Against them all

Не знаю, что именно написано на моем лице, но Бьорн чувствует, что я не настроена на беззаботную болтовню. Поэтому включает музыку и секунды две ободряюще жамкает мою коленку. Я страшно благодарна ему за то, что могу помолчать. Вроде и заготовила речь, но сейчас, рядом с Бьорном, это все равно что зачитать приговор. Легче выпрыгнуть из машины на ходу чем произнести это вслух. Я просто не могу разбить ему сердце еще раз, вот так с размаху. Когда новенький «Вольво» тормозит прямо под окнами квартиры, где я живу, у меня появляется очередной повод для паники. Билл уже приехал? Я не хочу, чтобы он увидел нас. И как часто мне удастся избегать этого, если он обещал регулярно наведываться? — Все в порядке? — Бьорн спрашивает, потому что я испуганно озираюсь вокруг. — Да, — резко оборачиваюсь к нему и улыбаюсь. Господи, кого и зачем я пытаюсь обмануть?! Он видит: что-то не так. Он не идиот. — Хочешь, я поднимусь и побуду с тобой еще немного? — Нет! — истерический смех. — Давай не будем испытывать Адама. И потом, у меня куча уроков, и еще моя смена завтра. Мне лучше выспаться. — Лулу, — Бьорн произносит мое имя и на некоторое время умолкает. Тянет мою руку ближе к себе, сплетает наши пальцы. Явно подбирает слова. — Я не слишком давлю на тебя? Переезд, машина, все это… Может, тебе кажется, что все развивается слишком быстро? Ты поэтому отдаляешься? — Отдаляюсь? — переспрашиваю потрясенным шепотом. Господи, я уже делаю его несчастным? Он уже чувствует, что я отдаляюсь? Заставляю себя сосредоточиться. Посмотреть Бьорну в глаза и попробовать быть честной хоть в чем-то. Хотя бы чуть-чуть. — Может быть, немного. Но это не значит, что ты делаешь что-то не так, просто я… Не знаю. — Хочу, чтобы ты понимала: я не пытаюсь посадить тебя в клетку. Ни ключи, ни «Вольво» — он невесело усмехается, — тебя ни к чему не обязывают. Это всего лишь способ видеть тебя чаще. А я хочу видеться чаще. Я скучаю. И я скучаю по тому времени, когда переживала, что Бьорн ко мне не пристает, а о Билле не смела даже фантазировать. Скучаю по тому времени, когда у меня не было выбора. Отстегиваю ремень и тянусь к Бьорну с ободряющими объятиями. Нам обоим они нужны. Не хочу, чтобы Бьорн скучал по мне, как я скучаю по Биллу. Не хочу, чтобы чувствовал что я дистанцируюсь, как я чувствую когда Билл «закрывается». Но разве можно порвать с кем-то «бережно»? Можно предать «деликатно»? А обманывать, потому что правда больнее, можно? Я понятия не имею, что делать. И что будет с нами дальше, если я так и не решусь поговорить с ним, тоже представляю очень слабо. — Прости. Мне действительно нужно время. Бьорн качает головой, улыбаясь, а затем прижимается губами к моим губам настойчиво и горячо. — Я люблю тебя. Нам некуда спешить. Но… — Но? — переспрашиваю. — Но я буду подвозить тебя из гимназии, хочешь ты этого или нет. И мне недостаточно обменяться с тобой парой сообщений в день. Я хочу тебя видеть и хочу проводить с тобой время. Договорились? Открываю и закрываю рот, не зная что ответить. Мои щеки загораются под его ладонями. — Я стараюсь дать тебе все, что ты хочешь. Но и тебе придется считаться с моими желаниями, потому что так работают отношения. Все не может крутиться вокруг одной тебя. Понимаешь, малыш? Киваю, немного помедлив. Не помню, чтобы Бьорн когда-нибудь чего-то для себя требовал, даже в такой мягкой форме. Это справедливо, только немного… пугает. Особенно сейчас.

