Он же самый-самый

Квартира Кирилла именно такая, как ожидала Соня от репера, высоко ценящего свою приватность. Здесь смешались современный гламурный и старинный стиль с высокими потолками, стеклянными стенами и массивными витражами. Комнаты открыты и просторны, а большая терраса занимает всё пространство задней части дома. На белой кухне под сводчатым сияющим потолком Кирилл готовит для них кубанос - сендвич с жареной свининой, ветчиной, швейцарским сыром, горчицей и маринованными огурчиками - поджаривая его до тех пор, пока он не становится горячим и липким. - Почему ты не готовил для меня раньше? - размышляет девушка до того, как еще раз откусить огромный кусок. Довольный Кирилл смотрит на ее рот, набитый сендвичем. - И упустить возможность есть твою стряпню? Ни за что. Я умею готовить борщ, но для этого нужно больше времени. - Всё и так идеально. Они едят и пьют ледяное пиво. Сейчас два часа ночи, вокруг всё тихо и спокойно. У Кирилла большая квартира, но он рядом, поэтому ей здесь уютно. Соня помогает ему загрузить посудомойку, когда они заканчивают есть. Хотя он принял быстрый душ перед ужином, на парне всё еще нет рубашки, надеты лишь потертые джинсы, что низко висят на его узких бедрах. Его босые ноги кажутся бледными на фоне половиц из черного дерева. Она тоже босая и почему-то из-за этого чувствует себя более по-домашнему. Словно они живут тут вместе. Девушка убирает прядь волос за шею, ставя последнюю тарелку на место, когда замечает, что он за ней наблюдает. - Что за взгляд? - спрашивает, потому что никогда не видела у него подобного выражения лица. Оно светлое, но в глазах таится нечто мрачное. Киря качает головой, прикусывая нижнюю губу. - Ничего. Просто скучал по тому, как мы делали это вместе с тобой. Под "это" он подразумевает уборку на кухне. Кирилл всегда помогал ей с этим, когда они были у нее дома. Это стало ритуалом: парень наблюдал за тем, как она готовит, веселил девушку историями и анекдотами, пока они ели, а затем вместе всё убирали. - Это кажется таким правильным, знаешь ли? - говорит он, и нежная улыбка всё еще озаряет его глаза. И в этот момент Соня чувствует потребность его обнять. Подходит ближе и оборачивает руки вокруг его талии. Ее губы прижимаются в легком поцелуе к его груди из-за того, что она и вправду не может быть так близко и не целовать его. Кирилл тут же растворяется в ней, его руки поднимаются и сжимают ее тело в течение длительного момента так крепко, что могут остаться синяки, но она не против. Она хочет этой силы. Хочет ощутить, что ничего не может встать между ними. Длинные пальцы расчесывают ее волосы, массируя кожу головы. Девушка прижимается еще ближе, касаясь своей щекой его груди. Биение его сердца такое сильное и ровное. - Когда мы уедем из Москвы? - спрашивает она. Его голос грохочет низким грудным звуком. - На следующей неделе. Ее руки гладят изгибы его спины там, где плоские мышцы соединяются с позвоночником. Его кожа словно теплый атлас. - Мне нужно найти место, где остановиться. Мускулы под ее ладонями напрягаются, когда он отстраняется. Его брови недовольно хмурятся. - Думаешь, я уговорил тебя на всё это, чтобы отправить в отель? Ты остаешься здесь, Сонь. Здесь она и хочет быть. Сама идея того, что она может покинуть Кирю даже на одну ночь, вызывает у неё мороз по коже. - Не... - она делает вдох и формулирует мысль. - Разве ребята не станут гадать, почему я остановилась у тебя? Его недовольство нарастает, но Кирилл качает головой и быстро целует ее в висок. - Не-а. У меня здесь постоянно кто-то останавливается. Я пригласил тебя, как своего гостя, так что это будет правильно. - Верно, - она пытается отойти от него, но Кирилл не дает ей этого сделать. Вместо этого его губы медленно изгибаются в улыбку. - Мне нравится, что ты ревнуешь. - Ревность - не очень хорошая черта, - бормочет Соня, заливаясь румянцем. - Не волнуйся, - он слегка покачивает ее. - Это означает, что ты считаешь меня своим. Парень произносит это так самодовольно, что девушка толкает его в бок, и он отскакивает, хихикая, что само по себе очень мило, а затем снова прижимается к ней. - Да, у меня останавливались гости. Но