Юный фараон

Зал Совета. Египтус. Кефер моментально собрал Правящий Совет. Туда же прибыли и все воины Золотой пирамиды. Гор, Гиксос, Рамзес, Апис, Каа и даже Нейт были приглашены на экстренное собрание. — Нам нужно немедленно к Темной пирамиде. Боюсь, эта земная девушка не выдержит долго в гостях у моего жестокого брата! — воскликнул Кефер. — Так же я вынужден буду взять и часть войск. Мы с боем прорвемся к ней, а Гор и Рамзес освободят Луну из рук Эксатона… Нейт, остаешься в городе, с частью войск, Апис, как можно скорее мобилизуй и вооружи воинов… бой будет тяжелым. Все воины поклонились фараону Золотого города в согласии, как и Правящий Совет. *** Они даже не успели соскочить с войском и воинами с воздушных кораблей — их уже встретила большая армия Темного фараона Эксатона — мумии шагали организованным строем, вооруженные мечами и копьями, а помимо них были еще и мумии на бурильщиках. Армию вели Накт, Хатанор и Карнак. У них было все готово к «теплой встрече» воинов из Египтуса. Лениво поигрывал мечом и сам Эксатон, довольно ухмыляясь. Завязался жаркий бой. Тысяча воинов со стороны Эксатона и Кефера скрестили оружие друг против друга; лязг от встречи клинков слышался на многие километры. Так же поступили и родные братья, вновь сойдясь в смертельно опасной битве. Вверх поднимались тучи пыли и потревоженного песка. От применений Золотым Воинством Силы Египтуса дробилась на куски и горная порода, скалы и земля. Все живое спешно бежало из этих мест, спасаясь. — Немедленно… — напрягал все свои силы Золотой фараон, окончательно скрестив свой меч и меч брата, — отдай нам захваченную тобой земную девушку! — Отдай мне свое царство, брат! — прорычал Темный фараон, рывком вырываясь из захвата, — тогда, возможно, ты ее получишь! Черное сердце фараона! Волна темной энергии должна была сбить Кефера с ног, но брат Темного фараона был готов к любому приему старшего брата. Меч в руке резко взлетел вверх. И ударил… — Волна разрушения! — и светлая энергия с треском столкнулась с темной на полпути, нейтрализовав ее. Затем братья-фараоны Ра снова налегли на свои верные мечи. Анубис упрямо дрался с Гором, не давая тому и продыху — чтобы крылатый воин Золотой пирамиды не смог подняться в воздух, получая преимущество над ним и остальными. Воины дрались острыми когтями, врукопашную. Так же не давали сыну Исиды покоя и мумии, которые изредка кидались на него. Каа вовсю размахивал своим цепями и булавами, сбивая с ног и калеча сразу множество темных воинов. Гиксос дрался с Нактом, на глефах, и только искры от сталкивающихся друг с другом лезвий обозначали удар. Рамзес противостоял Хатанору, а Апис рубился с Карнаком. Не отставали и обычные воины, которые все чаще сражали мумий. Но все-таки особенно разрушительны в драке были двое братьев. Их «Волна разрушения» и «Энергия космоса» сносили и обездвиживали разом с десяток вооруженных воинов, как чужих, так и своих. Но тут кое-что произошло… *** По небу словно пролетела ослепительно белая, яркая комета, на миг затмив взоры всех, и спустилась чуть поодаль от сражающихся. От нее отделилась тень — и прямо на бегу перекинулась в Туту, сфинкса. Сфинкс без труда одним ударом когтистой лапы сбил двоих бурильщиков, которые очень мешали Золотому воинству. — Невилл! — обрадовался подкреплению Рамзес, узнав парня. И тут же отбил очередную атаку на него. Но кое-что помимо сфинкса заслуживало особенного внимания. По песку, к двум сражающимся армиям, шагал воин, весь одетый в белое. Но не только доспехи защищали его — эти доспехи были сотканы из белого огня. Когда тот подошел ближе, все узнали его… — Хонс! Фараон! Наследник! — загремело в толпе воинов из Золотого города. Воины заликовали. — Хонс! — ахнул Золотой фараон, но тут же закрыл рот, так как одновременно узнавал и не узнавал в этом воине своего сына. Хонс, на его памяти, никогда не проявлял такой эмоции — обычно он сохранял спокойствие, радовался и смеялся. А сейчас его лицо будто бы застыло. Ледяная ярость, гнев, боль, скорбь и ненависть — вот что выражали черты лица Наследника. Он как тараном раздвигал толпу. Бой прекратился сам собой — от такого Хонса все расступались с дороги, не смея противиться. И сила, нет, не так, Сила искрами холода пробегала по коже, грозя смести все на своем пути, как бурлящий поток воды. Кефер сглотнул — таким он своего сына еще ни разу не видел… Эксатон отступил на шаг. Невилл в облике сфинкса Туту замер в толпе. — Эксатон! — прогремел голос Хонса набатом, — как ты посмел вообще такое… К ногам Темного фараона, повинуясь взмаху руки, полетели остатки от