтому, с этого дня, мы больше не станем закрывать на всё это глаза, — с ледяным равнодушием, он достал пустой лист бумаги и взял перо в руку, — Я хотел решить эту проблему не привлекая к ней внимания, но он лишил нас выбора, поэтому нам придётся действовать решительнее. — Каковы приказы? — выпрямившись, твёрдым голосом спросил он. — Собери всех, кому ты можешь доверять и готовьтесь. С завтрашнего дня мы начнём действовать. Больше тянуть нельзя. — Да!      Франция. Париж.      В четыре часа ночи, после оценки уровня укрепления костей, которые на этот раз сумели сдержать порывы одной бойкой драконессы, не собиравшейся его желать, осознав то, что он не развалиться после первого раза. В самом приятном расположении духа, после четырёхчасового марафона, они наконец уснули, но ровно через пять минут, зеркало лежащее на тумбочке, зазвенело.      Вначале, волшебник собирался этот самый артефакт с другой стороны, запихнуть в одно место тому, кому так не спится, но когда в отражении появилось не менее сонное, взволнованное выражение лица Пернеллы, он моментально проснулся, а за ним и Нагайна, узнавшая причину столь раннего пробуждения.     И вот, уже спустя минуту, они находились в комнате с бледной как полотно Вейлой и пожилой дамой в ночной мантии, держащей её за руку: — Ну, что могу сказать, у неё начинаются роды, — бедная женщина, встретила его слова настолько выразительным взглядом, от чего волшебник, даже неловко заулыбался, — Не волнуйтесь, всё будет хорошо, — как можно более успокаивающим тоном, произнёс он, наблюдая за состоянием вейлы и плода при помощи анализирующих чар. Душа, ещё три недели назад полностью вошла в новое тело, поэтому в данный момент оставалось только одно — принять роды, — Когда начались первые схватки? — Три минуты назад, — быстро ответила дама. — Хорошо, раз они только начались, то у нас есть ещё время для подготовки, — на возникшем рядом с кроватью парящем подносе, лежали три чистых полотенца, медицинские ножницы, небольшое, железное блюдце и флакон с прозрачной жидкостью. — Принести горячую воду? — участливо спросила его Нагайна, на что Грид с Пернеллой недоумевающе переглянулись. — Зачем? — Ну… ведь в фильмах постоянно во время чьих-то родов кричали, что нужна горячая вода, и побольше! Почти во всех! Разве нет? — Это так… — покивал волшебник, припоминая нечто подобное, — …если только обмыть ребёнка и его мать, но уже после родов. Но не горячей, а тёплой и чистой после кипячения водой, нам же не ошпарить их надо. Хотя к тому времени, она просто остынет. Да и зачем нам вода, когда существует очищающее заклинание? — И правда… — к такому жизнь и фильмы её не готовили, — А что тогда делать? — Наблюдать и ждать, — присел он на кровать рядом с тяжело дышащей от нервозности вейлой, — «Пару часов уж точно…»