La Vie Est Belle

      В конце декабря, после шумного ноября и не менее волнительной первой последнего месяца уходящего года, в редакции наступил мертвый сезон. Работники медленно тянули утренний кофе, слонялись из одного отдела в другой, вели оживленные разговоры о зимних коллекциях и мероприятиях и в мирной обстановке наслаждались духом Рождества, охватившего с недавнего времени весь Лондон.       Малфой и Нотт, как уже было заведено, внимательно просматривали списки заслуживших поощрительные премии в конце года. И каждый сотрудник, кто хотя бы чем-то выделился, пытался попасться им на глаза или, если уж совсем повезет, замолвить за себя пару словечек. Начальники отделов на состоявшемся совещании не забыли упомянуть в числе самых трудоспособных из работников вверенного им отдела своих любимчиков. И только одна Грейнджер промолчала тогда, не зная, кого бы выбрать, не обидев других. Адель ничего не сказала начальнице о заслугах сотрудников отдела, решив это неправильным: ведь мисс Грейнджер неизвестным были их заслуги.       — Ваш отдел, мисс Грейнджер, остался без премий, — просматривая бухгалтерские отчеты, сказал исполнительный директор, обращая свой взгляд в сторону молодой девушки.       — Да, все верно. Мисс Массен не сообщила мне, кто из отдела заслуживает премии, — будто бы была на уроке, отчеканила Гермиона.       — После того случая с той тварью они и не заслужили, — хмыкнул Малфой, вспомнив дурацкую выдумку Тео с гиппогрифом.       Однако это сказано было настолько тихо, что никто из сотрудников не услышал недовольство генерального директора, кроме Теодора, что многозначительно улыбнулся. А Гермиона по лицам двух бывших сокурсников догадалась, о причине кислого выражения лица первого и веселого второго. Но ничем этого не выдала.       На совещании также решился вопрос о рождественской вечеринке, которую Hearts UK устраивало каждый год за два дня до самого праздника, в последний рабочий день. Как ни странно, но никто не пытался взять отпуск заранее и уехать в теплые страны или в Альпы. Все в полной боевой готовности являлись на мероприятие, пытаясь привлечь внимание начальства или увлечь в разговор. Правда, с момента, как два новых директора вступили на свои должности, этого так никому и не удалось сделать: мистер Малфой произносил вначале вечера торжественную речь, оглашая весь список наиболее успешных сотрудников компании и выражая надежды на не менее плодотворный следующий год, а затем незаметно исчезал; мистер Нотт вел разговоры только с начальниками отделов, но и того совсем не рабочего характера, он участвовал в парочке конкурсов, много пил, никогда не пьянее и уходил последним.       — Надеюсь, мисс Грейнджер, удостоит нас чести и посетит наше скромное мероприятие? — сталкиваясь на выходе из зала для совещания, спросил Нотт.       — Сожалею, мистер Нотт, но не думаю, что у меня будет такая возможность, — сдержанно ответила Гермиона.       — Уверена? — бывший сокурсник наклонился ближе, понижая свой голос до шепота. — Ты же не хочешь, чтобы Малфой узнал о твоем маленьком секрете, который, я уверен, сидит сейчас у тебя в кабинете? — расплылся Теодор в шутливо-коварной улыбке.       — Как ты узнал? — Грейнджер резко повернула голову в сторону молодого человека, смотря на него расширившимися от неожиданных слов испуганными глазами.       — Зашел к тебе на днях с приглашением на вечеринку и познакомился с очаровательной малышкой Кати. С книжкой в руках она мне кое-кого напомнила, — Нотт смело подмигнул, не обращая внимание на сотрудников, что идя к лифтам, оглядывались на разговаривающих вполне свободно исполнительного директора и их коллегу.       — И ты не рассказал Малфою? — удивленно приподняла правую бровь Гермиона, поняв, что Нотт не пытается ее уволить, и страх за место сам собой улетучился из ее головы.       — Нет, но даже если и расскажу, не думаю, что что-то в твоей жизни изменится. В конце концов, мы, слизеринцы, в первую очередь ценим профессионализм. И каким бы не казался Драко придурком, но он не уволит ценного сотрудника только потому, что в его кабинете сидит маленький и не мешающий никому ребенок, — слова Теодора полностью избавили Гермиону от напряжения, что она испытывала с того дня, как начала приходить на работу вместе с Кати, — Можешь, кстати, и сестренку взять с собой. Наши вечеринки проходят очень даже мирно. И ты не встретишь ни одного пьяного или буйного, — напоследок сказал молодой человек и скрылся за дверью своего кабинета.       