Рон Уизли и Философский Камень

Гарри стал моим другом, но как же это утомительно. Каждый раз, когда мы выходили из класса, в коридоре возникала огромная толпа пялящихся на него учеников. Они глазели, тыкали пальцами и не давали ему прохода. Постоянно слышались перешептывания и приходилось прокладывать нам путь через толпу. Я пер как ледокол и тащил за собой смущавшегося мальчишку. Ну хоть ногами быстро шевелит, сказываются его побеги от кузена. В Хогвартсе было сто сорок две лестницы. Одни из них были широкие и просторные, другие — узкие и шаткие. Были лестницы, которые в пятницу приводили нас совсем не туда, куда вели в четверг. Были лестницы, у которых внезапно исчезало несколько ступенек в тот самый момент, когда я спускался или поднимался по ним. Так что, идя по этим лестницам, надо было обязательно прыгать. С дверями тоже хватало проблем. Некоторые из них не открывались до тех пор, пока к ним не обращались с вежливой просьбой. Другие открывались, только если их коснуться в определенном месте. Третьи вообще оказывались фальшивыми, а на самом деле там была стена Запомнить расположение лестниц, дверей, классов, коридоров и спален было очень сложно. Казалось, что в Хогвартсе все постоянно меняется и сегодня все иначе, чем было вчера. Люди, изображенные на портретах, ходили друг к другу в гости. И я был убежден, что стоящие в коридорах рыцарские латы способны бегать. Хорошо нам в гостиной старшекурсники выдали карту на которой изображены основные маршруты к кабинетам в которых проходят занятия. Добавляли хлопот и привидения. С Почти Безголовым Ником, призраком башни Гриффиндор и, следовательно, нашим союзником, проблем никогда не было. Даже наоборот — он всегда был счастлив показать первокурсникам, как пройти туда, куда им надо. Но вот Пивз был опаснее двух закрытых дверей и ведущей в никуда лестницы — особенно если встретить его, когда опаздываешь на занятия. Пивз ронял на головы первокурсникам корзины для бумаг, выдергивал из-под них ковры, забрасывал их кусочками мела или благодаря своей невидимости незаметно подкрадывался и внезапно хватал за нос с хриплым криком: «Попался!» Казалось, что хуже Пивза ничего и никого быть не может, однако выяснилось, что это не совсем так. Школьный завхоз Аргус Филч оказался куда более неприятной личностью. В первое же утро Гарри и я обратили на себя его внимание — к сожалению, в плохом смысле слова. Филч застал нас в тот момент, когда мы пытались открыть одну из дверей. К несчастью, выяснилось, что именно за этой дверью начинается тот самый закрытый для всех коридор на третьем этаже, про который говорил на банкете Альбус Дамблдор. Филч отказывался верить, что мы просто заблудились. Смотритель был уверен, что мы специально хотели проникнуть на запретную территорию, и угрожал запереть нас в находящуюся в подземелье темницу. Но в самый критический момент нас спас проходивший мимо профессор Квиррелл. Вот старый пердун. Нет чтобы отвести нас на занятия, он еще и задержал нас. У Филча была кошка по имени миссис Норрис — тощее пыльно-серое создание с выпученными горящими глазами, почти такими же, как у Филча. Она в одиночку патрулировала коридоры. Стоило ей заметить, что кто-то нарушил правила — сделал хотя бы один шаг за запретную линию, — и она тут же исчезала А через две секунды появлялся тяжело сопящий Филч. Явно фамильяр. И ведь носится за ней как молодой. Он человек вообще? Филч знал все секретные ходы лучше, чем кто-либо другой в школе — за исключением, пожалуй, моих братьев, — и появлялся так неожиданно, словно был привидением. Мы его ненавидели, и для многих пределом мечтаний было отважиться дать пинка миссис Норрис. Но найти нужный кабинет было еще полдела, потому что занятия оказывались порой куда более непростыми, чем поиск той или иной комнаты. Магия вовсе не сводилась к помахиванию волшебной палочкой и произнесению нескольких странных слов. Каждую среду ровно в полночь мы приникали к телескопам, изучали ночное небо, записывали названия разных звезд и запоминали, как движутся планеты. Трижды в неделю нас водили в расположенные за замком оранжереи, где низкорослая полная дама — профессор