Глава 6. Адское пламя.
14 сентября 2021 г. в 00:02
Она вернулась на рассвете и застала спящего монаха на своей постели, Гаэль нахмурилась, как он смог её найти. Девушка бережно накрыла его одеялом, а сама легла рядом, он проснулся и слабая улыбка показалась на тонких губах. Клод погладил её крылья, а после поцеловал. Бедный мальчик, похоже, действительно страдал. Она проявила всю нежность на которую была способна, отчего он так привязался к ней? Хотя заглянув правде в глаза, Гаэль тоже соскучилась. Он ни о чем не спрашивал и она была благодарна ему, так как не переносила объяснений. Тени не было в комнате, но тревога все еще оставалась. Когда все закончилось Гаэль поднялась и стала торопливо одеваться.
— Тебе нельзя сюда приходить, — сказала она монаху. — Никто не знает кто я, все думают, что я одинокая горбунья-сирота, которая живет обособленно и скромно.
— Я тоже не знаю кто ты, — сказал он опустив голову.
— Я тебе много раз говорила, что я просто Гаэль, — она подсела к нему и коснулась холодными губами высокого лба.
— Нет, — он схватил её руки и посмотрел в глаза. — Скажи мне кто ты на самом деле.
Она вздохнула, ну, что же, видимо время пришло.
— Почти сто пятьдесят лет назад здесь в Париже жил молодой человек, бретонец по происхождению по имени Гаэль, он должен был жениться на девушке Мари, которая заболела чумой. Это были мои прадед и прабабка, — она погладила священника по щеке. — Мари умирала, от неё отказались все кроме Гаэля, тот молил вначале Господа и Богородицу, а после доведенный до отчаяния обратился к Владыке. И его услышали, он присягнул от своего имени и от имени всех потомков, что будет верно служить Владыке. Так они с Мари превратились в первых жителей ночи, у них родился мой отец, который взял в жены девушку изнасилованную англичанами и умирающую от полученных ран. У них родились мы с сестрой. Сейчас я осталась одна, всю мою семью одного за другим выследили и убили, мне повезло, потому что я могу находиться на солнце и не так ограничена, как были остальные. Я долго жила в Лондоне, где у меня был муж, но к сожалению, его тоже убили. А потом я вернулась в Париж и встретила тебя.
К концу её рассказа он почувствовал, что нет пути назад, вот значит кто она — дитя проклятого племени, богомерзкое творение сатаны! Но почему же он все еще не может отвратить от неё свое сердце? Священник поцеловал её холодную, словно мраморную руку и спросил:
— Ты можешь взять в мужья любого?
— Только умирающего, при его добровольном согласии, — ответила Гаэль. — Такой человек лишается бессмертной души и переходит в полную собственность Владыки.
Он ничего не ответил, просто собрался и не прощаясь вышел, Клод понял, что все погибло. Надежда, если и оставалась окончательно разрушилась, как клятвопреступник он обрек себя на адские муки, но при этом сохранил бы душу, тогда была надежда на посмертное искупление грехов. И в то же время часть его души твердила, что без неё нет смысла ни в душе, ни в спасении, пусть они будут навечно прокляты и порабощены дьяволом, но вместе. Обуреваемый сомнениями, монах не видел тень, идущую за ним следом. Гаэль сидела на полу, она не знала что делать. Отпускать его окончательно она не хотела, слишком прочно он вошел в её жизнь, слишком крепки стали те узы, что их связали. Даже попробовав оборвать их и сбежать обратно в Англию она не была уверенна, что в один из дней не сорвется обратно. Должно быть это ощущал первый Гаэль, когда сжимая в объятиях посиневшую Мари вознес мольбу к Владыке. Остальные члены семьи не чувствовали любовь — это могла быть привязанность, как у неё с Ричардом, или благодарность, как у матери к отцу. Но любовь — это мрачное пламя медленно сжигающее изнутри никто в их роду не ощущал, никто кроме неё. Гаэль опустила голову, она не знала, что делать.
