Мы

-Надо же, какие люди, как давно мы не виделись, - и снова голос из прошлого, который сейчас я хотела бы слушать в последнюю очередь. Слишком часто мы стали сталкиваться. Мне было страшно разворачиваться, и я боялась, что сейчас может произойти конфликт, и лишь сильнее вцепилась в руку Торкио, молясь всем богам, чтобы он сейчас не вмешивался и не обращал внимание на мое прошлое. -Зазналась так сильно, что не поздороваешься? Сделав над собой усилие, я развернулась, стараясь как можно безэмоциональнее смотреть на стоящих рядом Элизабет и Адриану. Они мерзко ухмылялись, смотря на меня свысока, как будто я им что-то должна. Позади них стояла моя старая компания, половину из которых я даже не знала, и, словно цепные псы, ждали команды, презрительно кидая на меня свои взгляды. -Привет, - тихо ответила я, собираясь уже отвернуться назад и уйти отсюда прочь. -Ну же, Хелен, поболтай с нами, - Лиз толкнула меня в плечо, а затем и во второе, но я продолжала стойко стоять на ногах, чувствуя, как рука Итана сильнее меня сжала. -Что вам нужно? Мы уйдём. Мне не нужны проблемы. Итан обеспокоенно посмотрел на меня, потянув за руку, на что я только помотала головой, умоляюще смотря. -Девушки, что вам нужно? - Торкио встал между нами, загораживая меня, и не давая вставить и слова. -И как тебе наша замухрышка? Блевать ещё не тянет с ее образа невинной овечки? Ну же, Хелен, хватит прятаться, мы же подружки. -Бывшие подруги, - процедила я сквозь сжатые зубы. Слёзы вновь потекли по щекам. Как не вовремя все это. -Твои слёзы ничего не стоят, - зло выплюнула Лиз, - а может он хочет знать, какая слабая ты на самом деле? -Отстаньте от меня, я скоро уеду. -Вот именно, вали, ты и вся твоя семейка. Как там твой брат, кстати? Надеюсь, у него все отвратительно. -Ты не знаешь, что говоришь! - прокричала я, не в силах больше сдерживаться. Руки Итана перехватили меня поперёк живота, не давая броситься к ним ближе, - надеюсь, твой язык отсохнет и с тобой никогда не произойдёт того, через что прошла я. И я больше не буду оправдывать свои действия. Если бы я тогда могла, я поступила бы также как и мой брат. А ты, - я ткнула в неё пальцем, - как была сукой, так и осталась, и тебя уже ничего не исправит. Вы, - я ткнула в них пальцем, презрительно осматривая компанию позади, - все вы гнилые, отвратительные люди, лучше бы я вас никогда не знала. Мне казалось, что силы покидают меня так быстро, что ещё чуть-чуть и я потеряю сознание. Хотелось рыдать, истошно кричать, лечь на землю и биться в истерике, но я лишь повисла в руках Торкио. -Хел, - простонал Итан, хватаясь за больную грудь. -Истеричка! Держи ее подальше от воды, вдруг снова захочет утопиться. Она в этом мастер. И меня вновь прорвало. Я просто упала на колени, пряча своё лицо в ладонях, и истошно закричала, заходясь в рыданиях. Да, она была абсолютно права. Сейчас хотелось утопиться, только бы не испытывать этой боли. Итан дал мне уткнуться в его бедро, и что-то говорил всей этой компании, но что именно, я уже и не слышала из-за звона в ушах, но они быстро ушли, оставляя нас одних. Было стыдно поднимать на него свои глаза. Стыдно за истерику посреди парка, стыдно за бывших друзей, что так себя вели, и стыдно за то, что они были правы в том, что сейчас говорили. -Пойдём, - подняв меня с колен, обняв за все ещё подрагивающие плечи, Торкио повёл меня в том же направлении, куда мы и шли, - хочешь свежей выпечки? Я отрицательно помотала головой. Есть совершенно не хотелось. Хотелось просто исчезнуть. -Итан, мне так страшно. -Почему? -Потому что они правы. Я очень слабая, и мне страшно, что я буду портить тебе репутацию своим прошлым. -Да плевать, что было в прошлом. Сейчас я вижу перед собой невероятно сильную девушку, и я совершенно не представляю, что сейчас происходит в твоей голове, но ты держишься. Да, слёзы, крики.. у всех свои методы борьбы. К сожалению, мы не можем изменить прошлое, поэтому его нужно только принять и двигаться дальше. Ты справишься с этим, а я тебе помогу. Его слова успокаивали и внушали надежду, но по-прежнему было очень больно. Итан заправил выбившуюся прядь волос за ухо, продолжая меня обнимать. Когда мы уже подошли к дому, я с опаской посмотрела вверх на окна