Он же самый-самый

Темная и холодная маленькая спальня Сони в задней части автобуса слегка покачивается, пока они набирают скорость. Не ощущая костей и конечностей от усталости, девушка может лишь лежать здесь и смотреть в потолок. Она слишком возбуждена, чтобы спать, но и не может заставить себя двигаться. Каждая секунда вечера проигрывается в голове, словно фильм. Ослепительный свет на фоне тьмы. То, как двигалась толпа, будто живое создание. И, конечно, пение и игра на гитаре. Это было... всем. Высшей точкой ее жизни. Трансцендентностью. Она даже не представляла. А выступать вместе с Кириллом? Чистая радость. Она могла бы смеяться, словно легкомысленное дитя, катающееся на санках с горки. Ей хочется ощущать это снова и снова. И хочется пережить чистый жар и похоть, которые нагрянули после выступления, то, как толстый член Кирилла вбивался в девушку, и то, как он пригвоздил ее к двери. Это было жестко, быстро - всё, в чем она нуждалась. Соня хочет его сейчас. Но это невозможно, так как если он придет в эту комнату, то сразу возникнет куча вопросов. Повезло, что им удалось потрахаться, словно бешеным кроликам, в уборной. Ему предстояла нелегкая задачка по тому, как запихнуть член обратно в штаны и побежать на встречу с ребятами в гримерке перед тем, как выйти на бис. Теперь он находится в основной комнате автобуса, импровизируя с ребятами. Сейчас три утра, и они не закругляются. Соня не может их винить. Энергия курсирует через ее конечности и вызывает нервозность. - Пошло всё к черту. Она отбрасывает простыни и натягивает удобные спортивные штаны. Музыка течет в воздухе, пока она тащится по узкому коридору, расположенному сбоку от четырех пустых комнат, и оказывается в основной зоне. Ребята перестают играть, когда она входит. Вероятно, она выглядит зрелищно в своей огромной футболке и мешковатых штанах. - Гельголанд, - Вова подбородком указывает на ее футболку. - Чертовски люблю этот альбом. Соня находит место на диване между ним и стеной. Светлые глаза Кирилла следят за девушкой, а самодовольная усмешка задерживается на устах. Она бы хотела злиться, но самодовольная леди внутри нее отказывается быть лицемеркой. - Не можешь уснуть? - спрашивает он. - Слишком заведена. - Ты привыкнешь к этому, - говорит Серёжа. Парень держит пару маракас, при виде которых Соня улыбается. Он улыбается в ответ. - Знаешь, не спать всю ночь. Ребята смеются. Барз изучает ее. - Тебя не стошнило на сцене. - Ура мне, - отвечает невозмутимо. - К слову, спасибо. Ты спас мой зад. - Главным образом я спас всех нас от необходимости задыхаться от вони у тебя изо рта, - произносит он, пожимая плечами, но уголки его глаз собираются в морщинки от веселья. - Я попрошу Олю приберечь для тебя эль и набор для чистки зубов на складе. Кирилл передает девушке бутылку лимонада из ведерка со льдом, что находится рядом с ним. Еще там есть пиво, но он хорошо ее знает. Она делает большой глоток, освежаясь сладостным фруктовым ароматом. - Итак, - спрашивает Вова, быстро постукивая по джембе. - Каково было взорвать свой первый рок-концерт? Она усмехается, пряча губы за бутылкой, и отказывается смотреть на Кирилла. Воспоминания о том, что они делали в уборной, словно тату на ее коже. - Как только я вышла на сцену, всё было... идеально. Вова смеется. - Ага. Это невероятно, верно? И ты справилась. Лучше, чем сама ожидала, - его глаза полны ликования. - Я помню наш первый большой концерт. - Москва, Ред - вставляет Сережа, посмеиваясь. - Мы десятки раз играли в меньших клубах, - поясняет Вова. - Но, наконец, пришел наш час, и мы отправились в основной тур. Так что именно там всё начиналось. Первая ночь тура. Костя громко отрыгнул за спиной у операторов, отчего дорожная команда разбежалась, словно мошки на свету. Соня смеётся, и Барз качает головой. Вова продолжает с широкой усмешкой на устах. - Сережа метался взад-вперед, бормоча о том, что не может вспомнить ничего из наших песен. Кирилл молотит руками, будто имитируя Сережу, и его голос поднимается до фальцета: - "С какой песни начинаем?", "Что играем после нее?", "Как я вообще смогу сыграть на своей ебаной гитаре?". Щеки Серёжи краснеют. - Бля, это правда. У меня была абсолютно пустая башка. - А ты? - спрашивает она у Вовы, так как он рассказывает историю. - О, я пребывал еще в том хаосе. Ткнул себя палочкой в чертов глаз. - Что? - она