Сцирша

Вокруг полыхал пожар. Слышен был грохот грома и падающих камней. Сцор не хотела открывать глаза. Она знала, что перед ней снова появится падающая башня. К ногам подступила вода, и ведьма отпрянула, непроизвольно открывая глаза и смотря вниз. Жидкость, чёрная в полутьме, отражала красные и жёлтые языки огня. Она подняла взгляд и вскрикнула: на фоне башни, словно застывшей в падении, стояла фигура мужчины с головой оленя. Его чёрные рога пылали, превращаясь в уголь, глаза светились белым, холодным светом. Мантия, в которую он был укутан, медленно тлела. – Животное, ставшее человеком. – Он говорил спокойно и размеренно. – Твоя душа была рождена под моим взором. Сцор сжалась и в страхе сделала несколько шагов назад. – Почему я здесь?.. – Она чувствовала, как сапоги мокнут от прибывающей воды. – Магия проклятого существа разрушилась с его смертью. Твоё тело обратилось в животное, но человеческая душа не нашла пути никуда, кроме моих земель. Сцор оглядела себя: даже в полутьме она видела, что выглядит совершенно обычно, какой и была всегда. Ни царапин, ни перелома, ни ушибов. Она не чувствовала усталости. Внутри неё всё сжалось, она осмотрелась, понимая, что стоит посреди чёрных полей, под тёмно-синим беззвёздным небом, и вечно падающая горящая башня – единственный источник света в этом месте. – Значит, я мертва? Мужчина долго смотрел на неё. – Я не могу так сказать. Сцор зажмурилась, собираясь с мыслями. – Ведь вы… Аркан Башни? Да? – Именно так. – Насколько я помню, к Арканам попадают после смерти те, кто родился под их звёздами. Но ведь я не мертва. Вы сами так сказали. Башня медленно кивнул. – Именно так. – И я всё же тут, – она уставилась на Башню. Вода уже поднялась ей до щиколоток. – У твоей души нет тела. – С этой проблемы и следовало начать, – после недолгого раздумья пробормотала Сцор. Раздался грохот. Аркан обернулся, чтобы полюбоваться отколовшимся от башни куском, застывшим в падении. О скалу, где стояло сооружение, бесконечно бились чёрные волны, и теперь Сцор различала сквозь гром и треск пожарища далёкий рёв шторма. – Верни меня на землю. Башня снова взглянул на неё. – Не могу. Мы создаём души, но тела создают люди. Сцор сжала кулаки. – Вы – всесильный Аркан, и не можете создать какую-то плоть и кровь? В самом деле? – Это будет против правил. – Само моё существование против всяких правил! Ведьма приблизилась к Башне, с трудом двигаясь в подступающей воде. Она упала перед ним на колени и опустила голову. – Я всё равно вернусь к вам, рано или поздно. Я готова исполнять вашу волю на земле, посвятить вам свою жизнь, только верните меня на землю, позвольте дожить эти жалкие несколько десятков лет, как обычный человек. Мужчина стоял неподвижно. – Я не Дьявол. Я не заключаю сделок. – Я прошу вас не о сделке. Я прошу о справедливости. Башня встряхнулся, разбрасывая вокруг пепел и тлеющие угольки с рогов. – Грядут великие перемены… Сцор сидела на коленях, вода поднималась и уже едва ли не касалась её носа. Ведьма боялась шелохнуться, хотя бы одним мимолётным движением нарушить ход мыслей Башни и помешать его решению. Она почувствовала, как её макушки касается что-то обжигающе горячее, и ощутила, как по всему телу расходится жар и крупная дрожь. Башня приподнял её голову за подбородок и протянул ей кинжал. – Избавься от старого, – он указал кивком куда-то за спину Сцор, – дай место новому. Ведьма оглянулась. Скорпионий толстый хвост вместо косы изогнулся и указывал своим жалом в лицо Сцор. Она медленно взяла кинжал, крепко схватилась за хвост и вонзила острие между чешуйками хитина. Резкая боль пронзила её голову, Сцор зашипела и воткнула кинжал глубже. Боль стала невыносимой. Она отпустила рукоять и едва ли не упала в воду. Ведьма оперлась обеими руками о землю и опустила лицо в холодную воду, чтобы отвлечься от боли. – Ты страдаешь сейчас, – спокойно говорил Башня, – чтобы наслаждаться потом. Сцор вынырнула. Она стиснула зубы, схватилась за кинжал и одним движением срезала хвост. Она чувствовала привкус крови во рту, ужасную боль в дёснах и в голове. В глазах появились разноцветные вспышки и круги, так сильно ведьма жмурилась. Вода поднялась, Сцор не могла встать – силы разом покинули её. Она набрала побольше воздуха и задержала дыхание в последний момент, прежде чем волны полностью накрыли её собой. – Прошлое разрушено. – Голос Башни был слышен так же хорошо, как прежде. – Будущее рождается.