своей квартиры, и обняла сама себя. Подниматься желания не было, но и выбора особо не было. -Там все будет напоминать о маме. -Хел, если хочешь плакать - плачь. Войдя в квартиру, в нос тут же ударил запах ее любимых духов, на который обычно я не обращала внимания, а может мне это и показалось. На столике, где обычно была ее косметика, было пусто, будто бы и вовсе никогда ничего не стояло. -Где Папа? - я подняла взгляд на брата, который тихо сидел на диване в объятиях Виктории. -В комнате. Не ходи к нему, дай побыть одному. С Итаном мы прошли в мою комнату, ложась вместе на кровать. Я уткнулась носом в его шею, совсем как котенок, ища поддержки в его объятиях. Слезы лились ручьем, я не могла их остановить, и по щекам Итана скатывались слёзы, капая прямо мне в волосы. -Прости меня, - он прижал к себе ближе. -Тебя? За что? -Что не смог уберечь твою маму, да и вообще всех. -Не смей себя винить, - я подняла на него свой взгляд, - ты ни при чем тут. -Но.. -У тебя не было другого выбора. И это уже случилось. И как бы грустно и больно мне сейчас не было, ты ни в чем не виноват. И больше хочу тебе сказать спасибо, что ты уцелел и остальные, вы отделались почти легким испугом. Я провела пальцами осторожно по его щеке, задевая засохшие корочки царапин и наложенные швы на рассеченную рану. -Болит? -Лицо почти не болит. Грудь болит. -Спасибо, что пытались спасти ее. Я коснулась губами его губ, чувствуя соленый привкус слез. И поцелуй не поцелуй, но в нем я нашла свою отдушину. День похорон был самым сложным. С самого утра тучи застелили небо, и все также в тишине, мы собирались на службу. Все были в чёрном, хотя мама ненавидела этот цвет, и всегда сравнивала его с чем-то плохим, и я была бы рада проводить ее в красном платье, которое ей так нравилось, но общество наверняка осудило бы меня. Традиции остаются традициями, даже в двадцать первом веке. -Нужно ехать, - тихо сказал отец, закрывая за нами дверь. Моя жизнь разделилась на до и после. Каждый подходил к гробу, прощаясь с моей мамой, роняя слёзы. Было очень много людей. Старые коллеги, друзья, однокурсники и даже ее пациенты, все хотели попрощаться и отправить ее в последний путь. -Пойдём, - подтолкнул меня брат, чтобы я простилась с мамой. Было так странно смотреть на неё, с таким количеством грима, и я даже с трудом узнавала ее. Часть лица была будто не ее, очень много грима, слишком много. И.. волосы, они не ее. Я посмотрела на Эйдена, будто бы он мог мне дать ответ, и снова повернулась к ее лицу. Нет, нет, это определенно сон. Самый херовый сон, которым мог когда-либо присниться. -Мам, вставай, прошу. Я шептала в ее спокойное лицо, надеясь, что это все розыгрыш, что она сейчас поднимется, обнимет, скажет, что все это была шутка. Я коснулась ее холодных рук в последний раз, сжимая, и слегка дергая. -Мамочка, пожалуйста, очнись! Мамааа! Мамаааа! - рыдала я, пытаясь разбудить ее. Брат обнял меня за плечо, но я лишь скинула с себя его руку, продолжая плакать над ее телом, боясь отпустить ее. -Тише, - я все-таки прижалась к Эйдену, зверем воя в его грудь, - Хелли, нужно держаться. -Мы можем побыть тут еще? Я так много хочу ей сказать. - я развернулась снова к гробу, - мамочка, я так хочу попросить у тебя прощения. Я была такой плохой дочерью, и я так жалею, что проводила с тобой мало времени. Прости меня за все слова, что я когда-либо говорила тебе. Я так тебя люблю, мамочка. Я буду самой послушной дочерью, только проснись, мама! - На секунду я замерла, мне показалось, что она моргнула, и я улыбнулась, - Эйди, ты видел? Она моргнула! Она не умерла, - я улыбнулась еще шире, - мама, вставай, пойдем домой. Я же видела, что ты не спишь! Эйден с силой оттащил меня от гроба, давая остальным людям подойти и тихо попрощаться. Меня разбила настоящая истерика. Я не могла поверить, что все это происходит сейчас на самом деле. Все эти люди казались незнакомыми, и все, что хотелось - лечь рядом с ней, крепко обнять и не отпускать никогда. Все было завалено цветами, а мне хотелось кричать - «Не надо никаких цветов, она жива, она просто спит!», но брат, сдерживая слезы, продолжал держать меня одной рукой, не давая это сделать. Папа был разбит. Он совсем поник, и по дороге к кладбищу