смеется. - Серьезно, - его глаза светятся. - Я даже не знаю, как сделал это. Но ублюдок опух так сильно, что я едва мог видеть. - О, боже,- Соня трет собственные глаза, теперь влажные от слез, а затем ловит веселый взгляд Кирилла. - А ты что делал? - О, Кирилл находился прямо в центре этого шторма, - говорит Вова. - Он просто стоял там, держа руки в боки, и смотрел на нас. А затем заорал... В один голос Костя, Серёжа и Вова орут: - Ну всё, я хочу к мамочке! Кирилл смеется, опуская голову. Ребята хохочут. - Это было так охренительно неожиданно, - говорит Серёжа, практически задыхаясь от смеха. - Мы все прекратили творить свое дерьмо и просто глядели на него. Он в одно мгновение вытянул нас из того состояния. Кирилл ловит ее взгляд, и она улыбается. Счастье, нежность и другие прекрасные эмоции бурлят у девушки в груди. Она обожает этого парня. Всё в нем. И он словно слышит ее мысли: выражение его лица мрачнеет, и Соня чувствует его заботу и потребность так очевидно, словно его руки обнимают ее. Соня моргает и отводит взгляд, не желая, чтобы другие увидели то, что так очевидно отражается на ее лице. - Ну, - говорюсь она, - думаю, моя рвота в конце концов была не так плоха. - Ты была хороша, Сонь, - говорит Кирилл, его глубокий голос обнадеживает. - А дальше будет еще проще. - Это ты так говоришь, - отвечает Барз. Но затем обращает внимание на свою гитару и начинает играть знакомую мелодию. Парни следуют его примеру и начинают играть песню Битлз “Ob-La-Di, Ob-La-Da”. Костя и Кирилл играют на гитарах, Сережа на маленьком наколенном синтезаторе, а Вова бьет в джембу. Вова толкает девушку локтем, и она тоже подпевает. Они проводят так всю ночь, играют и поют, пытаясь обыграть друг друга, выбрав лучшую песню для исполнения. А автобус мчится по бесконечному темному шоссе. И Соня не представляет, где они. Но это лишь география. Впервые у нее появляется намек на то, кто же она такая.

***

Рядом с Соней Серёжа толкает ее плечом, пока они играют, и Кирилл поет. Софиты заливают всё белым светом. Их тепло ласкает ее кожу. Энергетика течет через девушку волной, вынуждая волоски на теле встать дыбом. Ее соски напрягаются, кровь приливает к нуждающейся во внимании точке между бедер. Если бы она до этого не занималась сексом с Кириллом, то подумала бы, что это самая захватывающая вещь в мире. Потому что в этот самый момент она не Соня - девушка, которая боится и сомневается, которая волнуется о том, куда направляется по жизни и где уже была. В этот миг она - это лишь она в своей самой базовой версии. В этом кроется свобода. Радость. Но всё скоро заканчивается, и это отстой. Каждый раз после концерта Соня дезориентирована, ее тело гудит, а голова кружится. И лишь одно способно снять напряжение и вернуть ее к реальности. К сожалению, это еще и рискованно. Но риск ее не останавливает. Или Кирилл. Им обоим нужно это одинаково сильно. Через несколько минут они скрываются на складе, пахнущем лизолом, и Соня склоняется над стопкой старых усилителей, пока Кирилл вбивается глубоко в ее киску. Его большие грубые руки накрывают ее грудь, пока он быстро и жестко толкается вперед. Его бедра бешено встречаются с ее попой с громкими шлепками, которые смешиваются со звуками их приглушенного ворчания. То, как он наполняет ее, толстый и большой, каждый раз задевает точку, от которой приятная пульсация отдается у девушки в горле и пальчиках ног. Невероятная жаркая дрожь бежит по спине и бедрам. Так здорово. Она толкается назад, встречая его на полпути, нуждаясь в его жестком толчке. - Господи, - рычит он, его бедра вздрагивают. - Вот так. Покажи мне, насколько тебе это, на хрен, нравится. Быстрее, сильнее. Почти что до боли. Но этого недостаточно. Они слишком гармоничны, чтобы он не заметил ее неудовлетворенности. Его рука рывком выныривает из-под ее топа, почти разрывая его. Пальцы скользят между ее ног, отыскивая клитор. Не требуется много усилий. Соня так возбуждена, ее клитор такой отекший, что парню стоит лишь коснуться его, слегка щелкнуть по нему, играя с ее телом. И она кончает. Прикусывая губу, пытается сдержать крик. Он так глубоко, его член такой большой, что она чувствует, как ее плоть пульсирует вокруг него. Он тоже это ощущает, потому что издает низкий и долгий стон, выгибая бедра ей навстречу, когда кончает. На секунду они замирают, глядя друг на друга