Росстань

...Работая на Князя, он узнавал всё больше об отце. Узнал и о Нелли. Ей тоже пришлось хлебнуть лиха. Дед попал в расстрельный "список Волка", его семейные ценности – к фашистам. Мать чудом избежала участи стать подопытной – ее вовремя увезла в Сибирь троюродная тетка, дав свою фамилию. Родители Нелли обо всем узнали от Князя и по мере сил помогали его делу. Немалая доля денег, вырученных за выставки, за продажу картин, шла в его копилку. В частности на эти деньги потом, уже в 90-е годы, была создана лаборатория, где исследования шли по двум направлениям – вирусология и изучение способностей человеческого мозга. Если Вульф и его команда совершенствовали вирус для уничтожения "прямоходящего мусора" и стремились создать сверхлюдей, которые заняли бы освободившееся место, то команда Князя работала над созданием вакцины от этого вируса и старалась помочь страдавшим от собственных сверхспособностей жертвам экспериментов найти себя в этом мире. Крылов отыскал Ивана Шевцова – и застрелил. Сломленный в те далекие годы гибелью отца, произошедшей на его глазах, Илья лишь теперь понял, что ему самому сказочно повезло: Мартин фон Клаус посчитал ниже своего достоинства обыскивать дом и прислал в мастерскую своих людей – но лишь спустя час. И за этот час маленький Илюша успел найти мать, которая тут же собрала вещи – и увезла их обоих к родственникам в Тверь. Останься он в мастерской – и попал бы в руки Вульфа, став очередным подопытным. Или же тем самым "янычаром", в создании которых он обвинял Князя. С конца 80-х и все 90-е годы, вовсю пользуясь обстановкой всеобщей разрухи и хаоса, фашисты под эгидой "Волка" творили свои дела почти в открытую, не стесняясь и не прячась: расправлялись с давними противниками, а их детей забирали себе. Использовали их в экспериментах или же растили верными своему делу, заставляя забыть своих родителей, себя прежних. На фоне общего роста количества беспризорных детей, на эти исчезновения никто не обращал внимания. Одной из таких жертв стал семилетний Дима Милюков – его родителям подстроили автомобильную аварию, в которой мальчик чудом выжил. Выжил – и попал в руки Войтевича, который приехал убедиться, что всё прошло успешно. Вылечив мальчика и стерев ему память, фашисты воспитали его в преданности своему делу. Дима всегда думал, что "обязан" им жизнью, что вечно им должен. Другой семьи у него более не было... ...И Дмитрий Каверин по прошествии лет запятнал себя так же, как его учителя. Только оставался для них пешкой до самого конца и когда сделался не нужным – его попросту смели с доски. Князь искал мальчика долгие годы, но нашел слишком поздно – когда ничего уже нельзя было исправить. Когда бывшая жертва сама стала убийцей. Нелли повезло больше. Когда ей было двенадцать, она целый месяц – самый ужасный месяц в своей жизни – провела у людей Вульфа, но Князю удалось ее вытащить. Вытащить – и воспитать, отдав хоть в такой степени долг ее родителям, убитым по приказу Крылова. Илья теперь знал о ней много – очень много. Но ближе не стал ни на дюйм... *** ...Даже еще больше отдалился. Признаться, в первые месяцы работы с Верой, когда им приходилось приезжать к Князю, он всё надеялся пересечься с Нелли. Встретить в коридоре или увидеть, как она курит во дворе, роняя пепел на недавно выпавший снег. – Ты иди, а я еще кое-что уточню у Князя, – он не раз говорил это Вере, пока наконец не получил в ответ насмешливое: – Зря ищешь. "Кое-что белокурое" давно уже здесь не появляется. У нее другая работа, на другой базе. Как всегда, ему известно меньше всех. Будучи вспыльчивым, Илья быстро вышел из себя – прежде всего из-за осознания своей неудачи. К тому же неприятно, что напарница так легко его прочитала. – Назарова, я же не лезу в твои отношения с "кое-чем кудрявым". Вот и ты... – Вообще-то лезешь, – сообщила ему Вера. Ну, к слову сказать, это было правдой. Илья