Златые нити норн

В дни смены месяца солнца на месяц сенокоса в Ванахейме дышалось не так тяжело, как прежде. Хотя жара усиливалась до девяноста градусов, но прекращались дожди, наполнявшие воздух пряной влагой. Теплые ночи позволяли спать на дереве, ничем не укрываясь и опасаясь только гадов и мошек, но Локи не позволял себе такой роскоши. За ночь он преодолевал несколько миль, частично по дорогам, а частично по чужим полям, никем не охранявшимся. Пологие холмы, болота, луга и пастбища перемежались не до конца вырубленным тропическим лесом с непроходимыми джунглями, узкими тропинками и несметным числом обитателей. Бамбуки, ротанги и сандаловые деревья оплетали тысячи лиан, из которых более всего Локи поражал лиановидный папоротник. В Асгарде росли немногочисленные папоротники: чахлые листики едва пробивались меж камней, укрываемые заботливыми скалами. В Ванахейме величественные папоротники сами укрывали мелкие растеньица от солнца и посторонних глаз. На особо крепких лианах, словно в гамаке, Локи устраивался спать днем под легкой москитной сеткой, предусмотрительно захваченной из дома Альрика. Он также наведался на несколько ферм, где позаимствовал серебро, лошадь и все необходимое для сносной походной жизни. Познания в географии не слишком пригождались в этой части Ванахейма, в равной степени удаленной от всех крупных поселений и ярмарок, однако родичи Альрика показывали карту, и Локи запомнил расположение и названия ближайших деревень, которые могли бы превратиться в города, если бы ваны признавали крепостные стены. Места сходов Локи старался обходить: он не знал точные даты религиозных торжеств, приуроченных к положению звезд и месяца, но большая их часть приходилась на летнее время года.       Сначала царевич держал путь к волшебному лесу Барри, расположенному на востоке. Деревья там славились золотой листвой, соперничающей красотой со златосвольными березами Фенсалира, а высотой не уступали дубам-великанам Етунхейма. Ходили слухи, что именно из Етунхейма саженцы когда-то и привезли, а золотом они покрылись по собственному желанию, прославляя чудесные условия жизни Ванахейма. В детстве Локи считал лес сказочной диковинкой, сейчас хотел осмотреть его с высоты научных знаний, но по здравом размышлении оставил эту затею: слишком далеко идти, а, главное, бесполезно. В лесу он удовлетворит лишь научный интерес, а сейчас гораздо важнее заполучить армию, которая не спешила падать с неба или появляться по мановению руки. Постоянных войск в Ванахейме не держали, но хроники, повествующие о единственной войне между асами и ванами, утверждали, что ваны были хорошими воинами, месяцами и годами дававшими отпор асам. В той злополучной бойне никто не выиграл: обе стороны понесли такие большие потери, что война сама по себе сошла на нет. Мирный договор и обмен заложниками навсегда вывел Ванахейм из военных конфликтов. Отныне асгардские воины защищали мир в житнице Дявятимирья. Гарнизоны асгардских воинов никуда не делись, но постепенно редели из-за поломки Радужного Моста и стычек с множащимися как грибы после дождя мародёрами. Обратиться к асгардским солдатам было бы проще всего, но Локи предпочел договориться с нейтральными ванами.       Сбежать от Альрика было просто, зато определить цель и придумать, как устроиться в чужом мире, - гораздо сложнее. Невозможно вечно питаться плодами и дичью, да и не ради отшельничьей жизни Локи сбегал. Пора влиться в общество ванов и оказать какому-нибудь особенно большому клану услуги, в благодарность за которые гостю предложат военную поддержку.       Локи затаился в лесу около большой дороги и стал ждать подходящего путника. Мимо него, поднимая столбы пыли, проходили ваны на лошадях, мулах, быках и ослах, проезжали отдельные паланкины. Особенно изящная повозка везла богатую женщину. Ее охраняло более трех десятков вооруженных до зубов асов и ванов, чутко следивших за каждым кустиком - Локи чуть было не попался.       Первый день слежки ничего не принес, зато ранним утром следующего на горизонте показались всадники, охранявшие обоз с поклажей. Среди них выделялся красотой походных одежд юноша, немногим старше Локи. Он вел себя как господин, и не оставалось сомнений, что все вокруг - либо слуги, либо рабы, либо наемники. Кортеж ехал так медленно, что Локи поборол неприязнь к полетам. Оставив лошадь и вещи в лесу, он обратился в птицу и бросился в погоню. Долетев до последних воинов, превратился в муху, едва увернулся от ленивого удара замыкающего всадника, устроился на обозе и приготовился слушать.       Еще в первое посещение Ванахейма после возвращения из Бездны Локи отметил, что многочисленные языки ванов уступили место языку асов. Тогда он посчитал, что дело в ярмарочном дне и большой деревне, однако охранники говорили на асгардском почти как на родном. Из неспешной беседы Локи уяснил, что кортеж направляется в ближайшее крупное селение, куда Амир - юноша в дорогих одеждах - переселяется ради учебы у великого мастера. С ним едет его молочный брат, врач, повар, слуги и охрана. У Локи тут же созрел план. Немного магии, и вот уже колесо на повозке пошло вкривь. Через час-другой оно отлетит в сторону, а повозка ненадолго придет в негодность.       Локи снялся с насиженного места, снова едва не погиб от рук охраны и метнулся к оставленной в лесу лошади. Поломка колеса вот-вот заставит кортеж остановиться.       У ванов не рождались маги, и лишь немногие полукровки перенимали жалкие крупицы великого дара. Полукровок среди людей Амира Локи не заметил, поэтому не боялся разоблачения. Он обратился в того самого вана, каким предстал перед родичами Альрика.       