не отрывал своего взгляда от неба. Он не сдерживал эмоций, то и дело стирал со щёк дорожки слез, иногда чему-то улыбаясь, и все в машине сидели такие спокойные, что хотелось их всех взбодрить, ведь это мама лежит в том катафалке! Вик прижималась к Эйдену, также не сдерживая слез, а Итан молча держал меня за руку, часто промакивая салфеткой уголки глаз. Проститься в церкви было проще, чем стоять над могилой и смотреть, как ее засыпают землей, закрывая гроб все больше и больше. И когда уже были засыпаны все два метра, и поверх наложены цветы, на небе разошлись все тучи, и солнце пробивалось сквозь них, как будто бы сообщая - все будет хорошо. Обед прошёл так же почти в тишине. Родственники перешептывались между собой, вспоминали какие-то забавные моменты, связанные с мамой, а некоторые косо смотрели на меня и брата, а точнее на тех, кто был рядом с нами - на Итана и Викторию. Когда Итан с Эйденом отошли на улицу курить, мы с Вик вышли за ними, и девушка обняла меня, не проронив ни слова, и это было к лучшему. Слов сожаления и сочувствия было сказано за сегодня очень много, и сил это слушать это вновь не было. -Хелен, Эйден, как вы? К нам навстречу вышла очень старая мамина подруга, с которой они не общались ну очень долго, и теперь, с фальшивой улыбкой на лице, она обнимала каждого из нас, переминаясь с ноги на ногу, желая что-то спросить. -Мы держимся, - ответил брат, выдыхая дым. -Что ж, хорошо, - она снова улыбнулась, - а ваши спутники, это.. -Что вы хотели? - Эйден вышел чуть вперёд, как бы закрывая нас всех. -Можно сделать с ними снимок? Всего один. -Вы сейчас шутите? - я подняла свои глаза на эту женщину, - фото? Сейчас? -Мы быстренько, - добавила она, продолжая улыбаться. -Уходите, пожалуйста, - брат сам развернул ее за локоть, и задал путь вперёд, подальше от нас, - она никогда мне не нравилась. Почему-то почти каждый второй, в особенности незнакомых мне людей, но знакомых с мамой, имели наглость в этот траурный и тяжелый день просить фотографии, автографы, а некоторые даже имели наглость просить помочь продвинуть их «одарённых» детей в музыкальной сфере, к чему ни я, ни Эйден отношения не имели. Все было так странно. Сейчас не хотелось находиться здесь, среди этих людей, хотелось точно сбежать, быть подальше от всего этого. -Долго нам здесь находиться? - я прижалась к отцу. -Думаю, пора заканчивать. Мне тоже это все не нравится. -Ты не обидишься, если я не поеду сейчас домой? Хочу прогуляться одна. -Конечно, только будь аккуратнее. Я никому не сказала ни слова, лишь взяла свой пиджак, сумку и выбежала на улицу, направляясь к набережной. Все звонки я скидывала, и лишь отправила смс, что со мной все в порядке и мне нужно побыть одной, и после этого звонки прекратились. Я сняла туфли и шла босиком по каменной дорожке, с улыбкой вспоминая, как мы гуляли тут с родителями, и эти прогулки были где-то до моих тринадцати лет, а потом гормоны, подростковые проблемы, и нежелание проводить время с родными. Как бы я хотела вернуться сейчас туда обратно и дать себе маленькой подзатыльник, и сказать, что у тебя так мало времени останется рядом с мамой. Я села на ближайшую лавочку, положила туфли рядом, и поджала под себя ноги, обхватывая руками себя за плечи. То опустошение на душе, что сейчас я ощущала, давило изнутри, почти ломая рёбра. Было нестерпимо больно, ведь столько слов было ещё не сказано. Я посмотрела на закат, а затем и на темнеющее небо, мысленно обращаясь к маме. «Если ты слышишь, прости меня. Я так стремилась получить независимость и стать самостоятельной, что совсем не думала о том, что кидаю вас с папой. И мне жаль, что я так резко приняла решение переехать в Рим. И я так злилась на вас, что вы запрещали мне встречаться с Итаном, ведь за той влюбленностью я не видела, что вы желали мне только всего самого хорошего. А Итан.. знаешь, мама, я все-таки выйду за него замуж, и мы будем жить в нашем доме, который ты, к сожалению, не увидишь. И у тебя обязательно появятся внуки, и я расскажу им про тебя, что у них такая замечательная бабушка.. могла быть.. Мне так жаль, что все это произошло. Но я рада, что смогла с тобой попрощаться там в ресторане, что смогла на прощание обнять. И, теперь, я буду