Мир, хорошо, вечность

— Ну и что за мальчик тебе звонил?       Леная как всегда бесшумно прошла на кухню и принялась заварить свой розовый чай. Дорогое удовольствие, которое бабушке привили в детстве.       Мишель обречённо и одновременно счастливо вздохнула, кладя телефон на стол и снова присаживаясь. Перед ней тут же оказалась миниаютурная чашечка с тёмной жидкостью. — М-м, мой «любимый» отвар, — вяло протянула девушка, учуивая аромат этой отравы.       Леная укоризненно покачала головой, хотя, Мишель уверена, в её глазах промелькнуло некое злорадство над бедной внучкой.       Что-что, а обсуждать своих ухажёров с бабушкой, которая всегда являлась представительницей «сильных и независимых» (что только ей дедушка подсыпал перед свадьбой), она не хотела. В целом, она испытывала некий стыд за свои внезапные отношения, она же даже не сказала бабушке об этом… — Ну-ну, милая, твой ухажёр не является чем-то постыдным. Ты же не думаешь, что твоя мать была стеснительнее?       Мишель сначала и не поняла, о чём говорит бабушка. Только потом она вспомнила ход своих мыслей и, наверное, немного покраснела. И это самое странное, как такового сильного проявления физиологии у неё не было. Однако она всё же почувствовала мелкий жар на щеках. — Ну-у-у, — неуверенно протянула Мишель и оторвалась от своей чашки. — Я как-то не задумывалась над этим вопросом… — Твоя мать была той ещё кокеткой, — неожиданно серьёзно начала Леная, помешивая чай ложечкой. — В школе она являлась настоящей звездой, сколько прекрасных молодых людей клюнуло на её глазки. Они передались и тебе.       Девушка притихла и внимательно слушала бабушку. Стало слишком некомфортно. — Твой отец был одним из них. Но Лексей знал силу женских чар, поэтому действовал максимально аккуратно. Помню, первое время он приходил в мою комнату и спрашивал, как подступиться к Милане, что ей подарить, какие слова сказать при встрече. Таким взволнованным я его ещё не видела, — хихикнула бабушка. — Впервые он сделал ей подарок на Восьмое марта. Выведал у её старых подружек любимые цветы, выпросил у отца деньги и купил их.       Мишель непонимающе нахмурилась. С биологией у неё особых проблем нет, да и от мамы она знает, что сезон гартензий — это июль. В начале марта их точно не раздобыть, тем более за копейки.       Значит… — Лёша весь город обежал, лишь бы угадить Милке, — Леная звала так маму очень редко. Только особыми вечерами, когда её персиковый чай удавался на звезду Мишлен. — Так старался привлечь её внимание, а ей только новых поклонников и не хватало. Всё в туалете уроки прогуливала, да конфеты жевала. А цветы-то он у одной бабки выпросил, ай, ведьма старая! Две тысячи ухватила, — огорчённо пробормотала она. — Это ж хорошо, что мама цветы приняла, чтобы я делала с этими несчастными гартензиями в марте?       Бабушка ещё долго говорила о маме и папе, об их первом свидании, о знакомстве с родителями Миланы. Мишель слушала так внимательно, будто от этой информации зависела её жизнь.       В какой-то момент Леная замолчала и уставилась в окно. Небо окрасилось в персиково-сиренивую палитру, на которой медленно плыли пушистые белые облака, похожие на воздушный зефир.       На глаза девушки попалось маленькое облачко в виде ромашки. Оно аккуратно огибало другие большие облака, то расширяясь, то сужаясь. Мишель зачораванно смотрела на это облако, которое так красиво смотрелось на фоне яркого и красочного неба.       