Спраут — преподавала нам травологию, науку о растениях, и рассказывала, как надо ухаживать за всеми этими странными растениями и грибами и для чего они используются. Я внимал, как и на уходе за магическими существами. Хотя он велся от случая к случаю. профессор был уже старым и больным. Видимо придется учить животных по картинкам в книжке Скамендера. Самым утомительным предметом оказалась история магии — это были единственные уроки, которые вел призрак. Профессор Бинс был уже очень стар, когда однажды заснул в учительской прямо перед камином, а на следующее утро он пришел на занятия уже без тела. Бинс говорил ужасно монотонно и к тому же без остановок. Ученики поспешно записывали за ним имена и даты и путали Эмерика Злого с Уриком Странным. К сожалению читал свои лекции он настолько монотонным голосом, что требовалось прикладывать просто страшные усилия чтобы не заснуть. Буду учить по учебнику. Он все равно только о гоблинских восстаниях талдычит. Книжка куда интереснее, я её читал. Профессор Флитвик, преподававший заклинания, был такого крошечного роста, что вставал на стопку книг, чтобы видеть учеников из-за своего стола. Говорят, что он полугоблин, который стал мастером дуэлей в европе. Говорят состоял в гильдии бойцов. Может напроситься к нему в дуэльный клуб? а, блин его же закрыли. На самом первом уроке он, знакомясь с курсом, взял журнал и начал по порядку зачитывать фамилии. Когда он дошел до Гарри, то возбужденно пискнул и исчез из вида, свалившись со своей подставки. Прикалывается над маглорожденными он что-ли? Дети из магических семей то все воспринимают его всерьез. А вот профессор МакГонагалл была совсем другой. Я был прав, когда, увидев ее, сказал себе, что с ней лучше не связываться. Умная, но строгая, она произнесла очень суровую речь, как только мы в первый раз пришли на ее урок и расселись по местам. Причем я с Гарри еще и опоздал из-за Филча. — Трансфигурация — один из самых сложных и опасных разделов магии, которые вы будете изучать в Хогвартсе, — начала она. — Любое нарушение дисциплины на моих уроках — и нарушитель выйдет из класса и больше сюда не вернется. Я вас предупредила. После такой речи всем стало немного не по себе. Затем профессор МакГонагалл перешла к практике и превратила свой стол в свинью, а потом обратно в стол. Все были жутко поражены и начали изнывать от желания поскорее начать практиковаться самим, но вскоре поняли, что научиться превращать предметы мебели в животных мы сможем еще очень нескоро. Потом профессор МакГонагалл продиктовала нам несколько очень непонятных и запутанных предложений, которые предстояло выучить наизусть. Какой кошмар. Ладно я еще понимал, что она говорит, как и Гериона. А вот Гарри сидел со стеклянными глазами и непонимающе моргал. Надо ему намекнуть про языки. Пусть хоть летом их выучит. Хм, а ведь у школьной библиотекарши должен быть артефакт для самых распространенных языков. Затем МакГонагалл дала каждому из нас по спичке и сказала, что мы должны превратить эти спички в иголки. Еще бы я знал, как выглядит эта иголка. Попытался вспомнить, вроде мать пользовалась. К концу урока только у Гермионы Грэйнджер спичка немного изменила форму — профессор МакГонагалл продемонстрировала всему курсу заострившуюся с одного конца и покрывшуюся серебром спичку Гермионы и улыбнулась ей. Эта улыбка поразила всех не меньше, чем превращение стола в свинью, — ведь казалось, что профессор МакГонагалл вовсе не умеет улыбаться. С особым нетерпением мы все ждали урока профессора Квиррелла по защите от Темных искусств, однако занятия Квиррелла скорее напоминали юмористическое шоу, чем что-то серьезное. Его кабинет насквозь пропах чесноком, которым Квиррелл надеялся отпугнуть вампира, которого встретил в Румынии. Профессор очень боялся, что тот вот-вот явится в Хогвартс, чтобы с ним разобраться. Тюрбан на голове Квиррелла тоже не прибавлял его занятиям серьезности. Профессор уверял, что этот тюрбан ему подарил один африканский принц, которому он помог избавиться от очень опасного зомби. Но по-настоящему никто не верил в эту историю. Во-первых, потому, что, когда Симус Финниган спросил, как