По ту сторону

Первые солнечные лучи потихоньку начали касаться зелёных макушек деревьев. Медленно спускаясь вниз, и как бы невзначай пробираясь к окнам зачарованной избушки, сокрытой в самой чаще непроходимого леса. Крадучись продвигаясь в глубь, они отвоёвывали у ночи всё новые и новые территории, поглощённые ранее сумраком. Вершок за вершком, пядь за пядью — солнечные лучи ласкали в своём свете каждый незамысловатый элемент убранства комнаты, до которого могли дотянуться. С неиссякаемым интересом, вперемешку с азартом и сильной ноткой игривости они нетерпеливо перескакивали через стеклянные колбы, наполненные различными жидкостями. Неожиданно подсвечивая их изнутри так, что содержимое начинало играть новыми, ранее незамеченными красками. Из тёмно-синего они превращались практически в небесно-голубой, из бордового неожиданно становились кварцевыми и вслед за всеми этими изменениями колбы начинали источать свой особенный внутренний свет. Будто кто-то зажёг их, так ради интереса или из детского любопытства, и получил восхитительную картину, как итог своей работы. Свет внутри горел ярче лишь в том случае, когда было чему гореть. Зелёный, красный, чёрный — всё это лишь начало, дальше краски приобретали другие оттенки и свойства. Изумрудный, рубиновый, обсидиановый — смешиваясь, они дарили не успевшим скрыться в своих потаённых уголках утренним призракам незабываемые ощущения прекрасного и заряд на новый день. Первые зайчики уже во всю заканчивали бой с упёртой тьмой, практически подчинив себе светлый мир и возвратив пьедестал поднимавшемуся из-за горизонта Солнцу. Едва касаясь своим тёплым светом каждой сухой или живой веточки, всевозможных лепестков, колбочек и многого другого — они в одночасье снимали пелену забвения и возвращали всё обратно к жизни, в новый день. Время бежало слишком быстро, так что ощущение безвозвратно потерянного времени пересиливало другие воспоминания, терявшиеся где-то в прошлом дне, но и начиналось заново всё слишком быстро. Словно какой-то древний часовщик решил немного приукрасить свои потерявшиеся в бесконечности будни и поиграть с хрупким механизмом временных часов. Вновь повторяя всё заново. День — ночь, свет — тьма, добро — зло. Что-то происходило без чьего-то ведома, а что-то лишь как итог чьих-то действий в прошлом. В этом мире всё имело свою цену, но мало кто был готов заплатить её. Ведь никто не знал, чем пришлось бы пожертвовать в этот раз. Золотая пряжа, над которой вчера так заботливо ворковала Дарина, превратилась в жидкое золото, наполненное огненными всполохами, что изредка проскальзывали в игре преломлявшегося света, являя себя зачарованному утру. Дорожка из зачерствевших крошек ржаного хлеба петляла между стеллажами и вела куда-то в сторону потаённых ходов. Какой-то неловкий маленький зверёк переоценил собственные силы и оставил съедобную тропу, ведущую прямиком в его тёмное логово. Неторопливо обойдя каждую деталь комнаты, солнечные вассалы так и не нашли хозяев, или хозяйку, этого диковинного мира. Избушка была пуста, словно здесь совсем недавно кто-то был, но сейчас его уже нет на месте. Но первые лучи были не из робкого десятка и сдаваться не собирались. Их задача — удостовериться, что все и всё на своих местах, одарить их своей лучезарной энергией и оповестить, что новый день уже начался. Поэтому поиски было решено продолжить. Быстро закончив с тщательным обыском помещения, они перешли на территорию, скрывавшуюся за домом. Аршин за аршином они касались огненных бутонов, что только просыпались от ночного сна и радостно тянулись им навстречу в обманчивой попытке ответить на ласковые объятия. Но как только солнечный свет опускался на загадочные цветы, те смыкались в ответ, словно в попытке спастись и желании не сгореть в утренних лучах. Всего за пару секунд вся поляна преобразилась до неузнаваемости. В одно мгновение сбросив свой ночной наряд и приготовившись к началу нового дня. Во тьме ночи — она полна ярко-красного, кроваво-рубинового света. Но как только первые лучи касались их лепестков — всё менялось. Словно страшась чего-то, они выставляли свои зелёные щиты вперёд, мастерски скрывая кровавые бутоны от посторонних глаз просыпающегося дня. В тишине леса были отчётливо слышны звуки пробуждающейся природы. Где-то, применив все свои навыки и талант, запела ранняя пташка. Где-то, ещё не успевшие до конца проснуться, белки повылазили из своих уютных дупел и принялись за работу. А где-то трудяги бобры решили, что одной плотины им не хватает для их нужд и задумали начать строить новую. Ещё больше, лучше и функциональней старой. А где-то глубоко, очень глубоко, в лесу держал свой путь быстрый извилистый ручей. Несясь сквозь пространство и время, он стремился попасть строго в одно единственное место — «Око Единства». Точно маневрируя сквозь зелёную ограду и убегая всё дальше и дальше, он одаривал это место особенной энергией. Наверное, именно поэтому Агния так любила встречать рассвет в этом волшебном