коммуникатора, а затем — и связанный по рукам и ногам сильно избитый Тот в бессознательном состоянии. Тут Золотой фараон понял — Эксатон послал визитера-посланника к своему сыну с письмом. -… ты набрался наглости что-то требовать у меня! Что ж, а теперь, позволь, я покажу, чем череват мой гнев… Воздух словно вмиг сделался свинцовым, тяжелым. По прежде темному, но достаточно светлому небу побежали иссиня черные и темно-синие тучи и закрыли его, сделав тьму повсеместно. Дышать словно стало в тысячу раз труднее… кислород неохотно проникал в легкие. Многие воины и мумии тяжело закашлялись, попадали ниц, на колени, прижимая руку к груди. Продолжал во тьме белеть лишь ослепительный Хонс — как факел, разгоняющий тьму и упрямо идущий вперед. Но только он уже не был воином в образе. Сейчас, наверное впервые, Кефер понял, какую опасность несет в себе его сын. Какую грозную и опасную силу стягивает в кулак и управляет… Сейчас сын был одет только в горящие белые бинты, похожие на бинты мумий, и они оплетали его тело. За плечами находились крылья, но только не такие, как у Гора, а словно сотканные из серебра, и тоже горящие белым огнем. Уас в его руке преобразился — сейчас в его руке была плеть, что явно несла в себе электричество, так как светилась неровными вспышками. Едва Эксатон что-то хотел сделать, как вдруг первая же мумия на пути Хонса с жутким криком упала ему под ноги, и сделалась седым прахом. Через секунду две осмелевшие мумии по обе от него стороны тоже издав предсмертный крик точь-в-точь так же перестали существовать. Толпа мумий бросилась прочь от Хонса, но на бегу одновременно с десяток мумий, даже не успевая понимать, что именно случилось, падали прахом и полыми костями. Хонс остановился. Дышать становилось все труднее — и в этот раз даже сильные воины Золотой Пирамиды упал ниц, как и сам Золотой фараон, хрипя, кашляя и пытаясь дышать разряженным воздухом. Этой участи не избежал и Эксатон. Он, упав на колени в желтый песок, отчаянно скреб его руками, кашляя до хрипоты. Словно удавка вмиг оказалась на его шее. Он выронил меч, и схватился за горло. А потом упал и на спину, сипло пытаясь дышать. Хонс спокойно дошел до него, и прошел мимо, даже не взглянув, на тяжело дышащего, стоявшего на коленях отца-фараона. Не он волновал его сейчас. Лишь Эксатон был нужен ему в этот момент. И наклонился над ним, поверженным фараоном Темной пирамиды. Мумии продолжали превращаться в прах. Бег к спасительной Темной пирамиде их не спас. Генералы и воины Темной пирамиды задыхались так же, как и остальные… — Эксатон! — снова прогремел грозный голос Птаха. — Это малая толика, что я умею… Эксатон смог добраться до своего лежащего меча даже задыхаясь. Но ничего не успел — Хонс ногой наступил на острие, а тот в руках Темного фараона превратился в черную грязь и гниль. Фараон Темной пирамиды был беззащитным перед наследником Кефера, юным фараоном Хонсом. — Что… тебе… нужно… — Как что? — слегка (наигранно) удивился Хонс, — ты сам позвал меня сюда. Теперь все последствия будут зависеть только от тебя и меня. Ты немедленно отдашь приказ — освободить земную девушку Луну, и принесешь ее мне… Не выполнишь — останешься без своей армии, генералов, слуг и Темной Пирамиды. Тут можно разбить множество чудесных садов, изменить еще кое-что… Думаю мой отец не станет возражать так уж сильно, когда я присоединю твое Темное царство к его владениям… Быть может, я сяду на здешний трон сам… У Темного фараона от гнева ясно скрипнули зубы. — Но это еще не все. Обещаю… — Хонс наклонился над хрипящим Темным фараоном чуть ниже, будто бы специально показывая всю его неспособность, слабость чтобы захватить его в плен, да и банально схватить за горло, — что не сохраню тебе твою жалкую, никчемную жизнь, дядя. — Его лицо еще больше исказилось от гнева. — Преподнесу отцу твою голову на золотом блюде… Я даю тебе лишь мгновение на выбор… А потом твою судьбу будут решать совсем другие боги. — Хорошо, — прохрипел Эксатон из последних сил, и который был унижен хуже некуда. — Карнак, принеси девчонку… — Отличный выбор. Я подожду… — Хонс выпрямился, отступил на пару шагов, и лениво взмахнул рукой в сторону генерала Темного воинства, и тот, под красноватыми глазами своего повелителя быстро вскочил на ноги и бросился к Темной Пирамиде. Дышать стало значительно легче. Воины перестали кашлять до хрипоты и задыхаться — кроме Эксатона, и начали подниматься на ноги. Кеферу помог подняться Гор. Остатки неупокоенных мумий — армии Эксатона, успели без помех добежать до пирамиды и защитной стены, и скрыться. Карнак явился с бессознательной