никто из них не жил в моей комнате, малышка. - Никогда? - вопрос больше походит на фырканье. И его раздражающая улыбка становится шире. - Если я с кем-то и мутил, то делал это в отеле. Усвоил этот урок, когда фотографии моей старой квартиры оказались в Интернете, а личные вещи стали пропадать без моего ведома. - Боже, как гадко, - она снова целует его в грудь. - Мне жаль, что они так с тобой поступали. Его пальцы продолжают массировать затылок девушки. - Этого следовало ожидать. Они просто хотели кусочек славы или сувенир. Чтобы потом похвастаться кому-то. Он говорит это так, словно констатирует факт, как будто не велико дело, чтобы о нем рассуждать, словно речь идет о вещи, а не о живом человеке. Может, ему и нет дела, но от этой мысли ее желудок сжимается. Хотя была бы она сама лучше? У нее дома есть гитара Univox Hi-Flier, на которой играл Курт Кобейн, а затем разбил ее. Она оформлена в виде витрины и стоит в ее кабинете на втором этаже. Папа получил ее от своего друга или еще кого-то в 1989 году до того, как Кобейн стал легендой. Разбитая и бесполезная гитара желанна, потому что на ней играл рок-идол. Соня хотела подарить ее Кириллу. Но теперь не уверена. - Так что нет, - продолжает он, не подозревая о хаосе у неё в голове. - Только друзья и коллеги-музыканты останавливались здесь, - парень выдерживает паузу. - И девушки, с которыми я встречаюсь. Они переживают полный опыт. Тепло разрастается внутри, и она улыбается напротив его кожи. - Но ты только что сказал, что никто не останавливался в твоей постели. - Никто, - отвечает он легкомысленно, а затем его голос становится мягче. - До тебя. Смешно, что некоторые признания способны остановить ваше сердце, украсть воздух из легких, заставить все пойти круговоротом. Соня закрывает глаза и держится за него. У него никогда не было девушки? Она была бы не против, если бы была. Важно лишь то, что здесь и сейчас. Но сама идея того, что он никогда не подпускал к себе никого другого, вызывает ощущение груза ответственности, что так и обволакивает ее сердце. Ей нужно быть осторожной с ним, сделать его счастливым и как-то найти свое место в этом новом мире. Кирилл медленно отпускает ее, но всё еще держит за руку. Выражение его лица становится напряженным, глаза кажутся уставшими. - Пойдем в постель, - мимолетная улыбка. - Мне нравится говорить это тебе. Он продолжает ее убивать. Ее найдут лежащей на полу с открытым нараспашку сердцем, слишком заполненным Кириллом, чтобы оставаться в ее груди. Он ведет девушку мимо гостиной, кинозала, вверх по стеклянной лестнице. Они проходят мимо еще двух спален и уголка с книгами и диванчиком у еще одного арочного окна с витражом. Его комната выполнена в белом цвете, но одна стена представляет собой круглое окно с цветными стеклышками. Большая кровать из эбенового дерева с балдахином стоит на красном ковре, доминируя в пространстве комнаты. Хотя здесь есть еще гостиная зона с диваном на двоих и современным газовым камином. Становясь рядом с кроватью, он помогает ей снять платье, прикасаясь к ее телу так нежно, что Соня вот-вот может закричать. Ке родители, конечно, заботились о ней. Но это совсем другое. У нее были парни в старшей школе и один в университете. Но она никогда не ощущала, что о ней заботятся независимо от того, что она сделает или скажет. Соня могла бы сейчас развалиться на части, и Кирилл бы собрал все кусочки и сложил их снова воедино. Он целует девушку в плечо и отбрасывает край одеяла, чтобы она могла забраться в его роскошную кровать. Через секунду его джинсы сняты, и он присоединяется к ней. Покрывала - прохладные и хрустящие, а подушки - облака совершенства. Соня широко улыбается. - Ты купил такие же как у меня подушки. Он притягивает ее к себе. Теплая кожа к теплой коже. Просто рай. - Я же говорил тебе, что влюбился. Он произносит это так легко, но его светлые глаза не отрываются от глаз девушки. Так что теперь всё ощущается более хрупким и сильным одновременно. Соня прикасается к его щеке, проводит линию вдоль его уха, а затем наклоняется и целует парня. Его руки накрывают ее лицо, и он целует в ответ, его губы нежны, а язык исследует, пробует девушку