Когда кортеж показался на горизонте, царевич снова оставил лошадь у дороги, принял облик мелкой твари и полетел на разведку. Путники остановились на опушке леса. Повар готовил еду, слуги чинили колесо, стражники ставили палатки. Вокруг нет домов, просить помощи не у кого. Прохожие несколько раз предлагали свои услуги, разумеется, за вознаграждение, но им непременно отказывали. Локи незаметно испортил еще одно колесо и рессору - пусть занимаются ремонтом целый день. Он потихоньку следил за ванами, подслушивал разговоры Амира с молочным братом и врачом, но они не заговаривали ни о чем стоящем или интересном, зато порой выводили такие несуразности на асгардском, что вяли уши. Повар раза три попробовал блюдо, прежде чем объявить о его готовности, и Локи решил, что это лучшее время для знакомства. Он снова вернулся к лошади и придирчиво осмотрел себя: дорожная одежда отличалась некоторым изяществом, дающим понять, что он не из простого народа. Другой вопрос, почему знатный юноша путешествует один - без слуг и свиты? Надо придумать стоящую отговорку.       Он взобрался на лошадь и пустил ее рысью, расслабленно держа поводья. Вот он поравнялся с кортежем, повернул голову, оценил ситуацию. Остановился, подумал с полминуты и таки подошел к расположившимся на поляне ванам, уплетающим горячий рис с бобами и ароматными специями.       - Приветствую вас, путники, - Локи отвесил церемониальный поклон.       Ваны считались самым гостеприимным народом в Девятимирье, но в последний год мародеры попортили почтенным жителям слишком много крови. Никак иначе Локи не мог объяснить, что в ответ на учтивое приветствие стража повскакала с мест и ощетинилась клинками. Средь бела дня у большой проезжей дороги! Господа тоже вскочили. Молочный брат обнажил короткий меч, усыпанный драгоценными каменьями и мало пригодный для настоящей битвы. Амир, на правах главного, заговорил приветливо, но не вышел из-за спин охраны:        - Мир тебе, путник. Прости за грубый приём, - карие глаза внимательно изучали пришельца, у которого не было при себе никакого оружия - по крайней мере, на первый взгляд.       - Опустите клинки, - приказал он свите, - у него в руках нет даже кинжала или ножа.       Стража с видимым неудовольствием подчинилась. Врач нахмурился, призвав Амира к благоразумию, которого тот был начисто лишен. Локи развел руки в стороны, продолжая приветливо улыбаться:       - Я один и не несу никакой опасности. Моё имя Дарма, и я направляюсь в Сиболегер, но боюсь, что не успею до темноты. Мой путь был долог и одинок, а, увидев твою свиту, господин, я подумал, что найду здесь доброго собеседника и защиту.       Стражники очень внимательно следили за Локи и не верили ни единому его слову. Слишком подозрителен одинокий путник на большой дороге. А еще подозрительнее идеальная асгардская речь.       - Ты один. На твою свиту напали? Кого? - спросил Амир, явно путая вопрос. Локи с трудом разбирал его асгардский: юноша не выговаривал примерно половину звуков, что и не удивительно, если учесть, что на шестьдесят три асгардских звука приходилось всего тридцать ванахеймских.        - Из какой ты семьи? - продолжил допрос молочный брат: юноша одних с Амиром лет, но с гораздо лучшим произношением. - Если ты в беде, мы тебе поможем. Я Нур. Мой друг и господин Амир происходит от знатного рода с западного брега. Мы тоже едем в Сиболегер. Ты не ранен?       Локи про себя посмеивался. «Мой друг и господин» - универсальная формулировка для простолюдинов, выросших в одних палатах со знатными особами. Тор тоже мог бы завести полудруга полуслугу, если бы Один не подобрал на войне приемыша. Такие друзья становятся ближе братьев и готовы броситься в огонь и воду за господина. Понравиться Нуру важнее, чем Амиру. А еще важнее понравиться врачу - по всей видимости, главе кортежа и наставнику юнцов. Он держится величаво и до сих пор не произнес ни слова.        - Меня зовут Дарма, и я происхожу из боковой ветви рода Пратама, - Локи неслучайно причислил себя к одному из самых разветвлённых и богатых ванахеймских кланов, чьи владения раскинулись на много миль к югу от места "случайной" встречи. - Мой отец Лукмам не только почтенный земледелец и землевладелец, но и говоритель на сходах, примиритель заклятых врагов. О тяжбах, им выигранных, слава разносится по всему Ванахейму, - Локи одернул себя: он использует слишком сложные асгардские конструкции. - Я - старший сын и наследник. Я должен продолжить его дело. Но я люблю лошадей и мечтаю разводить породистых. Поэтому я ушёл от родителей совсем один. Надеюсь, что в Сиболегере мне удастся осуществить свою мечту. К вам меня привлёк запах еды. Я ел только вчера утром.       Нур оценил словоохотливость и напускную искренность гостя:       - Я знаю твою семью, но вы живете не менее, чем в трех неделях пути отсюда! - в его голосе слышалось неподдельное уважение.       Амир повернулся к врачу - самому недоверчивому и старшему члену похода:       - Видишь, Иман, этот достойный юноша путешествует один. Я говорил, что мы с Нуром можем поехать одни! Он провел на лошади несколько недель и жив!       - Господин, будь благоразумен, - У Имана вовсе не было акцента, словно он родился и вырос в Асгарде. - Стража, осмотритесь вокруг - любезный незнакомец может оказаться разведчиком или приманкой мародеров.       - А как же законы гостеприимства? - возмутился Амир. - Нур уже объявил обо мне! Ты хочешь, чтобы нас ославили трусами, попирающими законы гостеприимства? Неужели вы себе глаза повыкалывали и не видите изысканных манер Дармы? Они говорят красноречивее слов!       Амир ошибался: Нур не назвал ни имени его отца, ни точного названия земель, ограничившись туманным определением «западные». Слуга гораздо умнее господина. Господину слишком сильно хотелось познакомиться с изысканным юношей, и любопытство на пару со скукой тянули его в бездну. На приглашение присоединиться к трапезе Локи ответил горячим согласием и уверением в своих добрых намерениях. Закинув в рот немного риса, он полюбопытствовал, кто же все-таки оказывает ему высокое покровительство.       - Я Амир, мой отец владеет большими землями в провинции Горонтало. Я второй сын, поэтому меня отправили учиться к какому-то именитому мастеру не то праву, не то премудростям счета. Юсуф его имя. Я ничему учиться не хочу, но у отца не забалуешь, - Амир печально вздохнул, но его лицо тут же озарилось проказливой улыбкой, и он ткнул в бок молочного брата. - Поэтому я взял с собой Нура - учиться позади меня будет он!       Нур ответил таким же толчком в бок, а Локи воздел руки к небу:       - Невероятно! Какое совпадение! Такой знатный род! И твой отец тоже хочет, чтобы ты обучался праву. Я наслышан о господине Юсуфе. Говорят, он настоящий мастер. Тебе очень повезло, Амир. А вот меня отец хотел обучать лично.       К удивлению Локи, больше всего ошибок в асгардском делал именно Амир, особенно, когда начинал говорить быстро, убеждая в чем-то собеседника.        - Зато тебе не надо никуда тащиться! Так я тебя завидую! - Амир тоже воздел руки к небу, откровенно копируя гостя, от чего Нур покатился со смеху. - Хотя в моем путешествии есть кое-что милое, - он заговорчески понизил голос и зыркнул на врача, чтобы тот отошел подальше. Несмотря на все предосторожности, он нагнулся к самому уху Локи и едва различимым шепотом произнес самую страшную тайну в жизни:       - В Сиболегере много доступных девиц. Сладеньких девочек! Мы с Нуром примериваемся, - глаза Амира блестели. И только тот, кто знал не понаслышке строгие нравы Ванахейма, понимал его возбуждение и радость. Локи подмигнул.        - Я тоже надеюсь на встречу с хорошенькими девушками.       Пока они беседовали за плошками с рисом, вернулась стража - разумеется, никакие мародеры в лесу не прятались, в речке не лежали и даже в канаве у дороги не выжидали. Иман немного расслабился и оставил юнцов в покое. Повар, набрав в лесу фруктов, готовил изысканное блюдо для гостя. Слуги с переменным успехом чинили повозку. Локи сделал все, чтобы они провозились до темноты и остались на ночлег.       Он увлек Нура и Амира интересной беседой, не забывая порой делать ошибки в склонении и спряжении. Он рассказывал о своих похождениях в Бездне, выдавая их за ванахеймские. Причудливо сплетать нити повествования он умел на любом языке. Не только господа, но и слуги, и стражники навострили уши, бросили работу и окружили гостя. Его слушали, словно барда или странника. Починка телеги заглохла сама собой. Только Иман не поддался очаровательным картинам, которые Локи рисовал в воображении слушателей, но его слабый, призывающий к порядку голос тонул в хорошо поставленной речи незнакомца.       - Почему бы нам не выпить за знакомство? - спросил Локи, когда солнце склонилось к закату, а горло у него окончательно пересохло.        - Отличная идея! - горячо поддержал Нур.        - Об этом не может быть и речи! - возразил Иман. - Пока мы не добрались до Сиболегера, никаких попоек.       - Будто твое пить собираемся, - обиделся Амир. - У меня есть пара бутылок.       - Ты не будешь пить в компании незнакомца без сопроводительных и рекомендательных писем! - припечатал Иман, безумно напоминая в этот момент Хагалара.       - Какие письма, если он убежал из дома? - Амир аж вскочил от негодования.       Локи рассмеялся:       - Я вовсе не такой страшный, как выгляжу.       Он достал кинжал ванской работы и протянул Иману:       - Можешь пока оставить его у себя.       Кинжалов у него было несколько, но Иман нашел бы их только при тщательном обыске.       - Невероятно дорогой клинок! - в благоговении прошептал врач, принимая кинжал, словно царскую драгоценность, коей тот на самом деле и являлся. Это он еще не видел лука и стрел самого Адоро, которые Локи на всякий случай носил с собой в подпространственном кармане. - Дарма, как ты собираешься устраиваться в Сиболегере, если у тебя нет рекомендательных писем и знаков, но зато ты носишь серебро и оружие, за которое многие без раздумий отдали бы жизнь? Ты неосторожен: попадись тебе по дороге не такой благородный юноша, как господин Амир, тебя бы уже ограбили и пустили домой босого.       - Со мной удача, - пожал плечами Локи: насколько же проще жить, когда окружающие считают тебя глупцом, а не хитрецом.       - Ты пустился в такое опасное путешествие, надеясь только на удачу? - Иман не посмел озвучить свои мысли о безрассудстве, но Локи и без того его прекрасно понял.       - Стоит рискнуть, если хочешь вырваться из-под контроля отца и самому про себя решать судьбу, - Локи зевнул.       Иман только головой покачал:       - Поезжай до Сиболегера с нами, всё безопаснее будет.       - То ты его убить пытаешься, а то предлагаешь с нами ехать! - недовольно проворчал Амир.       Локи положил руку ему на плечо.       - Не откажусь от хорошей компании. Я понимаю, что ехать одному опасно, но за все время пути я не встретил ни одного путника, обладающего такими же несравненными достоинствами, как Амир.       