Квиррелл победил зомби, Квиррелл покраснел и начал говорить о погоде. А во-вторых, потому, что тюрбан как-то странно пах, а близнецы уверяли всех, что это не подарок африканского принца, а просто мера предосторожности. По их словам, под одеждой Квиррелл был весь обвешан дольками чеснока, и в тюрбане его тоже был спрятан чеснок, поскольку профессор, боясь вампиров, желал быть полностью защищенным. И даже спал в том, в чем ходил по школе, — чтобы вампир не застал его врасплох. Учитывая запах, который шел от профессора я был с ними согласен. За первые несколько дней учебы я убедился в том, что я учусь не хуже, чем другие даже не смотря на палочку. Очень многие школьники родились и выросли в семьях маглов и даже понятия не имели о том, кто они такие, пока не получили письмо из Хогвартса. К тому же первокурсникам столько всего предстояло выучить, что даже я, родившийся в семье волшебников и кроме родителей имеющий пятерых старших братьев, не имел особого преимущества перед остальными. Пятница стала для Гарри и меня великим днем. Мы наконец смогли спуститься в Большой зал на завтрак, ни разу не сбившись с пути. — Что у нас там сегодня? — спросил Гарри, посыпая сахаром овсянку. — Два занятия по зельям — заниматься будем вместе со слизеринцами, — ответил я. — Занятия ведет профессор Снейп, а он их декан. Говорят, что он всегда и во всем на их стороне, выгораживает их перед остальными преподавателями и ставит им лучшие отметки. Вот как раз и увидим, так ли это. — Хотел бы я, чтобы МакГонагалл всегда заступалась за нас, — задумчиво произнес Гарри. Профессор МакГонагалл была деканом факультета Гриффиндор, но это не помешало ей позавчера дать нам огромное домашнее задание. Если бы она выгораживала нас как Снейп своих змеек это было бы хорошо. А задания, ну и фиг с ним, магия это интересно. Мне трансфигурация нужна в будущем. Пока мы завтракали, прибыла почта. Во время завтрака в Большой зал с громким уханьем влетело не меньше сотни сов. Они начали кружить над столами, высматривая своих хозяев и роняя им на колени письма и посылки. Этим утром Хедвиг, приземлившись между сахарницей и блюдцем с джемом, уронила в тарелку Гарри запечатанный конверт. Гарри тут же его вскрыл. До этого она не приносила ему ни одного письма и жила в совятне иногда прилетая проведать своего непутевого хозяина. Гарри одолжил у меня перо, нацарапал на обороте письма: «Да, с удовольствием, увидимся позже, спасибо» — и вручил письмо Хедвиг. Довев мы пошли в подземелья в кабинет к Снейпу. Тут было холодно — куда холоднее, чем в самом замке — и довольно страшно. Вдоль всех стен стояли стеклянные банки, в которых плавали заспиртованные животные. Снейп, как и Флитвик, начал занятия с того, что открыл журнал и стал знакомиться с учениками. И, как и Флитвик, он остановился, дойдя до фамилии Поттер. — О, да, — негромко произнес он. — Гарри Поттер. Наша новая знаменитость. Драко Малфой и его друзья Крэбб и Гойл издевательски захихикали, прикрыв лица ладонями. Закончив знакомство с классом, Снейп обвел аудиторию внимательным взглядом. Глаза у него были черные. Они были холодными и пустыми и почему-то напоминали темные туннели. — Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — начал он. Снейп говорил почти шепотом, но ученики отчетливо слышали каждое слово. Как и профессор МакГонагалл, Снейп обладал даром без каких-либо усилий контролировать класс. Как и на уроках профессора МакГонагалл, здесь никто не отваживался перешептываться или заниматься посторонними делами. — Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки, — продолжил Снейп. — Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… Я могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки. К сожалению зелья меня не привлекают от слова совсем. Куда проще купить готовый аварийный набор, и не заморачиваться с их приготовлением в походных условиях. После этой короткой речи царившая в курсе тишина стала абсолютной. Гарри недоуменно посмотрел на меня. Я же не возражал с тем, что скорее всего по мнению Снейпа являюсь косоруким бараном. Гермиона Грэйнджер нетерпеливо заерзала на стуле — судя по ее виду, ей