***

Она почувствовала чью-то руку на плече, касание было тёплым и приятным. Ведьма открыла глаза. Рядом с ней на коленях сидела мама. – Ну вот, так-то лучше, – она улыбнулась. Её полупрозрачный образ сиял мягким голубоватым светом, – я так боялась за тебя, мой алмаз. Прости, что не верила в твои силы. – Ничего, – Сцор отмахнулась, – я тоже не верила… – Видела бы ты их лицо! – низкий бархатный голос прозвучал с другой стороны. Ведьма повернула голову: там стоял образ мужчины с бородой, заплетённой в маленькую косичку. Голос был ей отдалённо знаком. – Такой дурацкой рожи я ни в жизнь, ни в смерть не видел! Сабира обошла Сцор и встала рядом с мужчиной, крепко взяв его за руку. Мужчина приобнял её. Анис. Точно. – Ладно уж. Шутки в сторону. Пусть я не растил и не знал тебя, я рад считать тебя частью своей семьи, Сцор Иршант, – Анис поклонился, – и благодарен тебе за спасение всех нас. – Всех?.. О, боги! – Сцор с кряхтением приподнялась на локте и осмотрелась. Неподалёку, почти у самого края платформы, в обломках гигантских стеклянных банок лежали Адриан и Властомил. – Они живы, – ласково проговорила Сабира, – не беспокойся. Злоба и страх больше не властны над этим местом, – она оглянулась и прижалась крепче к Анису, – а нас уже заждалась Фортуна. Сцор тяжело поднялась на ноги. Каждую часть её тела ломило и трясло. Она слабо улыбнулась. Ведьма не чувствовала, как по её щекам текут слёзы, слишком много всего она испытала за последнее время. – Я люблю тебя, – Сабира улыбнулась дочери в ответ. Сцор махала ей рукой на прощание до тех пор, пока они не растворились в воздухе. Сабира и Анис, прижимающиеся друг к другу, счастливые и влюблённые. Как это и должно было быть. Из бездны стали подниматься десятки жёлтых, светящихся огоньков. Они медленно плыли вверх и просачивались через высокий потолок. Всё вокруг наполнилось мягким сиянием. Тихий звон раздавался от огоньков, образуя чудесную мелодию. Сцор присмотрелась к мозаике под ногами. На её остатках лежало свёрнутое в комок тельце большого скорпиона. Ведьма смотрела на него несколько мгновений, разглядывая потрескавшийся хитин и отрубленный хвост. Она подковыляла ближе и скинула труп в бездну. Сцор подошла к лежащему Адриану и перевернула его. Тот застонал и зажмурился. – О, Дьявол… – протянул он, – в следующий раз… когда ты позовёшь меня в приключение… я откажусь, а тебя привяжу к стулу… Ведьма усмехнулась и обняла виконта. Тот медленно поднял руки и слабо прижал её к себе в ответ. Она подползла ближе к Властомилу, который уже успел приподняться на локте и полюбоваться ворчанием Адриана. Сцор посмотрела на него, ожидая, что и судья скажет что-то. Но тот пялился в пустоту и молчал. Наконец, он обернулся к Сцор. – Знаешь, эта сделка... – он осёкся, – ты… сделала правильно, когда отказалась от неё. Если бы только мне в своё время хватило ума поступить так же. Ведьма вздохнула и крепко обняла Властомила. Тот приобнял её в ответ. – Если бы ты так сделал, то не дожил бы до сегодняшнего дня, – возразила Сцор, отпрянув. – Дай боги, чтобы не дожил! Не день, а сплошной смертельный аттракцион! – возмущённо воскликнул Властомил. Адриан и Сцор тихо, устало захихикали. – С тобой что-то не так, – судья прищурился, – ох, в самом деле. Твои волосы… Сцор оглянулась. Привычной тяжёлой косы не было за спиной, она ощупала голову и поняла, что теперь её волосы едва ли доставали до плеч. Она усмехнулась. – Это великие перемены, Властомил. Сцор тяжело поднялась и подошла к разбитой маске, лежавшей на другом краю платформы. Пинком она подтолкнула одну часть, затем вторую, и обе, раскачавшись, полетели в пропасть. Под маской лежало два смердящих женских трупа. Их кожа была явно иссушена палящим солнцем, волосы и ногти выпали, а глаза будто бы грубо выковыряли щепкой. Они крепко обнимали друг друга. Ведьма вздохнула. Она подтащила к трупам ковёр, с лёгкостью подтолкнула тела на него и плотно завернула в рулон.