с улыбкой вспоминать эти объятия. Но сейчас не злись на меня, пожалуйста, что я буду плакать. Потому что мне очень больно, мамочка.» Сколько было времени я не знала, телефон я так и не доставала из сумки, и решив прогуляться до дома, я надела свои туфли, и бросила последний взгляд на каменную набережную, грустно улыбаясь. оставляя в памяти все воспоминания. Я не обращала внимания на то, что было вокруг меня, и желала как можно скорее попасть домой, и уже почти подошла к двери дома, но меня кто-то дернул за плечо. -Ну привет, зайка. Этот голос, пробирающий до костей был намного хуже, чем тот привет из прошлого от Лиз. -Лео? -А ты хотела увидеть кого-то другого? Я замерла. Я совсем не понимала, чего мне стоит сейчас ожидать. -Что тебе нужно? -Передать привет твоему брату, ну а также и тебе. Неужели ты не соскучилась по мне? - он мерзко провёл рукой по моему лицу, поднимая мой подбородок. -Оставь меня в покое, Лео! Я откинула его руки, делая шаг назад. -В покое? Ты же так хотела встречи со мной, совсем ещё недавно. -Прошло почти два года, - прошипела я сквозь сжатые зубы, молясь чтобы я сейчас не заплакала. -Где же твой знаменитый дружок? Лиз сказала, вы неразлучной парочкой ходите. -Лео, что ты от меня хочешь? Он сделал шаг мне навстречу и резко схватил за волосы, оттягивая мою голову назад. -Ты и твой мразный брат сломали мне жизнь, и я хочу сделать тоже самое с тобой. -Отвали от меня, - слёзы снова потекли по моим щекам, - что тебе нужно? Что ты хочешь? Что вам всем от меня нужно? - громко выкрикнула я. -Ты стала ещё хуже истеричкой, чем была. Как только он тебя терпит, - он приблизился к моему лицу, заглядывая в мои глаза, - кстати, спроси у него - какого это трахать тебя, зная, что я был первым? -Ты как был конченным, так и остался, и если уж ты хочешь знать, то с ним я кончаю каждый раз, и член у него лучше твоего, - зло выпалила я, понимая, что я сейчас точно напрошусь на неприятности. Леонардо замахнулся и со всей силы ударил ладонью по моей щеке, а я лишь рассмеялась, чувствуя какое-то облегчение, что физическую боль я все еще чувствую. Если он меня сейчас убьёт, то я хотя бы буду рядом с мамой. Схватив его за руку, я сама положила себе на горло. -Давай, ты же так этого хочешь, отомсти мне за все! Давай же! Он замер, не понимая до конца, что я имею ввиду, но руку все же несильно сжал. -Сильнее, давай же! Ты такой слабак, самый слабый из тех, кого я знала, и если ты сейчас не прикончишь меня, то будешь засыпать и просыпаться с мыслью, что ты никчемный, никому не нужный сукин сын, который не способен ни на что. Что ты замер? Чтобы сделать то, что ты так хотел, тебе придётся постараться и сильнее сдавить мою шею, - я сама надавила на его руки, не дожидаясь его реакции. -Ты больная! Он убрал свои руки от меня, озираясь по сторонам. Я тут же осела на землю, заходясь в новых рыданиях, пряча руками своё лицо. -Жизнь тебе сломали? А мне ты жизнь не сломал? Мою душу собирали по частям, а твои крысы, которые любят лизать тебе зад лишь за то, что ты такой из себя пиздатый, тебя же обсуждают за твоей спиной. Что? Нравилось унижать девочку? Нравилось, как я за тобой ползала на коленях? Нравилось, как я давилась слезами, когда ты пихал свой член мне в рот? Нравилось? Уверена, и сейчас ты наслаждаешься моим горем. Ты же для этого выбрал именно этот день, чтобы встретиться со мной? Нравится тебе видеть меня такой? Нравится, как я страдаю? -Что ты несёшь? -Я сегодня похоронила свою маму, - я собрала в этой фразе всю ненависть, - хочешь сказать, что не знал? Что твои дружки не рассказали об этом? -Я не знал, - растерянно ответил Леонардо, приближаясь ко мне. -Отвали от меня. Я видеть ни тебя, ни твоих ебнутых друзей больше не хочу. Я уеду отсюда, у меня будет все хорошо, я постараюсь, приложу все усилия, и все тебе назло! А ты так и останешься здесь, среди людей, которые готовы отвернуться от тебя в любой момент! Дверь подъезда открылась, и пока какой-то мужчина выходил, я тут же забежала внутрь, прячась на лестничной клетке, вновь рыдая в голос. Руки дрожали, голова совсем не соображала, и было страшно. Достав свой телефон, чуть не выронив его на пол, я позвонила брату. -Эйди, я на лестнице, забери меня, пожалуйста.