ОТРАЖЕНN|ИЕ

      — Свет? Алоо, Света?.. — что-то хрипнуло, звонок прервался. Опять? Какого чёрта?! Я хмуро посмотрела на тёмный экран телефона. В последнее время всё чаще и чаще, что ему надо? Ладно, пофигу, времени всё равно уже не так много — продолжаю собираться. Минут через пять отвиснет. Тем более, уже почти прощались… Светланка не обидится — знает, что смартфон у меня проблемный. Да и на работе встретимся.       Докрашиваю ресницы, закрываю тюбик с тушью, привычно гляжу на себя в зеркало… Хмурюсь вместо привычной же улыбки. Макияж, серьги, одежда — вроде всё на месте. И всё же что-то цепляет зрение, что-то… что-то тут не так. Отражение тоже смотрит на меня встревоженно.       За спиной взмуркивает Бася и трётся об ноги, выпрашивая не то внимания, не то еды, отвлекая от зеркала и моментально рассеяв тревожность. Я подхватываю белоснежную голубоглазую любимицу на руки и, нашарив мобильный, выхожу из ванной.       Спустив кошку с рук, досыпаю ей корма и закидываю в чашку немного витаминных вкусняшек — пусть порадуется. Гляжу на часы — до начала рабочего дня остаётся сорок минут. Успеваю. Меняю домашнюю футболку на рабочую блузку, повязываю на шею шарф, быстро накидываю пальто, подхватываю сумку и ключи и выхожу из квартиры. Тыкаю на кнопку лифта, легко защёлкиваю обычно не слишком послушный замок. Лифт удивляет, подъехав почти сразу же… Ха, а день начинается-то неплохо.       Оглядываю себя в зеркале лифта, неспешно застёгивая крупные пуговицы пальто — выгляжу неплохо, волосы не торчат. Четвёртый этаж, третий, второй… Что-то над лифтом скрипнуло, мигнул свет, заставив нервно вздрогнуть. Твою же… Всё же надо было покупать квартиру в доме поновее. Эти старые лифты то и дело пугают. Первый этаж. Блёклый жёлтый свет от тусклой лампочки не мигает, но неприятно дрожит, дверь не торопится открываться. Это привычно, но нервирует — хочется выйти скорее, выйти вообще из дома, на воздух. Двери наконец-то открываются, я на всякий случай бросаю в зеркало взгляд — точно ли всё в порядке? — и вздрагиваю: тусклая лампочка в лифте внезапно гаснет. Из подъезда выхожу быстрым шагом, почти выбегаю, чувствуя, как бешено колотится сердце.       Вдыхаю загрязнённый и холодный городской воздух. Подъездная дверь хлопает за спиной, закрывается на магнитный замок, словно отрезая от жути. Под октябрьским низким серым небом я вдруг чувствую себя… в безопасности.       Недолгая дорога до работы проходит без эксцессов, я добираюсь вовремя и привычно устраиваюсь за рабочим ноутбуком. Отмечаю то, что сегодня нужно сделать, выслушиваю начальницу отдела и погружаюсь в обычные задачи до обеда.       На перерыве оглядываю столовую — где Света? Обычно мы ходим на обед в одно и то же время. Её не видно и я чувствую разочарование с иррационально подступающей тревогой. Старательно отмахиваюсь от этого чувства и, взяв еду по вкусу, подсаживаюсь к её коллегам.       — Привет, девчонки. А где Света?       — А, подружка твоя, — улыбаясь, отвечает одна из них, Вера. — Без понятия. Начальник сказал, больничный взяла.       — Больничный? — удивляюсь я. — Мы с ней утром разговаривали, она тоже как раз на работу собиралась…       — Ну, кроме этого, не знаю ничего. Да и ты с ней вроде сама частенько общаешься, возьми да напиши, узнай.       Киваю — и впрямь. Дальнейший обед проходит спокойно, под типичный офисный трёп, жалобы и обсуждения работы. Поев и от души пообщавшись, отправляюсь обратно за свой стол. Заглядываю в ватсап — не написала ли она чего? Но нет, никаких новых сообщений. Задумавшись, залипаю над телефоном, пока экран не гаснет; разблокировав, собираюсь и пишу сообщение:       «Привет, Свет. Как ты? Что-то случилось? Удивилась, не увидев тебя на обеде»       Одна галочка. Вторая. Сообщение дошло, но не прочитано. Как минимум, с телефоном всё в порядке, значит, она прочтёт. Смотрю на время — до конца обеда осталось совсем немного. Идти куда-либо уже нет времени, значит, продолжаю работать.       Остаток дня проходит сумбурно. Подвисают программы, не находятся нужные документы, которые вроде бы всё время были под рукой, начальница ругается с вышестоящим руководителем и, вернувшись, своей хмуростью заражает весь отдел. Уже собираясь домой, дружно соглашаемся, что день какой-то проклятый — и как подтверждение этому, начинает сыпать мелкий противный дождь. Хорошо, что я всегда держу в сумке зонт.       