Вафли с мороженым

— Ты живёшь в этом доме, у тебя есть обязанности! — надрывалась мама. — Ты не можешь забывать про хозяйственные дела и идти с кем-то гулять! Ты постоянно отдыхаешь, зато когда нужно сделать что-то по дому, так сразу — у меня учёба, у меня работа! Вафельницу зачем покупала? Она теперь у нас место занимает, а вафли ты хоть раз делала? — Хоть раз — делала! — не выдержала Алина. — А если бы не другие дурацкие дела, то делала бы чаще! — То есть эти дела дурацкие? Ну, всё! Стирай теперь свои вещи сама, гладь тоже сама, а чем ты будешь питаться, мне до лампочки. И вафельницу эту я выкину, потому что мне в моём же доме она мешает!       Мама потянулась к столешнице, но Алина проворно подскочила и схватила вафельницу сама. Со злостью взглянув на мать, она поспешила в прихожую, подхватила сумку и пальто и выбежала из квартиры. — Пойду погуляю, ведь я только это и делаю в последнее время! — крикнула она.       Пока лифт не закрылся, на лестничной площадке слышались возмущённые возгласы мамы и требования вернуться, которые Алина проигнорировала. Из лифта она написала лучшему другу Мише и спросила, можно ли прийти к нему на пару часов пожаловаться на жизнь. Миша был единственным другом, живущим в отдельной квартире, и только он мог пустить Алину к себе среди ночи. «Только не заблудись по пути, а то знаю я тебя», — прочла девушка ответ и фыркнула. Все друзья не упускали случая пошутить про её проблемы с ориентированием. Но у Миши в гостях она уже не раз была и потому надеялась, что ноги сами приведут её к нужному дому.       Всю дорогу Алина представляла, как однажды придёт домой и скажет родителям: «Я от вас съезжаю. Мы с парнем решили жить вместе». Как соберёт вещи к переезду. Как распахнёт окно в новой квартире и впустит свежий воздух, а сзади тихонько подойдёт её парень и крепко обнимет…       Пытаясь представить внешность будущего парня, Алина дошла до нужного подъезда и остановилась, проверяя. На табличке было указано, что в этом подъезде находятся квартиры 101-200, а дом выглядел таким, каким девушка запомнила его с прошлого визита к Мише. Значит, всё правильно, решила она. В дверь квартиры 199 она позвонила не глядя и стала набирать сообщение лучшей подруге. Когда дверь открылась, Алина шагнула вперёд со словами: — Мама совсем сошла с ума и решила выкинуть мою вафельницу, пусть она пока побудет у тебя. А ещё я решила, что сегодня переночую здесь. Не хочу до утра в этот дурдом возвращаться. — Простите?       Она вздрогнула, услышав удивлённый голос, и подняла глаза. Открывший дверь мужчина точно не был Мишей, и интерьер квартиры тоже был другим. — Простите, — пробормотала Алина и тут же осознала всю нелепость диалога. — Я, кажется, ошиблась домом. Со мной бывает. Я сейчас уйду. — А-а, — улыбнулся незнакомец, — понимаю, такое со всеми бывает. — Ага, — смущённо ответила Алина и развернулась, чтобы уходить. — Если честно, я очень люблю вафли. Может, вы зайдёте ненадолго? Я воспользуюсь вашей волшебной машиной и взамен выслушаю вас. Может, даже советом помогу.       Алина хотела отказаться, но дружелюбие незнакомца, нежелание снова выходить на холодную улицу и какая-то неведомая жажда приключений убедили её принять приглашение. Она осторожно передала вафельницу в руки хозяина квартиры, сняла пальто и обувь и последовала в кухню. — Я Максим. — Алина. — Приятно познакомиться, Алина, — он снова улыбнулся.       Девушка вдруг начала сомневаться в своём решении и стала приглядываться к Максиму. Выглядел он совершенно обычно, большие тёмные глаза смотрели с интересом, выражение лица было простым и добродушным, лёгкая сутулость смягчала впечатление от его широких плеч и высокого роста. Выпрямившись, он наверняка напоминал бы богатыря из сказки. — Да не напрягайтесь так, я не кусаюсь. Подумайте, как мала вероятность того, что я окажусь маньяком! А позвал действительно только из-за вафельницы, в отношении вас никаких намерений. — Используете меня ради вафельницы? — она наконец тоже улыбнулась. — Честно? — Честно, только ради неё. А теперь, пока я замешиваю тесто, можете рассказать мне о ваших проблемах.       