Он же самый-самый

- Сонь? - его голос едва громче шепота во тьме отельного номера. Ее в ответ тоже мягок. - Да? - Когда я сказал тебе, что у меня никогда не было девушки, то сделал это не для того, чтобы заработать дополнительные очки. А чтобы предупредить. Простыни шуршат, когда она приподнимается на локте. Мягкие пряди ее волос скользят по плечу, шелковистые кончики щекочут его руку. - Предупредить? Он перекатывается на бок и убирает локон ее волос. - О том, что я не представляю, что делаю. И что, вероятно, натворю глупостей. - Кирилл, о чем ты, блин, говоришь? -она кажется не раздраженной, а скорее веселой. Его глаза привыкают к темноте достаточно, чтобы разглядеть черты Сони. Обнаженная и со спутанными волосами после нескольких часов секса, она настолько красива, что ему требуется время, чтобы сконцентрироваться. Но ее брови немного приподнимаются, будто подталкивая парня продолжать. - Прости, - говорит ей. - Прости? За что? - она качает головой. - Это мне стоит извиняться. Я ранила тебя. И это ранило меня тоже. Он уверен что, если поцелует ее сейчас, то не остановится. Так что слегка тянет ее за волосы в знак подтверждения. - То же самое, малышка, - вздох слетает с губ до того, как он может сдержать его. - Ты была права. Я надавил слишком сильно, желая получить то, что, как верил, будет к лучшему, и не думал, как всё обернется. Сегодня было дерьмовое шоу. Как ты и предсказывала. Пресса уже сходит с ума. Он не говорит Соне о безумии в СМИ и о том, как мир теперь требует их историю - жаждет знать о ней все. Кирилл не хочет, чтобы эта хрень вторглась в их пространство. Соня с секунду ничего не отвечает, затем ее теплая ладонь накрывает его грудь. Он закрывает глаза, когда она гладит его кожу. - Мы оба ошибались. И оба были правы. Он выдыхает и смотрит на нее. - Я собираюсь попросить Настю сделать заявление о том, что мы влюбились друг в друга во время тура. И это все, что они от нас получат. Брови Сони сходятся. - Почему? - Потому что наше счастье для меня важнее, чем что-либо другое, - мрачный, уродливый кусок сожаления опускается в его внутренности. - И будь я проклят, если кто-то отнесется к тебе так, как это сегодня сделал Барз. Прости меня за это, Сонь. Мне охренеть как жаль. Ее рука скользит вверх по его шее, когда девушка наклоняется и целует его в грудь, прямо над сердцем. Мягкие губы касаются соска до того, как она слегка прикусывает его. Его живот напрягается в ответ, а знакомый жар уносит усталость и, очевидно, снова возбуждает член. Соня еще раз нежно целует парня, затем опускает руки на его грудь. - Пообещай мне кое-что. - Все, что угодно, - его руки обнимают ее талию, притягивая Соню ближе. Она улыбается. - Возможно, ты будешь сожалеть о том, что так легко согласился. - Никогда, - гладя Соню по волосам, он целует впадинку на ее шее. - Не злись на Барза. Вот черт. Кирилл отстраняется настолько, чтобы встретиться с ней взглядом. - Чувства немного сложно игнорировать, Сонь. И я охренительно расстроен. Кончик ее пальца следует по линии его бровей. - Знаю. И прошу тебя не злиться. Вы нуждаетесь друг в друге. Ему хочется спорить, но она не дает вставить ни слова. - И ты несчастен, когда злишься на него. - Иногда я правда не в восторге от того, что ты так легко меня читаешь, - говорит ей. - Он имеет право сходить с ума. Я была неправа, попросив у тебя скрывать это от друзей, и планирую извиниться утром. Его зубы снова сжимаются. - Лучше бы ему извиниться в ответ. Это дерьмо было неуместным... - Кирилл, - упрекает она. - Отпусти. Я не хочу жалеть о том, что сделала сегодня. - Жалеть? - издевается он, перетянув ее поверх себя, туда, где ей и место. Ее мягкая грудь прижимается к его груди, и парень мычит от удовольствия. - Лучше тебе не жалеть об этом. Это было до чертиков сексуально. Очень в духе фильма "Офицер и джентльмен". Она хихикает. Он любит, когда его девочка хихикает. Ей нужно больше легкости в жизни. - Ты принял наркотики? - Все так и было, - протестует Кирилл, целуя кончик ее носа. - Я почти ожидал, что ты схватишь меня и вынесешь оттуда. Теперь ее смех полноценен. - Чудик. Он кивает. - Мне понравилось наблюдать за твоей ревностью. - Я не ревновала, - протестует она, морща нос в отвращении. - Даже слишком. - Ни капли. - Очень сильно. Твоя кожа позеленела. Было красиво, но не так как сейчас, когда ты румяная от секса и желания большего. И, знаешь, это нормально. Я прощаю тебя. Меня все устраивает. Ее смех сотрясает тело, гладкий изгиб ее живота прижимается к его твердому члену. Она снова качает головой. - Хорошо. Я всегда буду хотеть этого от тебя, - ее глаза мерцают в тусклом свете. - И я ревновала. - Вот так, - он перекатывается, прижимая ее к кровати. - Сегодня не будем спать. Потому что мне нужно прояснить несколько вопросов, а это займет какое-то время. - Я