не доверял Кириллу Воронцову и, возможно, чересчур ревностно оберегал новую напарницу. Как бы то ни было, после этого разговора он больше не задерживался. И, наверное, это было к лучшему, потому что когда на новогодних каникулах Илья, приехав на базу навестить раненую Веру, сам того не ожидая столкнулся с Нелли, то не знал, что и говорить. Они шли навстречу друг другу, но остановились, держа дистанцию, будто всё еще оставались противниками. А скорее – просто по привычке. Что делать? Начать ничего не значащий разговор, спросив как дела, как здоровье? Это было бы нелепо. Поинтересоваться о ходе расследования, чтобы получить в ответ – делай свою работу, а моей не касайся? Это было бы глупо. А что если рискнуть – и пригласить Нелли на ужин? Это было бы безумием. Ну а тогда к чему вообще эта встреча? Илья пристально смотрел на девушку, она отвечала ему таким же цепким взглядом. Ему казалось, что, как и он, она силится прочитать его намерения, угадать его мысли. И найти в них... нечто новое, чего в их отношениях никогда еще не было. Но что могло бы появиться, если этому дать хоть мизерный шанс. Эти переглядки продолжались, кажется, целую вечность. А затем, отведя взгляд, Илья, обойдя Нелли, пошел дальше по коридору – и почти одновременно с ним двинулась в свою сторону она. Оба хранили молчание, потому что ни один не хотел бросать на ветер пустые слова. Если бы Илья был уверен, что правильно истолковал взгляд Нелли, что она действительно ждала от него чего-то... Но уверенности не было. А значит, не было и желания кинуться в омут, где на дне виднелись лишь камни, о которые можно было расшибить голову. И ведь была Маша, которую Илья точно любил и которая точно любила его. Тихая гавань, а не опасное, бушующее море под крутым обрывом. Илья Шевцов сделал свой выбор во второй раз – надеясь, что теперь он уже окончательный. Одно не учел – огонь не разгорелся, но искорки всё равно бегали. Быть отстраненным или равнодушным в присутствии Нелли оказывалось непросто. Любая мелочь могла вызвать вспышку. Чаще всего почему-то недовольства. Поэтому Илья был теперь даже рад, что с Нелли он почти не виделся. Рад, что его напарницей стала именно Вера – с ней было спокойно, но не скучно. И пошутит, и подбодрит, и положиться на нее всегда можно. Надежная, а не волнующая, тревожащая каждое мгновенье. Всё было правильно. Наверное, правильно. – Давай шторы задернем? – предложила Вера, возвращая Илью из глубин его воспоминаний в реальный мир, полный своих забот. – Тебе в лицо прямо бьет. Кажется, сказала она это уже не в первый раз. Сильно он, выходит, задумался. Окинув взглядом напарницу, Илья отметил, что она достала из вазочки на столе и развернула, судя по лежащим тут же оберткам, уже третью ириску. А ведь Князь еще даже не начал совещание. – Мне нормально, не жалуюсь. Он сел боком, положа ладонь на голову так, чтобы она прикрывала глаза. – Ему просто нравится страдать, – разумеется, Каминская, расположившаяся на другом конце стола и что-то ищущая в своем ноутбуке, не могла удержаться от язвительного комментария. Начинается. "Повезло же", что сегодня на совещании присутствует и Нелли. Но Илья ничего не ответил. У него не было никакого настроения перепираться с ней, хотя обычно он не отказывал себе в этом удовольствии. Мысли вернулись к Маше. Его родной и любимой Маше, которая смотрела сегодня утром на него с такой надеждой... – Они требуют, чтобы я назвала твоего помощника. Угрожают не дать лекарство Максиму... Володя, он и его друзья зависят от них целиком! Надежда, немой упрек. Маша ведь столько помогала им с Верой. Пошла на такой риск, как свидание с Вадимом. А они бессильны помочь ее сыну. Бессильны помочь детям, которые, само собой, лезут, куда не стоило бы лазить и закономерно получили проблемы на одно известное место, но которые не заслужили такую страшную участь – умереть от нацистского вируса. – Маш, мы