Он достал муку, масло, яйца, и Алина, понемногу проникаясь доверием к случайному собеседнику, начала рассказывать. Максим слушал и время от времени кивал — то ли самой Алине, то ли муке, которую он отмерял. — В общем-то я понимаю, что мама права, но мне хочется как-то по-своему устроить быт и ни под кого не подстраиваться. Скорее бы съехать от них! — Но возможности такой пока нет, как я понимаю? Подержи, пожалуйста, ложку. — Не-а. — Спасибо, теперь передай мне соль. Вон там, на подоконнике. Ага... так. А компромисс найти можно? — Можно, наверное… но я не пробовала. Максим повернулся к Алине и вопросительно на неё посмотрел. Затем взял солонку и вернулся к готовке. — Ну, я импульсивная! — попыталась оправдаться девушка. — И мама, кстати, тоже. Когда возникает проблема, она сразу начинает ругаться, а я злюсь и ругаюсь в ответ. Так и живём… Максим вздохнул, но этот молчаливый вздох почему-то вызвал у Алины облегчение. — Ты прав… ой, то есть вы… я постараюсь поговорить с ней спокойно. — Рад, что стало легче. И давай уж на «ты». У нас не такая большая разница в возрасте. — А какая? Сколько тебе лет? — А сколько дашь? — Максим прищурился.       Алина неуверенно протянула: — Ну-у, тридцать пять… или тридцать шесть… — Пора на пенсию, — усмехнулся Максим. — Мне ровно тридцать. А тебе, наверное, не больше двадцати пяти? — Двадцать, — смущённо поправила она.       Максим вскинул брови, но тут же кивнул: — Да, ошибся немного. Пожалуй, в двадцать пять этап деления территории с родителями обычно пройден, а у тебя как раз... О, смотри, первая партия вафель уже готова!       Одновременно с этим замечанием послышался телефонный звонок. — Ой, Миша! — воскликнула Алина, прикладывая мобильный к уху. — Прости, я передумала идти к тебе… хорошо, постараюсь. Расскажу всё потом. Ещё раз прости. — Парень? — поинтересовался Максим, когда она отложила телефон. — Друг. Вроде бы.       Он прищурился, но ничего не сказал. Ей вдруг стало ужасно неловко. Она подумала о странном положении, в котором оказалась. Вошла к незнакомому человеку в квартиру, оторвала от дел, загрузила своими проблемами. — Слушай… спасибо, что выслушал, мне стало легче. Я больше не буду злоупотреблять твоим гостеприимством и пойду. — Может, хоть попробуешь вафли? — предложил Максим и поставил тарелку на стол. — Ты, кажется, всё равно не очень хочешь домой.       От горячих мягких вафель шёл пар, и Алина, едва коснувшись пальцами одной из них, тут же отдёрнула руку. — Мороженого бы к ним, — сказала она и досадливо цокнула языком. — Давай я сбегаю.       Алина пристально посмотрела на хозяина квартиры, пытаясь определить по лицу, шутит он или нет. На всякий случай слегка усмехнулась, но он только пожал плечами и пошёл в прихожую. — Посиди здесь одна пять-семь минут. Ты ведь не боишься остаться одна в квартире? — Мне двадцать лет, а не пять, — пробормотала Алина, провожая его недоверчивым взглядом.       Она ждала, что Максим рассмеётся и вернётся на кухню, но хлопнула входная дверь, щёлкнул два раза закрывающийся замок, и Алина осталась в полной тишине. Она начала думать. Дружелюбный взгляд нового знакомого тут же показался ей подозрительным, и все сомнения вернулись. Молодой человек был слишком открытым, слишком странным, и мысли об этом не давали девушке покоя. В ней нарастала паника.       Алина решила осмотреть квартиру. Сначала она зашла в просторную гостиную, и первым, что бросилось ей в глаза, было множество книг, стоящих на полках стеллажа, лежащих на столе и на полу. Одна из книг на столе выделялась своим интересным названием. «Здоровая жизнь для людей с шизофренией», — прочитала девушка и резко обернулась, как будто кто-то мог незаметно подкрасться к ней сзади. Воображение её разыгралось, и она решила вежливо извиниться и уйти сразу же после возвращения Максима.       Решив умыться, Алина направилась в ванную комнату, но, едва открыв дверь, отшатнулась назад. Внутри у неё всё похолодело: ванна была наполнена красного цвета жидкостью, а на зеркале была наклейка с изображением Патрика Бэйтмена*.       