Клод Фролло дошел до своей кельи и в бессилии рухнул на ложе, он не мог понять как же за какие-то полгода его жизнь оказалась полностью разрушена. Как он допустил, чтобы из искры любопытства, которое он испытал к таинственной летунье, выросла эта больная и мучительная любовь. Он спрашивал себя, действительно ли то, что он ощущал было любовью и чувствовал, как сердце сжимаясь отвечало: «Да». Правы были отец Жан и Эсмеральда, любовь действительно чувствуешь сердцем, которое в минуту признания никогда не лжет. Он ударил себя в грудь, глупая, слепая мышца, подрагивающий мускул разгоняющий кровь по венам! Откуда сердце все знает? Видимо, единственный способ любить и быть с ней это попробовать умереть, в надежде, что в последний момент Гаэль поспешит к нему предложив вечное совместное существование. Умереть легко, он мог был растопить печь и угореть, или вскрыть вены, или сбросится с вершины собора. Множество способов оказаться при смерти от болезней до самоубийства. Если это единственный выход, он готов попробовать.
— Не обязательно, — послышался звучный голос в темноте.
Клод вздрогнул от неожиданности, он сел на кровати и устремил взгляд в сторону из которой донесся голос. Внезапно тьма словно отступила и священник увидел высокого и бледного человека с черными крылами.
— Не обязательно идти этим путем, — повторил незнакомец медленно приближаясь к нему.
— Кто ты? — пересохшими губами спросил священник предчувствуя ответ.
— Я Владыка, — ответил мужчина, на вид ему было лет сорок, абсолютно седые волосы и красные голодные глаза.
— Что ты предлагаешь? — Клод без страха смотрел на него.
— Я предлагаю освободить её, она получит обратно душу и перейдет под руку Господа нашего, — незнакомец криво улыбнулся. — Ты же станешь моим рабом и верным псом, ты будешь выполнять мои приказы, и никогда не будешь знать покоя. Я сделаю тебя бессмертным, но с ней ты больше не встретишься.
— Она получит душу? — священник поднялся на ноги.
— Да, — Владыка продолжал улыбаться. — Она в последнее время приносила много хлопот, я собирался её убрать, но, если ты готов пожертвовать собой, чтобы спаси её, то твоя жертва будет принята.
Клод молчал, его оглушила мысль о том, что он должен добровольно отказаться от того, чтобы быть с Гаэль. Он закрыл лицо руками, чем позабавил Владыку, занятный монах, из него получится отличный исполнитель. Сколько длилось тяжелое молчание никто не знал, наконец священник отнял руки от лица и голосом твердым возвестил, что он согласен. В ту же минуту раздался совершенно сумасшедший хохот чернокрылого.
— Прекрасно! — Владыка взметнул вокруг себя огненный вихрь, который впрочем быстро погас. — Пойдём со мной! — после этих слов он подхватил монаха и вылетел с ним из окна.
Гаэль очнулась от задумчивости, где-то опять хохотал Владыка, и было в этом смехе ничем не прикрытое торжество. Она встрепенулась и выглянула в окно, луна еще недавно сиявшая на небе окрасилась в черный свет, тьма накрыла город. Девушка расправила крылья и устремилась к собору. Спящий Нотр-Дам не предвещал беды, все было тихо Гаэль заглянула в келью Клода и обнаружила, что она пуста. Она облетела собор всматриваясь в темноту, но не могла найти никаких следов монаха. Ветер хлестал её по щекам, но девушка не отступала, внезапно откуда-то сверху послышался шум, она устремилась к нему. Оказавшись на верху собора Гаэль увидела Владыку, страх и почтение перед ним были слишком сильны, поэтому девушка просто застыла на одном месте. С ужасом она заметила монаха стоящего рядом с рослой фигурой повелителя тьмы. Она пыталась закричать, но скованное горло отказывалось издавать какие-либо звуки, её тело налилось свинцовой слабостью, Владыка посмотрел на неё и улыбнулся. Тогда ей стало все понятно. Монах не видел её, он раскинул руки и посмотрев на черное небо опрокинулся вниз. Она беззвучно закричала, от этого крика у неё выступила кровь на губах, а по щекам заструились горячие слезы. Её черные волосы в один миг поседели, а траурные крылья обратились белоснежными перьями. Девушку затрясло и впервые она ощутила как бешено колотится разгоняя кровь её собственное сердце.