делаем всё, что в наших силах... Уже третий месяц делают. Собирают любые сведения о лучевой машине. С риском для жизни добыли в прошлую вылазку ее чертежи. Да только всё без толку. Если Вульф бился над ней более тридцати лет, наивно полагать, что удастся так просто ее воссоздать тем, кто впервые столкнулся с подобным аппаратом. Собрать – одно дело, а вот настроить так, чтобы она испускала нужные волны – совсем другое. И тридцати лет на доработку нет. Нет даже тридцати дней. А как объяснить это Маше – любимой женщине, у которой может умереть сын? Илья всё уже решил для себя – он снова пойдет в подземелье. Если нужно – один. Он вытащит оттуда того, чей гений помог Вульфу усовершенствовать машину – Льва Максимова. Этого неприметного ученого, который мог бы совершить прорыв в физике и других науках, если бы ученое сообщество вовремя его приняло. Но оно объявило его разработки недостойными внимания, даже высмеяло, отправив прямиком в руки тех, кто не усомнился: компании "Ингрид". И теперь Максимов заперт внизу, вынужденный работать на тех, кто мечтает устроить неестественный отбор, в котором выживут "сильнейшие". Замечательно, не правда ли? – Вижу, все в сборе? Начнем. Илья и не заметил, как в комнату зашел Князь. Тот начал, как всегда, без длительных расшаркиваний и приветствий, перейдя прямиком к делу. – Нам удалось локализовать и отловить всех инфицированных бездомных, – проговорил Князь. – Все они сейчас доставлены в наш второй центр, чтобы избежать малейшего шанса заразить кого-то из основной лаборатории. По наблюдениям приставленных к ним медработников, у двоих уже растворились капсулы. – Это быстрее, чем мы ожидали, – нахмурилась Вера. – Индивидуальные особенности организма, – развел руками Князь. – Мы их изолировали, но если в ближайшие двое суток не создадим антидот – те двое обречены... Никто не нашел, что ответить. Да что и можно было сказать? Конечно, речь шла о бомжах, но это были живые, ни в чем не повинные люди, ставшие бомбами замедленного действия. И чтобы спасти десятки и сотни других, их пришлось запереть и обречь на медленную и мучительную смерть. – Вульф не остановится на этом, – заявил Илья. – Как только пронюхает, что бомжей нет – выпустят кого-то еще. Наверняка у них был запасной план. – Именно для этого я вас и собрал, – кивнул Князь. – Нам нужно продолжить работу в двух направлениях – усовершенствование машины и разработку антидота, чтобы поддерживать жизнь у этих инфицированных и у новых. Хочу добавить, что никто из вас не застрахован от попадания в плен и заражения. Прежде всего ты, Илья. Они могут попытаться устранить тебя в любую минуту. – Могут меня, а могут сыграть на жизнях школьников, чтобы надавить на нас, – процедил сквозь зубы Илья. – Шестеро из них уже инфицированы, им пока дают лекарство, но в любую минуту... – У Нелли есть любопытная информация, – прервал его Князь. – Нелли, прошу... – он знаком руки пригласил Каминскую приступить к отчету. – Пока Лобанов лазил по лесам, а вы двое – по подземелью, я тоже занималась кое-чем интересным, – Нелли включила проектор, и на стене высветилось изображение какой-то молодой девушки лет тридцати. – Аглая Ипатова, дочь Максимова, носит фамилию матери. Два года назад, после его пропажи, сначала подала заявление в милицию, а спустя месяц резко его забрала и уехала из Москвы в Тверь. – Странное решение, – заметила Вера. – Будто испугалась чего-то. – Или кого-то, – усмехнулась Нелли. – Здесь чувствуется лапа Вульфа и его прихвостней. Вполне вероятно повторение истории Ольшанской – Максимов может помогать этим сволочам из-за дочери. Что еще более интересно – она по образованию физик-ядерщик, работала под началом отца, но после его исчезновения оставила исследовательский центр и обратилась к преподаванию. – Думаешь, ей что-то известно о проектах отца? – поинтересовался Павел. – Раз она работала с ним. – Не