***

Поднимаюсь в квартиру расстроенная и совершенно измотанная: даже не верится, что меньше часа назад я готова была запрыгать от радостного предвкушения. На втором этаже меня догоняют рабочие, вчетвером поднимающие наверх огромную ванну. Нет, серьезно: отвратительно большую и шикарную. Кто вообще может позволить себе такую роскошь, как ванна, из которой не будут торчать коленки? Завидно, аж бесит. Даже вжавшись в стену я не могу пропустить рабочих вперед: лестничная клетка слишком узкая для нас пятерых и этой гигантской штуковины. Поэтому мне приходится запихнуть свое раздражение поглубже и перейти на бег, чтобы поскорее освободить дорогу. — Я только что чудом разминулась с бассейном, который купили новые соседи! — жалуюсь Адаму прямо с порога, раздеваясь. — Если квартира напротив точно такая же, как эта, им придется поставить его прямо в гостиной. В ванную такой не втиснется, даже если вымазать стены лубрикантом. Кухня сейчас же взрывается многоголосым мужским хохотом. В ужасе опустив глаза, я обнаруживаю сразу несколько пар чужих ботинок у двери. Великолепно. Билл уже здесь, и приволок с собой еще кого-то? А как же новости специально для меня?.. Адам появляется в дверном проеме кухни прежде, чем я успею осторожно заглянуть туда сама. Но голоса, выкривающие «Эй, Лулу!», и «Так зачем, говоришь, тебе бассейн в гостиной?» — я и так хорошо знаю. Вальтер и Густаф. — Раздевайся и присоединяйся, грымза, — зовет Адам, улыбаясь. Вижу, он уже навеселе. — Мы тут отмечаем… Ну, в общем, у нас маленький праздник, — уклончиво объясняет он. — Заказали еду из ресторана. Есть твои любимые эти… Как их… Ну, кукурузные обертыши… — Тамалес. — Точно. — Погоди, — Билл тоже объявляется в прихожей и кладет руку Адаму на плечо. Настораживаюсь, потому что этот жест кажется мне предупредительным, и оба они как следует пьяные. Адам в такой кондиции, как правило, душка, правда немного косноязычная. А вот Билл — танк. Он и его физически ощутимая энергетика занимают столько пространства, что мне хочется попятиться или сползти на пол. Рядом с ним, как обычно, совершенно невозможно дышать. Обнимаю собственную куртку в поисках какой-нибудь опоры и не могу смотреть ему в глаза дольше одной миллисекунды, хотя еще утром он лежал в моей постели. Билл проснулся в моей постели сегодня… Шутка ли?! Легче поверить, что у меня шизофрения на ранней стадии, чем признать, что это было на самом деле. — Оставь нас ненадолго, я сам ей объясню, — предлагает Билл. Испуганно таращу глаза на Адама. Вроде бы ничего особенно подозрительного, но вот так внаглую «оставь нас»??? Что он может подумать? — Эээ… — чуть подвисает Адам, обращаясь ко мне одним взглядом: «Я могу оставить вас одних? Ты не поколотишь меня за это?» — Ты уж конечно объясни, — поворачивается к Биллу. — Потому что я точно не собираюсь страдать за твои выходки. Но сперва пусть поест. Она добрее, когда сытая. — Это займет всего пару минут, — Билл щурится, беззаботно улыбаясь. — Ты иди. Мы сейчас вернемся. Он спокойно вытаскивает куртку из моих рук и вешает ее на крючок. Адам наблюдает за этим, раздираемый то ли сомнениями, то ли опасениями, но все-таки уходит. — Ладно. Провожаю его взглядом, потому что это проще, чем смотреть на Билла. — Давай поговорим снаружи, — он направляет меня в сторону входной двери, придерживая за плечи, и я едва успеваю схватить по дороге ключи. В подъезде подхожу к подоконнику с фикусом. Упираю руки в боки, пытаясь собраться с силами, и уже потом оборачиваюсь к Биллу, чтобы выяснить, что