месте. Как бы странно это ни было, но таким существам, как она, сон не свойственен. Они никогда не спят, даже просто полежать на кровати для них — лишняя и совсем ненужная забота. Агния любила менять своё человеческое тело на кошачий облик и пускаться в бег. Именно тогда она чувствовала себя свободной и живой. Чувствуя под лапами влажную почву и устремляясь далеко вглубь леса, она многое видела и много с чем знакомилась. Именно так она и нашла это место, а вместе с этим и скрытую часть своей души. В тишине леса, каждый звук приобретал новую, доселе невиданную силу — они становились громче и в то же мгновение тише, яснее и туманнее, сильнее и слабее. С одной стороны, их становилось легче услышать и разобрать, а самое главное понять. Но с другой. Они становились загадочней, наполняя каждый свой, даже самый незначительный шорох, скрытым смыслом. Докопаться до истины которого, постороннему было крайне трудно, практически невозможно. Но обитатели этого леса уже давным-давно нашли эту незримую, тонкую грань. Главное — слиться с природой и тогда все трудности испарялись в одночасье, даря новые ощущения и понимание этой лесной обители. «Теперь я ведьма, а значит, могу начать искать ответы...» — быстрый, шумный ручей всё нёсся вперёд, пока девушка на его берегу оставалась неподвижно сидеть на своём уютном месте. Маленький и совсем тоненький ручей был украшен по бокам шлейфом из камней. Скользкие, источенные водой и временем, они были совсем гладкими. Маленькие, большие, средние, раздробленные, сколотые — большое количество и все разные, на любой вкус и цвет. Как и всё вокруг, они таили в себе много всего интересного: прошлое и будущее, сомнение и уверенность, силу и слабость, добро и зло. Их загадка пробиралась сквозь время и пространство, умело петляя между эпохами и становясь свидетелем не только неизбежно-ужасного, но и неизбежно-прекрасного. Их маленькая тайна хранилась не только где-то в самом начале его пути, но и в середине, в конце — везде. Иногда, чтобы пройти вперёд, нужно развернуться назад, сделать шаг навстречу или же протянуть руку упавшему. Сквозь камни и небольшие, но очень бурные водные потоки, до солнечного света пытались дотянуться молодые ростки. В надежде преодолеть все невзгоды и козни проказницы-судьбы, у некоторых даже получалось добраться до свежего воздуха и ощутить ослабленными лепестками нежное прикосновение игривого ветерка. Казалось, что их судьба уже определена, предначертана и иного пути нет. Но они сломали этот неугодный для них сценарий, разорвали его в клочья и пошли наперекор самой судьбе, в который раз доказывая, что они сами способны создать свою историю. Не боясь упасть или быть сломанными. Иногда, одно мгновение, одна надежда погреться в тёплых лучах и ощутить освежающий ветер своим крохотным зелёным тельцем — стоит всего. Выбрав себе самый большой и плоский камень, Агния с пустотой в глазах следила за быстродвижущимся ручьём. Его быстрота и свобода манили, но и пугали одновременно. Воспоминания чередой разбросанных картинок пробегали в мутном сознании, каждый раз нанося новую, небольшую ранку на не успевшем оправиться от недавно причинённой боли сердце. *** — Я так тебе и не сказала... Делая тихий вздох и резко отталкиваясь от стола, она слишком скованно направилась в сторону девушки, будто чего-то страшась. Подойдя к ней вплотную, черноволосая вновь оказалась рядом, неожиданно и крайне трепетно заключив победительницу в своих оковах. Её тёплые родные объятия были согревающими, но крайне странными. Что-то было не так. — Что-то случилось? — тихо озвучивая свою мысль, она лишь плотнее прижималась к Дарине, а та отвечала ей взаимностью. — Сегодня ты прошла последнее испытание. Теперь ты больше не ученица, а я не госпожа, — слабо улыбнувшись, предчувствуя скорую разлуку, она аккуратно прошлась своими тонкими пальцами по огненно-рыжим волосам Агнии. — Теперь мы на равных, — чуть приподняв за подбородок лицо девушки, Дарина заглянула ей в глаза. — Завтра начнётся твоё приключение, родная. *** Воспоминания, как звёздочки в калейдоскопе, проносились в разуме девушки ни на секунду не беря передышку. Они достали из самых потаённых уголков души Агнии всё. Ехидно размахивав своим достоянием перед лицом девушки, словно матадор красной тряпкой перед разъярённым быком. Её первый шаг, её первый урок, её многовековая судьба, что в одночасье стала лишь какой-то никому не понятной шуточной игрой высших. Словно раскрученный чьей-то твёрдой рукой барабан, калейдоскоп воспоминаний потихоньку останавливался. Пока перед глазами вновь и вновь, как в заведённой пластинке, не вставал лишь один, единственный и крайне важный эпизод из жизни девушки. *** В центре кровавой поляны, до предела сосредоточенная и практически полностью ушедшая в себя, стояла молодая девушка. Взволнованная и раздражённая, она всё так же упорно находилась на одном и том же месте, стараясь выполнить задание и не ударить в грязь лицом перед наставницей. Окольцованная тьмой