исключено, – кивнула Нелли, прокручивая на экране наименование научных работ девушки. – Для тридцати лет неплохой уже списочек. – Тогда нужно разыскать ее и поговорить! – встрепенулся Илья. – Вдруг она сможет нам подсказать что-то по поводу лучевой машины? – Уже схвачено, – Нелли одарила его снисходительным взглядом. – Я после нашего совещания немедленно выезжаю в Тверь. – Почему именно ты? – Илья не сильно обрадовался новости. – За нею могут следить, она попросту может нас не послушать и... – И именно поэтому я отправляю в Тверь Нелли, – тоном, не терпящим возражений, заявил Князь. – Павел у нас еще числится среди умерших, что до тебя и Веры, то вы лучше всех знаете нижний уровень подземелья и понадобитесь здесь. Нелли – опытный агент. Также не секрет, Илья, что в ведении переговоров ты не лучший кандидат. – Ну, конечно, – огрызнулся Илья, постепенно начиная выходить из себя. – Я же, как всегда, всё испорчу своими эмоциями! Я такой же, как и мой отец... Он почувствовал руку Веры на своем локте – девушка призывала его успокоиться. Илья и сам понимал, что порет горячку, но не мог смириться с тем, что, возможно, судьба лучевой машины будет в руках у Нелли. Он не мог объяснить, откуда происходит это извечное соперничество с ней. С Верой такого никогда не было. Глубоко вдохнув и выдохнув, он впился взглядом в вазочку на столе. Показалось ему или число ирисок уменьшилось уже наполовину? – Раз мы все успокоились, то продолжим совещание, – как ни в чем не бывало заявил Князь. – Илья, ты не останешься без работы. Вам с Верой предстоит отслеживать дальше мобильник Тамары и если окажется, что они собираются инфицировать новую партию – то вам необходимо будет вывести их из подземелья. Вот поэтому вы оба и нужны мне в школе. И есть еще кое-что. Заранее говорю – неприятное. – Ну да, а то приятного у нас выше крыши, разбавить нужно, – проворчал Илья. – Что еще? Вульф перешел к созданию атомной бомбы? Миниреактор у него всё равно уже есть. – Полина Мальцева сегодня самовольно покинула территорию дачи, – проигнорировав его сарказм, сказал Князев. – На похищение не похоже – нападения на охрану не было, следов борьбы в доме не осталось. Парни, конечно, сплоховали, не углядели. – Не могла же она ни с того ни с чего уехать, – засомневался Павел. – Должен был быть какой-то толчок. Князев кивнул: – Определенно. Но выяснить удалось немного. Ночью она подключалась к одной из чат-платформ – Блаберу. Видимо, с кем-то там общалась. Утром Полина исчезла, а чат был взломан, произошла утечка данных. В итоге нам ничего не удалось узнать о ее переписке. – Вряд ли это случайное совпадение, – проговорил Илья. – Сдается мне, она с кем-то условилась – и следы замели. И это сделал кто-то, кому раз плюнуть взломать сервер. Он был более чем уверен, что все разом подумали об "Ингрид". В конце концов, нельзя выбросить из головы тот факт, что Полина сначала работала на Вульфа. Да, потом ушла, вернее, даже бросилась в бега, стремясь остаться в живых, потому что всех остальных взбунтовавшихся сотрудников безжалостно устраняли. Но кто мог гарантировать, что она не решит вернуться туда? Именно поэтому Полину и держали вне лаборатории, на отдаленной даче, работая с ней именно там. Неудобно, зато она не могла никому сообщить ничего важного. – Мне всегда казалось, что Мальцева что-то недоговаривает, – пожала плечами Нелли. – Но меня же затыкали! Она же у нас полезная, регенератор ходячий. – Тебе напомнить, кто именно притащил ее к нам? – ядовито осведомился Илья. Нет, в ее присутствии недолго получается оставаться спокойным. – Да, она здорово нам помогла. Мы все тут резво бегаем, а не пожинаем последствия от огнестрела, только благодаря ей. – Мы не о том говорим, – внезапно отозвалась до сих пор молчавшая Вера. Взгляды присутствующих обратились к ней, и она быстро скомкала в кулак бумажку от очередной ириски. Илья хмыкнул: чуть не попалась, сластена! – Должна быть причина, – продолжила Вера. – Причина, которая заставила ее оставить место, где она была в безопасности, и сунуться опять в логово к медведю. – К волку, – поправил ее Илья. – Кто из нас общался с ней, не боясь выдать себя, потому что и так уже был известен фашистам в "Логосе"? – Вера лишь отмахнулась от него. – Нелли? – Говоришь так, будто мы были подругами. Закадычными, – фыркнула Каминская. – Я больше общалась с ней для того, чтобы контролировать. Вот стоило мне оставить ее на неделю – и нате вам. – Я смотрю, ты у нас незаменимая просто, – Илья не мог сдержаться, его сейчас просто подбешивало высокомерие Нелли. – Шагу ступить без тебя не можем. – Да, в ее исчезновении в том числе моя вина, я не отрицаю, – тут же в ответ взвилась Нелли – будто в костер подбросили щепотку пороха. – Ты это хотел услышать, Шевцов? – Мы вам не мешаем собачиться? – как бы между прочим поинтересовался Павел. – В самом деле, Нелли, ближе к делу, – Князев наконец тоже вмешался. – У нас нет времени на ваш с Ильей традиционный обмен любезностями. Когда-нибудь мое терпение лопнет – и выгоню обоих. – Извините, – Нелли аж зубами скрипнула и метнула на Илью испепеляющий взгляд. Ну да, она не любила, когда ее отчитывали, хотела всегда и во всем быть безукоризненной. – Если Полину и можно было чем-то пронять, то только Антоном Уваровым. Из того, что я узнала, у них были долгие, серьезные отношения. До его исчезновения. Напомню, он до сих пор не найден ни живым, ни мертвым. Мальцева была уверена, что "ингридцы" его убили. – Значит, они сообщили Полине, что Антон жив, и представили какие-то доказательства. Вот она и сорвалась с места, – предположила Вера. – Всё просто и в то же время всё сложно, – задумчиво проговорил Павел. Наверняка вспоминал свою Еленушку, не иначе. – Если Полина теперь в руках у Вульфа, то это серьезная потеря, – подытожил Князев. – Но не фатальная. Рассказать ничего она не может, ни Веру, ни Павла, ни Илью она не знает. Это главное. Пока мы вынуждены отложить проблему с ней на потом. – Я мог бы пройтись по верхнему уровню подземелья, поискать ее, – предложил Павел. – Чем черт не шутит? – Нет, для тебя у меня есть другое, более важное задание, – повернулся к нему Князев. – Судя по последним звонкам, Тамара готовится к отъезду. Не знаю, с чем это связано, похоже, ее сыну каким-то образом сделали операцию и она хочет увезти его подальше. – Она же инфицирована? – спросил Илья. – И двух суток не протянет без красной водички. – А вот это самое любопытное, – заметила Вера. – Мне Тамара не кажется самоубийцей, тем более с учетом того, что тогда некому будет заботиться о больном сыне. Значит, у нее есть способ самой создавать антидот. В комнате повисло молчание, а Илья ощутил, как сердце радостно затрепетало. Пусть не полное излечение, но антидот хотя бы мог решить часть проблем. – И поэтому я посылаю Павла съездить завтра к Тамаре и постараться убедить ее поделиться секретом, – проговорил Князь. – Мы можем предоставить защиту и лечение ее сыну. Вполне себе достойный обмен. – Но почему бы не поехать Вере? – удивился Илья. – Они вроде как подруги, а Павла Тамара первый раз в жизни увидит. – Вот именно "вроде как", – вздохнула Вера. – Ты еще не забыл, что я там обронила сережку? Илья кивнул – как забыть такую растеряшу? – Не думаю, что Тамара, когда всё узнает, будет питать ко мне теплые чувства, а Паша всё-таки нейтральная сторона. Эмоции будут лишними и здесь тоже. – Но Пашу мог запомнить мальчик, – не согласился Илья. – Вы вдвоем же там шуровали. – Не думаю, – произнесла Вера. – Выводила Даню на улицу я, а когда Паша заносил его назад, мальчик был в таком состоянии, что вряд ли что запомнил. Илья отвел взгляд, но тут же пожалел – солнце ударило в них, нещадно слепя. Итоги совещания его не радовали, злости только прибавилось. Две поездки, где важна судьба