на вкус, словно лакомство. Кровать скрипит, когда он перекатывается поверх ее тела, располагаясь между ее разведенных бедер. Жар его твердого члена согревает ее живот. Сонины руки скользят по крепким плечам, изгибам рук Кирилла и возвращаются обратно к его шее, где такая гладкая и чувствительная кожа. Издавая звуки удовольствия, он раскачивает бедрами так, что в результате его член скользит между влажными складочками. Он целует ее верхнюю губу, потом нижнюю, наклоняет голову и повторяет всё еще раз. Так медленно и опьяняюще. Соня тает в кровати, ее прикосновения слабы, но жадны. Его запах. Его кожа. Мощная благодать его тела. Ей нужно всё это. Кирилл - волшебник. Она не замечает, как и когда он достает презерватив. Или, возможно, он был у него всё это время. Ее разум слишком затуманен, чтобы вспомнить. Он наклоняется в сторону, демонстрируя свой плоский пресс и толстый член. Я беру презерватив из его рук и раскатываю по всей длине. Действую медленно, потому что вес его огромного стояка в моей руке слишком приятен, чтобы его игнорировать. Парень ворчит, когда я сжимаю его плоть и немного тяну. А затем Килл снова нависает надо мной, нападая своими губами на мой рот. Наш поцелуй лишен нежности. - Либби, - шепчет он. И когда парень медленно погружается в меня, идеально вторгаясь в мою разгоряченную плоть, его взгляд встречается с моим. - Это лишь начало, - говорит он. И я знаю, что Киллиан говорит сейчас не о сексе. Он имеет в виду нашу жизнь. Мой голос лишен силы и напряжен от волнения. - Не могу дождаться.

***

Соня с Кирей едут в квартиру Вовы. Как обычно их везет Андрей. Сегодня они едут на серебристом блестящем мерседесе с кремовым кожаным салоном, который кажется мягким, словно масло, если провести по нему ладонью. Ладонью, которая прямо сейчас влажная от пота. Девушка хотела бы, чтобы машина развернулась, но рано или поздно ей придется столкнуться с командой Ти. - Почему вчера был лимузин? - спрашивает, потому что не может и дальше слушать ход своих мыслей. Кирилл ловит ее руку и удерживает в своей. Если он и чувствует, насколько ее кожа липкая, то проявляет такт и не упоминает об этом. - Ты впервые приехала в Москву, и у тебя был, так называемый, момент из фильма "Красотка". Так что определенно требовался лимузин. - Было бы разумно не упоминать "Красотку" в данном контексте, - говорит сухо. Его щеки краснеют. - Дерьмо. Верно. Ты сильная, современная женщина. Во всяком случае, вероятнее в данной ситуации проститутка - это я... - Не помогает. - Верно. Верно. Никто никому не платит за секс, - он поднимает руку и целует костяшки ее пальцев. - Но много секса всё еще на повестке дня. Горячего, грязного, потного... Соня сжимает его затылок и затыкает рот парня своим языком. Ему это по душе, и он практически нависает над ней, пока целует в ответ. Ведут себя, словно подростки на заднем сидении авто, и всё по его вине. Когда они отстраняются, то оба прерывисто дышат. - Если будем продолжать в том же духе, - бормочет Киря, - я попрошу Андрюху сделать круг по кварталу. - Нет, - пищит она в ужасе. - Он точно узнает, чем мы занимались! Киря бросает на нее немного болезненный взгляд. - Уверен, что он понятия не имеет, до чего мы дошли прошлой ночью. - Не говори мне этого, - ноет девушка, прикрывая лицо. - Боже, я никогда не смогу взглянуть ему в глаза снова. Кирилл просто смеется, убирая ее руки от лица и нежно целуя. Когда они выбираются из машины, Соня держи голову опущенной и бормочет "спасибо" Андрею, когда он придерживает для нее дверцу. Вова живет в лофте. По словам Кирилла, половина лофта была звукоизолирована и превращена в небольшую студию звукозаписи. После того как Кирилл набирает код, они поднимаются на старомодном лифте на последний этаж. Он выходит в светлое пространство с деревянными полами и кирпичными стенами. Соня следует за Кириллом в лофт, ее ноги почти подкашиваются, жилка пульсирует на шее так сильно, что это наверняка визуально заметно. Когда парень ненадолго останавливается у входа и поворачивается к ней, она почти на него налетает. Кирилл хватает ее за плечи, а затем наклоняет голову, встречаясь с ней взглядом. - Эй. Послушай. - Я