Freeway

Livin’ easy Lovin’ free Season ticket on a one way ride © Это круче, чем секс. Сильнее, чем любовь. Когда по венам жидким огнём катится адреналин, сжигая на своём пути абсолютно все то негативное, что ещё совсем недавно отравляло душу медленным ядом. Когда нервы натянуты тугими гитарными струнами до того предела, за которым одно неосторожное движение — и последует взрыв. Когда пальцы ласкают кожаную оплётку руля, словно умелый любовник — тело. Когда стрелка спидометра ещё немного, и улетит куда-то в стратосферу. Когда педаль газа до упора, и весь мир сужается до полоски асфальта, которая на космической скорости летит под колёса автомобиля. Это чувство абсолютной, неприкрытой, невозможной свободы. Единственная возможность распахнуть крылья, сбрасывая цепи ежедневной рутины… Переключить передачу, вывернуть руль, входя в поворот, и почти физически ощущая, как резина оставляет чёрные полосы на асфальте. Сердце колотится где-то в горле, пульс долбит по ушам оглушительным стакатто, в ритме с надрывающимися из колонок AC/DC. Это ее Highway to hell, бесконечная лента Мебиуса, наматывающаяся на колёса нежно любимой Charger Hellcat, когда во всей вселенной нет больше ничего — только ночь, скорость и эйфория. Очередной поворот и габариты соперника где-то в кильватере. Сегодня ее не догонят. Сегодня только победы, одна за одной, терпким привкусом ликующего смеха на кончике языка… Последние метры до финишной черты. Резко по тормозам, разворачивая машину почти на 180 градусов. Она не слышит, но знает, что там, за пределами ее маленького, уютного, пахнущего кожей и дорогим парфюмом, салона сейчас заходится в экстазе толпа. Высшая форма признания для таких, как она. Пальцы до боли стискивают руль, а на губах расплывается достойная любого маньяка улыбка. Ее приняли. Допустили в святая святых этой тусовки. Не зная ничего, кроме прозвища — ни пола, ни имени, ни лица. Просто Призрак. Но ее манера гонять так, словно завтра не наступит, словно сегодня последний день на Земле, словно сердце остановится, если не получит этот сумасшедший выплеск адреналина в кровь. Танец со смертью на пределе возможностей. Именно это стало тем пропуском в совершенно незаконный, глубоко законспирированный клуб стритрейсеров Сеула… Тори прикрыла глаза, позволяя себе на несколько мгновений погрузиться в воспоминания. Она обожала гонки столько, сколько себя помнила. Со школьной скамьи была бессменным штурманом отца, который гонял на профессиональном уровне, имел огромное количество наград, был участником знаменитого ралли Париж-Дакар. Сама не раз участвовала в локальных гонках. Но ничто так не будоражило кровь, ничто не давало почувствовать вкус жизни так сильно, как пляска с законом при участии в подпольных гонках стритрейсеров. Виктория быстро стала адреналиновой наркоманкой, которая не могла прожить ни мгновения без этого чувства опасности, которое будоражило кровь. Скрывала от отца, сколько могла. Научилась виртуозно уходить от погонь, если очередную гонку накрывали копы. Пыталась прекратить, но так и не смогла. Скорость была ее фетишем, ее Святым Граалем, ее царем и Богом. Скорость, ночь и один из самых известных уличных гонщиков на данный момент. Она мечтала однажды бросить ему вызов и победить… Все изменилось четыре года назад… Ее двадцать пятый день рождения, совершенно обычные соревнования в Нью Йорке, на которых папа намеревался закончить свою карьеру. Привычное место штурмана рядом с ним. Его солнечная улыбка и тёплый взгляд таких же синих, как у неё самой, глаз — последнее, что она запомнила о нем. Очнулась уже в больнице, с утянутыми в корсет сломанными рёбрами, длинным порезом под ключицей, который так и останется шрамом-напоминанием о дне, который должен был стать самым счастливым, но превратился в кошмар. Известие о том, что машина потеряла управление и слетела с трека, и что она осталась жива только благодаря отцу, который принял весь удар на себя. Тори до сих пор помнила, как стояла рядом с его закрытым гробом. Бледная, тонкая, похожая на привидение, и с абсолютно сухими глазами. Тогда в ней что-то умерло навсегда. Помнила, как раненым зверем выла по ночам в подушку, закрывшись