И всё-таки странный сегодня вечер: бабушка не самым приятным образом узнала об её «отношениях», рассказала о возникновении отношений родителей… ещё и это облако. Вообще-то, ромашки — её любимые цветы, и ей их давно не дарили. А так хотелось бы. — Тебе нравится этот мальчик? — Что? — не услышав бабушку, переспросила Мишель, отрываясь от вида за окном. — Я про того, кто звонил тебе, — в глазах женщины заиграли лукавые огоньки, когда она приложила губы к чашке с чаем. — Что? Ну, может, немного. Я не расчитываю на серьёзные отношения с ним, — принялась отнекиваться Мишель. Непонятно для чего, но рассказывать об этом бабушке сейчас не хотелось. — Ох, молодёжь, — пробурчала Леная, пока у девушки не иссякали оправдания. — Ясно всё с тобой. Вот мой совет тебе на будущее: никогда не оправдывайся так яростно, всю себя выдаёшь.       Мишель понуро глядела в полную чашку и не знала что сказать. Всё и так уже произошло, что тут ещё сказать?       Бабушка встала из-за стола вместе с чашкой и вышла из кухни, предварительно поцеловав внучку в макушку.       Мишель очнулась когда на телефон пришло уведомление от Маришки, которая решила в сотый раз написать ей огромную поэму о том, как ей нравится Марк, и какой он слепой идиот.       Хоть у кого-то любовь, думала Мишель и снова улыбалась, перечитывая сообщение от подруги. ***       Солнце освещало тёмный кабинет математики, в котором должники рассказывали различные теоремы. Сидящая возле окна Диана хотела выброситься в это самое окно, лишь бы избавиться от яркого света.       Так уж сложилось, что рядом пристроилась Мишель, повторяющая правила из учебника и бубня их под нос, пока другие ученики рассказывали что-то у доски. Диана занималась этим же, но из-за противного солнца весь учебник превращался в белое полотно и что-то прочитать было нереально. — Боже, ну я так не могу, — пробурчала она, прикрывая глаза ладонью.       Мишель понимающе вздохнула и снова уткнулась в учебник, под которым лежала заготовленная для одного человека бумажка. Как на зло, этот человек оказался умнее, поэтому теорему рассказал на уроке, и рассказал хорошо. Ей такой возможности не представилось, потому что переписка с подругой затянулась до позднего вечера.       Диана обернулась, чтобы хоть как-нибудь убежать от солнца. Резко развернувшись обратно, она даже пожалела об этом — перед глазами пошли круги, но это можно перетерпеть.       В отличии от через чур внимательного Лазарева, который уставился на неё и, казалось, не моргал. Ну и жуть! Тут теоремы, там — этот маньяк, из окна солнце светит, а рядом ещё и Мишель устроилась. Окружили со всех сторон.       И ведь здесь даже подруг нет! Захарра отвертелась от геометрии из-за репетиций, Василиса — больно умная особа, рассказала на уроке. А вот ей приспичило закрыть глаза на агрессивно напечатанное задание в портале. — Я больше не могу, всё, — она громко закрыла учебник и подняла руку. — Вера Александровна, можно рассказать?       Учительница кивнула и вернулась к проверке заданий у другого парня.       Как оказалось, решение выйти так резко, почти не подготовившись, было не таким уж и хорошим — Диана тупо уставилась на свой чертёж и не знала, что сказать в самом начале, чтобы приблизиться к доказательству. Положение спасал только тот неудачник, чью работу так яростно критиковала Вера Александровна.       Умоляюще пробегаясь глазами по классу, она в упор игнорировала Ника, который чуть не подпрыгивал, чтобы показать решение. Нет уж, она не такая глупая, чтобы не справиться с простейшей теоремой.       Мишель тоже старалась что-то показать или прошептать, но и она оказалась бессильна в этой ситуации. — Фрезер, ты готова отвечать? — не отрываясь от тетрадки, спросила учительница. — Писать ничего не надо, только чертёжик и там ты уже сама всё расскажешь. — Да, я вот почти всё, — нервно улыбнулась девушка, закипая внутри.       Ну вот надо было ей так быстро подскочить! Солнце не смертельно, перетерпела бы. Вот теперь стой и отдувайся, тупица!       Спасение пришло откуда не ждали. — Вера Александровна, я тоже готов, можно задание показать? — Лазарев подскочил, и не дожидаясь ответа, направился к учительскому столу.       