Домой возвращаюсь до последнего поворота заученным маршрутом. Торможу перед подъездной дверью — вспоминая утро, заходить страшновато. Нервно сглотнув, прикладываю ключ и под противный писк всё же прошмыгиваю внутрь. Сразу же хочу обругать себя: всё нормально. Ровно горит свет, тепло, сухо. Ещё и в лифте лампочку сменили — теперь свет приятный и почти белый, а не тусклый жёлтый. Правда, с ним стали ярче видны корявые надписи и резаные повреждения на стенках. Один из рисунков выглядит даже мило, кажется, кто-то уже готовится к Хэллоуину: чёрным маркером нарисованы деревья, летучие мыши, паутина и полуразрушенная башня на фоне. И несколько ярких оранжевых тыкв с улыбающимися рожицами. Будет даже немного жаль, если их сотрут…       Лифт спокойно и без скрипа добирается до моего этажа. Замок вновь открывается с трудом — жаль, с утра его «поведение» мне понравилось больше. Открываю дверь, странное ощущение жути накатывает и отступает только после того, как я поспешно включаю свет в коридоре. Бася выбегает навстречу из комнаты, задрав хвост, радостно приветствует. Соскучилась, моя красавица…       Пока я раздеваюсь и переодеваюсь, кошка всё время трётся под ногами. Непривычно — она чаще всего не настолько активная. Корм в миске ещё остался, воду я сменила, игрушки её не интересуют — когда я беру её любимую удочку с мышкой, Бася смотрит на меня с недоумением. Но — не отлипает. Касаясь моей ноги сидит под стулом, пока я ем; запрыгивает на колени, когда я сажусь за компьютер. Настолько соскучилась? Я глажу кошку и чешу её за ухом:       — Ничего, моя хорошая, сегодня как раз пятница, все выходные я буду с тобой.       Пока я почёсываю кошку — она мурлычет, рвано и как-то нервно, стоит убрать руку — затихает. Осторожно переминается, старается быть ближе, едва ли не вжимается в живот; сначала это слегка неудобно, но чем дальше — тем привычнее, и вот я уже почти не обращаю внимания. Кошка тёплая и уютная, и держать на коленях её довольно комфортно.       Перед глазами скользят странички соцсетей, новости за день; просмотрев всё, я было отправляюсь читать недочитанную новеллу, но смутно всплывшее воспоминание не позволяет этого сделать. Беру телефон, открываю ватсап — неужели Света ещё не ответила? Не ответила. И галочки до сих пор серые — сообщение не прочитано. Это странно… Даже когда у неё нет настроения, она как минимум читает сообщения, иногда даже пишет, что сил нет общаться. Но целый день непрочитанное сообщение? Я вздыхаю, плечи передёргиваются сами собой. Не нравится мне это… Думаю, нужно просто позвонить.       Стоит мне только открыть контакты — кошка приподнимается на коленях и в ласке бодает руку, заставив выронить телефон.       — Бася, ну что такое! Зараза пушистая, — ругаюсь я и, столкнув её с колен, поднимаю мобильный. Открываю контакты, ногой отпихивая настырно лезущую кошку, набираю номер Светы. Через почти полминуты тишины, когда я уже собираюсь отключиться, начинают идти гудки. Я вздрагиваю, едва вновь не выронив смартфон, но всё же удерживаю и, до боли прикусив губу, жду, слушая длинные, тягучие гудки. Ожидание тревожит, звук гудков словно затягивает, не отпускает, не даёт отключиться — хотя их уже прошло столько, что становится ясно: трубку никто не поднимет. В момент, когда мои глаза уже почти закрываются, Бася злобно шипит и вцепляется когтями в ногу. Вскрикнув от боли, я рефлексивно отбрасываю телефон.       — Кошка, да что такое-то! Больно же! — не обращая внимания на гневный вскрик, хвостатая зараза бьёт лапой упавший мобильник. Вскакиваю со стула, отталкиваю кошку, тянусь за телефоном… и сразу же отстраняюсь в панике: ударив лапой, Бася нечаянно задела кнопку динамика, но из него по громкой связи звучат уже не гудки, а что-то жуткое — не то шипящие хрипы, не то чьё-то надсадное дыхание. Страшно протянуть даже руку, не хочется ни видеть, ни слышать — но закрыть глаза и заткнуть уши гораздо страшнее. Кошка молча жмётся ко мне, я чувствую, как её мелко потряхивает.       Я не понимаю, сколько проходит времени, когда хрипы из динамика наконец-то затихают, и далеко не сразу после этого нахожу в себе силы поднять телефон. Он вновь оказывается зависшим… Выдыхаю с облегчением. Меня потряхивает — почти как кошку раньше. Дрожащими руками прячу перевёрнутый экраном вниз телефон в ящик стола и резко его толкаю, пытаясь закрыть. Механизм заедает, я испуганно-зло шиплю сквозь зубы ругательства и толкаю снова; с неохотой и противным скрипом ящик всё же поддаётся.       Не зная, что делать, некоторое время сижу на месте и обнимаю совершенно не сопротивляющуюся Басю, которая успокаивающе мурлычет у самого уха. Тепло и вибрация прижимающегося ко мне кошачьего тела постепенно успокаивают, но смутная тревога никуда не уходит.       Не в силах больше сидеть просто так поднимаюсь и включаю свет по всей квартире, не спуская кошку с рук. Ставлю греться чайник, завариваю чай с ромашкой и шалфеем, наливаю в большую пузатую кружку и, снова сев за компьютер, включаю успокаивающую музыку. Пытаюсь вернуться к чтению, но никак не получается сосредоточиться — страницы утекают одна за одной, смысл текста полностью ускользает. Стараясь прийти в себя, трясу головой — не помогает, лишь начинает слегка давить на виски. Отвратительно…       Хмуро выключаю компьютер и отправляюсь на диван. Если бы всё было как обычно — я бы взяла телефон и поиграла бы во что-нибудь незамысловатое, но сейчас об этом даже подумать страшно. Пусть себе телефон лежит в ящике, прикасаться к нему нет никакого желания.       От долгого бездействия в горизонтальном положении меня начинает клонить в сон. Даже и не думая подниматься и выключать свет, я укрываюсь тёплым пледом, подгребаю поближе на удивление не сопротивляющуюся кошку и через некоторое время незаметно для себя засыпаю.