Полумной на летающем мотоцикле через десять минут. За это время будто бы обратившийся в каменное изваяние Хонс даже не шевельнулся. — Клади ее на песок, и уходи прочь! — велел Хонс непререкаемым тоном, оборачиваясь к Темному воину. Карнак поступил так, как сказано, положив девочку перед Птахом. — Славно. А теперь, — Хонс обернулся к Эксатону снова, и тот наконец-то тоже перестал хрипеть, жадно втягивая в себя воздух, — чтобы ты запомнил урок, я предупреждаю в последний раз — если хоть кто-то из моих земных друзей попадет к тебе в лапы, то даже сам Осирис не сможет сделать из тебя мумию! А это, — Хонс поднял кнут, и тот со свистом рассек воздух, — это тебе на память! Эксатона подбросило в воздух и отшвырнуло в сторону Темной пирамиды. И он дико завыл, от боли, схватившись за лицо. К нему начали подбегать генералы и собственные Темные воины. Но Хонса он более не интересовал — мальчик бросился к девочке. Сейчас Хонс уже был самим собой. Просто испуганным мальчишкой, точнее подростком, щупающим запястье девочки на предмет пульса. — Жива, — с облегчением вслух заметил Хонс, и взвалил Луну на руки, — Невилл, ты мне нужен! Сфинкс одним прыжком перепрыгнул через толпу. — Отнеси ее к Осирису! БЫСТРО! — Хорошо! — громко заметил Туту. Сел на лапы, подставляя спину Хонсу. Паренек положил ему на спину девочку, предварительно аккуратно пробормотав нужное заклинание. И Невилл с Полумной на спине помчался, поднимая вверх клубы пыли и песка, и чередуя бег с огромными прыжками, по направлению к Золотой пирамиде. Хонс только тогда обернулся к отцу: — Привет, пап, — обессилено проговорил он обычным голосом, — подбросишь?.. Тут его колени подогнулись, и он упал на песок. Ахнувший отец-фараон бросился к сыну, как и Гор… *** Хонса отпоили только на борту царского воздушного корабля. Причем Кеферу пришлось дать ему свой бодрящий напиток… А уж сколько его сын выхлебал воды… — Тот с посланием нашел меня в царской пирамиде. После просмотра я пришел в жуткую ярость — у меня словно пелена перед глазами встала… Очухался я только от крика испуганной Меререт. Захватил Тота и остатки коммуникатора и полетел сюда, а потом на полпути меня встретил Невилл… Дальше вы знаете… — Ничего себе ты устроил, — проговорил Гор. — Я оправдываться не буду, — Хонс снова прижал кубок к губам и жадно глотнул, — но Эксатон перегнул палку, забрав мою Луну. Лишь бы с ней все было в порядке! — сорвался Наследник на крик, и Кефер только чудом удержал сына на месте при помощи жесткой руки на плече. — Спокойно, мы еще не прилетели… Сиди тихо. Хонс метнул на отца недовольный взгляд — но промолчал. Зато когда королевский корабль едва коснулся земли — только его и видели. Ни Кефер и ни стража не удержали его. Фараон Золотого города только вздохнул: разговор с наследником по душам придется осуществить раньше, чем планировалось. Хотя маловероятно, что он будет сейчас его слушать… Все его мысли сейчас только об этой девушке. Невилл их встретил на пороге пирамиды: — Все целы? Луна будет в порядке, просто это ядовитое пламя Анубиса подействовало на нее немного иначе, мне Осирис так сказал… — поймал он вопросительный взгляд Золотого фараона. — А где Хонс? — Наверное, уже у Луны, — сказал Кефер Невиллу. — О, так это он так быстро пробежал? Тогда понятно… Просто… — Невилл смущенно порозовел, — они с Луной еще в школе начали встречаться… я тогда не очень понимал это, а сейчас понимаю больше… Ой! — закрыл он рот обеими руками, но слова уже обратно не возьмешь. — Я не должен был этого говорить… — Ладно, — махнул фараон на эту реплику, ни чуть не рассердившись, — идемте к Осирису, нужно хотя бы раны смазать и перевязать… *** Осириса они застали над тем, что он пытался всучить кубок с лекарством Хонсу, который восседал у постели Полумны, и был потерян для всего человечества. Хонс же снова и снова отмахивался от лекаря, не отрывая тревожных глаз от бледного лица своей девушки, и сжимая ее руку. Целитель, обернувшись на звук открывающейся двери, бросил эти бесплодные попытки, и занялся воинами, у которых были различные травмы, раны и царапины, к счастью не опасные. — Не трогай наследника, Осирис, — сказал фараон своему жрецу, — сейчас до него не достучится и сам мой отец, великий Ра… — Кажется, я понимаю, мой фараон… — метнул свой короткий, но скальпельный взгляд на Хонса и Луну ученый. — Так к чему нам готовиться? — Как — к чему? К помолвке, разумеется. Сыграем все, когда наша гостья придет в себя и оправится от этого… — насмешливо сказал Золотой фараон. — В шестнадцать лет пусть становятся супругами… Мешать в этом им я не стану.