Что же, теперь Гермионе можно распрощаться с тревогой и не жить в вечном (или длиною в месяц) ожидании катастрофы. Конечно, она будет накладывать на Кати дезиллюминационное заклинание и просить ее ни с кем не здороваться и не разговаривать. И стоит поставить на кабинет защитное заклинание. Хотя… Может оно вызовет у Малфоя еще больше подозрений, если он захочет зайти к ней в кабинет, когда не сработает простое Алохомора? Возможно, он не будет таким бестактным, как Нотт? В любом случае, один или, если повезет, оба варианта окажутся верными. Гермиона подозревала, что удачнее всего будет тот исход событий, когда Малфой узнает об ее нарушении сам, а не с чьих-то слов. Зная характер бывшего сокурсника, это было тем вероятнее, что Драко Малфой отличался лидерскими замашками и любил диктовать свои правила и условия, а значит, терпеть не мог, когда узнавал что-то не в первую очередь. Однако на рожон у Гермионы лезть желание не было. И девушка, подумав, решила оставить все, как есть. Ведь был еще маленький шанс, что Малфой увидит их с утра, выходящими из дома, и задаст один-два вопроса о Кати. Но это уже было слишком идеально для жизни молодой волшебницы, что только и делала, что попадала в различные передряги и стала главным действующим лицом в пройденной войне.       — Я точно говорю, что видела эту новую Герду с девочкой подозрительно похожей на мистера Малфоя, — за углом послышался высокий голос Малькотт, заставляя Гермиону остановится, услышав данное ей с легкой руки мисс Клотт прозвище (куда лучше, чем грязнокровка).       — Цвет волос, естественно, не прямо такой же, но она еще ребенок. Я уверена, что это их общий ребенок, — голос Харрисон звучал неуверенно.       — А я уверена, что она обманом родила от мистера Малфоя, а теперь пытается давить на жалость! Она должна наконец-то понять, что слишком страшная для него, — язвительно сказала первая девушка.       — Неужели это его ребенок? Сто процентов? Сколько ей? Она родила еще в школе? — несколько заинтересованных голосов засыпали сотрудниц отдела моды вопросами, так и не получив на них вразумительного ответа.       Гермиона же, не желая пройти в кафетерий под взглядами этих невыносимых сплетниц, развернулась и пошла обратно в свой кабинет. Любые слова, что она скажет в свою защиту, не воспримутся падкими до бесполезных разговоров-кривотолков сотрудниц. Что уж и говорить, когда и лучший друг, только увидев Кати, задал вопрос не дочь ли Малфоя ее младшая сестра. Неужели так мало блондинов в этом мире?!       — Мисс Массен, — обратилась Гермиона к своей сотруднице, как только вошла в отдел.       — Да, мисс Грейнджер, — Адель встала, отрываясь от работы.       — Вы не назвали мне ни одного сотрудника, что заслужил премии. Я не ожидала, что подобное обсуждается на совещании, и была удивлена сегодня, — мягко упрекнула начальница, — Никто из отдела ничего не сделал за год, что стоило бы поощрения? — девушка окинула сотрудников вопросительным взглядом.       — Вы не знали нас до прошлого месяца, и я посчитала некорректным представить вам список. Можно предположить, что я сама его составила, исходя из собственных симпатий и антипатий, — вежливо ответила Адель.       Девушка была примером честности, трудолюбия и упорства. Массен напоминала Гермионе ей саму себя, и поэтому пользовалась ее тайной симпатией. Слова подчиненной Грейнджер находила справедливыми, так как сама поступила бы точно также.       — Сегодня составьте список тех, кто в этом году заслужил премию, и напишите, что каждый из них сделал. Завтра я отнесу его мистеру Нотту, — сказала Грейнджер и прошла в кабинет, оставляя отличившихся сотрудников радостно переглядываться, предвкушая новогодние планы, что становились более заманчивыми с дополнительными выплатами.       — Уже все? Идем домой? — как только дверь за Гермионой закрылась, Кати энергично соскочила с ярко-желтого дивана, бросая книгу про обитателей мирового океана.       — К сожалению нет, солнышко. Тебе придется посидеть здесь еще пять часов, — Гермиона нежно провела по кудрявой светлой макушке, что не достигала ей и до пояса.       — Как жалко! — воскликнула девочка, понурив голову, но тут же подняла ее, блестя голубыми глазами. — А когда заглянет Тео? Он такой милый и добрый. И его имя напоминает мне мишку Тедди! — Нотт успел понравится ее сестренке? Интересно, как?       — Тео? — не скрывая своего удивления, переспросила старшая сестра, садясь за стол и открывая письмо с новыми снимками для февральского выпуска, присланные ей на одобрение.       — Тео, — кивнула Кати. — Он зашел к тебе два дня назад, ты отсутствовала. Он еще так ловко крутил в руках деревянную палочку. Зачем она ему? Это ручка? — сразу же задала вопросы девочка, решаясь до этого теребить старшую сестру глупыми расспросами.       