Это её шанс! Уловив момент, когда Ник пройдёт мимо и проигнорировав его тихое «Диана!», она проскочила к своей парте и подтянула поближе учебник. Вычитав всё необходимое и заслужив улыбку Мишель, Диана вернулась к чертежу, полная уверенности в своих знаниях и умениях. — Ну давай, — наконец произнесла Вера Александровна и ободряюще улыбнулась. Редкое и приятное зрелище.       Напоследок неловко хихикнув, Диана приступила к теореме. Как верно подметила однажды математичка, если человек понимает, что он делает, он спокойно всё решит. Видно, девушка под гребёнку не попадала. Ибо понимание и осознание испарилось также быстро, как и Лазарев, который уже отделалася на пять и смылся. Даже не улыбнулся ей.       Ну и не надо! Придурок…       И вот почему он так быстро смотался? Ну посидел бы чуток, подождал бы её, может, она бы его даже поблагодарила. — Э… — Ну чего? — спросила учительница. — Давай, не тяни время! — Ну, там образуются внешние… — Ага, конечно! Какие там вне… — Да, там образуются смежные углы, оба из которых являются острыми, чего быть не может, — протароторила Диана. — Соответственно, утаерждение, что сторона АB равна сумме сторон АС и BC неверно. — Поняла, да? Всё, стирай, — махнула Вера Александровна. — Диан, ты ж разобралась? — Да, я поняла, — ответила Диана, не скрывая своего облегчения. Ну знаете ли, геометрия больших сил требует. Особенно когда причина твоего стресса провоцирует ещё и спокойствие.       Кстати, далеко ли умотал Лазарев?       Диана выскочила из кабинета, прихватив рюкзак и попрощавшись с Мишель. Что ж, раз уроки закончились, надо либо идти и искать подруг, либо же поступить как полная идиотка и… — Ник!       Боже, что сейчас начнётся…       Диана уверенно шагала в сторону парня, который наблюдался рядом с Драгоцием и навым ухажёром Мишель — Розневым. Ник отстранённо повернулся в её сторону и тут же замер, будто его застали за преступлением и тут же наденут наручники. В целом, так оно и было, только без преступников и прочих прелестей, которые у неё ассоциировались исключительно с красной камнатой.       «Главное — не ляпнуть лишнего, главное — не ляпнуть лишнего!» — как заведённая, повторяла про себя Фрезер, не теряя боевого настроя.       Фэш при виде такой решительности лишь усмехнулся и скрестил руки на груди, в ожидании чего-то… ну, как минимум глупого. (А что ещё ожидать от подружки Огневой?) — Диана? Что получила? — наконец отвис Лазарев и неловко улыбнулся, потирая локоть от волнения. — Думаю, тройка точно есть, — скрестила пальцы Диана и они с Ником посмеялись, как ботаны. Со стороны, наверное, это смотрелось не хуже стандартной сцены в дешёвом фильмице на «Домашнем». — Ну да, — опустил глаза парень. Неужели разговор уже зашёл в тупик? Он же даже не начался ещё! — Я хотела тебя поблагодарить, всё-таки ты отвлёк Веру Александровну. Я бы не смогла ответить, — перешла к самому плану идиотства Диана.       И, судя по всему, план удостоился верного названия. Почему у него так расширились глаза?.. — Я её отвлёк? — удивился Ник и Фрезер тут же мысленно хлопнула себя тем самым учебником. — Честно, я не старался это делать. — Правда.? — протянула Диана и тут же фыркнула. — Ну да, я это и имела ввиду, как же ещё!       Всё бы закончилось весьма невинно и простодушно (ну ещё глупо, сопливо, крайне тупо и грустно для Дианы), вот только со стороны Фэшы был подмечен смешок. Тихик и больше хриплый, будто тот кашлял, но уж она-то точно отделит смех от простуды.       Видно, не одна Диана умница-разумница, потому что Ник тоже косо глянул на друга и под тупым предлогом свалил в закат, оставив её одну в окружении идиотов.       В ту же секунду на горизонте появилась Мишель, помахала исключительно Розневу и тот тоже исчез по щелчку пальцев.       