И он пустился в новый виток вымышленного рассказа, теперь о нынешнем путешествии. Амир окончательно убедился в том, что мог бы покинуть отчий дом вдвоем с Нуром, а не с толпой слуг и солдат. Иман примирился со случайным гостем, уверившись, что такое дорогое оружие не может принадлежать подлецу и обманщику. Подали скромный походный ужин, на который Локи набросился с огромным аппетитом. Горячее, острое и горькое обжигало рот, но Локи слишком любил ванахеймскую еду, чтобы обращать внимание на особенности полевой кухни. Амир таки принес бутылку, и они втроем с Нуром осушили ее.       - Нет, нет, так дело не пойдёт, - запротестовал Локи. - Я хочу выпить со всеми славными воинами! Уж больно они хмурые. Амир, почему твоя охрана не ест и не пьёт? Да и слуги стесняются.       Юноша покачал головой:       - У меня осталась еще только одна бутылка, на всех не хватит.       - Тогда пригубим по очереди из одного кубка!       Бутыль Амира он опрокинул не в кубок, а в глубокую миску из-под риса. Пригубил сам и незаметно подбросил сонный порошок. Немного подождал, смакуя вкус дорогого пойла, и передал ближайшему слуге. Миска пошла по кругу. Из нее выпили все, кроме врача и повара, которые держали в руках чаши с заваренными травами. Локи спрашивал имя каждого охранника, каждого слуги, прежде чем тот пил из миски, и для всех находил добрые слова. Когда почти опустевшая миска дошла до повара, Локи якобы случайно толкнул его, опрокинув чашу с травами.       - Да что ж ты! - повар едва удержался от ругательств.       - Прости, - Локи изобразил смирение. - Я бы удовольствием угостил тебя, друг, но у меня ничего нет. Я угощу вас всех, когда мы доберемся до Сиболегера. Закатим грандиозный пир!       И он в качестве знака примирения лично передал повару почти пустую "миску дружбы". Повар выпил до дна, но там оставалось совсем немного.       - А у тебя деньжат с собой много? - Нур успел захмелеть, выпив лишь треть первой бутылки.       - Со мной фамильные драгоценности, - во всеуслышание заявил Локи. - Они мои по праву - я старший сын.       Он достал из котомки большую брошь цвергского происхождения. Иман тут же выхватил украшение из его рук, презрев всякие приличия. Вот кто мать родную продаст за дорогую побрякушку. Аж глаза горят от жадности и вожделения.       - Ты путешествуешь один с такой брошью, с таким кинжалом? Невероятно!       - Хорошо быть старшим сыном! - завистливо протянул Амир. - А твои родственники за тобой не послали погоню???       - Погоню? - Локи задумался. - Вообще-то могли. Поэтому я и не буду выковыриваться. Найду разводчика лошадей и устроюсь к нему подмастерьем. Пережду немного, потом возьму дело в свои руки       - И ты, правда, думаешь, что всё будет так легко? Что тебя не обманут? Не вышвырнут на улицу? - допытывался практичный Иман, с видимым трудом возвращая брошь законному владельцу. Локи с ним мысленно соглашался, так, наверняка, и случилось бы, если бы Дарма существовал на самом деле и совершал все те глупости, которые Локи придумал за один-единственный вечер.       - Дарма будет жить с нами! - категорично заявил Амир. - Он мой друг! Такая долгая дорога, и первый человек, с которым поговорить приятно, - он обнял Локи за плечи и даже поцеловал, раскрывая еще одну страшную тайну: - Я собираюсь жениться! Найду в деревне хорошенькую девчушку.       - Ты прежде чем жениться или замуж выходить, доставай третью бутылку, - прикрикнул Нур ревниво. - Я видел, есть она! Раз уже Дарма твой лучший друг!       Амир ушел за третьей бутылкой, ворча, что у кого-то слишком широкие глаза. Стража и слуги поспешно устраивались на ночлег - Локи щедро сыпанул сонного порошка. Только повар и врач оставались подле юнцов: один выпил всего несколько капель отравы, другой не пил вовсе.       - Амир, твои люди устали, не затревожим их, - сказал Локи, как только юноша появился с бутылкой темного стекла. - Предлагаю выпить, доесть ужин и пойти искупать лошадей. Я видел твою кобылу, она достойная.       - Согласен! - ответил пьяный Нур вместо Амира. - И сами покупаемся. Муса, нам бы второй ужин к новой бутылке!       Повар, кряхтя и бурча про неуемные аппетиты господ, снова разжег костер. Локи выхватил бутылку из рук Амира, с благоговением осмотрел ее, осыпав множеством хвалебных эпитетов, и разлил в пять бокалов, добавив снотворного во все кубки, кроме своего и Амира. Он чувствовал настоящий мандраж, как перед битвой в Мидгарде.       Пять плошек риса с овощами, невиданными в Асгарде, стали прекрасным окончанием долгого дня. Локи внимательно следил, чтобы и врач, и повар, и, особенно, молочный брат осушили кубки до дна. Больше медлить нельзя. Амир пришел в благодушное расположение духа и похвалил краденого коня Локи, который на деле не стоил доброго слова. Река протекала неподалеку, укрытая густым перелеском, и хотя спуска к ней не было, продраться через заросли не составляло большого труда.       - Я свою лошадку сам выбирал, - хвастался Амир, шагая за Локи вниз по течению. - Сам растил. Фрейя она! Покупал за красоту, не выносливость. Кто же знал, что меня ушлют так далече? А как тебе духу-то хватило убежать? Ты еще и старший сын ведь!        - Кроме меня есть ещё один сын, вот он пусть и продолжает дело отца. Я поссорился с ними и принял решение уехать сгоряча, но ни разу не пожалел об этом, - соврал Локи, поглаживая лошадь Амира по крупу. От дороги они удалились на почтительное расстояние, краски заходящего солнца почти потухли, ваны легли спать.        - Вас всего двое? Повезло! У меня семь братьев и сестер! - разглагольствовал Амир, мешая Локи разрабатывать план.        - Вас восемь, но учиться-то выбрали именно тебя! Повезло! У меня есть ещё сестра. Не красавица и не слишком умна, но от женщины многого и не требуется. Давай здесь спустимся к реке. Но сперва снимем сбрую.       Локи, наконец, приметил пологое место, почти лишенное тростника. Когда-то давно здесь был спуск, но потом его забросили, и природа еще не успела окончательно скрыть его высокой травой.        - Вымыться нам бы не мешало, - пьяно усмехнулся Амир. - Думали, не сегодня-завтра доберемся до места, но вот незадача - колесо сломалось. А мы уже все мысленно были на постоялом дворе. Для нас давно все переготовлено, нас ждут!        - Нет худа без добра, - заметил Локи, скидывая седло и уздечку аккуратной кучей. - Зато мы с тобой повстречались. Дай угадаю: пока все суетились вокруг повозки, ты вздремнул в теньке? Поэтому ты один такой бодрый, а все остальные с нами купаться не пошли?        Локи хлопнул Амира по плечу - не рассчитал силу и чуть не уронил в воду.        - Да ну тебя. Я помогал больше всех! - отмахнулся Амир, но в темноте не попал. - С тобой не соскучишься. Хоть какое-то новое лицо. Я напишу о тебе родителям.        - Лучше не стоит. Забыл? Я в бегах, - привязав коня к единственному тонкому деревцу, Локи разулся и полез в теплую воду. Сколько микроскопических тварей, несущих болезни и смерть, бросились на него, почуяв добычу, он старался не думать. Вдруг, они тоже ночью спят как все нормальные животные?       - Давай искупаемся сперва, а потом вымоем коней.       Он уже не видел смысла коверкать родной язык и упрощать речь - пьяный Амир ничего не заметит. Он нырнул с головой, но быстро показался на поверхности, чтобы глотнуть воздуха. Совсем забыл, что нельзя погружаться в незнакомые реки, особенно ночью! Книга о микроскопических паразитах жарких стран стала его настольной в поселении за красоту монструозных увеличенных в сотни раз портретов членистоногих и червей, миллионами населяющих благословенный Ванахейм.        - Ох, хороша водичка! - подтвердил Амир, едва коснувшись зеркальной поверхности большим пальцем ноги. - Ну всё, я к тебе!       И он прыгнул, подняв тучу брызг, и подплыл прямиком к Локи, который стоял босыми пятками на мягком дне, в любой момент ожидая нападения незваного хищника. Амир под водой ухватил друга за ноги и попытался оторвать от дна. Игры в воде Локи любил, но всегда смотрел на них со стороны - стоило ему в Асгарде залезть в реку, пусть даже в самое жаркое лето, как он сваливался с очередным воспалением легких, а горячие источники слишком мелки для забав. В Ванахейме воспаление легких его не преследовало, но для игр под водой не было времени. Он нагнулся, руками перехватил плечи Амира и с силой надавил на них, придавливая тело к самому дну вовсе не в игровом, а в настоящем боевом захвате. Амир извивался ужом, но Локи навалился на него всем своим весом, не выпуская из рук. Только бы продержаться! Совсем немного - Амир вот-вот нахлебается воды и затихнет.       Локи напряг все силы и выиграл: члены Амира отяжелели, он прекратил сопротивляться, но царевич не меньше минуты держал его под водой, опасаясь, что если юноша вдохнет хоть немного воздуха, то издаст последний короткий вопль, призывая на помощь. Ему ваны уже не помогут, но планы Локи расстроят.        Убивать наивного, глуповатого парня было неприятно, на дне сознания зашевелилась давно забытая совесть. С того дня, как братец вернул Локи в Асгард, он не совершал убийств и немного отвык от них. Амир не был ему врагом, ни личным, ни кровным, он просто подвернулся под руку и стал ступенью к новой жизни.       Окончательно обмякшее тело Локи с трудом вытащил на берег. Топить Амира опасно, лучше сжечь, зря что ли Хагалар все уши прожужжал, мол, Локи великолепный маг огня. С ладоней сорвались огненные шары, но мокрая одежда лишь трещала и нещадно дымила, имитируя пожар. Локи разорвал ее и попытался сжечь тело мгновенно, одной мощной струей пламени, но ничего не получилось. Он множество раз видел погребальные костры и ладьи - сухое дерево, особенно смолистое или облитое жиром, прекрасно горело. Дотащить Амира до сухого тропического леса нетрудно, но тогда начнется настоящий пожар. Локи снова выпустил с рук пламя - тело обуглилось, но не сгорело. От него пошел тошнотворный запах, а ночной ветер, как назло, дул в сторону лагеря. Локи облизнул пересохшие губы. Он не сделает огромный костер - его увидят издалека. Но и бросить труп в воду - плохая идея, как и оставить его на берегу. Решение пришло мгновенно. Царевич разделся, парой резких движений вспорол трупу брюхо и выбросил на берег содержимое. Частично своими силами, частично магией он наполнил чрево камнями со дна реки, с невероятным трудом затащил отяжелевший труп в воду и понял, что никакими силами не дотащит его до середины реки, а бросать у берега - обрекать себя на неудачу. Отяжелевший труп пытался утопить своего незадачливого убийцу, по воде растекались красные разводы, к которым сплывались алчущие наживы речные твари. Локи обругал себя последними словами, с трудом подтащил труп к мелководью и отрезал голову кинжалом, полупереломив, полуперерубив позвонки. Никаких особых отметин на теле юного вана не было, без головы это было самое обычное мужское тело, которое быстро обглодают рыбы. Локи дошел до глубины по шею и отпустил труп - тот грузно опустился на дно, его немного поволокло по течению, но потом он застрял в камнях. Осталось уничтожить голову. Был бы молот, он бы ее размозжил, но молота нет, зато есть камни...       