в квартире, которую папа подарил на совершеннолетие, как ломала ногти и в кровь сдирала руки, оставляя алые полосы на стенах ванной. Помнила, как нырнула в подпольные гонки с отчаянной решимостью настоящей суицидницы, подойдя почти к самой грани. Забыв, что не стоит слишком долго вглядываться в бездну, иначе бездна может взглянуть на тебя в ответ. Она хотела умереть. Она боялась быть одна. Мать умерла родами, и отец был единственным самым близким человеком в ее жизни. Без него просто не было смысла существовать. Тори танцевала со смертью, но та все не приходила, словно что-то хранило девушку. Помнила, как четыре месяца спустя, после похорон и гоночного запоя, дверь в ее квартиру слетела с петель от удара с ноги, а ее саму рыжий вихрь стащил с кровати и закинул под холодную воду в душе. Лина — лучшая подруга ещё с тех времён, когда они обе пешком под стол ходили. Точно такая же сумасшедшая любительница гонок, но предпочитающая двухколесных друзей. Помнила, как уже потом, укутавшись в один плед и вылакав три бутылки вина на двоих, они ревели дуэтом. Наконец нашедшие выход слёзы приносили неожиданное облегчение истерзанной, запутавшейся душе, которая отчаянно нуждалась в новом ориентире, в маяке, который приведёт давший течь корабль к спасительной тихой гавани. И уже не важно, с чьей именно стороны прозвучала идея сменить обстановку, оставить позади Америку, боль и отчаяние, и свалить на другой конец мира. Билеты до Сеула, новая жизнь, новая работа. И только одно осталось неизменным — любовь к гонкам и мечта о победе над Ним… Они искали выход на стритрейсеров два года, исподволь, осторожно, буквально по чайной ложке в час доставая информацию. Тори открыла свою фотостудию, экстренно припомнив и освежив вполне приличные навыки, быстро вышла на высокий уровень и хороших клиентов, но все это было не тем. Слишком часто в последнее время ей казалось, что ее душат цепи этих ежедневных забот, что легкие горят от нехватки воздуха, от невозможности вдохнуть полной грудью. Вновь почувствовать адреналин, бегущий по венам в ритме сердца. Лина мучилась примерно тем же, но именно ей повезло таки найти заветный выход. Очередной ее ухажёр оказался именно стритрейсером, и он же посоветовал их на очередные гонки месяц назад, когда только начались отборочные на новый турнир. И вот они здесь — Тигр и Призрак. Но если Лина предпочла не скрываться, взяв на себя общение и улаживание вопросов от имени их обеих, то Виктория открываться не спешила. Сложно было сказать, интуиция или что-то другое, но внутри все буквально кричало, что нельзя допустить раскрытия своей личности. Не сейчас точно… Дверца машины хлопнула, и салон наполнился сладким ванильным ароматом любимых духов подруги. Тори по привычке поморщилась, но смолчала на обращение со своей деткой. В конце концов, она — не Дин Винчестер, а это — не раритетная Импала. — Я тебя поздравляю, крошка. Ты порвала всех, как Тузик грелку. Полуфинал через месяц, не смотря на твои явные лидерские заявки, ставки на тебя не высоки, так что если все провернём правильно, можем неплохо заработать. — Лина была наполовину русской, и обожала вворачивать в речь идиомы с далекой светлой родины своей матери, нимало не заботясь о том, понимает ее собеседник о чем речь, или нет. Если собеседник понимал — хорошо. Нет — его или ее проблемы. Рыжую такие мелочи жизни не заботили. Она вообще очень соответствовала своему цвету волос — такая же яркая, солнечная, эмоциональная. Она была единственной, кто смог отогреть заледеневшее после смерти отца сердце Тори. И Виктория была очень благодарна подруге за это. Спустив маску, закрывающую лицо, под подбородок, она усмехнулась, заводя двигатель и направляя машину прочь. — Я даже не спрашиваю, прошла ли ты, и будешь ли участвовать. А насчёт «заработать» не уверена, что нам это надо. Но почему нет? — Свернув на очередном перекрёстке, и добравшись до неприметного переулочка, девушка остановилась у небольшой автомастерской, куда и загнала машину. Заведение принадлежало их общему другу, и своих железных лошадок подруги предпочитали оставлять здесь. Да и квартира, которую они купили на двоих, находилась буквально в десяти