Остался Фэш и его расслабленная нахальная морда, так и просящая врезать. Но этого делать нельзя, потому что у самой Дианы на него планы. — Поговаривают, ты пригласил Василису в парк, не просто в парк, а на открытие, например, лавки Хардиуса, — начала девушка, и немного разочаровалась в себе за такой неосторожный подход.       Однако, это стоило того: Драгоций неестественно выпрямился, скривил рот и отвернулся. Диана хитро забегала глазками: уж если он сейчас так реагирует, в продолжении ещё и плюнуть может. — Слухи нынче разлетаются быстро, — заметил Фэш. — Разве это слухи? Более того — Василиса сама подтвердила эту информацию, и уже хотела договориться с тобой о встречи, — мягко подвернула Фрезер, наблюдая за переменами на лице парня.       Будто посветлел: глаза странно заблестели и забегали из стороны в сторону, на щеках проявился едва заметный румянец.       «Боже, ну вот чего они краснеют? Придурки!» — Да-да, — закивала она. — Ну, это не так важно. Главное, чтобы ей самой было удобно и комфортно, — отвертелся Фэш и дёрнул уголком губ, чтобы не улыбнуться.       Они ещё несколько минут смотрели друг на друга, будто ищя что-то в чужих глазах. Время шло медленно, казалось, что они могут простоять так вечность. Диана даже и не знала, почему до сих пор не ушла: просто смотрела на него и думала о своём. Интересно, Василиса сейчас дома?       Эта мысль подействовала как отрезвитель, и девушка тут же проморгалась и сделала шаг назад. — Мне пора, ещё остались планы на день. До встречи, вдруг свидимся сегодня, — Диана неловко качнулась в сторону, едва сдерживая смех.       Драгоций кивнул и, счастливо улыбаясь, (даже не скрываяя этого!) зашагал в сторону турникетов.       Глядя ему вслед, Фрезер прищурилась, прокладывая путь от широкой спины в чёрной футболке до белых кедов, ступающих по гладкому школьному полу. Недурно…       И всё-таки Фэш был странным парнем, своеобразным, пускай и умным. — Кого же он мне напоминает? — ехидно протянула Диана и закатила глаза, в который раз подмечая сходства подруги и Драгоция. ***       В магазине было жарче, чем на улице, и это даже не преувеличение. Василиса обмахивалась кошельком, стоя прямо под окном, в которое долбилось противное жаркое солнце. Её чувства разделяла вся очередь, которая успела вырасти за десять минут, и ноющая Захарра, приложившая банку газировки ко лбу. — Я сейчас выкинусь в окно, — пробормотала Драгоций с закрытыми глазами. — Вряд ли это поможет, солнце светит именно с улицы. Извините, нам ещё долго ждать? — крикнула кассиру Василиса и получила неоднозначное и уставшее: «Ещё чуть-чуть».       С последнего «чуть-чуть» прошла целая вечность, ещё одну она не осилит, но мотивацию прибавляла пачка чипсов и эксклюзивная чашка кофе, которую она пообещала папе. А он сейчас дома, наверное, сидит, телевизор смотрит…       Сзади промычала Захарра, прибавляя уныния ситуации, и, как на зло, колокольчик над дверю магазина прозвенел и показал новых посетителей. Сквозь солнечные блики Василиса разглядела светлые короткие волосы и подозрительно знакомый синий джемпер с надписью «Стиль». — Захи, а этот джемпер случайно?.. — Броннера! — простонала Захарра и повернула подругу к себе лицом. — Я надеюсь, он нас не заметил и не… — Девушки, проходите!       Василиса счастливо вздохнула и направилась к кассе. Сейчас они быстро пробьют свою еду и покинут эту душную пыточную. Отличный план, осталось воплотить его в жизнь.       Пока кассирша пробивала товары, Захарра старательно разглядывала на своей блузке брошку ввиде канарейки, которая выпевала нотки. Василису посещала нотка радости за то, что она угадала с подарком на прошлый День рождения подруги. — С вас четыреста тридцать пять рублей, — огласила цену кассирша и перевела скучающий взгляд с табло на девушек. — Кто из вас оплатит? — Так у нас раздельная покупка, — ответила Захарра, произвольно хмурясь.       