Облачное Небо

Савада Иетсуна сидит в ванной и ему страшно-страшно-страшно. Он смотрит на детские руки-ноги, незнакомое лицо в зеркале и паника набирает обороты. Потому что это все не его: тело, имя, жизнь. Он-она вспоминает свое прошлое. Стабильность, редкое творчество, готовность войти в новую жизнь, пойти в ВУЗ, заняться психологией. Она умерла в новом городе, даже не дойдя до предполагаемого учреждения. Знания расплывались, сознание было в полном шоке. Короткая стрижка под мальчика, куча колец и проколов, практически черный гардероб, много кофе и черный юмор – вот из чего состояла ее жизнь. Подростковый возраст, переезд и осознание себя как человека. Редкий просмотр аниме или манги, написание фанфиков. Сочувствие главным героям и нежелание им уподобиться. Она здраво рассуждала – для становления чем-то подобным изначально нужна некая детская непоседливость, вера в добро и набор психологических травм, что позволят идти вперед с ослиным упорством, вырывая свою жизнь из костлявых рук, пренебрегая ей. У девушки было иное отношение, а потому Смерть была бы принята с усталой усмешкой и понимающим взглядом. Ничто не вечно. Вот только «попадать» она не собиралась. В комнату заходит женщина. «Мама» - поправляют они себя. У них все тот же шокированный взгляд и отчаяние на дне глаз. Потому что не хочу. Не надо. Это будет больно. Нана смотрит не менее ошарашенно, чувствуя, что это не ее ребенок. Тем не менее, она берет себя в руки и укачивает Иетсуну. Он-она засыпает, очевидно утомленный потрясением. А утром приезжают Тимотео и Иемицу. Женщина ведет себя как порядочная домохозяйка, а затем отходит куда-то с мужем. Следующие два года ее активно натаскивают на итальянский язык, практически не оставляя времени на «дом». Этому телу почти шесть с половиной, когда Иемицу забирает их в Италию, оставляя в тихом городе Нану с трехлетним Тсунаеши. Им исполняется семь, когда «отец» на глазах других детей и инструкторов пытается убить их, желая пробудить пламя. Другие дети, даже из мафиозных семей или темных улиц, стояли бледные, боясь встать на ее место. Больно-больно-больно. Когда их в очередной раз топят, Иетсуна посылают все к черту. Неожиданно все скатывается до банальных инстинктов и желания прекратить это. До они понимали, что ничего не закончится, пока не проявится сила. Именно поэтому даже не пытались умолять. Умри-почувствуй-больно. Ребенок обугливает отцовскую руку до локтя, наплевав на чужие меры предосторожности и попытки родительской Гармонии защититься. Сочетание Облака и Неба работает не хуже Ярости. Всю оставшуюся жизнь мужчина проходит с протезом и болью, что будет напоминать о создании чудовища. Другие справлялись с подобным за несколько часов. Их мучали двенадцать. Практически взрослое сознание иногда является не лучшим качеством. Радует лишь то, что особых проблем с коллективом не было. Пламя давило на мозги, отказываясь так просто сдаваться, закаляя стержень наравне с будущими испытаниями. Дети при виде чужой воли и прекрасных показателей постепенно переходили под ее крыло. Семилетки были одни против серых стен, пропахших кровью, жестокостью и чужим равнодушием. У них было два варианта: все против всех или они против всех. Именно это им говорят Иетсуна. Выбор пал на второе. Их поколение перло как танк, выбивая из окружающих информацию, обучение и спарринги. Лар Милч активно вкладывается в их разностороннее развитие, пронося книги из внешнего мира, рассказывая об иных порядках. Первые три года они показывают удивительную сплоченность и уровень знаний. Дети чувствуют себя детенышами зверя, загнанными в угол. Еще не сильные, но доживут ли до взрослого возраста – непонятно. Им дают время отрастить клыки. Глупо. Следующая тройка лет наполнена заданиями, проверками и пробой своих сил вне бездушных стен. У них появляются свои комнаты. Первое, что они все делают – перекрашивают абсолютно все стены их этажа. Деньги с контрактов, а точнее проценты, целиком уходят на обустройство. Пока все идет неплохо. Дети позволяют себе дурачиться лишь там. В своем уголке, наглухо укрытом их Туманами. Печаль-безысходность-надежда. По «случайной» наводке в первые полгода к ним попадают выжившие из Эстранео. Они смотрят на серые коридоры с колким отчаянием и горечью ностальгии в глазах. А дальше их ждал «Дом», что заставлял недоверчиво озираться по сторонам. При вопросе о здешнем лидере и порядках все указали на Иетсуну, которые по-совиному моргнули, очевидно не понимая причину такого решения. «Привязать