не терпелось доказать, что уж ее никак нельзя отнести к стаду болванов. — Поттер! — неожиданно произнес Снейп. — Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни? Он покосился на меня, но я был не менее ошарашен вопросом. Хоть я и читал учебник по зельеварению много уже выветрилось из моей головы. Зато Гермиона Грэйнджер явно знала ответ, и ее рука взметнулась в воздух. — Я не знаю, сэр, — ответил Гарри. На лице Снейпа появилось презрительное выражение. — Так, так… Очевидно, известность — это далеко не все. Но давайте попробуем еще раз, Поттер. Снейп упорно не желал замечать поднятую руку Гермионы. — Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать? В аптечке, где же еще. Гермиона продолжала тянуть руку, с трудом удерживаясь от того, чтобы не вскочить с места. Малфой, Крэбб и Гойл сотрясались от беззвучного смеха. Да и у меня самого её ужимки вызывали лишь хохот. Я еле сдерживался. Блин не ржать, Гарри обидится. — Я не знаю, сэр, — признался Гарри. — Похоже, вам и в голову не пришло почитать учебники, прежде чем приехать в школу, так, Поттер?! Снейп продолжал игнорировать дрожащую от волнения руку Гермионы. — Хорошо, Поттер, а в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха? Гермиона, не в силах больше сидеть спокойно, встала, вытягивая руку к потолку. Да эта всезнайка когда-нибудь упокоиться? Она же вообще никому другому на уроках отвечать не дает. — Я не знаю, — тихо произнес Гарри. — Но мне кажется, что Гермиона это точно знает, почему бы вам не спросить ее? Послышался смех. Гарри нервно оглянулся. Так он что решил, что это над ним смеются? надо будет успокоить его. А пока лучше тихо сидеть и помалкивать. — Сядьте! — рявкнул Снейп, на мгновение повернувшись к Гермионе. — А вы, Поттер, запомните: из корня асфоделя и полыни приготавливают усыпляющее зелье, настолько сильное, что его называют напитком живой смерти. Безоар — это камень, который извлекают из желудка козы и который является противоядием от большинства ядов. А волчья отрава и клобук монаха — это одно и то же растение, также известное как аконит. Поняли? Так, все записывайте то, что я сказал! Все поспешно схватились за перья и зашуршали пергаментом. Но тихий голос Снейпа перекрыл поднявшийся шум. — А за ваш наглый ответ, Поттер, я записываю штрафное очко на счет Гриффиндора. Похоже, что для первокурсников факультета Гриффиндор, уроки Снейпа обещали быть не самыми приятными. После того как Снейп усадил Гарри на место, произошло еще кое-что совсем безрадостное. Снейп разбил учеников на пары и дал им задание приготовить простейшее зелье для исцеления от фурункулов. Он кружил по классу, шурша своей длинной черной мантией, и следил, как мы взвешиваем высушенные листья крапивы и толчем в ступках змеиные зубы. Снейп раскритиковал всех, кроме Малфоя, которому, очевидно, симпатизировал. В тот момент, когда Снейп призвал всех полюбоваться, как Малфой варит рогатых слизняков, темница вдруг наполнилась ядовито-зеленым дымом и громким шипением. Невил каким-то образом умудрился растопить котел Симуса, и тот превратился в огромную бесформенную кляксу, а зелье, которое они готовили в котле, стекало на каменный пол, прожигая дырки в ботинках стоявших поблизости учеников. Через мгновение все с ногами забрались на стулья, а Невилл, которого окатило выплеснувшимся из котла зельем, застонал от боли, так как на его руках и ногах появились красные волдыри. — Идиот! — прорычал Снейп, одним движением ладони сметая в угол пролившееся зелье. — Как я понимаю, прежде чем снять котел с огня, вы добавили в зелье иглы дикобраза? Невилл вместо ответа сморщился и заплакал — теперь и нос его был усыпан красными волдырями. — Отведите его в больничное крыло, — скривившись, произнес Снейп, обращаясь к Симусу. А потом повернулся к нам, работавшими за соседним столом. — Вы, Поттер, почему вы не сказали ему, что нельзя добавлять в зелье иглы дикобраза? Или вы подумали, что если он ошибется, то вы будете выглядеть лучше его? Из-за вас я записываю еще одно штрафное очко на счет Гриффиндора. Гарри аж покраснел от несправедливости. Он уже собирался возразить, когда я пнул его под столом. — Не