слушаю. Его глаза светятся эмоциями. - Ты - София. Девушка, чьи гитара и голос склонили меня на колени. Ты рождена для музыки, - его пальцы достаточно сильно сжимают ее плоть, чтобы привлечь внимание. - И ничьи слова не могут этого отменить. Ты принадлежишь этому месту. Ее глаза щиплет. - Прекрати, - шепчет она. - Ты доведешь меня до слез. Его улыбка кривится и быстро исчезает. - Задай жару, Мэри Джейн. Смех пузырится в ее груди. - Задай жару, газонный бродяга. Быстро целуя ее в лоб, Кирилл поворачивает девушку обратно и ведет в лофт. - Йоу! - вскрикивает он, его голос эхом отдается по просторному помещению. - Где все? Пара проходит мимо современной мебели в стиле 50-х годов, кухни с темно-синими шкафчиками и медными приборами и через пару стеклянных дверей. Группа ребят стоит вокруг открытого пространства с небольшим гостиным уголком, низким подиумом с барабанной установкой и несколькими гитарами в сторонке. Они все поворачиваются в сторону парочки, как только те заходят, и, Соня готова поклясться, она вот-вот моет свалиться на колени, так как сильно волнуется. - Кирюха, - говорит здоровяк. - Ты привел друга. Тон Кирилла легкомысленный. - Ребята, знакомьтесь, это Соня. Парень с хвостиком - Вова, барабанщик. Он жмет ее руку с такой силой, что могут остаться синяки, и приветливо улыбается. - Слышал твои демо-записи. У тебя чудесный голос. Она краснеет. - Спасибо. Бас-гитарист-здоровяк, которого зовут Сережа, кивает, соглашаясь. - Я слышал, ты играешь на гитаре не хуже. - Ага, - Соня поднимает кейс со своей старой гитарой Гибсон, ее ладонь такая потная, что боится уронить. - Рад, что ты к нам присоединилась, - говорит Сережа. - Это будет весело, малышка. Малышка. Ладно. Она может справиться с "малышка". Барз, угрюмый парень с темными волосами, подходит к ним последним. Все ребята красивые. Но Барз мог бы стать моделью. У него есть типичные черты любимчика всех девчонок. Он долго смотрит на Соню и, очевидно, находит то, что пытался отыскать. - София, верно? - Очень сложно забыть это имя, - говорит она, чувствуя неприязнь к его тону. - Правда, - он смотрит на Кирилла, и лед в его взгляде немного тает. - Ты готов? - Подумал, что мы можем показать Соне, как всё здесь делаем, а затем впервые попробовать несколько песен с ней. - Хороший план, - говорит Вова. - Введем новичка в курс дела. Выражение лица Кости - пародия на смущение. И он совершенно четко дает понять свое мнение. - Мы говорили, что послушаем игру Сони и затем решим. Но не то, что она будет автоматически принята. Небольшой шок накрывает девушку. Кирилл напрягается рядом с ней. - Нет, - терпеливо произносит он. - Мы согласились на то, что она играет. Вова хмурится и бросает взгляд то на Костю, то на Кирилла. - Парень... - Мы всегда проводим прослушивание, - кричит Барз. - Для каждого, кто выступает на разогреве. Всегда. - Но она не для разогрева, - возражает Кирилл сквозь стиснутые зубы. - Она играет с нами. - Тогда есть еще больше оснований провести для нее чертово прослушивание. Сережа поднимает вверх свою огромную руку. - Давайте уже, мудаки. Я хочу поиграть. А не слушать... - Почему ты боишься позволить ей сделать это? - перебивает Костя, не отводя взгляда от Кирилла. Щеки Кири краснеют, и она знает, что взрыв эмоций неизбежен. Потому делает шаг вперед, становясь между парнями. - Всё в порядке. Я с радостью пройду пробы. Протестующее рычание исходит из горла Кирилла, и она бросает на него гневный взгляд. - Серьезно. - Разве мы стремимся кого-то оградить? - спрашивает у него Костя. - Чего ты хочешь? - спрашивает Соня у Барза до того, как Незборецкий слетит с катушек. Костя наконец-то встречается с ней взглядом. Она ожидает гнева или негатива, но не видит ничего подобного. Во всяком случае, выражение его лица идеально вежливое, словно она и вправду лишь еще одна опция, что пытается занять место в их туре. Но затем ширма падает, и проблеск чего-то - не ненависти, а скорее чего-то темного и несчастного - блестит в его глазах. - Я слышал, что ты фанат гранжа, - он лениво кривит губы в улыбке, которая вовсе таковой не является. - Почему бы тебе не спеть "Manin the Box"? Вся комната, кажется, мгновенно