к стулу, откармливать и повышать самооценку» - шутливо сказала ее «левая рука». «Во-первых, это – наглый плагиат, во-вторых, мы не понимаем причину» - ответили они. Другие посмотрели друг на друга с очевидным согласием со словами Джеммы. Имена себе все тоже выбирали в этот год. От номеров в сердце все еще что-то болезненно сжималось – это их личное клеймо. Грязно-мерзко-противно. Иетсуна не знал какое выбрать, но все одобрили предложенное «Теодоро – подарок Бога». Ребенок мог лишь заторможенно моргнуть, все еще не понимая причины. Да, вне они все слушались их, но внутри новоиспеченный Тео вмешивался редко, предоставляя окружающим свободу. Возможно, именно это и делало их такими преданными. Все же советы звучали, как и забота. Все же перерожденный морально был старше. Среди них выжила треть – поразительный результат для испытания, из которого иногда не выходят и пятой части. Каждый мертвец тоже получает имя и клятву о будущем памятнике. В календаре красные кружочки дней рождения и черные – смерти. А потом у них забрали Камилло, нарекая Базилем. Раньше тот бы порадовался, но от «заботы Мастера» было тошно. Обретение иного позывного, помимо номера, они не светили, используя лишь «Дома». Но подросток мог быть полезным. Двойной шпион уверял Иемицу в том, что монолит – всего лишь иллюзия, которую можно развеять одним щелчком. Как жаль, что рассказывал Камилло не об их устройстве, а CEDEF, а точнее о том, чем Консультационная Семья стала с появлением одного конкретного Внешнего Советника. Яд-предвкушение-страх. Облачное Небо образует связи со всеми подопечными. Тринадцать детей, включая «Базиля». А отец лишь ставит многих в различные отделы, стараясь совершить раскол. Со временем «перебегает» все больше. И в один день, когда Тео остаются в том крыле одни, их вызывают в кабинет к начальству. Еще рано для приказа об отправлении в Японию. У них есть около двух недель. Брезгливое глумление в чужих глаза перерастает в ужас, когда интуиция начинает звенеть набатом. Головы верхушки слетают одновременно. Лар Милч показательно молчит, присягая им сразу после Хранителей. Вендиче получают книгу под названием «Как прошлое поколение CEDEF умудрилось нарушить всю Омерту», а потому гнев Бермуды обходит их. Недоверие-счастье-облегчение. Правда о природе пламени Тсунаеши вскрывается с легкой руки Тео. Тимотео смотрит обвинительно на четырнадцатилетнего главу Консультационной Семьи. Освобожденный Истинным Небом Занзас без малейшего угрызения совести дарит ему прощальный поцелуй свинца в лоб без лишних расшаркиваний. Савада Нана – туманная кукла с сознанием из смеси Тумана и Гармонии сына. Такое уже не исправить – лучше добить. Боль-рациональность-пустота. На ее могиле они окончательно отрекаются от родного имени. Появляются другие родственники Примо, но Босс Варии с поддержкой в виде крепкого слова, яростного пламени, Хранителей и нового поколения CEDEF плюют на эту комедию. В Варии царствуют предполагаемые Десятые, но уже без Неба. Их выучкой занимаются обе Семьи. Теодор смотрит на Занзаса и видит кривое зеркало. Такие похожие, живущие вопреки, как и их Атрибуты. И видит согласие в чужих глазах. Злость-опасность-шрамы. Внешний Советник на собраниях капает ядом не хуже Вайпер, когда Вария в очередной раз разносит особняк. Эта парочка имеет странную дружбу. Вдвоем мозги выедать получается замечательно. С появлением коробочек все стало еще смешнее. Теодоровский дракон, неплохо спелся с Фантазмой и лигром Занзаса. Шум и разрушения теперь идут не только со стороны людей. Новое поколение Семей учится доверять друг другу, пускай и никогда не сможет сделать этого полностью. Но принимать все три организации единым организмом становится все легче. Удивление-радость-надежда. У Вонголы было много причин уравновесить Тринисетте. Благодарность Верде, Лар Милч, небольшая Колонелло и Реборну, Фонг вообще был двоюродным дедушкой Варийского Облака, а Вайпер частью семьи и Семьи. Скалл просто был хорошим человеком, который умудрялся учинять хаос не хуже Солнца Аркобалено. То, что система уравновешивает себя за счет других Небес, вытягивая силу. И нет, Внешний Советник не понимает какого черта снова оказался крайним. Потому что быть подружкой невесты на свадьбе уже-не-проклятых-Дождей он не подписывался. Как будто Тео спрашивали. Альянс дрожал в холодном ожидании, понимая, что вот-вот возьмутся и за них. Потому что это поколение не похоже на Примо, как обещал Тимотео. Рикардо в кольце скалится, называя их внуками.