ночи и янтарным отблеском глаз, Агния в который раз стремилась превозмочь боль, завладевшую её телом и разумом, и явить себя этому миру ещё раз. — Хватит, — резкий женский голос в который раз разрезал веявшее напряжение на поляне, но не остановил девушку. — Значит ещё не время. Будешь пытаться почём зря, только разорвёшь себя изнутри. Прислонившись спиной к одиноко стоящему посреди бушевавшего алого моря дереву, Дарина внимательно следила за каждым движением ученицы. Без капли нежности в голосе комментируя граничащий с безумием напор ученицы. Что вызывало как восхищение, так и раздражение, вкупе с нескрываемой досадой. Здравый смысл был отброшен в сторону точно так же, как и сказанные ранее слова наставницы. Девушка на поляне не могла уже остановиться. Всё настолько закружилось в этом безумном несуществующем танце, что полностью поглотило её. Взамен подарив скрытым чувствам жизнь и право быть услышанными. Ведь ей нужны были ответы, и лишь став сильнее она могла бы получить их. Неожиданно, сильный порыв ветра налетел на тренирующихся девушек. В мгновение ока резко дёрнувшись и на секунду потеряв равновесие, Дарина устремилась к центру поляны. Но усиливавшиеся, внезапные порывы заставили остановиться и попятиться назад с немым вопросом в изумлённых глазах. На лице девушки отразился весь спектр пережитых эмоций, но неподдельный ужас постепенно затмил все остальные. Изумрудные очи за секунду потемнели и расширились до размера маленькой монетки, приобретая грязный болотный оттенок; кожа за пару секунд побелела и сменила свою аристократическую бледность на нездоровый, болезненный цвет. В не предвещавшим ничего хорошего рубиновом блеске чёрные волосы наставницы окрасились в пепельный цвет. Пока лёгкая дрожь в руках перерастала в неконтролируемый испуг за судьбу подопечной, что так и стояла в центре разворачивавшегося неконтролируемого хаоса. Девушка продолжала пятиться назад ровно до тех самых пор, пока не встретилась спиной с шершавой поверхностью ствола дерева, что ещё недавно был верной опорой, но теперь стал злейшим врагом. Неотрывно следя за развернувшейся сценой на поляне, она приняла решение действовать. Тихий, совсем лёгкий и неразборчивый шёпот сорвался с её уст. Тем временем мощная ветреная завеса плотным коконом обступила рыжеволосую девушку, полностью поглотив её. Находясь внутри разбушевавшейся стихии, Агния ничего не чувствовала и не понимала, будто ничего странного и опасного в данный момент не происходило. Полностью сосредоточенная и ушедшая уже слишком глубоко в себя — она искала силы, свои врождённые силы, что всё ещё где-то глубоко внутри неё продолжали дремать. Огненно-рыжие волосы веером рассыпались на ветру. Быстро метавшиеся из стороны в сторону, будто бы не в силах найти спокойствие. Её малахитовые очи были крепко сомкнуты, губы — сжаты в плотную тонкую полоску, ладони — настолько сильно стиснуты в кулак, что от длинных острых ногтей девушки образовались и устремились в разные стороны алые ленточки. Она стояла в одной позе, практически не двигаясь, но яростные и неутомимые порывы ветра всё сильнее и сильнее опоясывали её, будто защищали и скрывали от этого странного мира. Ветер достиг по истине серьёзного масштаба и теперь больше походил на сотворённый кем-то или чем-то смерч, в центре которого была рыжеволосая бестия. Мысли хороводом плясали в чертогах её потемневшего разума. Остановиться уже невозможно, лишь вперёд и ни шагу назад. Она обязана справиться со всем, она найдёт ответ на главный вопрос их оставленной жизни. Сама, лишь сама — это только её дело и неизвестно откуда взявшаяся сила поможет ей в этом. «Почему? Что вас заставило? Или кто?» — не замечая ничего вокруг, тоненькие дорожки солёных слёз неожиданно устремились вниз по щеке. — «Обязана. Я обязательно всё узнаю и найду вас! Мы найдём…» Каждый новый порыв, словно полностью показывал истинные чувства девушки. Её эмоции, переживания, боль, обиду и непонимание, но самое главное — грусть. Она была настолько открыта и беззащитна в этот момент, что терялась в самой себе и собственных эмоциях, так и не в силах найти тот самый важный кусочек из жизни. — Высечи. Высечи. Высечи, — грубый, потусторонний голос, явно не принадлежал Дарине, но именно он сорвался с её уст. А вместе с ним и сильная энергия, которая по непонятным причинам развеялась при соприкосновении со смерчем. Глаза полные шока, недоверия и теперь уже настоящего, животного ужаса, вперемешку со страхом, смотрели как смерч со всей своей природной и приобретённой силой давал ответную реакцию. Уклониться было практически невозможно, сильный порыв ветра несся прямо на девушку, и она ничего не могла с этим поделать. Словно безмолвная тряпичная кукла в руках кукловода, она смотрела на приближавшуюся смертельную опасность и лишь одними губами в самый последний момент успела что-то прошептать. И практически в тот же самый миг сильный порыв ветра безжалостно снёс её вместе с деревом, что так невовремя стало её небесной