Wonder-land 5: туман рассеивается.

      Как бы мало ни осталось в Арахне волшебства, кое-что она ещё могла. Например, даже когда она не могла сотворить самое паршивое колдовство вроде штопки дырки на платье, она могла чувствовать Жёлтый Туман. Собственно, где-то через несколько дней после того, как она наложила этот туман, Арахна проснулась от стойкого ощущения, что что-то не так. Она села на траве, потянулась, с ноткой зависти вспоминая своё пробуждение в пещере (в которую ныне она не влезала даже изрядно согнувшись), и сосредоточилась. С туманом было неладно на юго-западе от её владений. Арахна вспомнила карту из летописей гномов — это было примерно там, где смыкались границы трёх владений — её самой, Стеллы и мигунов.       Колдунья скинула с себя одеяло, сшитое гномами из почти сотни малюсеньких гномьих одеял, встала на ноги и зашагала туда, где творилось что-то нехорошее. На её отныне длинных ногах переход не занял много времени — тем более кое-где волшебница почти бежала. Даже через реку она перебралась без проблем — удалось быстро найти брод, где вода доставала колдунье до плеч.       Смутные ощущения не обманули её — возле стены тумана, врезающейся в гущу полевых цветов точно в соответствии с официальными границами стран, стояла миловидная блондинка в розовом шёлковом платье. Чуть поодаль стояли девушки в розовых мундирах, и при виде Арахны они ощетинились копьями и мечами.       — Госпожа, берегитесь! — крикнула одна из них.       «Госпожа?» — подумала Арахна, глядя на блондинку. Наверное, это и есть фея Стелла, Вечно-Слишком-Юная-Волшебница, или как там гномы написали её титул.       — Не волнуйтесь, — ответила Стелла спокойно. — Я могу постоять за себя.       Она без страха смотрела на высокорослую волшебницу, чуть щуря глаза.       — Итак, Арахна. Приятно познакомиться, — проговорила Стелла. — Твоих рук дело?       — Не «твоих», а «Ваших», — процедила Арахна, быстро оценивая девушку. Блондинка и есть блондинка, особого впечатления она не произвела. Но было в ней что-то… Волчье.       — Тогда за собой Вы сами уберёте? — спросила Стелла, и её голос сразу стал железно-холодным.       — Не понимаю, как я причинила неудобства Розовой Волшебнице, — отозвалась Арахна. — Туман не затрагивает ваши территории, не влияет на ваших подданных и ваши земли. Цвет не нравится?       — Он противоестественен, — ответила Стелла. Её глаза зажглись недобрым светом. — Не уберёте сами — я его уберу. И вас, возможно, тоже.       — Попробуйте убрать его, — Арахна осклабилась. — Я вас прошу об этом.       Стелла протянула руку к стене тумана и очертила пальцем в воздухе квадрат. За её пальцем тянулся светящийся след, а когда контур квадрата замкнулся, в стене тумана засветился точно такой же квадрат. Стелла надавила на контур рукой из квадрата выдавливая куб, и такой же светящийся куб появился в тумане. Стелла сжала ладонь в кулак — её куб исчез, а в тумане вместо жёлтой хмари появилась идеально кубическая пустота. Правда, спустя секунду или две в ней начали самопроизвольно появляться жёлтые капельки, через пять секунд заполнившие чистый куб.       — Убедительно? — спросила Арахна, скаля зубы на Стеллу. — Поумерьте строптивость и самоуверенность. Знаете, я выбирала, чью страну подвергнуть туману — Изумрудную или вашу. И начала сомневаться в правильности выбора. Может быть, стоит изменить решение?       Юная волшебница взглянула на Арахну. И прыгнула.       Золотой Волк легко пересёк воображаемую границу между странами. Его глаза горели янтарным огнём, а земля под лапами оказывалась обожжённой и спёкшейся в плотную корку. С каждым шагом Волк рос, и вскоре он был пропорционален Арахне. Колдунья внутренне содрогнулась. Это было по-настоящему ужасное зрелище — потому что Мелкая Стелла оказалась по-настоящему могучей волшебницей. Она не произносила заклинаний, не делала пассов руками — она просто была Волком. И сейчас этот волк бежал на неё, Арахну, с явно кровожадной целью.       И Арахна бросилась прочь. Она бежала, не оглядываясь, и на ходу вспоминала смертельное заклинание. Оно же было в её арсенале, крутилось на языке, она хотела бросить его в Гуррикапа, когда он погрузил её в сон…       Вот оно!       Арахна пробормотала несколько слов и словно бросила что-то через плечо. Но, во-первых, она перепутала слова в заклинании местами. Во-вторых, магии в Арахне не успело скопиться на колдовство серьёзнее подогрева чая. И, в-третьих, в этот момент Арахна уже стояла одной ногой в воде, а текущая вода, как известно всем колдуньям, уносит магию с собой. Или хотя бы часть магической силы.       