Женщина несколько секунд просто сидела и переваривала услышанное, после чего закатила глаза с глубоким вздохом и потянулась к газировке Драгоций, чтобы посмотреть чек. — Тогда с Вас, девушка, — она взглянула на Василису, — триста восемь рублей, а с вашей подруги сто двадцать семь.       Огнева вынула из кошелька нужную купюру и отдала кассирше, в то время как Захарра старательно пыхтела над карманами. Ей всегда делали замечания по этому поводу, однако девушке «так удобно, кошельки нынче ненадёжные».       Перестав копошиться, Драгоций сжала губы и пристыжённо улыбнулась подруге, которая приподняла брови и уже примерно понимала что случилось. — У тебя есть ещё десять рублей? — промурлыкала Захарра и услышала цоканье из-за кассы. — На следующий твой День рождения я подарю тебе кошелёк. — Надеюсь, с деньгами? — обрадовалась Захарра, пока Василиса передавала монетку женщине за кассой.       Расплатившись, Драгоций тянула подругу за собой, чтобы выйти на воздух и попробовать постоять под ветром, но, видно, сюрпризы на сегодня не заканчиваются.       Перед ней возникла ярко-синяя кофта и раздался чистый, весёлый голос: — Драгоций, по-моему, ты оборонила, — Маар всунул застывшей девушке золотою монету с выгравированной надписью «10 рублей».       Захарра в ужасе взглянула на протянутую монету и мысленно запустила её в Броннера. Как он заметил эту маленькую пропажу?       Василиса за спиной ойкнула и уставилась на смущённую подругу, которая не щнала куда себя девать.       Рука сама потянулась к монетке и подушечки пальцев слегка коснулись чужой кожи. Руки у Броннера тёплые и обветренные, большие и… приятные. У Фэша были такие же, и Захарра любила прижимать к ним своё лицо, особенно когда дома было холодно.       Она засмотрелась на руки Маара и не заметила, как вцепилась в него своими ладонями. Парень внимательно смотрел на неё и часто моргал, не понимая поведения одноклассницы. — Захи, — прошептала Василиса, стараясь не спугнуть хрупкий момент.       Слова подействовали как отрезвитель: Захарра мотнула хвостиками и отпрянула от Броннера, позабыв про свою монетку. — О, так я могу забрать эти десять рублей себе? — пошутил Маар и девушка чуть не завыла на весь магазин.       Что за день такой?! На репетиции её чуть не придавило стуло, какой-то пятиклассник пролил на её брюки воду, а на физике им устроили «внеплановый физический диктант», к которому она была, мягко говоря, не готова.       Захарра выхватила из рук Броннера несчастную монету и даже не взглянула на него, когда прошла мимо под руку с хихикающей Василисой. — И что это было? — поинтересовалась Огнева на улице, продолжая улыбаться и ехидно смотреть на отстранённую подругу. — Придурок был, — пробурчала Драгоций, нежась в долгожданном ветерке. — Вот чего пристал с этой десьти-рублёвкой? Забрал бы себе и жил счастливо. — Твоё великодушие сражает меня наповал, — охнула Василиса, прикладывая ладонь к сердцу. — Я таю в себе много сюрпризов!       Вмешиваясь в разговор, мимо пролетел Маар и хлопнул Захарру по плечу, привлекая к себе внимание. — Ну чего тебе? — раздражённо выплюнула девушка, останавливаясь.       Броннер будто играл с ней и только фыркнул. Глубоко вздохнув, Захарра медленно сложила руки на груди и сощурилась. В детстве этот приём действовал на брата или друзей на площадке, когда ей что-то не нравилось, или не доставалась игрушка.       Девушка долго смотрела на этого болвана, который смотрел в ответ и улыбался. Уф, противный! — Весело, да? — тоже широко улыбнулась Захарра, так что глаза сузились.       Получив кивок, улыбка стала не столь пугающей и она быстро подошла к парню, замахиваясь рюкзаком: — Мне тоже! — мощный удар всеми учебниками, пеналами и даже формой для физ-ры обрушился на Маара, который только и успел широко открыть глаза.       