зараженных – и он ни в одной не принимает участия! Сиди в школе и жди, не придется ли выводить из подземелья партию бомжей. Блеск. – Вопросы есть? – Князь обвел глазами своих агентов. – Вот и отлично. С Нелли мы всё уже обговорили. Паша, пойдем, дам тебе еще пару указаний. Вера, Илья – вы свободны. Возвращайтесь, пока вас никто не хватился. Он вышел из комнаты в сопровождении Лобанова. Нелли, выключив свой ноутбук, отправила его в рюкзак. – Вера, вы если будете спускаться на нижний уровень, поглядывайте, нет ли там Полины, – попросила она. – Не нравится мне ее пропажа. Мне кажется, Князь недооценивает случившееся. – Посмотрим по обстоятельствам, – уклончиво ответила Вера, тоже собирая свои вещи. – Найдем плюс. Возможно, это доказывает, что Антон Уваров жив. И может что-то знать... – Вряд ли, – тоном конченой пессимистки заявила Нелли. – Скорее всего, Полину просто поймали на желаемом, которое она приняла за действительное. Любовь, конечно, самое прекрасное чувство, но и проблемы от нее самые большие. – Ты у нас зато их лишена. И любви, и проблем, – невольно вырвалось у Ильи. Он понимал, что ведет себя сегодня как инфантильный подросток, но никак не мог сдержать рвущееся наружу раздражение. Собственно, Нелли была не виновата в том, что они всё не могут воссоздать антидот и собрать правильно машину. Не виновата, что в "Логосе" ждет его помощи и никак не может дождаться Маша. Но Нелли будто ставила себя выше всех их, поддавшихся любви. А она, такая вот особенная, оказалась неподвластна чувствам! А может, он просто злился, что она оказалась неподвластна чувствам к нему? Нелли, как ни странно, не сразу нашлась, что ответить, что было на нее совсем непохоже. С пару мгновений она прожигала Илью злым взглядом, а затем наконец бросила: – Именно. Ни любви, ни проблем. И знаешь что, Шевцов? Я этому крайне рада! Ничего не мешает мне работать. И, не попрощавшись даже с Верой, она буквально вылетела из кабинета, забросив за плечо лямку рюкзака. Илья поднялся со стула и недовольно оперся на его спинку. По взгляду Веры было видно, что она не одобряет его слов. – А ты, оказывается, можешь вести себя как заправский козел, – отметила она. – Зачем ты с ней вот так? В конце концов, Нелли даже права. Отношения начинают связывать нас, и мы подвергаем близких нам людей опасности. Хорошо, что обо мне не догадываются ни Уваров, ни Морозов, а начни они угрожать Кириллу или Мите, и мне пришлось бы сложно. Была в этих словах доля правды, в госразведку таких, как они, "падших до любви" агентов вряд ли бы пустили. Но признать правоту Веры еще ладно, но согласиться с Нелли! Потому Илья только пробурчал: – Говоришь так, будто я ее смертельно обидел. – Да, обидел. И ей, если ты не заметил, было больно, – сказала Вера. – Ну вот не заметил! – картинно развел руками Илья. – Экстрасенс из нас двоих ты. – Это видно простым человеческим взглядом, – не смутившись, холодным тоном заявила Вера. – Зря ты с ней так, – добавила она уже более мягко. – Ну извините, впредь буду галантным с мисс железная леди, – сыронизировал Илья и, закинув на плечи рюкзак, попытался перевести разговор с неприятной для него темы на другую: – Ты лучше скажи, как тебе всё это нравится? Нам с тобой предстоит просиживать штаны в школе, пока решается судьба антидота и лучевой машины. – Ну вот чего ты ворчишь? – спросила Вера почти миролюбиво, захватив со стола пачку бумажек из-под ирисок и выбросив их в мусорное ведро. – Мы с тобой ответственны за стабильную ситуацию на планете, чтобы нацисты здесь не устроили Армагеддон. Я уверена, что Паша и Нелли справятся и без вас. – Ага, особенно Нелли, – покивал Илья, направляясь к дверям. Ну почему разговор вечно сводился к этой особе? – Чего-чего, а дипломатических талантов у нее не припомню. Помню, стащил у нее ключ от двери в подземелье, так прибежала ко мне на кухню морду бить. Из-за нее Галина чуть не