Но магия есть магия. Заклинание попало в Волка и ударило его, прыгнувшего на Арахну, в грудь. Волк вздрогнул, свалился на траву, покатился по ней, остановившись у самой воды. Секунда — и Волка нет, есть лишь лежащая на земле девушка в розовом.       — Госпожа! — Гелла бросилась с госпоже, сунув меч в ножны на поясе. — Все за мной!       К тому моменту, как Гвардия Роз подбежала к Стелле, та уже сидела, опираясь на руку, и залечивала разбитую губу, чтобы никакие шрамы не портили прелестное личико.       — Я в порядке, — она приняла помощь подданных и встала на ноги. Пока девушки отряхивали шёлковое платье, Стелла поглядела вслед убегающей без оглядки Арахне, и процедила полузабытые слова из времён до своего существования. Они были непонятны свите Стеллы, но явно были ругательными.       — Что будем делать, госпожа? — спросила Гелла, вглядываясь в глаза госпожи.       — Выведем марранов в наши поселения. Долго в окружении тумана они не протянут. Они чудом оказались вне досягаемости этой напасти, — ответила волшебница, глядя на вырастающую в нескольких десятках метров от неё стену жёлтой хмари. Выше и дальше, врезаясь в синеву неба, высились пики Марран-аль-Тори. Где-то там, ниже этих пиков, прячутся по своим домам марраны. Их долина окружена туманом, и вряд ли горцам удастся долго обходиться без половины пашен, части горной реки и больше чем трети шахт, в которых они добывают самоцветы и руды для обмена.       — А Арахна? — уточнила Гелла. — Мы могли бы…       — Не надо, — ответила Стелла резко. — Пока рано. Я уверена — мы с ней ещё сойдёмся. И вот тогда преимущество будет за нами.

***

      Лестар дал ответ на исходе третьего дня. Молодая ворона опустилась на подоконник окна в тронном зале, пристроила рядом свиток и, придушенно кашляя, сообщила о том, что принесла послание из Фиолетовой Страны.       Доктор, не дослушав птицу, схватил свиток и развернул его, пробегая глазами по диагонали написанного текста, стараясь прочитать быстро и сохранив при этом суть.       — Что там? — Гудвин, просматривавший отчёты по остаткам продовольствия в городе, вытянул шею, пытаясь заглянуть в свиток из-за своего стола.       Вместо ответа Доктор подал послание ему в руки. Джеймс отложил свои бумаги и вчитался в строки письма:       «Доктор, это уже не безумие. Наши мастера готовы запустить практически все плавильни, запасы железа позволяют создать «Большого Керни» высотой в пятьдесят локтей. Ремесленники как один готовы создавать детали, шарниры, оружие. Ждём детальных чертежей и расчётов, чтобы начать работу. Лестар.»       — Это же хорошо! — воскликнул Гудвин.       — Это время, — возразил Доктор, сложив руки за спиной и глядя на карту Волшебной Страны. — Изначально я думал собирать нашего большого друга в Изумрудном Городе. Это дальше от владений Арахны, которые мы определили юго-востоке страны Мигунов, и мы сохранили бы всё в тайне дольше. Но логистика всё убивает.       — К чёрту тайны, — ответил Гудвин. — Если что — соберём его там, по частям, ногу — отдельно, голову — отдельно, а потом будем сцеплять всё вместе хоть где, хоть в лесу, хоть в столице!       — А если он не оживёт, как дуболом? Ведь у Джюса был оживляющий порошок, — таймлорд вздохнул: — В таком случае нам понадобится оператор, который будет управлять роботом изнутри, используя механические передачи, рычаги, реле.       — Лестар не согласится? — Гудвин отбросил письмо к своим бумагам: — Знай, что я готов выучиться на оператора, если будет нужно. Мы не позволим Арахне и её жёлтой погани нас победить! Я лично всем займусь, если ты сомневаешься в успехе этой операции.       Доктор смотрел на Гудвина, словно впервые его увидев. На миг ему показалось, что это не его старый друг, а какой-то очень на него похожий, но чужой человек. Но спустя секунду Гудвин добавил:       — В конце концов, кому, как не могучему волшебнику Изумрудного Города напихать наглой колдунье? Надо же мне поддерживать репутацию. Давай сделаем так: на тебе вся техническая часть и работа с Лестаром, а я сделаю всё остальное.       Доктор только механически кивнул. Это стойкое ощущение, что сейчас он увидел доселе скрытого от мира Гудвина, не покидало таймлорда и, признаться, пробирало его до мурашек.       — И всё у нас будет хорошо, — Джеймс улыбнулся Доктору, порылся среди бумаг и, найдя чистый лист, принялся писать ответ Лестару, чтобы высказать своё желание обучиться управлению механическим титаном.