минутах пешком от мастерской. Тихий, спокойный и достаточно зелёный район вполне устраивал обеих, и менять его на что-то более фешенебельное вообще не хотелось… — Пока ты там гоняла, как в последний раз, я кое-что успела разузнать. — Лина выглянула из кухни, куда успела усвистеть после того, как они зашли в квартиру. — Ты слышала про Бантанов? — Тори, в этот момент стягивающая с себя кожаные штаны, замерла на полпути, сдув упавшую на лоб блондинистую прядь, и потешно округлив глаза. Конечно она о них слышала, при чем ещё будучи в Штатах. И не только слышала. Слава самой крутой команды Сеула летела далеко за пределы их исторической родины. И каждый уважающий себя стритрейсер мечтал хоть раз в жизни да сойтись с ними в гоночном поединке. Виктория не была исключением из общего правила, вот только за всеми произошедшими, и чего греха таить, продолжающими происходить, событиями совершенно упустила из виду этот факт. Сердце невольно зачастило в груди, а пальцы закололо в предвкушении. Она знала их историю как Аве, Мария. И иногда, обставляя очередного соперника, позволяла себе на мгновение представить, что это кто-то из них. Легендарная семерка. Если кто-то из них будет принимать участие в этом сезоне, если ей совершенно сказочно подфартит, и это окажется Он — бессменный лидер, абсолютный чемпион, тот самый Бог Разрушений. И она сможет победить. Мммм… Виктория даже зажмурилась в предвкушении, хотелось вопить во все горло и танцевать, словно ей пять и внезапно наступило внеплановое Рождество. — Конечно ты их знаешь, кого я вообще спрашиваю. — Послышалось от дверей притворно недовольное бурчание, и девушка наконец отложила многострадальные штаны, проглотила так и рвущиеся с губ визги восторженной фанатки, увидевшей наконец своего айдола, и подняла сияющий взгляд на подругу. — Ты тут ещё не скончалась от восторга? Завидую твоей выдержке. Так вот, — Лина перекинула полотенце, которое держала в руках, через плечо и ехидно усмехнулась. В ее зелёных глазах черти не то, что канкан танцевали, там целая дискотека лихо отплясывала. — как я уже говорила, я поспрашивала тут и там, слегка надавила на Марка… — На этом моменте ее ухмылка заставила бы вздрогнуть даже дьявола. Ну да, ну да, знаю я, как именно ты там на него давила. Надеюсь, бедняга остался хотя бы относительно цел морально и физически. Высказать вслух эту мысль блондинка не рискнула, дабы не огрести полотенцем по хребтине. Оно, конечно, не больно, но хорошего тоже мало. Поэтому изобразила на лице живейший интерес к дедуктивным и следственным талантам подруги, которую с такими способностями с руками бы оторвало Гестапо. — Прогиб засчитан, крошка. Но не думай, что я не поняла, какие гнусные мысли мелькнули в твоей хорошенькой головке. Возвращаясь к нашим мальчикам-красавчикам. — Эвелина позволила себе театральную паузу. Она прекрасно знала, как и о чем мечтает ее подружка. И если ради исполнения этой мечты придётся пойти на кое-какие не совсем, а порой и совсем незаконные меры, так тому и быть. В конце концов, трупы прятать не так и сложно, если что. — В финале совершенно точно будет участвовать их лидер. А поскольку они ещё ни разу не проигрывали за все годы, тебе придётся очень, просто ОЧЕНЬ постараться. Из байкерской тусовки будут Хоуп и Шуга. Видела их сегодня краем глаза, горячие парни. — Только не говори, что ты тоже намерена попробовать, Ли? — Виктория в немом шоке уставилась на утвердительно кивнувшую подругу, но мысленно была уже не здесь. Кажется, в прошлой жизни она как минимум спасла планету. Ну или сработал закон «просите и допроситесь». — Все таки, мы с тобой обе на голову ударенные, но почему мне не хочется ничего менять? — Мне тоже, крошка. А теперь дуй в душ, я почти закончила нам перекус. Можешь там попускать слюни на своего красавчика. У нас с тобой есть месяц до полуфинала на подготовку, и потом ещё пару недель до финального забега. Устроим им там разрыв шаблона на когнитивном диссонансе… И если бы она тогда только знала, чем это все закончится. Хотя нет, даже если бы знала, Тори бы все равно полезла в самую гущу событий. И рыжий ураган имени ее подружки совершенно определенно увязался бы следом…