карой. Невыносимо сильная боль пронзила всё тело, словно тысяча маленьких острых стеклянных осколков вонзились в плоть неосторожного. Тем самым причинив нестерпимые муки и разрезав физическую оболочку одного из самых древнейших существ. «Небесной каре» повезло гораздо меньше. В последний момент успев поменяться с деревянным стражем местами и избежать своего конца, Дарина позволила принять всю силу удара обречённому. Словно тысячью остро заточенных лезвий, его разрезало на множество небольших частей, а после смерч размолол остатки в древесную пыль, что плотным туманом накрыла часть поляны. В последний раз бросив взгляд на центр поляны, девушка встретилась с твёрдой поверхностью земли и спасительной тьмой. Разум заволокла тяжёлая пелена, мысли в мгновение улетучились, силы покинули ослабевшее тело и печальные глаза закрылись. Спустя секунду округу пронзил душераздирающий крик. Эхом донёсшийся откуда-то из глубины водоворота и полностью растворившийся в новом утробном завывание голодного могущественного зверя. Хватило ещё пары мгновений и смерч закончил свою работу растворившись в ночном мраке, подкрашенном еле заметным блеском алого свечения. Словно его никогда и не было в этом месте, будто это всё было лишь иллюзией. Так удачно сотканной уставшим разумом или просто сном, что развеялся с приходом первых тёплых лучей. Вся местность погрузилась в беспросветный мрак. Словно стихия властвовала не десять минут, а целую вечность. Многие деревья пострадали, одно было полностью разобрано на мелкие частицы, превратившись в пыль, большинство разрезано на куски. Огненные цветы были вырваны и каким-то чудом уцелевшими и распавшимися лепестками медленно спускались с высоты птичьего полёта под смешавшийся с красным оттенком оранжевый блеск первых утренних лучей. Некоторые участки земли тоже не прошли проверку ветром и огромными кусками валялись по всему участку бедствия. Разукрашенная странными узорами избушка не пострадала, защищённая дюжиной мощнейших заклинаний, она смогла выдержать испытание и уцелеть. Тропинке, ведущей к дому, повезло не так сильно. Ничем и никем не защищённая она канула в Лету, как и некоторые убежища жителей этой дивной поляны. Унесённое сильным порывом ветра далеко от поляны, лежало бессознательное тело наставницы. Она не справилась с поставленными целями и была наказана. Не смогла защитить, да и был ли у неё хоть один шанс на это? Нет, она не знала какие силы скрывались в новой ученице с неясным прошлым. Центр кровавой поляны практически не пострадал, оставшись в своём первозданном виде. Круг, в котором стояла Агния, был никак не тронут даже начертанные мелом линии остались в том же виде; цветы продолжали расти словно это не их товарищей разобрало по частям и это не они кровавым дождём плавно падали вниз; трава зеленела, и земля под ней была целой и невредимой. На этой самой земле и лежало бессознательное тело чёрной кошки, что никому не ведомым образом очутилось здесь. Спустя пару секунд после окончания разгула стихии, тело кошки окутала серая дымка. На её месте оказалась Агния, что в первый раз смогла добиться отклика её истинной сущности и силы. *** Тихий шёпот листьев между деревьями приятно ласкал слух девушки, на время унося её мрачные думы куда-то вдаль, как можно дальше от этого места и суровой реальности. В одно мгновение всё смешалось, но в тот же момент стало так ясно и понятно. Шум быстрого ручья наполнял её сердце радостью и тоской одновременно. А клубы белой пены отзывались в сердце непонятной и неведомой щемящею болью. Пустой взор медленно петлял по быстро сменявшимся видам ускользавшей ночной вселенной. Но оставаться одной в тишине и спокойствии Агнии оставалось очень недолго. До слуха девушки отрывками доносились тихие, осторожные шаги. Кто-то пожелал нарушить её спокойствие и незаметно подкрадывался к ней. В надежде добавить немного красок в эту странную ночь. — Госпожа? — тихий вопрос с нотками хрипотцы от долгого молчания слетел с уст рыжеволосой. Больше для проявления вежливости и уважения, нежели от желания узнать кто в действительности потревожил её. Не оборачиваясь, она уже знала кто так аккуратно и неторопливо приближался к ней. — Опять ты за своё... Я больше не госпожа. Запомни уже, — боясь спугнуть или задеть девушку, Дарина понизила голос, полностью повторив тихий тон Агнии, в которым даже и не пытался скрыться упрёк. В нерешительности застыв всего в паре шагов от девушки, сидевшей на камне, она не знала, как должна поступить. Пройдя сквозь дебри этого леса. Через заросли, скрывавшие слишком многое от чужих глаз, она всё равно боялась. Вступить в бой с тёмными существами в разы сильнее её самой? Легко. Сварить самое сложное в мире зелье, на приготовление которого уходят годы? Раз плюнуть. Но подойти к подопечной именно сейчас. Сложно, страшно, невозможно. Эта девушка, ведьма... Она стала центром её слишком долгой и скучной жизни. Попав к ней в ещё совсем маленьком возрасте, практически младенцем, они прошли