Катись прочь, свергнутый король / oh heave away, you rolling king

      Bean chéile an rí.       Непереведенное понятие висело в воздухе, как удушающее облако ядовитого дыма.       Я должна была сразу же понять это слово. Адреналин быстро ударил Рей в голову.       Герцог, который был ненамного выше Рей, вытер руки о мантию, повернул потрепанный стул, встал и обошел ее, чтобы посмотреть на странного человека со всех сторон. Хоть он и был, возможно, красивым в молодости, годы стресса, хорошей еды и напитков сильно его состарили. Даже его шкура была усыпана нескончаемыми белыми волосками, выглядывающими тут и там из-под черных пятен.       — An bhfuil iontas ort, a Iníon Рей Джонсон?       — Я… мой переводчик должен быть универсальным…       — Bhris mé an geasa. — Герцог отошел и сел обратно в свое кресло. Он скрестил ноги в коленях и наблюдал, как Рей варится в ощутимом дискомфорте.       — Я не понимаю, что вы говорите, — наотрез сказала Рей.       — Tá a fhios agam. — Уголки его губ собирались подняться вверх. — An dtuigeann tú aon rud a deirim ar chor ar bith?       — Я не понимаю язык, на котором вы говорите, — повторила Рей свое заявление, на этот раз тверже.       — Вы не понимаете единственный язык, которым свободно владеет Бейрикхарт? — Лукас прищелкнул языком и поправил шкуру на плечах. — Is mór an truaí é sin. — Он повернулся обратно к столу и продолжил писать. — Гитани не должна была приводить вас сюда. Ní thugaim siamsaíocht riamh d’aíonna. Как и не участвую в дворцовых вопросах. Уходите.       Рей прикусила губу.       К черту.       Если Клауд и Манса знают этого мужчину, я взову к его состраданию. Если у него оно есть.       — Я не знаю ирландского, но я выучу его, если потребуется, когда заберу Бена обратно с собой.       Лукас колебался с ответом, перьевая ручка зависла над листом желтого пергамента, на котором он писал.       — Заберете обратно?       — В Соединенные Штаты. Я выйду за него замуж. — Рей почувствовала, как горячий румянец заливает ее щеки, когда наконец признала слова вслух, хоть ее разумная сторона и кричала изо всех сил и призывала серьезно подумать. — Или, если мы не сможем жить там, я перееду в Англию, и мы будем жить тут.       — Хах. — Он продолжил писать. — И как вы собираетесь провернуть все это, мисс Джонсон?       Рей снова присела в реверанс.       — Для начала, я надеюсь найти его шкуру…       — Вы понимаете, о чем просите? Желая выйти замуж за моего племянника?       — Я понимаю.       — Нет. Нет, не понимаете.       — Дело не в моих гормонах…. — Рей замолчала, когда движение указательного пальца Лукаса каким-то образом заставило переднюю часть ее мозга запульсировать. С криком боли Рей сжала ладонями виски и упала на колени. Тусклые и искаженные сцены ее реальности и снов мелькали перед ее глазами, занавешенными золотом, будто она смотрела размытый фильм с 35-миллиметрового проектора.       Тюлень, который, она обнаружила, был селки, переворачивался на живот и чирикал, как детеныш.       Кровь, текущая Бену на грудь, когда она вытащила копье.       Исцеляющая песня.       Утешение Бена под звездным небом в доке Дулина.       Метки.       Их случайный “брак медуз”.       Первый бездумный поцелуй.       Нравоучения Маз.       Снятие корочки раны, оставшейся после меток.       Разлагающийся труп Бена на пляже.       Улыбка Исеки.       Рей беспомощно стояла на коленях, позволяя Лукасу исследовать глубокие тайники ее разума. Там, где она пыталась поставить подобие ментальных стен против его вмешательства, боль становилась хуже, и ее концентрация испарялась. Он увидел все, что его интересовало, из ее прошлого: сгоревшие остатки машины родителей, дома с безразличными приемными родителями, множество бессонных ночей, полных подростковых панических атак, страха одиночества и изолированность прямо перед тем, как ее выгонят, ее последнее удочерение и вытекающие чувства, пришедшие с ним…       После слишком долгого времени Лукас встал и подошел к Рей. Он прижал свои теплые ладони к ее рукам. С щелчком, похожим на разрядку статического электричества, пульсирующая боль ушла так же быстро, как и появилась. Прохладное ощущение заменило ее. Рей не двигалась, пока оно распространялось от ее мозга к черепу, идя ниже по позвоночнику, рассеиваясь через копчик дальше по ногам.       — Понятно. Вы можете встать. — Герцог посмеялся и помотал головой в неверии. – Níor mheabhlaigh sé mé.       Рей закрыла глаза, желая, чтобы комната перестала вращаться, пока она сама встала с колен.       Не говори. Лучше, если он сам расскажет нужную информацию, чем я буду вытаскивать ее из него.       Вы правы, — был его понукающий и отдающий эхом ответ.       — Мисс Джонсон.       — Да?       — Я раскрою вам ровно одну… трудность, о которой я призываю вас подумать очень серьезно. Вы понимаете, что именно повлечет за собой ликвидация родословной Бена с помощью ведьмы, если вы преуспеете? Если вы каким-то образом убедите мою сестру отдать своего сына сразу после того, как он вернулся ко двору?       Рей помотала головой.       Лукас раздраженно вздохнул и уронил ручку на пергамент. Он медленно повернул свое кресло и уставился на Рей, в этот раз наклонившись и упершись руками в колени.       — Во-первых, вы заберете его из окружения, которое он знает, и приведете в мир, полностью незнакомый ему. Он сможет укрыться, работая на низкооплачиваемой работе и скрываясь в море в Ирландии, но что, если он постоянно будет находится среди людей в Америке? У него нет навыков работы, нет гражданства, удостоверения личности и сертификата о рождении. — Он встал и прогулочным шагом подошел к столику, стоящему рядом с низким переполненным диваном. Он налил в бокал немного знакомой розовой жидкости из декантера. — Я провел меньше времени в человеческом мире, чем моя сестра, но все еще могу с уверенностью сказать, что он будет значительной финансовой и правовой нагрузкой для вас, особенно в такой молодой стране. — Он сделал глоток своего напитка и снова вернулся к своему стулу. — Во-вторых, телесные изменения. Прерывания линии наследования означает, что мы уменьшим его время жизни и сделаем его бесплодным.       — …Прошу прощения?       — Время жизни не должно быть проблемой — он просто проживет так же долго, как и остальные люди. Он состарится вместе с вами. Это то, чего вы хотите, верно?       — Но бесплодие…       — Ах, это быстрая и безболезненная процедура. Мы не можем позволить полулюдям опальных королевских особ проникнуть в наш двор, так ведь? — Сев снова на стул, Лукас удостоил ужасающееся выражение лица Рей сухом смешком. — Стерилизация — наш единственный выход.       — Почему вы делаете такое…? — Голос Рей надломился, подавив эмоции, когда она уперлась взглядом в пол.       — Простое решение сложной дилеммы.       Краска сошла с лица Рей. Гнев начал бурлить где-то внутри.       — Бесполезно спорить об этом. Наши правила так же диктуют, что беременность ребенком нежелательного селки — хорошее последствие за неспособность исполнить обещанную роль в coup d'etat. — Герцог посмотрел на нее с любопытством и любознательностью, что угрожающе подражало невинности. Живот Рей упал по самые ботинки. — Если мой племянник готов отказаться от возможности иметь потомков ради того, чтобы быть с вами, вы отвергните его решение?       Желание отпрянуть и убежать переполняло ее, но холодные голубые глаза мужчины — такие не похожие на теплые и добрые глаза Бена — видели ее насквозь и путали ее принятие решения. Она стояла как ошарашенный кролик.       Ничего не сказав, Лукас сделал глоток и скрестил лодыжки.       — И наконец вы должны сжечь его шкуру. Убрать его магию навсегда.       Сжечь…? Сердцебиение Рей ускорилось в горле, запястьях и висках.       — Неважно, как вы сожжете ее. Смочить в бензине и поджечь спичкой так же эффективно, как и бросить в камин.       — Что? Нет…       — Вы должны подтолкнуть его к человеческому существованию так близко, как только возможно.       — Я… я отказываюсь! Это…       — …Тогда мой племянник не выйдет за вас замуж.       Безошибочное чувство тошноты захватило Рей.       — Я лучше, чем рассказывают в историях. Я не запру его на земле.       — Мисс Джонсон…       — Я практически сдеру с него кожу живьем, если сделаю это…       — Мисс…       — Это неэтично, это бесчеловечно…       — Рей. — Внезапное использование ее имени таким же командным тоном, какой был и у Бена, поверг ее замолчать. — Мы, aos sí, — существа, сделанные из древней и необъяснимой магии. Нас сотворили на земле, но мы не можем вернуться в землю, как люди в своей точной и необратимой смерти. Если… если было бы так просто превратить Бейрикхарта в человеческого мужчину, мы бы сделали это тут же. Боги, я бы сам сделал это пятнадцать лет назад и спас бы сестру и племянника от такого количества мучений. Рей смотрела на свои руки, не зная, что сказать.       — Он… — Герцог колебался, будто бы не был уверен, продолжать предложение или нет. Он вздохнул и допил содержимое бокала. — Принц пытался сжечь свою шкуру через три месяца после того, как начал обучение под моим присмотром. Почти убил себя в процессе — мы не можем навредить себе, видите ли, без серьезных последствий. Думайте об этом, что хотите, я полагаю. — Лукас встал, поставил стакан на маленький столик, прежде чем начал рыться на одной из книжных полок. — Я дам вам две минуты на то, чтобы дать мне здравый ответ, прежде чем попрошу удалиться из моего кабинета. И только потому, что вы вернули этот безвкусный чесальный гребень. Едва ли мог дотронуться до этой штуковины из-за проклятого железа.       Разум Рей зашатался от попытки собрать все откровения.       Все мифы о селки трагичны. Жена-селки фермера находит свою спрятанную шкуру и возвращается в море вместе с детьми. Или она спасает жизнь мужа и его рыбацкое судно во время шторма только для того, чтобы никогда не вернуться домой из-за вмешательства. Или… он крадет их ребенка после семи лет всего лишь за сумочку золота. Ты ожидала чего-то другого в своем пересказе истории, Рей? Ее собственный разум насмехался над ней.       Рей боролась с навязчивыми мыслями. Бен… Бен другой. Может быть, мы сможем найти компромисс, и все получится.       — Сэр?       — Да?       — Все не будет идеально… но я все еще решительно настроена вернуть его. — Слова вышли больше похожими на писк, чем на уверенное заявление.       Герцог взглянул на нее из-за пыльного тома в руках с поднятыми бровями.       — Все еще настаиваете?       — Он не помнит меня, — призналась Рей, слова горечью отозвались во рту. — Но… если… если он согласиться быть со мной, я сделаю все от меня возможное, чтобы быть ему самым лучшим партнером, которым смогу.       — Даже если вам придется сжечь его шкуру?       — Даже… если придется сжечь его шкуру.       Лукас постоял несколько мгновений, постукивая ногой. С противным звуком, доносившимся откуда-то из горла, захлопнул книгу и грубо и небрежно кинул ее на полку.       — Ладно. Ладно. Я помогу тебе. Только в этот раз. Зачем ты пришла? Говори быстро.       — Шкура наследного принца, — повторила Рей. — Его невеста попросила меня найти ее. Я должна вернуть ей его шкуру.       Герцог подошел к столу и вытащил деревянный сундучок из ящика сбоку. Он взял маленький серебряный ключ, открыл сундучок и поднял крышку. Сердце Рей от облегчения сделало сальто при виде содержимого: смятого в шар серого меха с черными пятнами.       — Faigh ar ais uaim é. — Тон и жест руки сделал команду очевидной. Рей подошла и взяла шкуру без из сундучка. Она обернула ее вокруг себя и была рада ощущению ее значительного веса на плечах в горькой манере. Рей снова присела в скромный реверанс, пока Лукас смотрел на нее с нечитаемым выражением на лице и большими глазами с твердым взглядом.       — Beidh selkie ina selkie i gcónaí, — наконец произнес он, возвращаясь к своему месту и поднимая ручку. — Tabhair aire mhaith dó.       За ней отворилась дверь с громким ударом о стену.       — Я восстановил твое заклинание перевода. Иди.       Без единого слова Рей наклонила голову и вышла из кабинета герцога. Закрыв дверь за собой, она осторожно направилась обратно в коридор с фреской келпи.