здесь вообще происходит. Но когда я вновь гляжу на него, нависающего надо мной на целых две головы, этот вопрос кажется мне слишком дерзким, чтобы задать его танку. — Что ты должен мне объяснить? — робко интересуюсь. Переживаю, каким тоненьким и умоляющим сделался мой голос, и каким обжигающе ласковым ощущается взгляд Билла на моей коже. Осторожно приваливаюсь к подоконнику задницей, чтобы чувствовать себя немного увереннее. Так, по крайней мере, я точно не сползу на пол. Билл протягивает руку, чтобы невесомо погладить меня по щеке, и, наклонившись, так же невесомо целует в уголок губ. — Привет, мартышка. Один маленький, совершенно невинный поцелуй, но мое сердце пускается в галоп, а руки тянутся обвить Билла за шею чтобы этот поцелуй не заканчивался. Приятное волнение и предвкушение возвращаются троекратно усиленные, когда я обнимаю его. Весь день автоматически делается хорошим. — Осторожнее, — просит горячим шепотом и чуть отстраняется в моих объятиях, широко улыбаясь. — Я могу увлечься. Скоро кто-нибудь выйдет проверить, не пинаешь ли ты меня ногами по голове, скрюченного на коврике у двери, а вместо этого обнаружит тебя, распластанную на подоконнике, голую и зацелованную до полусмерти. Придурочно хихикаю, заливаясь румянцем. В тонкой кофте становится слишком жарко. Собираюсь сказать ему, что такой сценарий мне очень нравится, но вовремя прикусываю язык. — А почему вдруг я стала бы пинать тебя ногами по голове? — Ну вот мы и подошли к тому, что я должен тебе объяснить, — пальцами обеих рук Билл зачесывает волосы мне за уши. — Понимаешь, Лу, ваши шумные надоедливые соседи, с которыми ты так и не познакомилась, это я. И это мне придется штукатурить стены в ванной лубрикантом. Хотя вообще-то я уверен, что «бассейн», с которым ты чудом разминулась, там точно поместится. Теперь я не просто розовею, а удушливо, неприятно краснею. Верно говорят: «язык мой — враг мой». Конечно я чувствую, что разинула рот, но закрыть его все равно не могу. И вообще мне чудится, что мою голову стиснул Гора из «Игры Престоров», и меня вот-вот постигнет участь Оберина Мартела. — Ты… что? — Ремонт почти закончен, обещаю. Сегодня установят сантехнику и все, никакого больше грохота. Я планирую въехать завтра утром. — Но… По-подожди, ты же только что вернулся! Когда ты успел? Как? Почему? Ты же живешь у… А, вы… Оу, эммм… Вы с Алидой купили… Куча мыслей — одна страшнее другой — мелькают у меня в голове, и она все ближе к тому, чтобы лопнуть. Я точно не останусь здесь, если Билл и Алида поселятся напротив. Регулярно видеть их вместе, приглашать на ужин, непринужденно болтать по-соседски? Нет уж, спасибо. Лучше вернуться в сумасшествие родительского дома, есть тофу с овощами и заниматься йогой каждый день, пока не поступлю в университет. — Успокойся, Лу, не выдумывай. Я собираюсь жить здесь один. — Вы расстались? — беззвучно шевелю губами, потому что поверить в это невозможно. И тут же понимаю, что это не обязательно так. Многие пары съезжаются, разъезжаются, снова съезжаются… Люди живут так, как им удобнее. — Не хочу говорить об этом сейчас. Я ведь просил: не думай об Алиде, тебя это не должно волновать. Но меня это волнует. И Билл не может этого не понимать. А я не могу выдавить из себя ни слова теперь, когда он велел мне заткнуться. — Мы можем обсудить это позже, в спокойной обстановке, за бокалом вина, никуда не торопясь. Я отвечу на все твои вопросы. Хорошо? Молча киваю. — Я не лгал тебе вчера, и сейчас не лгу. Я хочу быть с тобой. Мы это прояснили? Опять