***

Девушки в лёгких, ярких одеждах с интересом наблюдали за путниками, снова появившимися в тронном зале Озахара. Он внимательно слушал Сцор. – …Кто-нибудь из правителей Нопаля отправлял в пустыню, к кочевникам людей? Двух волшебников, если точнее. – Такими делами всегда занимались торговцы, – Озахар говорил медленно, – но не волшебники… Правитель задумался и замолчал. Сцор терпеливо ждала, наслаждаясь прохладой дворца после долгого путешествия по пустыне, в которой даже ночами было необычайно жарко. – Первый правитель Нопаля отдавал приказ умелым людям находить еретиков, – наконец заговорил Озахар. Он подозвал слугу и тихо сказал ему что-то. Тот низко поклонился и отошёл. Спустя минуту слуга с трудом принёс правителю огромную книгу, хотя и ухоженную, но явно очень старую. Озахар раскрыл её и, полистав, остановился. – Именно. Серапис из рода Мети, первый правитель Нопаля, отдал приказ в день зимнего солнцестояния всем умелым и способным к битве людям пойти в пустыню, найти еретиков, поклоняющихся выдуманному идолу, и казнить их во имя истинных богов: Мира, Солнца и Отшельника. Откликнулось множество славных воинов, среди которых… – Озахар перечислил несколько десятков имён, – и две волшебницы, Яра и Никта, что творили магию огня и льда и пришли из далёких земель, но благородно решили помочь Нопалю, – правитель замолк, читая абзац за абзацем. Он перевернул ещё несколько страниц, и, дочитав, закрыл книгу. Слуга принял её, едва не свалившись на пол от веса фолианта, и зашагал прочь. – Все воины и две волшебницы пропали в пустыне, а еретики перестали досаждать благочестивому народу Нопаля. Таков конец их истории, дочь Иршант. Сцор поклонилась, благодаря правителя за рассказ. – Я нашла тела волшебниц. Озахар нахмурился. Ведьма отошла к повозке и достала оттуда ковёр. Она положила его на пол и развернула. Танцовщицы дружно взвизгнули и попрятались за колоннами. Озахар приподнялся со своего места и вытянул голову, осматривая трупы. – Полагаю, – Сцор улыбнулась, – нам снова понадобятся чай и сладости, потому что моя история будет долгой. Озахар усмехнулся и окликнул слуг.