Василиса следила за этим веселием с распахнутыми глазаками и крайним удивлением на лице. Конечно, Драгоций-младшая это отдельный вид человечества, но так зацыкливаться на каком-то там Мааре… Нет, это что-то новенькое. — Что ты творишь? — пропищал Броннер, пытаясь укрыться от оружия саоим рюкзаком. — Больно же! — И по делом тебе, придурок! — яростро продолжила Захарра, метая глазами молнии.       Последний удар пришёлся по голове парня, и он удручённо потёр макушку, хмурясь от боли. Захарра победно осмотрела потрёпанный видок одноклассника и повернулась к Василисе, которая также прибывала в шоке. — Боже, вы больные, — простонала она и слегка наклонила голову к Маару. — Ты живой? Драгоций, что у тебя с головой? — обернулась на подругу Огнева. — В комплекте мозг, черепная коробка, ещё что-то… — загибая пальцы, начала Захарра, но её нагло перебили. — Я серьёзно. — Василиса приблизилась к подруге и, действительно, её твёрдый взгляд подтверждал слова. — Захи, ты пойми, сейчас ты повела себя как идиотка. Неужели, ты сама это не понимаешь? Нельзя так, нельзя. Раньше же ты спокойно реагировала на Маара, — в это время Броннер выпрямился и с кислой миной смотрел на подруг. — Сейчас всё так же, ничего же не изменилось, так ведь? — доверительно спросила рыжеволосая, беря в свои ладони её. — Нет, не так! — отбросила свои руки Захарра. — Ты и сама понимаешь, что не так. Или тебе привести парочку наглядных примеров? — ядовито прошипела девушка, когда на лице Огневой появилась растерянность. — Перестань, Василиса, делать вид, что всё как раньше. Что мы обычные дети, которых ничего не волнует, которые спокойно ходят на прогулки, бегают по школе, также реагируют на людей. Ты всё прекрасно понимаешь, не наступай на одни и те же грабли. — Да что ты говоришь?! — неожиданно вспылила Василиса. — Ты правда считаешь, что мы невероятно сильно поменялись? Ты поменялась? Да ну! Нет, это бред полнейший! Мы не изменились не капельки! Как были простыми друзьями, детьми, которых ничего не колышит, так и остались ими!       Захарра закатила глаза и уже хотела высказать всё, что было на душе, но Маар резко крикнул: — Замолчите! — подруги обернулись на него, явно недовольные вмешательством.       Он откашлялся и деловым тоном произнёс: — Ведёте себя как дети малые, а из-за чего? И вообще, чего орёте, у меня уже ушы болят.       Девушки непонимающе нахмурились и плотно сжали губы. Внутри странная опустошённость, снаружи — перкошенные лица, так ещё и этот Броннер.       Василиса тяжело вздохнула и, посмотрев на подругу, просто медленно качала головой. На ум не приходило ни одной умной мысли по поводу случившейся перепалки, поэтому она пустым взглядом рассматривала Захарру, теребя лямку рюкзака. — Так и будешь пялиться? — презрительно спросила Драгоций и подхватила свой рюкзак. — Да сдалась ты мне, — устало закатила глаза Василиса и, развернувшись, направилась в противоположную сторону. Домой, ей надо попасть домой. — Ну и вали! — донеслось до неё из-за спины.       Всё равно, сейчас не до оскорблений. Вот попадёт в свою комнату и тогда уже и закатит истерику.       Но не сейчас, когда вокруг люди, когда на ней школьная форма и ветер вечно тормошит волосы. Не сейчас.       В один момент Василиса не выдержала всех угнетающих мыслей и обернулась, чуть ли плача. И вот тогда она была готова упасть и заплакать.       Захарра уткнулась в спину Маара и её плечи легко вздрагивали. Маар застыл на месте и смотрел в одну точку. Они выгляди так обыденно и правильно, будто такое происходило каждый день и для них это абсолютная норма.       С приоткрытым от удивления ртом Василиса уставилась на подругу, не веря своим глазам. Ей было обидно, что Захарра сейчас жмётся к Броннеру и плачет. Из-за неё.       Сглотнув подступивший к горду ком, она отвернулась и с зажмуренными глазами пошла дальше.