***

      Работа закипела всего через две недели после появления Доктора в Волшебной стране. Запылали печи в плавильнях, от поселений рудокопов потянулись гружёные рудой телеги, и десятки дуболомов бежали, подобно челнокам в ткацком станке, сначала по Жёлтой дороге, потом по чёрным булыжникам, которыми вымостили дорогу в страну Мигунов, а с неё сбегали, подобно диковинным тараканам, в маленькие слободы и поселеньица, распределяя ресурсы согласно детально проработанному плану. Звенели молоты кузнецов, из слитков железа формируя заготовки под детали, и жужжали токарные станки, вырезая из железа шестерни и зубчатые валы. Гружёные всем этим телеги тянулись в Изумрудный Город, в котором на заднем дворике Изумрудного Дворца был организован сборочный цех.       Доктор, ночи напролёт в компании Адрика и Страшилы рассчитывавший, сколько металла понадобится и как его скреплять, в первую же ночь понял, что клепальный аппарат изобретать и использовать в Волшебной стране — дело гиблое, потому вытащил из недр ТАРДИС промышленный электросварочный аппарат (совершенно случайно доставшийся ему триста лет назад абсолютно бесплатно), и обучил работе на нём бригаду мастеров-мигунов. День и ночь мастера посменно из небольших листочков железа сваривали листочки побольше, здесь же, в другом конце дворика, кузнецы изгибали их молотками по нужной форме, и снова отправляли на сварку.       Из цельнометаллических конструкций собирали каркас железного человека. Прибывший по вызову Доктора Дракс с энтузиазмом взялся за работу, с ходу подправив пару чертежей и перераспределив рабочую нагрузку робота для достижения максимальной эффективности. В город приехали Мерето и пожилой Ружеро, не растерявший ни рабочей хватки, ни желания бороться за счастливое будущее. Они занимались разработкой оптимального передающего механизма, который позволил бы управлять роботом изнутри. Двор теперь напоминал Доктору Священную Пещеру — спорилась тайная, безумно важная и совершенно неволшебная работа, хоть и могло так казаться со стороны.       Плохо было то, что работа спорилась, несмотря на всю допустимую спешку, слишком медленно. Каркас робота был готов лишь спустя две недели. За это время трижды шёл снег, укрывая белым покрывалом землю. На площадке были организованы костры для обогрева, но дрова ведь не были бесконечны, а насушить новых в тумане было невозможно.       Примерно в это же время начали обнаруживаться пагубные свойства тумана, проявлявшиеся в долгом, удушливом кашле. Если Доктор прекрасно справлялся с фильтрованием воздуха, то его друзьям приходилось хуже — тканевые маски приходили в полную негодность через два дня ношения, и нужны были новые. Ещё хуже было вестовым птицам — им-то маску на клюв не натянешь! Нисса делала всё, чтобы найти нейтрализатор тумана на открытом воздухе, но пока что её эксперименты успехом не увенчались. Тиган валилась с ног, организовывая с Фарамантом и добровольцами отапливаемые ночлежки для оставшихся в городе и стараясь найти хотя бы ещё триста метров пригодной для пошива масок ткани. Адрик даже во сне производил расчёты, потому иногда бормотал: «Сопротивление стали… Коэффициент 0.73… Интегрируя по экспоненте…». Даже верный друг Гудвина, повар Балуоль, оставшийся в городе, отощал до неприличия, ведь питался только запахом гречневой каши, которую варил рабочим. Лишь, пожалуй, Гудвин чувствовал себя относительно нормально: бегал по городу с прежней скоростью, проверяя работу и иногда её немного выправляя в более подходящую к ситуации сторону, спал по два часа в сутки и совершенно не носил масок, ведь через ткань его хуже слышно.       И вместе с волшебниками и их помощниками, с городом, работала вся страна — Пещера поставляла руды, фермеры — запасы продуктов из погребов, мастера — детали. Волшебницы принимали на время заболевших от холодов жителей в тёплых странах и лечили их, а животные по мере сил старались не высовывать носа и скрыться от бед.       Каркас полностью закончили ночью. Доктор и Гудвин принимали работу, и в общем-то таймлорд остался доволен. Над «скелетом» железного специалиста работали слишком много отличных мастеров, чтобы он вдруг не получился. Гудвин каждому пожал руку и поблагодарил за старания. Мастера отмахивались, бурча, что это их долг, а Дракс, как бригадир сварщиков, даже позволил себе колкость:       — Я вас обоих сейчас пну, ваши магические величества, — он выразительно посмотрел на свои замотанные в старую куртку ноги. — Они довольно больно бьются, смею надеяться. Не за что пока меня благодарить.       — А у тебя всё ещё нет почтения к разным высокопоставленным личностям, — вздохнул Доктор, искоса поглядывая на Гудвина. Тот не обиделся, но всё же, не стоило опускать таких фразочек в его адрес.       — Его Величество нормальный мужик, свой, — парировал Дракс. — С нами пашет, ничуть не меньше. Ящики волочет, если надо, и гречей не давится, как иные царедворцы у нас дома. Почтение у меня есть, нету попыток подлизаться.       — Спасибо на добром слове, — Гудвин кивнул Драксу и зевнул во всю челюсть. — Теперь ставим тяжи и пружины?       — Да, — кивнул Доктор, взглядывая на исполина у стены. Опутанный паутиной верёвочных лесенок, закованный в колодки непрочных строительных лесов, этот издевательски-хрупкий, будто палочный каркас человека казался насмешкой над их планами. Но уже прибыло несколько партий пружин, была в пути телега простых поршней, и началось изготовление оружия для гиганта — огромного топора, подобного рабочему инструменту мастера Керни. Этому топору предстояло снести голову Арахне. Представив, как этот робот сделает своё дело, Доктор внутренне содрогнулся. Он всегда был противником насилия, а сейчас участвовал в создании абсолютного оружия. Этот робот сможет уничтожить всю Волшебную страну в считанные дни. Что делать с ним, когда он исполнит своё предназначение?       Радость от завершения очередного этапа работы уступила место вине и сомнениям. Думая о ближайшем будущем, Доктор забрёл в тронный зал, бегло проглядел свежие расчёты, допил свой совершенно остывший чай — точнее, воду с добавлением пары капель травяного отвара — и взглянул на притулившуюся в углу ТАРДИС. Она словно смотрела на него с немым укором. И он понимал её.       Но у них просто не было другого выхода.       Доктор присел на ступеньку у Изумрудного Трона, положил руки на колени и задумался. Один вариант он не предусмотрел доселе — вдруг их железные рыцарь оживёт и окажется добрым? Его за глаза величают «Керни Побольше», и если он возьмёт лучшие качества от «Керни Поменьше» — жить Арахне ещё лет тысячу, а то и две. Любые жертвы, даже самые, казалось бы, незначительные, вроде раздавленного ненароком жука, вызывали у Дровосека слёзы, а такие бытовые сцены, как поимка кошкой упитанной домашней мыши, и вовсе разрывали тряпичное сердце добряка.       Представить, что их робот будет рыдать в три ручья над им же самим обезглавленным (или простреленным, или разорванным, или переломанном пополам, там уже придётся смотреть по ситуации) телом Арахны, Доктор решительно не мог, хотя воображение имел живое и старался целых десять минут. Но и машину, способную без всякого душевного колебания свернуть шею (или, опять же, как получится) живому существу, пусть и довольно злокозненному, Доктор в Волшебной Стране не хотел.       — О, Док, — Джеймс Гудвин, заглянувший в раскрытые двери, подошёл к таймлорду. — Что случилось?       — А что-то случилось? — спросил Доктор, поднимая взгляд на товарища. Вместо ответа Гудвин плюхнулся рядом с таймлордом и поглядел на него:       — Рассказывай. Вместе решим.       И так уверенно он звучал, что Доктор разом выложил ему все сомнения. Джеймс задумался, а потом ответил:       — Пожалуй, займёмся его воспитанием. Как маленького ребёнка. Помнишь, как мы работали с дуболомами? Думаю, у нашего «ребёночка» тоже будет большая зависимость от того, что мы сделаем с его лицом. Голова ведь уже приехала?       Доктор кивнул. Части головы, которые предстояло собрать воедино, уже привезли из Фиолетовой Страны, и согласно графику должны были начать сваривать её уже через два дня.       — Понимаю, к чему ты клонишь, — отозвался он. — Тут важно не прогадать с выражением лица. И суметь потом перерисовать злое лицо на доброе. Это не дуболом, его не обездвижишь.       — Давай подумаем об этом завтра с утра? — предложил Гудвин, зевая. — Думаю, мы что-нибудь придумаем. Пока Дракс, Лестар и Ружеро возятся с техникой — мы займёмся магией воспитания. Не думал, что скажу такое, но видимо придётся стать нянькой нашему роботу на первых порах.       — Если он оживёт, — Доктор взглянул на Джеймса. — Может быть, лучше будет, если он не оживёт, как ожил Страшила.       — Соберём — увидим, — Гудвин сказал это так уверенно, что сам почти поверил. — Пошли спать.       Таймлорд вздохнул и встал со ступеньки. Гудвин прав. Сначала надо собрать, а потом — увидеть. И решить, что делать. Раз уж Джеймс так категорично заявил, что будет тянуть лямку воспитателя железного воина наравне с Доктором — уже легче. С плечом друга рядом никакие беды не страшны.