***

Сцор смотрела на высокие каменные арки, украшенные тусклой мозаикой, на расписанные протёршимся орнаментом колонны. Они подпирали широкие балконы, с изящных перил которых свисали мясистые зелёные листья, разросшиеся явно больше нужного. Ещё выше, над громадами жёлтых кирпичей, стояли, отражая свет солнца, блестящие башенки с узкими окнами. Небит-Разия сидела в саду, в тени широких листьев маленьких пальм, и читала. Когда Сцор подошла ближе и села на скамейку напротив, женщина отложила книгу и подняла взгляд на ведьму. – Я нашла маму. Небит-Разия выпрямилась и пристально посмотрела на Сцор. – И Аниса я тоже нашла. Теперь они все там, где должны быть. Женщина криво улыбнулась и снова полулегла в плетёном кресле. – Всё же они больше не в нашем мире. Так я и знала, – она вздохнула и принялась лениво обмахиваться книжкой, – что ты будешь делать теперь? Я точно знаю, что ты можешь пойти к дяде Кафири, торговать сатином, он как-то мне намекнул, что будет рад принять тебя в помощницы… Только не говори ему, что это я тебе рассказала, он будет чудовищно обижен, – она рассмеялась, – или ты можешь пойти к моей дочери, Мурани, она шьёт чудесные платья, и тебя без труда обучит всем премудростям своего дела. – Спасибо, но я уезжаю. Небит-Разия прищурилась. – Куда это? Вся твоя семья здесь. – Нет. Моя семья в Везувии.

***

Две кареты, запряжённые белыми конями, изнывающими от пустынной жары, и с сидящими на козлах не менее измученными кучерами, стояли у ворот Нопаля. Слуги поднимали на крышу экипажа сундуки и привязывали их покрепче, памятуя, что в любой момент граф может попросить ехать быстрее, и если колёса карет и ноги лошадей выдержат гонку по неровному тракту, то плохо привязанные вещи – очень вряд ли. Исшах полз следом за Сцор, пугая слуг. Ведьма подошла к графской карете и уже хотела подняться, как Властомил подал ей руку. Она улыбнулась и, приняв его руку, зашла в карету. Кроме них внутри никого не было, Люцио и Адриан расположились в карете покрасивее и побольше, и если первые десять минут из неё только и была слышна ругань, то теперь всё стихло. Сцор не хотела думать, что там случилось, убийство или романтическое воссоединение, потому что и то, и другое могло случиться с одинаковой вероятностью и вообще в её представлении было неподходящей нынешнему моменту фантазией. Кареты тронулись. Питон забрался на сидение рядом с хозяйкой и свернулся в кольца, готовясь к отдыху. Сцор смотрела в окошко на стены удаляющегося Нопаля. – Властомил? Он вопросительно посмотрел на неё. – До какого момента ты надеялся заключить сделку с Солнцем-и-Луной? Судья отвернулся. Он долго молчал, полностью застыв. – Когда мы ушли из оазиса, моя уверенность начала пропадать. В том… храме я бы уже не стал ни о чём просить то существо. – Почему? – Сцор перевела взгляд на Властомила, пристально изучая его. Он сидел, опершись о спинку сидения, и смотрел в пустоту, сжимая руки в замок. – Я пожил достаточно, чтобы понять, чем можно жертвовать, а чем не стоит. Вначале я думал, что… Не пойми меня неправильно, – затараторил он, – в конце концов, это было некоторое время назад, и я не думал, что всё обернётся таким образом, поэтому, надеюсь, что мои слова… – Говори уже, – Сцор улыбнулась. Властомил тяжело вздохнул и сложил руки по своему обыкновению. – Вначале я думал, что, даже если эта сделка причинит вред… кому-то… Например, тебе… То я не отступлю и получу то, чего так жаждал. – Но? – Жаль, что я не смогу прожить ещё сотню-другую лет и узнать о червях побольше… – он вздохнул ещё тяжелее, – но у всего есть конец. С тех пор, как Адриан разрушил наши сделки, у меня было время подумать над этим. Сцор и Властомил замолчали. Под колёсами стучали камни полузанесённого песком тракта. – Значит, я разрушила твою надежду на вечную жизнь? – Вовсе нет. Можно сказать, ты наоборот дала мне надежду. Не на вечную жизнь, разумеется… – Властомил покачал головой, – а в целом… В более широком смысле. Надеюсь, ты понимаешь, о чём я говорю. – Понимаю. Судья улыбнулся. Сцор смотрела в окно и тоже улыбалась.