Она бросилась в кухню, схватила сумочку и вернулась в коридор. Дрожащими руками начала открывать замок, но тот вдруг стал открываться сам, и на пороге возник Максим. Алина попыталась прорваться через него, но мужчина схватил её; он аккуратно, хоть и с силой, втолкнул гостью назад в квартиру, запер за собой дверь и нахмурился. — Значит, не стоило тебя приглашать… — мрачно сказал он, поджав губы.       Алина смотрела на него с таким неподдельным ужасом, что он немного смягчил тон. — Просто отдай мне то, что ты взяла, и я обещаю никому ни о чём не рассказывать.       Алина слабо шевельнулась и выронила на пол сумочку. Руки её тряслись, ноздри расширились, она дышала громко и часто. Когда Максим приблизился, чтобы поднять сумочку, она попыталась отступить назад и упала — ноги подкосились. Его попытка помочь напугала Алину ещё сильнее. Тогда Максим занялся сумочкой. Внимательно осмотрев содержимое, он взглянул на девушку с удивлением. — Ты ничего не украла… — Конечно, — слабым голосом ответила она. — Я и не собиралась ничего красть, я просто хотела уйти. — Тогда чего ты, чёрт возьми, так испугалась, что решила сбежать? Я что, такой страшный? Или в моё отсутствие на тебя напали призраки прошлого хозяина квартиры?       Попытки Максима разрядить обстановку вызвали у девушки слабую улыбку. Но она всё ещё молчала, не зная, как вести диалог с человеком, который мог оказаться психом. Он внимательно осмотрел её, затем поднял глаза и увидел открытую дверь в ванную. Подумав недолго, он вдруг схватился за голову и воскликнул: — Я собирался принять ванну!       От этого возгласа Алина вздрогнула, но её испуганный взгляд тут же встретился с насмешливым и немного виноватым взглядом Максима. — Алина! — он заглянул ей в глаза. — Алина, Алина… Только не говори, что ты приняла меня за колдуна, который купается в крови девственниц! Это бомбочка для ванн! Она и окрасила воду. — Чего? — Пойдём, — он взял её руку, предлагая подняться.       Рука была большой и мягкой, и Алина почувствовала себя ребёнком. Страх всё ещё оставался в ней, но этот почти родительский жест немного успокаивал. В ванной комнате Максим опустился на колени — Алине пришлось сделать то же самое — и погрузил свою руку вместе с рукой гостьи в еле тёплую воду. — А теперь понюхай, — сказал он и отпустил Алину.       Поднеся пальцы к носу, она почувствовала мыльно-фруктовый запах, похожий на запах геля для душа или женского шампуня. Алина выдохнула. — А это зачем? — она кивнула на наклейку. — Да где-то случайно мне попалась, решил налепить, — пожал плечами Максим. — Ты как в целом? Успокоилась? Пойдём, сделаю чай с мятой. И валерьянки тебе дам. А к чаю у нас теперь есть вафли с мороженым.       Алина поднялась и, с трудом дойдя до кухни, устало плюхнулась на стул. Максим поставил чайник, достал красивые блюдца и разложил на них мороженое. Наблюдая за ним, девушка почти окончательно успокоилась. — Шизофреник, а не колдун, — наконец сказала она. — А? Что шизофреник? — Я не подумала, что ты колдун, когда увидела кровавую ванну. Я подумала, что ты маньяк-шизофреник. Книжка у тебя на столе лежала. Про шизофрению. — А-а, понял.       Максим снова поджал губы и поставил перед Алиной чашку. Подумав, он взял чашку назад и отхлебнул немного, и только после этого вернул на стол. Посмотрел в глаза Алине, чтобы убедиться, что его жест поняли правильно. — А ещё я не девственница, — зачем-то добавила она и тут же отвела взгляд. Максим фыркнул и подавился чаем. — А вот это… кх… мне было… не обязательно знать… кх… — Мало ли. Вдруг это спасёт мне жизнь, — она спокойно отпила из чашки и зажмурилась.       Расслабившись окончательно, Алина легко начинала и поддерживала любую тему разговора, и они проговорили ещё несколько часов на отвлечённые темы. На рассвете она попрощалась с Максимом. — Спасибо тебе большое! За приятную компанию, за вафли и за то, что с тобой так здорово обсуждать... всё! — Тебе спасибо, Алина. Давно у меня не было такого приятного собеседника. — Это правда не будет неудобством, если я пока оставлю вафельницу здесь? — Это будет очень даже удобно. И можешь заглядывать на вафли иногда. Только приноси с собой мороженое. Обменявшись улыбками, Алина и Максим попрощались ещё раз, и дверь 199 квартиры закрылась. Девушка пошла домой, ощущая где-то внутри комочек тепла и счастья.