Пороки.

Даже у святых есть темные тайны. У Алины Старковой одна таковая тоже имеется. - Мы с тобой можем изменить этот мир, Алина, - Александр ласково проводит кончиками пальцев по щеке Алины. Алина накрывает руку мужчины своей. Санкта-Алина, любимица народа, каждую ночь стыдливо засыпает в руках Чёрного Еретика. - Мы могли бы, избери ты иной путь, Александр, - девушка заглядывает в глаза Морозова. У Алины Старкой больше нет права надеяться - надежда давно обходит их стороной. - Когда-нибудь ты поймешь, что ошибалась, - мужчина отрицательно качает головой, - но это война убьет тебя раньше. Алина вздрагивает. - Готова ли ты умереть за Равку, Алина? Девушка не находит ответа. Алина чувствует усталость. Возможно, Морозов прав, и Равка нуждается в жестоком, но справедливом правителе. Однако, в жестокости Дарклинга справедливости нет. Старкова отворачивается, зная наперед - Александр не покинет её. Он слишком ранен своим одиночеством, а Алина слишком труслива, чтобы отказать ему. Порой Алине кажется, что у Равки ни осталось ни шанса, когда они появились на свет - два сильнейших существа, несущих хаос. Алина уверена, никто не сможет объяснить ту странную нить, что связывает их. Она сама не сможет, никогда не могла. Возвращаясь в свои покои, после беспокойных и полных войны дней, Алина из раза в раз встречает Александра, восседающего на кровати. Старкова же из раза в раз выдыхает с облегчением, надеясь, что святые проклинают её. Их порочная связь темным пятном растекается в безбожной святости Алины. Алина тонет в кромешной тьме глаз Александра, и каждое утро молится за души людей, которым врет прямо в лицо. "- Он больше не приходит?" - однажды спросила Женя. Тогда Алина положила руку той на плечо, и уверила, что Дарклингу больше нет места в её голове. Шрамы, оставленные Дарклингом на бледной коже Сафиной, напоминали Алине о цене её отвратительной связи. Слёзы застилают Алине глаза - она не заслуживает ни жалости, ни прощения. - Ты не передумаешь? - шепчет Александр, прижимая Старкову крепче. Алина хмыкает. Разве есть у неё право передумать? Там, за стенами роскошных дворцов, простые люди и гриши погибают под её знаменем. - Когда-нибудь этому должен прийти конец, - спокойно произносит девушка. Она поражается собственному безразличию, словно смерть, о которой она так легкомысленно рассуждает, её долгожданный друг. Они оба знают - совсем скоро для кого-то из них завтра не наступит уже никогда. Морозов утыкается носом в макушку Алины, и последней на миг кажется, что они обычные люди, любящие друг друга любовью, которая не ломает, а исцеляет. Старкова засыпает с улыбкой - ей снятся тёплый дом и их сплетенные с Александром руки. На утро Старкова просыпается одна, о присутствии Александра свидетельствует лишь смятая простынь. Заклинательница больше не плачет. Она собирает волосы в тугой хвост и надевает синий кафтан - черный никогда не был её цветом. *** "- Готова ли ты умереть за Равку, Алина?" - голос Александра набатом стучит в висках. Алина Старкова никогда не боялась умереть. Не то что бы она когда-то задумывалась об этом раньше, но сейчас, наблюдая за спором членов Триумвирата, она осознала каким правильным было бы отдать жизнь за этих людей. Зоя, спорящая с Николаем, обернулась, глядя на улыбающуюся святую. - Старкова, скажи, что ты нашла способ убить Дарклинга, и потому так улыбаешься, - Назяленская недоуменно уставилась на Алину. - Ей просто приятно смотреть на меня, Зоя, - хмыкает Николай. Алина смеется. Её звонкий смех эхом разбивается о стены кабинета. Тело охватывает приятный трепет, но сердце болезненно ноет. У Равки шансов нет, но у этих людей, готовых отдать жизнь за свою страну, шансы быть должны. Даже Давид, ранее сосредоточившийся на чертежах, удивленно поднимает голову. Женя замирает, смотря на смеющуюся подругу. "- Война убьет тебя." Нет более правильного, чем отдать свою жизнь за Равку. Нет более правильного, чем отдать свою жизнь за улыбку Николая, небесные глаза Зои и огненно-рыжие кудри Жени. За смех Нади и объятия Тамары с Толей.