много этапов становления. Вместе. Падая, разбивая колени в кровь, летя с бешенной высоты вниз, но каждый раз поднимаясь с гордо поднятой головой и продолжая идти дальше навстречу новым приключениям. Веселье и печаль, ссоры и примирения, смех и слёзы. Раньше в её жизни была лишь одна сторона медали, но однажды по воле богов появилась и вторая. Стремясь унять дрожь в голосе и непроизвольно набрав в лёгкие побольше воздуха, Дарина разорвала эту неловкую тишину и расстояние. В пару шагов преодолев эти несколько аршин, она села рядом с притихшей девушкой. Закинув ногу на ногу и устремив взгляд на противоположную сторону ручья, она начала разговор откуда-то издалека: — Помнишь куда держит путь ручей? — продолжая следить за чем-то на противоположной стороне, равнодушно, но с проскальзывавшей ноткой раздражения начала пришедшая. — «Око Единства», — всё так же тихо, но уже совсем сипло отозвалась новоиспечённая ведьма. Шум быстрого ручья и топот чьих-то копыт на некоторое мгновение обосновался в головах девушек, мешая дальнейшему разговору. Все мысли, что были ранее, испарись в одно мгновение, словно предрассветный сумрак. — Верно, — совсем тихо, практически пробурчав это слово себе под нос, согласилась с ответом Дарина. — «Око Единства» — это не простое место. Там несут свою службу все хранители всех миров. Исток, что соединяет и разъединяет нас, хранит и наказывает, создаёт и разрушает, — на мгновение совершив паузу девушка продолжила. — Попасть туда очень сложно, практически невозможно, лишь существо истинно верующее и проявившее себя на поле боя, может пройти испытание и получить ответы. Закончив свою мысль, она неожиданно развернулась в сторону Агнии. Протянув правую руку к её лицу и нежно отводя подбородок в свою сторону, она продолжала внимательно всматриваться в точно такие же, как и её собственные, глаза напротив. — Если бы на твоём месте была другая, то я бы даже не заикнулась, но ты иная, совсем иная, — не сводя взор своих изумрудных очей с глаз напротив, прошептала черноволосая. — Я знаю, ты хочешь найти ответы, но иногда не все ответы требуют нахождения, — продолжая зрительный контакт, шептала Дарина. — Твой путь полон опасностей и ужасов. Они будут поджидать тебя на каждом шагу, за каждым углом. Поэтому, я должна спросить у тебя… — на секунду замолчав, она задала самый важный вопрос, ради которого всё это и затевалось: — Готова ли ты всем рискнуть? И самое главное. Готова ли ты рискнуть им? Все внешние звуки померкли. Ничего не осталось и ничего не мешало. Два ярких изумрудных пламени встретились и уступать не собирались. Продолжая смотреть в зелёные глаза напротив, наставница искала ответ на свой вопрос, но видела лишь решимость пламенеющих очей. — Готова. Я всегда была готова. Мне нужны ответы. И ему тоже. Мы всю жизнь жили в неведении и теперь настало время узнать всё. Чтобы продолжить идти дальше, нужно разобраться с прошлым. И тайны должны остаться там, куда дорога закрыта. Легко убрав руку госпожи со своего подбородка, девушка резко отвернулась в сторону ручья и устремила взор на колеблющуюся водную гладь. Он бежал и всегда будет бежать только вперёд, каждый день он видит столько, сколько никто не видит за всю свою жизнь. И его конец или же начало знает ответ на все вопросы. — Он может умереть, он не так силён, как ты, — предпринимая ещё одну нелепую попытку, слабо парировала Дарина. Она уже знала и прекрасно всё понимала. Её не переубедить, точно такая же, как и своевольный брат. Упрямица, которая из кожи вон вылезет, из-под земли достанет, но найдёт искомое. — Он уже в пути. Вы его не найдёте. Не так силен, как я, но кое-что да умеет, — бегло отвечая отдельными, практически бессвязными фразами, тихо шептала бестия, скорее себе, нежели наставнице. Она не даст ему не то что погибнуть, даже немного покалечиться не позволит. Он младший, хоть и на пару недолгих минут, но всё равно младший. Поэтому она всегда будет защищать его. Хочет он того или нет — это уже его проблемы. Тихий, полный негодования и раздражения вздох за секунду вырвался из уст Дарины. Она так и знала. Но всё равно надеялась, что сможет хоть что-то изменить, исправить, ведь одного она уже потеряла. Однако ей стоило догадаться, что этот разговор вновь сведётся к тому, что упёртая не позволит ему пострадать, равным счётом, как и он ей. В ответ на своё внутреннее негодование вперемешку с несогласием и полным неприятием ситуации наставница получила лишь тёплую улыбку и неожиданные, но полные нежности объятия. — Кем бы они ни были, почему бы не оставили, у нас лишь одна мама — ты. Вздрогнув от неожиданно возникшего горячего дыхание возле своего уха и тихого столь любимого и родного голоса, что сказал такие важные и нужные в данный момент слова. От услышанного черноволосая лишь сильнее стиснула девушку в объятиях, невольно пряча глаза в её пышных волосах, еле сдерживая подступивший к горлу комок. У неё нет детей. Никогда не было. Всю себя она посвятила воспитанию и введению