и всё еще ощущая собственное наслаждение. Затем вся напряженность спадает с одним выдохом в унисон. Тело Кирилла распластано поверх ее, их прерывистое дыхание синхронно. Пальцы переплетены, пока они пытаются отдышаться. Соня приходит в себя постепенно: сперва проясняется зрение, затем ощущается смесь запаха пота и чистящих средств, и лишь затем то, что толстый член Кирилла всё еще внутри и... - У меня под щекой мокрая тряпка, - она поднимает голову. Кирилл заглядывает ей через плечо и фыркает. Звук его смеха смешит и девушку, так что они оба начинают хохотать. Ну, ей смешно и немного противно, потому что ее лицо лежало на грязной тряпке. - Ты была на тряпке, - ржет Кирилл, его грудь дрожит напротив ее спины. - Гм, это плохо. Просто нехорошо. Худшая шутка всех времен, - тем не менее, она всё еще смеется. Частично от чувства облегчения, но в основном просто потому, что Кирилл делает ее счастливой. Он помогает ей подняться, его руки обнимают ее плечи, а член выскальзывает из ее тела. - Я могу еще предположить, где была эта тряпка до этого. - Даже не сомневаюсь, - девушка опускает голову на изгиб его плеча. Его теплое дыхание касается ее кожи, когда Кирилл целует ее в висок и сжимает плечи, а затем отступает, чтобы надеть штаны. Она не знает, когда он достал презерватив, но лучше посчитает это за чудо и сосредоточится на его точеной груди. Соня рассеянно выводит линии его татуировок. - Нам лучше возвращаться. Это было безумием. Кто-то может заметить. - Не-а, - говорит он, подмигивая. - Они все заняты тем же. - Правда? Откуда ты знаешь? - Потребность трахнуться после концерта - довольно распространенное явление. Все мы так делаем. Знаешь, находим желающих помочь... - его слова прерываются сдавленным кашлем, и Киря чешет затылок, а его щеки краснеют. - Верно. Конечно. Ее пальцы поправляют верх платья, разглаживая складки в местах, где шарили его руки. Кирилл подходит ближе, его руки сжимают ее плечи. - Эй, прекрати. Она бросает на него взгляд. - Что? Уголки его глаз морщатся от беспокойства. - Мне не следовало упоминать об этом дерьме. Я делал подобное в прошлом. Но мое настоящее - это ты. - Поверь, - удается произнести ей. - Меня не интересуют размышления о твоем прошлом. Знаю, оно не влияет на нас. Он хмурится, его взгляд скользит по лицу девушки. - Тогда почему ты расстроена? А я могу понять, когда ты расстроена, так что не отрицай. Читающий мысли Кирилл. Она закатывает глаза, пытаясь отмахнуться от него. Но он не отступает. - Я не ревную, - не сильно. Ладно, она ненавидит думать о нем с другими девушками. Подайте на нее в суд. - Просто... Разве этим мы занимаемся? Используем друг друга, чтобы снять напряжение? - Нет, - произносит он спокойно. - Я занимаюсь с тобой супер-пупер-сладкой любовью. На складе, - его глаза мерцают. - На тряпке. - Ты опять упомянул об этом, ага? - Соня вздыхает и убирает прядь волос с лица. – Знаешь, что? Это глупо. Именно я практически изматываю тебя до смерти каждый раз, как мы заканчиваем концерт. - Мне нравится, когда ты меня изматываешь, - Кирилл шевелит бровями. Несмотря на свое настроение, она смеётся, но затем приходит в себя. - Просто... После того, как ты упомянул об этом, вдруг показалось, что это так жалко. Словно ты бы занялся этим в любом случае. А занялась бы она? Нет, не может представить себя трахающейся с кем-то другим. Выражение лица Кирилла становится серьезным, и он сжимает ее щеки. Ничего не говоря, он целует девушку без языка, его губы просто нежно ласкают ее. Когда он отстраняется, его взгляд сосредоточенный. - Мы никогда не будем жалкими. Грязными, странными, пошлыми, милыми - ладно. Но не жалкими. И если бы сегодня я не занялся с тобой сексом, то просто бы подрочил. - Миленько. - Я универсален, детка. Счастливо улыбаясь ему, Соня целует Кирилла в щеку. Затем, проверяя, нет ли кого в коридоре, Кирилл оглядывается на нее. - На этот раз я пойду первым. Ребята думают, что у тебя проблемы с рвотой после шоу, так что поддержим эту идею. - Чудно. Стану известна, как Бетти-Блеватти. Кирилл тихо смеется над ней, а затем снова целует. - Моя Бетти-Блеватти. Как только он уходит, ее улыбка исчезает. Не может отбросить тревогу. Притяжение к Кириллу и потребность в нем вот-вот могут поглотить ее. Когда она с ним, это самое реальное, что есть в ее жизни. Но если они окажутся порознь, что останется?