Покончив с головой и закопав внутренние органы, Локи перевел дух. Пришел черед лошади Дармы и сбруи. Сбрую он закинет подальше в лес, но лошадь в лесу не оставить. Жечь ее или топить у Локи не было сил, поэтому он просто завел ее поглубже в реку, перерезал горло, вспорол брюхо и пустил по течению. Лошадь то точно никто не опознает - ее настоящие хозяева живут далеко на западе.       Остался последний штрих - отмыться от крови. Локи остервенело тер себя песком со всех сторон и радовался, что не наглотался воды. Реки Ванахейма несли не только тепло и покой, но и жуткие болезни. Стоит проглотить личинки или яйца малюсеньких нематод, и аскаридоз, трихинеллез или слоновая болезнь поразят здоровый организм. Круглые черви, комары, одноклеточные - в Ванахейме смерть и болезни поджидали на каждом шагу, если не соблюдать предельную аккуратность, а сейчас у Локи не было возмжности ее соблюдать: только следить, чтобы на теле не появилось ни единой царапины от острых камней, через которую обязательно просочится гибельная инфекция.       От крови Локи отмылся, неудавшийся костер затоптал. Путешественники, ночующие на поляне, пойдут за водой выше по течению. Локи увел Амира почти на полмили от стоянки. Если бы Амир не был так весел и взволнован, то точно обратил бы внимание, что их прогулка затянулась. Но он не обратил, за что и поплатился жизнью. «Какой же он дурак!» - пробормотал Локи под нос и постарался сосредоточиться на насущных проблемах - на магии.       Отвод глаз Хеймдаля - единственное заклинание, не требовавшее от полуетуна никаких усилий. Он никогда его не изучал, оно само пришло к нему, словно кто-то подсказал, незримый, но дружелюбно настроенный. Ни одно другое заклинание не держалось во сне и спадало, стоило закрыть глаза и перестать себя контролировать. Локи принял облик Амира, но любой незваный ночной гость узнает его тайну. И нет верного слуги, который охранял бы сон господина, никого к нему не пуская - Локи пожалел, что свита осталась в поселении.       Он отвел послушную Фрейю к лагерю. Спали все: магический сон свалил даже часовых. Будь рядом мародеры, они поживились бы припасами, даже не потревожив зачарованных ванов. Локи караулить кортеж ночью не мог - ему надо выспаться, чтобы на следующий день гнать во весь опор и побыстрее оказаться на постоялом дворе. Там уж он разберется со своим будущим. А завтра никто не должен заметить изменения в поведении господина. Стража и слуги вряд ли так хорошо его знают, а вот молочный брат и врач - другое дело. От них придется избавиться как можно скорее и, по возможности, не разговаривать вовсе. Причину молчания Локи придумал, даже если она не сочеталась с легким характером Амира.       Он лег на траву неподалеку от лагеря, приказав себе проснуться через пару-тройку часов.              Солнце едва показалось из-за вершин тропического леса, птицы заводили первые трели, а противные насекомые выползали из ночных убежищ и отправлялись на поиски новой жертвы. В этот ранний час сознание вернулось к Локи, но не сразу подкинуло воспоминания о вчерашнем дне. Убийство и смена облика. Перед царевичем Асгарда кровавым полотном простиралась новая жизнь: немногие стояли между ним и воплощением коварного замысла. Он доберется до Сиболегера, займет место Амира, поучится немного у некоего Юсуфа, соберет вокруг себя храбрых воинов и вернется к Альрику: продиктует свои условия, силой заставит Сигюн отдать осколок Тессеракта, возвратится домой и разберется со смертью брата, если она таки случилась, с маньяком, целующимся с царицей, со сном отца, со всем! Хагалар с Сигюн специально утащили его из Асгарда, чтобы подмять под себя Девятимирье, а опальному царевичу лишь зачитать приговор, когда они будут уверены в своей безнаказанности. О нет, не бывать тому, на то он и сын Одина, чтобы вершить чужие судьбы, а не позволять кому-то вертеть им самим, словно куклой! Некстати вспомнилась поездка с отцом в Ванахейм и суровая отповедь в тот дождливый день. Он тоже говорил про кукол, но уже не вспомнить, что именно.       Локи разжег потухший за ночь костер, набрал в котелок воды и добавил очередную порцию риса из палатки повара: тот так уморился вчера, что неплотно закрыл запасы, и пришлось выгнать из них несколько многоногих тварей, прежде чем всыпать содержимое в кипящий котел. Сушеные кусочки телятины и множество специй предали блюду такой аромат, что слуги продрали слипающиеся глаза. Локи изобразил на лице Амира не то скорбь, не то досаду - пусть каждый сам решает, что именно.       Первым к нему подошел всклокоченный заспанный Нур, отчаянно зевая и потирая глаза. Вид у него был такой помятый, словно вчера он выпил целый бочонок эля.        - Амир, ты уже вставал? - сладкий зевок чуть не вывихнул ему челюсть. - А где наш гость? И что вчера было? Мы хотели пойти в реку, а потом я себя нашел на земле, вокруг утро.        - Ты уснул, а Дарма уехал один. Он решил, что с нами его будет легко найти. Я хотел поехать с ним, но он отказал, - Локи тяжело вздохнул. Он старался говорить самыми нейтральными словами, которые подошли бы любому асу или вану. Слишком мало вчера было времени на изучение повадок Амира.        - Как уехал? - Нур мгновенно стряхнул с себя остатки сна. - Да он же решил с нами жить! И даже наш зануда Иман согласился... Куда он уехал? В Сиболегер? Поселение маленькое, мы его найдем... Вы что, подраться успели? - в голосе отчетливо слышалась обида, словно Амир не имел права драться и ругаться без его благословения. Может, так оно и было - отношения молочных братьев бывали до жути запутанными. Локи встречался с сыновьями кормилиц, которые на словах превозносили братьев-господ, а на деле решали все за них, даже женили по своему разумению.       - Мы купались в реке, потом он как будто что-то вспомнил и засобирался. И не позволил мне поехать с ним. Уехал не по дороге, а свернул в лес... Я так расстроен, полночи не спал, ворочался... - Локи позволил себе еще один вздох, гораздо более грустный, чем предыдущий. Для полноты картины не хватало только слез и страшных ошибок в асгардском. - Оставь меня в покое, Нур.       Локи не надеялся, что так просто избавится от назойливого вана, но попробовать все же стоило.        - Да что ты? Вы только вчера познакомились, откуда столько подздохов? Вставай давай, - Нур толкнул Локи в бок, причем весьма ощутимо. Локи в ответ лишь поднял на него глаза, полные тоски.       Подошли слуги и стражники, кое-как приведшие себя в порядок и нацелившиеся на завтрак. Господин, приготовивший еду на всех, вызвал неподдельное изумление, как и его печальный вид, но с расспросами никто не посмел полезть, а Нур при посторонних не стал допытываться. Одним из последних к котелку протиснулся Иман - снотворное подействовало на него особенно сильно, и он до сих пор не полностью пришел в себя: его шатало и заносило.       - Господин, где наш гость?       - Уехал, - Локи изобразил еще один скорбный вздох. - Не спрашивай подробности, мне уже Нур надоел.       И он демонстративно отвернулся. Амир и Иман наглядно продемонстрировали свои распри, и скопировать отношение Амира к няньке-врачу Локи смог, как ему самому показалось, великолепно.        - Как уехал? - Иман сам того не ведая, процитировал Нура. - Куда уехал? А кинжал? - он достал из-за пазухи бесценное оружие, с которым Локи пришлось распрощаться. - Этот недотепа забыл у нас свое единственное оружие? Он уехал утром или вчера?        - Вчера.        - И почему он не поехал с нами, если нам по пути? Говорил ли он, где остановится? Надо вернуть оружие.       Локи исподволь взглянул на Имана. Тот был типичным ваном: темнокожим, широконосым, с испорченными гнилыми зубами. Он ничем не выделялся среди десятков тысяч, но какое благородство в нем, оказывается, скрывалось! Локи точно знал цену кинжала. Иман точно не знал, но догадывался, и при этом собирался его вернуть. Да и кому - случайному попутчику, нарушившему долг гостя, уехавшему в неизвестность, не простившись с хозяевами!       - Он ничего не поведал, - тихо отозвался Локи       - О глупец! Господин, вот тебе наглядный пример того, как поступать ни в коем случае нельзя. Наш вчерашний приятель долго не проживет с таким переменчивым настроением. Как приедем, постараемся его разыскать.       Кинжал вдруг оказался перед самым носом Локи, и тот не сразу сообразил, что ему отдают ценность на хранение. В его случае - вечное.       - Он не говорил, где собирается пить с красотками? А то знаю я вас, мысли у всех юнцов об одном!       Локи с радостью возразил бы, что Иман тоже не собирается воздерживаться и отказывать себе в женщинах и вине, но смолчал. Он осматривал клинок, будто в первый раз: ножны усыпаны драгоценными камениями, лезвие столь тонкой работы, что рассечет даже перышко. Чистая работа. Превосходная. Он так привык к дорогому оружию, что давно уже не обращал на него внимания.       - Я поищу Дарму, - пробормотал он, чтобы хоть как-то закончить разговор и избавиться от второго по опасности противника.        - Сперва напишешь родителям, передашь рекомендации учителю и немедленно приступишь к учебе - мы и так задержались. Нур поищет вашего приятеля, - Иман снова перешел на менторский тон, который Локи раздражал не меньше, чем Амира. Написать родителям - да на каком хоть языке? Ваны в последнее время изъясняются на асгардском - выучить его проще, чем двести пятьдесят диалектов ванского языка. Но писать родителям на асгардском опасно. А даже если удастся каким-то чудом угадать нужный диалект, написать на нем не получится - Локи знал только общий, пусть и не повсеместно распространённый язык ванов, и два-три наречья.       Он молча кивнул Иману в знак согласия, надеясь хоть немного побыть в одиночестве, но стоило врачу уйти, покрикивая на нерасторопных слуг, слишком медленно сворачивающих лагерь, как откуда ни возьмись опять появился Нур.       - Так что у вас вчера произошло?       - Я же рассказал уже. Купались, купали лошадей. Всё, - Локи внимательно следил за слугами, отправившимися в лес. Ночью он углубился достаточно далеко и спрятал упряжь так, чтобы ее не нашли, но если ночные тени обманули...       - Почему без меня? - вклинился Нур в лихорадочные мысли Локи.       - Ты задремал, Дарма не хотел тебя тревожить.       - Зря. Я купнуться вечером тоже был не прочь.       - Нур, отстань. И без тебя тошно.        - Да чего тошно-то?       Локи едва не зарычал. С каждым словом он выдавал себя все сильнее. Наверняка, Амир вел бы себя по-другому в тех же обстоятельствах.       - Мой новый друг дал мне надежду на то, что будет весело, и уехал, - Локи вспомнил, что давно не делал ошибок в произношении, но вставить их не успел.       - Это не повод убиваться. Что с собой на самом деле? - Нур положил руку на плечо, а Локи чуть не отпрянул - любимый жест брата... Покойного. А перед ним кто? Будущий покойник. Нуру жить осталось всего два-три дня в лучшем случае. А он и не знает. Заглядывает в глаза своему будущему убийце, сжимает руку на плече, щекочет щеку дыханием. Такой близкий и такой далекий одновременно. Насколько же они с Амиром были близки, если он позволяет себе такие вольности? В Хельхейме они снова будут вместе - недолго Амиру горевать там одному.       - Не знаю... Перепил, наверное, слегка. Голова температурит, - сказал Локи первое пришедшее на ум и отвернулся. Чрезмерная близость была ему неприятна.        - Да что мы там вчера выпили? Чуть-чуть! А помнишь, как в прошлом году на празднике урожая было?       Локи не ответил. Приехали: вот и они - общие воспоминания, которых у него нет. Самая опасная и скользкая тема для любого шпиона. Молчать, только молчать и ничем себя не выдавать. Нур, развеселившийся было от воспоминаний, снова сник.       - Господин, а где наш гость? - вдруг спросил опоздавший к завтраку повар.       - Уехал. Почему, - не знаю, но надеюсь его найти, - Локи с радостью переключился на Мусу. - Здесь еще есть немного риса. Поешь.       - Ох, не сегодня, молодой господин, - повар глупо засмеялся, словно в рисе с мясом было что-то смешное. - Все, собираемся окончательно. Собираемся.       Локи кивнул с несказанным облегчением.        - Дарма обещался же остаться, с нами до города доехать. Погоня, что ли, таки погналась? - рассуждал сам с собой Муса. Его услышал Нур и согласился. Они принялись обсуждать судьбу Дармы, и Локи удалось сбежать. Последнюю порцию риса для Мусы он съел лично. Теперь он был сытым, но усталым. А ведь предстоял целый день пути. По широкому тракту уже вовсю шагали ваны, мулы, лошади, повозки и нищие. Кортеж Амира оказался таким большим и ехал так медленно, что Локи отчаянно засыпал в седле. Он мог бы поехать в повозке, она наверняка предназначалась для него, но он боялся просить. Пока он наблюдал за Амиром, тот ехал на лошади, и если окажется, что повозка предназначена для вещей или раненых, то он вызовет подозрения незнанием элементарного.       Пару раз царевича нагонял Муса и обещал приготовить на постоялом дворе его любимое блюдо. Локи понятия не имел, о чем речь, и надеялся в худшем случае переложить ответственность на молочного брата - пусть готовят его любимое блюдо.       Через час к нему пристал словоохотливый Нур и завел разговор о девочках, об учителе и развлечениях. Локи отвечал невпопад, коротко и злобно, надеясь, что от него отстанут, но Нур вместо того, чтобы вернуться в конец колонны, стал вспоминать, какие трудности они преодолевали дома, чтобы «полакомиться девочкой». Локи бросил на Нура заинтересованный взгляд: вполне упитанный ван, тонкокостный, с брюшком и жирком, несмотря на молодость. Им вполне можно было бы «полакомиться», если бы Локи с детства не внушали, что нельзя есть никого из разумных жителей девяти миров. Маленький Локи задавал неудобные вопросы: почему нельзя есть мясо своего врага, но можно и даже нужно делать из его черепа кубок, а его голову вешать на шест и позволять ей гнить? Ответов он не помнил, да и неважно это сейчас было. Нур просто использовал неверный глагол асгардского языка, спутал «лакомиться» с «тискать» или «пробовать». Он не виноват, что беседует с тем, для кого язык асов родной.       - Скучно так ехать, - прервал Локи Нура. - Поскакали вперед, проветримся?       - Через переполненную дорогу? - Нур опешил. - Да и Иман поднимет голос. Что за странные мысли тебе в голову приходят?       - Мы с тобой главные! Зачем нам ещё кто-то? Вот Дарма один ехал, - Локи всеми силами уводил Нура подальше от общих воспоминаний        - Иман нам головы оторвет!        - Какой ты скучный, - Локи решил на этом разговор закончить и больше не отвечал ни на какие расспросы и даже обидные шпильки.        - Что с тобой? От двух глотков вчера так захмелел? - Нур и не думал оставлять друга в покое. Локи перестал сожалеть о его скором убийстве и предвкушал его не меньше ужина.       - Голова болит. Поведай Иману, он поможет.       - С каких пор ты добровольно пьешь настойки Имана? - всплеснул руками Нур, отпуская поводья. Но все же отстал и дождался врача. Подъехали они уже вместе, и Иман выглядел крайне обеспокоенным:       - Господин, ты точно взял бутылки из дома, а не купил у проходимцев?       Локи неопределенно пожал плечами.       - У меня просто болит голова.       - Просто голова болит! Да знаешь ли ты, сколько покойников начинали свои речи таким образом? - Иман протянул флакончик, который Локи тут же открыл зубами и сделал вид, что выпил. Решив, что больная голова - достаточный повод для молчания, он больше не реагировал ни на какие речи, к нему обращенные. Он смотрел вперед, стараясь не заснуть от черепашьего шага кортежа. Так они до постоялого двора до доедут, придется опять заночевать у леса или даже в лесу, а это чревато разоблачением. Локи объявил, что ему поездка надоела, что они доедут сегодня, чего бы ему это ни стоило, и пусть все пошевеливаются, а если не хотят, то он поскачет один и встретит их завтра свежим и отдохнувшим. Никто не возражал: кортеж немного ускорился: к вечеру дороги опустели, обходить телеги и мулов больше не приходилось. Иман и Нур были не то ошарашены, не то напуганы поведением господина, но списывали его на побег незваного гостя и потерю сразу трех бутылок дорогого пойла.        - Брат, только прикажи, и я перерою каждый огород, но найду Дарму! - клялся Нур, а Локи лишь рассеянно кивал. Еще немного, и он действительно свалится от усталости. Он не привык столько часов держать иллюзорный облик. Но ничего, они уже близко. А на постоялом дворе он уединится, запрется, и в прямом смысле слова придет в себя.