киваю, теперь уже не так скованно. Оттаяв. Он хочет быть со мной! Прикрываю глаза и наклоняюсь вперед до тех пор, пока не утыкаюсь лбом Биллу в ребра. Мне нужна маленькая передышка. Слишком много информации. — Значит, ты будешь жить совсем рядом… — Совсем, — соглашается, поглаживая меня по спине. — И Адам знал об этом. — Он не сказал тебе, потому что боится, что ты можешь съехать. Он не готов отпустить тебя к Бьорну. Открываю глаза, не поднимая головы. Билл говорит об этом так спокойно. Насколько хорошо он осведомлен о том, что творится в моей жизни? Что Адам ему рассказывает? Я стану братоубийцей. Нынче же ночью. Удавлю Адама подушкой во сне и скажу, что так и было. — Ты ведь не собираешься съехать к Бьорну? — лукаво вопрошает Билл. Заключив мое лицо в ладони, он поднимает его, чтобы видеть как я виновато морщусь и отрицательно качаю головой. — Нет. — Нет? А то ведь купить жилье еще и рядом с Бьорном мне пока не по карману. — Нет. Билл снова сюсюкает со мной, как с ребенком, но сейчас меня это ничуть не расстраивает. Я и чувствую себя глупой, счастливой и мелкой. Мне даже нравится, что он играет со мной. — Конечно нет. Теперь ты наконец будешь под присмотром и черта с два я допущу, чтобы ты возвращалась домой ночью и хромая. И это он тоже знает? — Выходит, все кроме меня знали, что ты купил квартиру? — срочно перевожу стрелки. — Не может быть, чтобы моя мама не проболталась. — Никто ничего не знает. Я собираюсь устроить вечеринку-сюрприз на следующей неделе. Собрать всех на новоселье. Но не удержался и позвал несколько человек отметить мой завтрашний переезд уже сегодня. У меня еще даже посуды нет, даже кровати. Но ждать уже больше не могу. И я не могу. Я наброшусь на него сейчас, обхвачу ногами, прижмусь так сильно, чтобы у Билла искры из глаз посыпались, и буду целовать-целовать-целовать… Билл чмокает меня в губы так быстро, что я ничего не успеваю понять, и вот он уже отступает на шаг, чтобы нас разделяло приличное для «не-пары» расстояние. В следующий момент дверь нашей с Адамом квартиры открывается, и брат настороженно высовывается в подъезд, накативший еще больше и готовый обороняться. — Слушай, грымза. Это был не мой секрет, ясно? Не мог же я просто, ну… Это он заставил меня молчать, — решительно указывает на Билла. — Ты знаешь, как трудно сейчас найти жилье в Седермальме? Так получилось. Просто совпадение. — Ладно-ладно, — успокаивает его Билл, толкая обратно в прихожую. — Она не сердится, что ты меня не сдал. Она понимает. Правда мартышка? — Мартышто? Ты совсем дурак? — слышу, как Адам шипит на Билла из прихожей. — Когда она будет обгладывать твои кости, я не стану ее оттаскивать! — Подожди, она хочет быстренько глянуть квартиру. Еще пару минут. Мы сейчас. Билл закрывает за Адамом дверь. — Я и вправду хочу, — заявляю шепотом, в очередной раз умиляясь этим партизанам. Обожаю своих мужиков. — Показывай! — Сейчас, когда там прикручивают унитаз? Давай поступим так. Попозже вечером мне нужно будет быстренько съездить по своим делам, но ночью я совершенно свободен. Не хочешь зайти ко мне, когда Адам уснет? — мельком облизывается и смотрит мне в глаза в ожидании ответа. — Если ты не слишком устала, разумеется. — Я бы зашла, — соглашаюсь даже быстрее, чем Билл успевает договорить. — Ненадолго… Если ты не занят. — Отлично, — расплывается в довольной улыбке. — А теперь у нас еще около минуты, и я знаю, чем хочу заняться. Выпрямляюсь у подоконника и радостно тянусь к Биллу на цыпочках, чтобы словить еще один поцелуй.