больше не буду ревновать, - говорит Соня, до того, как он сможет что-то сказать. Контрудар, потому что ревность - такая эмоция, которую она больше не хочет испытывать, будь ее воля. - Это было редкой аномалией. - Ладно, - он отвечает так легко, словно согласился бы со всем, что она скажет. Девушка думает, что Кирилл просто смеется над ней. Его брови приподнимаются, а в глазах заметна улыбка. - Так ты сегодня поставила на меня свою метку, потому что ревновала? - Ты знаешь, что да, - тычет пальцем в его бок, отыскивая место, которое заставляет его вскрикнуть, прежде чем она становится серьезной. - На самом деле, я думала о том, как обернулась бы моя жизнь, если бы я не повстречала тебя и если бы тебя не было в ней. Это кажется неприемлемым. - Ты никогда и не узнаешь, как бы все было, - шепчет он. - Потому что я не отпущу тебя. Накрывая ладонью его затылок, Соня целует парня. И он вздыхает, отдаваясь поцелую. - Однако видеть, как тебя трогают другие отстойно, - она говорит с ним начистоту, потому что он заслуживает этого. - Ненавижу, когда меня трогают другие девушки, - выдыхает он напротив ее губ. - Поцелуй меня, и все станет лучше. И она целует, практически поедает его рот, потому что вкус Кирилла такой приятный, и потому что независимо от того, сколько раз она к нему касается, ей всегда хочется большего. Тело дрожит, ноги оборачиваются вкруг его талии, притягивая парня ближе. Он забирается на девушку повыше, раскачивая бедрами и обнимая так, словно никогда не сможет насытиться. Одна его рука скользит на ее шею, гладя ее, вторая проникает между их телами. Его пальцы находят ее собственные и направляют их вниз. Соня оборачивает ладонь вокруг его горячей плоти, и парень стонет. - Он твой, - произносит Кирилл, толкаясь ей в руку. - Как его владелец, ты обязана хорошо о нем заботиться. Она улыбается напротив его губ. - О, правда? - Угу... - он щипает девушку за подбородок, прокладывая дорожку поцелуев вдоль шеи. - Гладить, целовать, держать в тепле по ночам, развлекать на протяжении дня. Она ласкает его длину, сжимая кончик. Кирилл удовлетворенно стонет. - Вот так, ага, - он втягивает кожу у впадинки на ее шее. - Как тебе известно, ему тоже нужно проводить побольше времени с пользой со своей новой лучшей подружкой Милой Киской. Тихий смешок покидает Соню, а тело наливается жаром. Она вымотана и возбуждена. Они занимались этим всю ночь, и она все еще хочет ощутить его внутри себя снова, почувствовать его глубокие точки, услышать низкие, гортанные стоны, которые Кирилл обычно издает в процессе. Мысль вызывает головокружение. Большой палец выписывает круги на головке его члена, где уже выступила капелька влаги. Для нее. - Если он мой, - шепчет она, кусая парня за ухо, - возможно, ему не стоит одеваться, когда приходит повидаться. Кирилл замирает, его дыхание согревает и увлажняет ее шею. - Ты говоришь, что хочешь заниматься сексом без презерватива? Она не может понять, слышится ли в его голосе удивление или напряжение с долей опаски. Она никогда не просила парня о подобном. Никогда не хотела. Но с Кириллом ей хочется этого. - Ты не хочешь? - спрашивает теперь тоже с опаской. - Потому что все нормально, если ты... - Я хочу, - перебивает он, хрипло и настойчиво. Его взгляд бросается к ее лицу. - Ты сейчас на таблетках? - Сделала укол. Его хватает на три месяца. Так что... Знакомая, самоуверенная улыбка расплывается по его лицу. - Знаешь, секс без презерватива говорит о долгосрочных обязательствах, ага? Ты не предлагаешь кому-то "Трахни меня без защиты", если не думаешь, что вы двое вместе на долго. Соня замирает, поднимая голову. - Ты вытянул меня из счастливого убежища, Кирилл Незборецкий. Его смех вибрирует по ее коже. - И вот мы здесь, и я собираюсь поместить тебя прямо в мое счастливое убежище, - ее раздраженный стон лишь вынуждает его прищурить глаза. - Малыха, есть только ты и я. В этот момент он толкается в нее своим слишком толстым, твердым и офигенно идеальным членом. И как всегда этот первый толчок шокирует ее тело, оно реагирует на вторжение потоком чистого тепла и щепоткой сладкой боли. Но данное чувство связи и того, как их тела снова находят друг друга, так естественно, что от этого ее сердце сжимается. Кирилл входит в нее, и она становится целостной. Вот так просто. Она знает, он чувствует тоже самое, потому что его тело вздрагивает от прерывистого вздоха. Он не останавливается, пока не проникает на всю длину - большой, твердый и непоколебимый. - Эй, - произносит он тихо, замирая на месте. - Взгляни на меня. Ее веки с трепетом открываются, чувство вязкости распространяется по телу, словно жидкое золотое тепло. Его глаза сияют эмоциями. - Ты и я, Соня. Мы держимся вместе, и все будет хорошо. Она верит ему. Во тьме, в окружении его силы, она верит, что ничто не разлучит их.