Как хорошо, что Кати вообщем начала этот разговор. И как хорошо, что Нотт ничего не сказал о магии. В Министерстве, в кабинете Гарри, было, как оказалось, куда безопаснее: ненужная информации обходила младшую Грейнджер стороной под зорким взглядом главы Аврората.       — Уверена, что это ручка, — улыбнулась Гермиона сестренке, решив завтра предупредить бывшего сокурсника о непричастности Кати к волшебству.       Пока в кабинете начальницы, скрывалась незамеченная никем в офисе малышка, а старшая мисс Грейнджер сконцентрировалась на работе, Эрни вошел в отдел со стаканчиком кофе, по-заговорщицки улыбаясь. Посмотрев на скучающих коллег веселым взглядом, он резко кашлянул, привлекая к себе внимание.       — Вы не представляете, что я только что услышал! — несколько гордо произнес фоторедактор.       — Очередная пустая сплетня, — не удержавшись фыркнула Адель, даже не поднимая глаза от экрана компьютера.       — Может и пустышка, но зато очень животрепещущая, романтичная. Короче, все в этом духе. Подойдите, подойдите, — замахал Фризер руками, приглашая всех любопытных встать вокруг него в кружок.       Молодой человек интригующе замолчал, окидывая собравшихся вокруг себя, и на одном дыхании произнес: — У нашей начальницы и мистера Малфоя ей общий ребенок!       Сотрудники отдела недоуменно переглянулись, будто бы спрашивая друг друга, а не сошел ли Эрни с ума, не ударился ли парень головой, не подлили ли в кофе чего-то ядовито. Его слова казались тем бессмысленнее, что никто не видел никакого ребенка ни в офисе, ни в компании. А если он уж есть, то не может остаться незамеченным. Заметив сомневающиеся лица, Фризер стал уверять, как слышал разговор нескольких сотрудниц, что недалеко от офиса около двух недель назад, Малфоя и Грейнджер видели идущими вместе с маленькой девочкой, у которой цвет волос был точь-в-точь, как у генерального директора (а вот и новые подробности личной жизни мистера Малфоя и сотрудницы, что обрастали с каждым новым разговором среди сотрудников пока только Elle). И вообще, явно, что Гермиона Грейнджер не могла свалится в Hearts, как снег на голову, с радостью принимаемая двумя суровыми директорами, да еще получив повышение лично от Малфоя. Одним общим университетом здесь дело явно не заканчивалось.       — Мисс Грейнджер все равно очень компетентна, — заступилась за начальницу Лу.       — Да никто и не спорит, — сказал Мэтт, — Просто понятно, если бы не близкое знакомство с мистером Малфоем мисс Грейнджер не стала руководителем отдела так быстро, хоть в двести раз была компетентнее.       — Вместо того, чтобы обсуждать сплетни, не начать ли вам работать? — повысив голос, чтобы ее услышали и те, кто был наиболее увлечен последней «новостью», спросила Массен, заставляя сотрудников, что могли попасть в ее список для начальства, вернуться за свои рабочие места.       Так как работы в этот период было немного, некоторые сотрудники, сидевшие дальше от грозной Массен, перешептывались, обсуждая вероятность общего ребенка у мисс Грейнджер и мистера Малфоя, а другие предпочли обсуждать рождественскую вечеринку. Девушки, что, конечно, не такие зацикленные на новых трендах, как из отдела мод, все же успели пробежаться по магазинам и купить платья, что теперь подвергались самому тщательному обсуждению, в котором принимались последние решения о прическах и макияже: никто не хотел выглядеть похоже, а старался подчеркнуть собственную индивидуальность. Кто-то из молодых людей похвастался костюмом из последней коллекции Gucci, заявив, что в этом году он победит в конкурсе на самый яркий костюм Hearts. Невольно разговор затронул и Малфоя: останется ли он на вечеринке, если придет Грейнджер?       Этот любопытный вопрос волновал не только фоторедакторов, но и самого Нотта, позвавшего чопорную заучку Гриффиндора на вечеринку и пытавшемуся узнать сегодня утром, что думает его друг о бывшей сокурсницы. Правда, попытки Теодора не увенчались успехом, и ему пришлось ретироваться из кабинета генерального директора, когда Малфой заподозрил об его намерениях.       Не успел Нотт приступить к очередному отчету, как в его дверь постучались, и после разрешения войти, в кабинет зашла его секретарь, аккуратно прикрывая за собой дверь. В двух словах волнующаяся перед начальником мисс Спаркс сообщила услышанную сегодня сплетню о генеральном директоре. Нотт лишь усмехнулся. Он и сам бы подумал, что это девочка дочь Драко, не живи они вместе во время учебы в университете. И распорядившись о том, чтобы генеральный директор ни в коем случае не узнал об идущих касательно его личной жизни разговорах, отпустил секретаря, что так и не смогла получить желаемого: подтверждения или опровержения.