в круг юных ведьм, а про собственное счастье забыла, или специально оттягивала столь важный момент. И лишь эти двое были её маленьким райским уголком среди этого безумного, чёрствого мира, они — её душа, что уже несколько дней разбивалась на множество осколков. Слишком много они прошли вместе, чтобы это осталось незамеченным и неважным. — Тебя ждут верховный ведьмы, — из последних сил сдерживая трещащий по швам голос, пробормотала черноволосая. Объятия дорогого человека были спасительной отдушиной. Впереди столько всего нового, странного, непонятного, сложного. Сколько всего надо пройти, чтобы в конце концов получить ответ на вопрос, что не даёт спокойно существовать и двигаться дальше? — Если ждут, значит надо идти, — усмехнулась в плечо названной мамы девушка. Нежный аромат лаванды вперемешку с корицей дурманил и заставлял лишь сильнее прижиматься к наставнице, словно эти объятия и правда должны были оказаться последними. Чувство несправедливости на мгновение затмило все прошлые эмоции. Маленькой бестии хотелось лишь чтобы этот момент никогда не заканчивался. Но другая её половина была уже слишком далека в своих намерениях и действиях. Поэтому что-то менять было уже слишком поздно. Он всё решил за них обоих. Отвечая на внезапно усилившийся порыв нежности со стороны девушки, Дарина уже и не пыталась сдерживать слёзы, что так неумолимо катились по её щекам. Ей хотелось сказать многое, но сделав над собой серьёзное усилие, она остановилась лишь на самом главном: — Вернитесь. Аккуратно разрывая объятия и со всей, присущей только ей, любовью и нежностью заглянув в полные слёзы глаза напротив, Агния произнесла пару маленьких, но очень важных слов: — Обязательно, мамочка. Всё самообладание и сдержанность окончательно покинули Дарину. Изумрудные очи лишь сильнее наполнились слезами, но понимая, что момент расставания настал. Она аккуратно встала с пригретого камня. — Удачи, родная. Не в силах больше смотреть в столь любимые и родные черты лица, черноволосая отвернулась в сторону бушевавшего и вечно спешившего ручья. Быстрый, изящный, непокорный, возможно он унесёт боль её материнского сердца вместе с собой. — Спасибо, — едва слышимый ответ сорвался с уст рыжеволосой, но тут же утонул в предрассветном крике одного из жителей той стороны. В тот же момент девушку вновь окутала серая дымка. Секунда и чёрная кошка вновь явила свой ночной облик этому предрассветному миру. В последний раз бросив взгляд светящихся изумрудный глаз на стоящую лицом к ручью женщину, она, совершив резкий разворот назад, устремилась вдаль. Бесшумно перепрыгивав препятствие за препятствием, она на всех порах неслась в сторону новой жизни, что так пугала и манила одновременно. Она пообещала самой себе, что докопается до истины любыми путями, какой бы печальной она ни была, и найдёт все ответы. И, конечно, вернёт своего непутёвого братца назад, домой. Чтобы он не задумал, чтобы не совершил, она не позволит ему пострадать. Первые утренние лучи уже давно потонули в солнечном свете. Не чувствуя усталости, кошка всё ещё стремилась вдаль. Зелье «Исцеление» никогда не относилось к разряду «простых». Его место среди самых сложных, как по добыче ингредиентов, так и в приготовлении. Если добавить чуть больше или наоборот недосыпать, то и взрыв можно получить. Или же собрать вербену не в полнолуние, то и увидеть новый рассвет не получиться. Только самые искусные ведьмы брались за подобное варево, ведь в одно мгновение оно могло стать смертельным. Вот они: две стороны одной медали их жизни. Однако, чтобы там ни было оно того стоило. Зелье исцеляло не только видимые физические раны, но и духовные. В пару мгновений восполняя все растраченные попусту запасы и, на первое время, помогая не чувствовать усталость от любых физических воздействий. Удобно в равной степени, как и опасно. Но силы чёрной кошке давало не только зелье, хоть оно и в большей степени. Упорство, твердолобость, пунктуальность — всё это заставляло её нестись вперёд, не жалея себя и своего тела. Ну или знание того, что шла она именно к верховным ведьмам, а к ним опаздывать нельзя ни в коем случае. Верховные ведьмы — это далеко не название или статус, просто так ими не становились. Они первородительницы и самые древние представительницы из мира ведьм. Однако среди них была и хранительница грани. Не первая, не вторая, не третья, не первородительница, но очень важная персона. Потусторонний и живой мир никогда не пересекались, таковы правила, и она упорно следила за этим уже много веком сменяя одно поколение другим. В простонародье её называли Бабой Ягой, но для своих сестёр она давно уже стала Ягиней. Белая, словно молоко, кожа давно высохла и покрылась старческими пятнами; волосы изжили своё и больше напоминали пожелтевший стог сена, нежели шелковистые пряди юной девы; длинные, заострённые ногти были грязными будто у дикого зверя. На устах всегда играла ядовитая ухмылка, а чёрные глаза искрились нездоровым злобным блеском, что так и