Белый голубь, черный голубь

Это какое-то недоразумение. Настоящая шутка. Сверкающие белоснежные бока, сияющий хром. Эта машина такая огромная, что, кажется, не задевает дома только из вежливости. Гигантский айсберг, уже врезавшийся в их разваливающийся на ходу Титаник. Музо стоит рядом с открытым багажником и щурится на солнце. Музо не смотрит в сторону дома — и так знает, что отец в своей комнате, спрятался за шторами, смотрит украдкой. Как сам Музо когда-то. Селен уже устроилась на водительском сидении, переключает радио в поисках самой правильной музыки. Сегодня должна звучать только такая, Музо совершенно согласен. Громыхают колесики чемодана — Налан наконец-то выходит. Музо смотрит на нее неотрывно, Музо чувствует, как счастье горячей волной омывает изнутри. Налан идет уверенно, с улыбкой на лице, с высоко поднятой головой. Налан больше не боится. Никто из них больше не боится. За Налан, совсем не так решительно, идёт Тако. В руках — одна сумка. Тако останавливается посреди двора и оборачивается. Медлит с минуту, но всё-таки не возвращается, следует за Налан. В его взгляде — горечь и скорбь, руки мелко дрожат, но он идёт. Музо убирает сумку Тако в машину и захлопывает багажник. Они с Тако занимают заднее сидение, Налан — рядом с Селен, присоединяется к выбору общего саундтрека. Селен глубоко вдыхает и жмет на газ. Никто из них не оглядывается назад. Никто из них сюда больше не вернется.