нарывайся, — прошептал я. — Я слышал, что Снейп, если разозлится, может очень сильно навредить. Час спустя, мы вышли из темницы и поднимались по лестнице. Гарри совсем расстроился. — Выше нос, — подбодрил его я. — Фреду и Джорджу тоже не везет на уроках Снейпа. Знаешь, сколько штрафов они у него получили? Слушай, а можно, я пойду с тобой к Хагриду? Раз он лесник, что знает все о растениях в запретном лесу и о населяющих его животных. Без пяти три мы вышли из замка и пошли по школьной территории к хижине Хагрида. Он жил в маленьком деревянном домике на опушке Запретного леса. Над входной дверью висел охотничий лук и пара галош. Когда Гарри постучал в дверь, мы услышали, как кто-то отчаянно скребется в нее с той стороны и оглушительно лает. А через мгновение до нас донесся зычный голос Хагрида: — Назад, Клык, назад! Дверь приоткрылась, и за ней показалось огромное лицо, заросшее волосами. — Заходите, — пригласил Хагрид. — Назад, Клык! Хагрид пошире распахнул дверь, с трудом удерживая за ошейник огромного черного пса. Как называется эта порода, Хагрид не знал, хотя и пояснил, что с такими собаками охотятся на кабанов. В доме была только одна комната. С потолка свисали окорока и выпотрошенные фазаны, на открытом огне кипел медный чайник, а в углу стояла массивная кровать, покрытая лоскутным одеялом. — Вы… э-э… чувствуйте себя как дома… устраивайтесь — сказал Хагрид, отпуская Клыка, который кинулся к мне и начал лизать мне уши. Было очевидно, что Клык, как и его хозяин, выглядел куда опаснее, чем был на самом деле. Еще бы слюней было поменьше. — Это Рон, — представил меня Гарри. В это время Хагрид заваривал чай и выкладывал на тарелку кексы. Кексы соприкасались с тарелкой с таким звуком, что никаких сомнений в их свежести не возникало — они давным-давно засохли и превратились в камень. Так, надо бы как-то аккуратно отказаться от них. Мне мои зубы дороги. — Еще один Уизли, а? — спросил Хагрид, глядя на мое веснушчатое лицо и рыжие волосы. — Я полжизни провел, охотясь на твоих братьев-близнецов. Они все время… ну… пытаются в Запретный лес пробраться, а мне их ловить приходится, да! И почему я не удивлен? О каменные кексы легко можно было сломать зубы, но Гарри и я делали вид, что они нам очень нравятся, и рассказывали Хагриду как прошли первые дни в школе. Клык сидел около Гарри, положив голову ему на колени и пуская слюни, обильно заливавшие школьную форму. Я же взяв кекс в руку попробовал размочить его в чашке. Хм, а ничего так. Но все равно, я бы чего-нибудь посущественней съел. Гарри и я ужасно развеселились, услышав, как Хагрид назвал Филча старым мерзавцем. — А эта кошка его, миссис Норрис… ух, хотел бы я познакомить ее с Клыком. Вы-то небось не знаете, да! Стоит мне в школу прийти, как она за мной… э-э… по пятам ходит, следит все да вынюхивает. И не спрячешься от нее, и не обманешь… она меня нюхом чует и везде отыщет, во как! Филч ее на меня натаскал, не иначе. И зачем же Филчу это понадобилось? Нечисто здесь что-то, но Гарри Хагрид нравится, так что не буду мешать. Гарри рассказал Хагриду про урок Снейпа. Хагрид, как и я, посоветовал Гарри не беспокоиться, потому что Снейпу не нравится подавляющее большинство учеников — Но мне кажется, он меня ненавидит. — Да ерунда это! — возразил Хагрид. — С чего бы это ему? Однако Хагрид, произнося эти слова, чуть-чуть отвел взгляд в сторону. Еще одна проблема. Снейп определено реагирует на друга как-то слишком агрессивно. Его так даже мои браться не бесят. — А как твой брат Чарли? — поспешно поинтересовался Хагрид, повернувшись к мне. — Мне он жутко нравился: уж больно хорошо он со зверьем умел обращаться. Не специально ли Хагрид сменил тему разговора? Пока я рассказывал Хагриду о Чарли, который изучает драконов в заповеднике с проходом на него из Румынии, Гарри взял кусок бумаги, лежавший на столе под чехлом для чайника. Это была вырезка из «Пророка». Гарри начал обсуждать с Хагридом ограбление сейфа, но тот только мямлил и отводил глаза. Поболтав еще немного мы пошли домой. Гарри по дороге рассказывал о свертке, который Хагрид забрал из банка в день ограбления. Хм, и что же там было?