норовил сжечь всю округу. Грязные, местами порванные лохмотья скрывали находившийся под ними скелет. Рядом с ней всегда была её верная деревянная ступа и излюбленная метла. И пугающий, потусторонний смех вкупе с затхлым ароматом гнили. Запутать или дать маленькую надежду на нахождение своего ответа? Она могла всё, многое ей было подвластно, ведь она не просто так пополнила ряды верховных ведьм. Её боялись, считали злой, но разве возможно знать наверняка, если не знаком с ней лично? Но обычные люди давно уже всё для себя решили и создали свой собственный образ хранительнице грани между живыми и мёртвыми. Маленькие чёрные лапки упорно несли кошку к месту слияния силы ведьм. Со временем лес сменился безграничным лугом. Казалось, что он пустой, безжизненный, но это было далеко не так. Здесь, среди не видевшего границы поля, живёт луговой и ещё много крохотных народцев. Луговой — в народных поверьях славян один из луговых духов, ребёнок полевика. Небольшого роста малыш, полностью одетый в одежду, сплетённую из свежей зелёной травы. Заметить его было практически невозможно, ведь волосы искусно маскировались под мирно колыхавшуюся траву. Этот шустрый малый, для которого пугать обычных людей, не знающих кто живёт по ту сторону, являлось забавным стечением обстоятельств и ничем более. Быстро передвигая лапками, Агния не желала здесь задерживаться и встречаться с жившими в этом месте существами. Сейчас нет времени, но может когда-нибудь потом она обязательно и найдёт всех обитателей луга, но не сегодня, ей надо поспешить. Лишь к концу дня много-аршинный луг наконец подошёл к концу. Зелёные макушки трав о чем-то оживлённо перешёптывались между собой. Ещё не поспевшие пшеничные колоски незаинтересованно провожали удалявшуюся малышку взглядом, пока множество хитрых глаз выглядывало из своих норок. Но девушка в облике кошки лицом к лицу так никого и не встретила. Пробежав ещё пару вёрст, неосознанная догадка пронзила сердце. Уже совсем близко. Равнина сменилась возвышенностью. Холмы с каждым аршином становились всё выше и выше, и в конце концов она увидела то, что искала, то, из-за чего проделала столь длинный и долгий путь. Между тринадцатью возвышенностями скрывалось место силы ведьм. Четыре большие мраморные чаши стояли на камнях. Они образовывали квадрат. Один кубок был наполнен кристально чистой водой; вокруг другого вихрями густился штормовой ветер; в третьем находилась сырая практически чёрная земля; а в четвёртом полыхало всеобъемлющее пламя, поочерёдно переливаясь то синим, то красным. Медленно остановившись и немного обведя новое место глазами, кошка приняла свой истинный облик. Мгновение и сквозь серую дымку прорисовался образ молодой рыжеволосой девушки, что настороженно скользила взглядом по чашам и их содержимым. Тяжело вздохнув и в который раз бросив взгляд на столь необычную картину даже для её мира, она всё же решила приблизиться к зачарованным чашам. Не уверенный шаг, потом второй, третий. С каждым движением вперёд она набиралась внутренней уверенности. Мало кто может сюда попасть, вернее сказать, никто. Это место не указано на карте, его невозможно увидеть, его нельзя почувствовать. Если только нет на этого дозволения от верховных. Замедлившись в паре шагов от чаш со стихиями, девушка резко остановилась. Её нестерпимо влекло к одной из них. Она не могла противиться этому неожиданному порыву. Её собственное тело перестало слушаться её же приказов. Медленно и крайне осторожно, словно серая мышка, что предчувствовала какой-то кроющийся подвох нетерпеливо подкрадываясь к мышеловке, она приблизилась к чаше с яростными, неутомимыми потоками ветра, что казалось усилились многократно. Знакомое чувство вновь завладело ею. Не зная, что делает, Агния протянула руку навстречу неизведанному, что очень долго ждало её. — Аккуратней. Позади раздался заботливый с нотками беспокойства голос. Быстро отдёрнув руку, словно проказливый ребёнок, застуканный на месте преступления, девушка обернулась на оклик. Удивлённый вздох молниеносно сорвался с губ Агнии. Она не ожидала увидеть именно её, кого угодно, но не её. Чуть поодаль от неё, прямо за чашей с разноцветным пламенем, стояла молодая девушка. Слишком странная и неземная. Отчётливая мысль скользнула в голове бестии о том, что девушка позади неё не должна быть здесь. Длинные чёрные волосы водопадом ниспадали вниз, и доходили практически до самых колен, заплетённые в две толстые косы и переброшенные наперёд. Голубые глаза с иногда проскальзывавшим в них игривым огоньком следили за притихшей незнакомкой, пока пухлые губки расплывались в доброй, нежной улыбке, а щёки подкрашивались естественным розовым румянцем. Девушка была одета в белую рубаху и голубой сарафан, что очень сильно подчёркивал все достоинства черноволосой и выгодно предъявлял этому миру её осиную талию. На ногах были своеобразные балетки с атласными лентами, что довольно плотно соприкасались с оголённой кожей и виртуозно обвивали область выше