теряет дар речи. "Manin the Box" - классическая песня группы Alicein Chains. Попытка исполнить эту песню - риск, на который пойдет лишь полный идиот. И все в данной комнате понимают это. Кирилл ударяет кулаком по бедру. - Какого хера, Барз? Прекрати вести себя, как придурок, и... - Нет, - перебивает она. - Все нормально. Девушка хватает свою гитару. Если Костя хочет подвергнуть ее дедовщине, то она не пойдет на попятную. - Я в норме, - она бросает на Барза уверенный взгляд. - Хороший выбор. Он отводит глаза, скрещивая руки на груди. - Просто справься с этим. - Придурок, - бормочет Вова себе под нос. Ее руки немного дрожат, когда она подходит к микрофону. Кирилл выглядит так, словно хочет врезать Косте, но обращает всё внимание на девушку, и когда их взгляды встречаются, он почти незаметно кивает. Соня практически улыбается в ответ на его поддержку, но ни один из них не хочет проявить слабину перед Барзом. Сережа издает звук раздражения и подходит к ней, поднимая свою бас-гитару. - Не помогай ей, - призывает Костя. - Иди к черту, - вежливо отвечает басист. - Это наша команда, Барз. Не твоя. И я сыграю для Софии. Она немного улыбается ему, а потом подходит ближе. - Позволь мне самой спеть первый куплет, - бормочет она. - Я сделаю паузу. И затем мы продолжим вместе. Карие глаза Сережи становятся ярче. - У тебя есть какая-то идея, сладенькая? - Да, - сыграю песню по-своему, но до чертиков уверена, что Костя не станет обвинять ее в том, что она не дотянула до оригинала. Отчасти ей хочется выть и смеяться. Кажется, только вчера она боялась играть перед Кириллом. А теперь собирается петь на глазах всей его команды и не капельки не боится. Она скорее зла. Откашливаясь, она начинает со вступления. Это не легко, она не играла данную песню ранее. Но слышала ее достаточное количество раз и может почувствовать, пропустить через себя. Соня не исполняет ее жестко и быстро, как оригинальную версию. Делает это нежнее, медленнее, играя вступление снова и снова, пока не подбирает верный ритм и не начинает чувствовать мелодию. Когда она поет, ее голос полон не гнева, а боли. Она исполняет песню по-своему, словно плач. До нее доносятся звуки одобрения ребят. Но она не смотрит на них. Ни на кого. Ее сердце так сильно колотится в груди. Девушка заканчивает первый куплет и затем внезапно останавливается. Бросает взгляд на Сережу, кивает, а потом встречается взглядом с Барзом. И широко ему улыбается. Он моргает. И после этого она начинает играть жестче, почти крича в микрофон. Она видит, как Кирилл начинает усмехаться. Вова вскакивает и бежит к барабанной установке. Он начинает играть с ними. Она играет песню с командой Ти. Озноб бежит по рукам, пока она поет. Девушка закрывает глаза и теряется в музыке. Ее горло першит, пот струится по спине. Вдруг к ним подключается еще одна гитара, звук такой сильный и совершенный, что ее веки распахиваются. Она ожидает увидеть Кирилла рядом, но это Барз. Соня запинается посреди строки. И он бросает на нее взгляд, призрак улыбки играет на его губах, прежде чем исчезнуть. Он подпевает, добавляя низкие звуки и делая песню еще лучше. Кирилл подпрыгивает и визжит, поднимая вверх кулаки. Они заканчивают играть, и у Сони такое ощущение, что она проглотила бритвы. Костя смотрит на нее, выражение его лица как никогда понимающее. - Хорошо. - И всё? - спрашивает Сережа, сильно хлопая девушку по спине, пока Кирилл медленно подходит к ним. - Не-а, она была невероятна. Признай, Барз. Давай же. Костя фыркает. - Суть заключалась в том, чтобы посмотреть, пройдет ли она пробы, - он одаривает девушку на редкость дружелюбным взглядом. - Ты прошла. - Ты всё еще ведешь себя как придурок, - говорит Кирилл. Краткое прикосновение к ее пояснице - вот и всё, чем он награждает девушку. И на данный момент этого более чем достаточно, даже несмотря на то, что ей бы хотелось развернуться и наброситься на него. Его глубокий голос как всегда воздействует на Соню. - Она с нами. Барз кивает, сосредотачиваясь на настройке своей гитары. - Думаю, что так. Волна головокружения угрожает поглотить ее. Святое дерьмо, она играет с командой Ти. Какого хрена она творит?