***

Ведьма стояла перед дверями своей лавки. Она выглядела так же, как и в тот день, когда Сцор уехала отсюда. Она взялась за ручку и медленно повернула ключ в замке. Волшебные лампы загорелись по велению хозяйки лавки, осветив пустые полки и пучки засохших трав, висящих под потолком. Небольшой слой пыли лежал на открытых контейнерах и террариумах. Пустой кувшин для воды стоял на прилавке. Сцор прошла к лестнице, слушая скрип половиц, и понимая, что каждый из этих скрипов она знает наизусть, и может предугадать, как он зазвучит при следующем её шаге. Питон следовал за ней, пробуя языком воздух, словно бы не веря, что и он наконец вернулся. Второй этаж был таким же тихим и пыльным. Чайный столик, шкаф с посудой, уголок кровати, выглядывающий из-за ширмы. Сцор села за стол и огляделась. Питон обвил хвостом ножки стула и положил голову на колени ведьмы. Именно. Вот он, дом.

***

Когда Сцор забирала лягушек, которых госпожа Триверди взяла на время, женщина без умолку болтала о том, как хорошо вели себя маленькие питомицы. Сцор слушала её, смотрела на толстых береговушек и думала, что трудно вести себя плохо, если тебе тяжело двигаться. Магазин наполнился ленивым кваканьем. Пока что это были первые его жильцы, ведь все остальные были распроданы несколько недель назад. Ведьма обмахивалась наскоро собранным из пергамента веером и смотрела на пустые полки. Она прикидывала, кого можно будет принести в лавку, сколько корма ей понадобится набрать и как много денег она оставит на чёрном рынке, чтобы докупить особые ингредиенты для варки новых мазей и настоек. Колокольчик над дверью звякнул, Сцор обернулась. На пороге стоял, укутанный в алый плащ с золотыми узорами, Адриан. Он приветственно кивнул ведьме и прошёл внутрь. Поморщившись, виконт снял с себя плащ и кинул его на прилавок. – Ну и климат у тебя, дорогуша. Тут жарче, чем в Нопале. – Это от них, - она указала на волшебные огоньки, висящие в воздухе, как лампы, - мои подопечные любят тепло. – Твои?.. А, – Адриан сделал шаг в сторону, едва не наступив на хвост Исшаха, – вижу. – Хотя теперь я понимаю, почему мало кто здесь задерживался, – она тяжело выдохнула, не переставая обмахиваться веером, – вроде бы «Могила», а сырость и холод только у жаб в ящике. Адриан захихикал. – Спасибо, что пришёл. – Да не за что. Кстати, – Адриан залез в сумку, висевшую на его плече, и достал оттуда пыльную тёмно-бардовую бутыль с изящной этикеткой, – я принёс сладкое к чаю. Колокольчик снова зазвенел, в лавку зашёл Властомил. Было непривычно снова видеть его в чёрной мантии и с шляпой, украшенной пером, на голове. Он вежливо поздоровался с Адрианом и Сцор и вопросительно посмотрел на виконта, заметив в его руках бутыль. – Что? – с наигранным возмущением отреагировал Адриан, – я хочу как следует отпраздновать, что мы выжили в пустыне и завалили чудище-полубога-двух-мёртвых-девиц-Солнце-и-Луну. Властомил хмыкнул. – И то верно, друг мой. Вечер плавно перетекал в ночь, на небе вовсю горели звёзды и месяц. Сцирша увлечённо объясняла Адриану и Властомилу, сколько всего нужно будет сделать, чтобы снова поставить лавку на ноги, и сколько всего она хочет в ней изменить. Адриан вдохновенно рассказывал о том, какой Люцио замечательный и распрекрасный, как они простили друг друга и теперь души друг в друге не чают. Властомил в ответ ворчал, что граф до сих пор косо смотрит на него, видя во дворце, и позволяет себе «излишние колкости». Сцирша пила вино, наблюдала за разговором друзей, иногда подключалась к нему. Наступали минуты, когда все трое замолкали и думали о чём-то своём. И в этой тишине был слышен шорох змеиной чешуи по деревянному полу, мягкое кваканье лягушек и шум лёгкого ветерка, летящего над Везувией. Камни разрушенной башни прекрасно подходили для фундамента строящегося дома.