щиколотки. — Да, госпожа. Простите меня за этот порыв, — быстро склонив голову и потупив взгляд, промолвила ещё не отошедшая от потрясения рыжеволосая девушка. — Ничего страшного пока не произошло. С лукавой улыбкой словно Чеширский кот, замышлявший пакость, незнакомка, чуть вильнув в бок и грациозно обходя огненную чашу по периметру, остановилась возле другой. Недолго думая, она опустила руку в кубок, став аккуратно и с некоторой нежностью перебирать землю. На вид могло показаться, что она полностью сухая, и если до неё дотронуться, то она в миг распадётся на множество мелких песчинок. Но на практике всё оказалось далеко не так. Стоило только Ягине до неё дотронуться, как кусочек земли лишь сильнее уплотнился и почернел. — Наверное, ты ещё пока не понимаешься зачем тебя сюда позвали? Неожиданно задав ложно-риторический вопрос, хранительница продолжала перебирать всё ещё черневшую землю. От которой спустя какое-то время и пару незаметных манипуляций со стороны девушки стали исходить зелёные волны света, будто сама земля стала источать его. — Согласись. Красиво. Чаша с землёй — это не просто какой-то декор или пустая безделушка, это твёрдый стержень нашего мира, что закладывает одну из основ. Сила, что кроется в каждом кусочке земли, по которой мы ходим. Один из основных четырёх элементов мироздания. Конкретно эта земля из чаши была набрана в священном для нас месте. Край единства нашего земного мира: «Место плача». Его свечение — это не просто врождённая или приобретённая магия, что есть у каждой нашей сестры. Это его истинный облик, свет его души. Если это так можно назвать. Ведь он и есть та сила, что многие получают годами. Ещё немного поигравшись с чашей земли, Ягиня плавно вильнула в бок и будто невесомо перескочила к следующей чаше, наполненной уже чистой, родниковой водой. — Чаша с водой — это жизнь нашего мира и, как ты уже поняла, второй основной элемент мироздания. Без неё всё живое погибло бы в первые дни, так и не сумев поднять голову и начать строить свою жизнь. Растения — засохли, ростки — не увидели бы свет солнечных лучей, почва — истощила бы все свои природные запасы, и мы бы канули в Лету, так и не успев оставить свой след. Его свет и есть наша сила. От лёгкого прикосновения хранительницы, вода из чаши заиграла всеми оттенками голубого цвета. Начав с лазурного и закончив практически чёрно-синим. Перелив был то нежно-голубым, словно небесная гладь, то принимал облик, позаимствованный из самых потаённых и глубинных вод океана. С досадой оставив водную поверхность чаши, девушка перешла к следующей. — Воздух, его мы практически никогда не трогаем, — чуть приблизив руку к чаше, но не решаясь опустить её полностью, словно заученный текст проговорила девушка. — Чаша с воздухом — это опора нашего мира и хранитель порядка. Благодаря ему мы можем жить на этом свете и идти своей дорогой, совершать ошибки или исправлять их. Но! Третий элемент мироздания является самым ненадёжным, хоть и по ироничной случайности — это наша опора. В его силах как поддержать нас, так и уничтожить. Лучше с ним никогда не шутить, но это ты и без меня знаешь, — лукаво улыбнувшись и невзначай пройдясь цепким взглядом карих глаз по заинтересованной, но очень сдержанной Агнии, вскользь добавила Ягиня. — И последняя чаша. Отойдя от предпоследнего элемента, так и не дотронувшись до него, неожиданно тихо добавила хранительница. Приблизившись к тому, с чего всё и начала. — Чаша огня — это наш барьер. Думаю, Дарина ознакомила тебя с моей историей? — получив в ответ утвердительный кивок, она продолжила: — Тогда скажу лишь, что огонь бывает двух видов. Ярко оранжевый — цвет жизни. Его способности крайне сомнительны. Может как согреть и исцелить сердце любого, так и спалить его в ту же секунду. Синий — цвет смерти, самый страшный огонь во всех мирах... Его нельзя остановить или как-то подчинить, лишь единицы способны совладать с его разрушительной силой. Но с течением времени практически все эти единицы сходят с ума и сгорают в своём же пламени. Резко закончив со своей неожиданной лекцией, она повернулась лицом к девушке. И разом из её глаз исчезли все видимые и невидимые искры веселья, теперь в них была лишь отчуждённость и холодность. — Тебя вызвали сюда не просто так, — делая акцент на последних трёх словах, она продолжила: — «Однажды в мир придёт особенный ребёнок. Он сможет обуздать все стихии и спасти миры от вечного хаоса», — чётко с нотками потустороннего холода проговорив каждое слово, Ягиня буквально впилась своими тёмными очами в притихшую девушку. — «В помощь к особенной будет послан защитник. Вместе они спасут мир от надвигающейся угрозы извне» — на том пророчество и заканчивается, — продолжая неотрывно следить за девушкой, ведьма на мгновение остановилась. — Защитник или защитница. Как думаешь о ком шла речь в пророчестве? Последнее предложение эхом отозвалось в голове Агнии. Защитница? Особенная? Кто она и зачем вызвали именно её в сакральное место единения ведьм?