обвинила меня в разврате на рабочем месте! – Так морду бить или развратничать с тобой? – усмехнулась Вера, решив, видимо, разрядить напряженную атмосферу юмором. – Или вы с Нелли совместили приятное с... еще более приятным? – Вера, твои шутки стали совершенно несмешными, – возмутился Илья, а затем у самых дверей повернулся и хитро прищурился, перехватывая инициативу в обоюдных подколах: – Лучше вот скажи, с каких это пор ты так на сладкое налегаешь? Вчера стрескала внушительный кусман торта, сегодня едва не оставила Князя без стратегического запаса ирисок. Вера задумчиво посмотрела на полупустую вазочку на столе. – Нервы, вот и ем. Тебе что, жалко, что ли? – насмешливо приподняла бровь девушка. – Сам бы лучше поел сладенького, глядишь, не кидался бы на людей. – Сладкое? Если мне не изменяет память, вчера ты лопала шоколадный торт и заедала горлодером. Из хрена! Причем накладывала горлодер прямо на торт, – Илья покачал головой. – Назарова, либо у тебя крайне извращенные вкусы, либо твое времяпрепровождение с Воронцовым имело очевидные последствия. – То есть... – Вера устремила на него внимательный взгляд. – Ты намекаешь, что я настолько безответственная, что могла залететь, находясь на задании? – Боже упаси, конечно же, нет! – театрально всплеснул руками Илья и добавил: – Не на задании, в перерывах между ними, – уточнил он и впервые за весь вечер довольно улыбнулся, видя, как Вера покраснела. – Так что, я прав? Девушка подошла к нему вплотную и взглянула снизу верх: – Хотя это совершенно не твое дело, Шевцов, но скажу, что нет. И в любом случае, ни на что это не влияет. Моя работа остается прежней. – Это, знаешь ли, сейчас не влияет, а вот на седьмом месяце будет трудновато бегать по подземелью. И сдается мне, Вульф будет сильно возмущен, если ты на девятом спустишься на нижний уровень и внезапно начнешь там рожать, – увлеченно продолжал Илья, видя, как Вера закатила глаза. – Да и я, признаться, не против еще разок потаскать тебя по лесу, но принимать роды – это уже перебор. Даже у тебя роды. У моей самой лучшей и любимой напарницы. – Да иди ты... в "Логос", Илья! – Вера возмущенно ткнула его рукой в ребра, отчего он согнулся, изображая высшую степень страдания, а затем, пройдя мимо, устремилась по коридору к лестнице. – Вер, – Илья поспешил следом, чувствуя, что настроение немного приподнялось. В частности из-за этого он обожал общаться с Верой. – Я же чего беспокоюсь? Вот Князь отправит тебя в декрет, а мне работать с этой крокодилицей. Она же меня сожрет. – А знаешь, – Вера так резко остановилась, что Илья невольно на нее налетел. – Я ведь ошиблась насчет тебя и Нелли. Она тебе не нравится. Он хмыкнул – будто эта теорема требовала доказательств. – Она тебе очень нравится, – продолжила Вера. – Мне ты столько антикомплиментов не делал за всё время работы, а про нее сыплешь не устаешь. А "крокодилица" – это уже выход на существенно новый уровень отношений. Илья даже на мгновенье дар речи потерял от такого наглого заявления. – Это ты можешь употреблять сладкое с горлодером, а я предпочту только сладкое, – сердито проговорил он наконец, направляясь к лестнице. Он не видел, но чувствовал, как Вера улыбается. – Но ведь жизнь так пресна без горлодера. Верно, Шевцов? – Назарова, не знаю, как тебе, но мне нужно успеть составить меню завтрака, – проворил Илья, желая поскорее замять разговор, который оказался в весьма неожиданном русле. – Потому больше работаем ногами и меньше – языком. Вера действительно не произнесла больше ни слова до конца поездки. Но только стоило ей посмотреть на Илью, как она лукаво улыбалась. Черт знает что на нее нашло. Правда, если Вера действительно в положении, это многое объясняет. Беременным чего только в голову не взбредет. Если он что-то и испытывал к Нелли, это осталось в прошлом. Сейчас она вызывала у него одно чувство: бесконечное раздражение. Ну ведь так?