La Vie Est Belle

      Гермиона сделала вдох, окинула взглядом здание, напоминавшее чем-то Парижскую Оперу, только застекленное высокими окнами.       Лондонский ветер выводил из себя спешащих работниц, пытаясь привести их уложенные волосы в беспорядок. Некоторые молодые девушки сбивались в группки, заходя в здание и попутно обсуждая последние новости. Кто-то шел в одиночку, пролистывая напоминавшую альбом для эскизов папку с файлами. Те, что замечали Гермиону у входа, кидали беглый взгляд на ее одежду, пытаясь сдержать фырканье. Одна из девушек громко, чтобы ее услышала Грейнджер, сказала: «В нашем отделе нет уборщицы. Наверное, это она!», и глазами показала на шатенку. Раздались смешки, заставившие Гермиону встрепенутся, как во времена Хогвартса, когда подобные замечания в ее сторону отпускали слизеринцы, и, подняв голову, предупредительный консьерж открыл перед ней двери рая для тщеславных любительниц высокой моды, она вошла в просторный холл здания.       За спиной Гермионы, когда она шла к информационной стойке, раздалось несколько смущенных, но звонких приветствий: «Здравствуйте!», на которые не последовало ответа. Грейнджер обернулась, но лишь успела заметить высокий рост, стройное телосложение и светлые волосы. Лицо скрывал приподнятый воротник черного пальто. Мужчина зашел в вызванный для него работником лифт, на ходу снимая солнцезащитные очки. Двери лифта закрылись до того, как он успел повернуться, и несколько разочарованных женских вздохов раздалось эхом в просторном фойе.       Поднявшись на самый верхний этаж, мужчина прошел в свой кабинет.       «Генеральный директор» — гласила черная мраморная табличка серебряными прописными буквами.       Сняв пальто, генеральный директор Hearst UK сел за широкий из черного дерева письменный стол. Его бледное лицо ничего не выражало, а серые глаза блуждали по папкам с бумагами, что еще два часа назад его секретарь успел аккуратно разложить на столе. Кабинет в черно-серых тонах с серебряными акцентами в виде пяти или семи статуэток не казался мрачным только благодаря панорамным окнам. Сдержанность и официальность обстановки комнаты олицетворяла самого мужчину, являя всем, кто сюда входил, равнодушие и холодность директора.       Дверь без стука распахнулась, и в кабинет расслабленной походкой вошел темноволосый молодой человек, чуть выше блондина, так же хорошо сложенный. Но на его лице играла легкая улыбка, а зеленые глаза смотрели на все с некоторым любопытством.       — Хорошо провел вчера время, Нотт? — без приветствия спросил генеральный директор.       — Просто замечательно, Драко. Благодарю за заботу, — и брюнет свободно расположился на сером кожаном диване.       Давние друзья, слизеринцы, вместе довольно быстро ассимилировались в маггловском обществе: экстерном закончили оксфордский факультет бизнеса и экономики; успели завести полезные знакомства в светских и политических кругах; вложили немаленькие деньги в парочку доходных компаний; потянули за нужные ниточки и оказались на вершине модного и издательского бизнеса, возглавляя Hearts UK. В маггловском Лондоне на Драко Малфоя и Теодора Нотта не бросали разгневанные несправедливостью оправдательного для них приговора взгляды. Молодые люди жили, как члены Британской Королевской семьи, ни в чем себе не отказывая, купаясь в роскоши, благодаря счетам, что остались нетронутыми Министерством Магии (двум волшебникам, отпрыскам знаменитых фамилий, лишь в вежливо-принудительной форме сообщили о необходимости спонсировать реконструкцию Хогвартса и постройку нового корпуса больницы Св. Мунго).       Заочно сдав экзамены Хогвартса, Малфой и Нотт оформили нужные для мира магглов документы и поспешно скрылись в немагической части Лондона, где мужская половина общества уважала их за деньги, а женская влюблялась с первого взгляда, стоило только посмотреть один раз в их сторону. Но и мужчины, и женщины, не могли не заметить их сдержанной холодности, отстраненности, что, словно свет фонарика для светлячка, притягивали своей загадочностью. Особенно это было выгодно, когда велись переговоры о заключении очередной выгодной для Hearts сделки. Мало кто устоит перед искушением, разгадать загадку двух таких молодых, но уже влиятельных в своей сфере и за ее пределами людей. К сожалению или счастью, для магглов это оставалось невозможным. Навсегда.       — А ты? — спросил Теодор.       — Скучал, — отозвался Малфой, — Скука позволяет здраво мыслить. Я не раздаю улыбки направо и налево, как ты. И, являясь непосильной задачей для других, в отличии от тебя, сохраняю и рассудок, и популярность.       Нотт ничего не ответил. Это привычный утренний разговор после очередных выходных, которые Драко проводил на скучных приемах, продолжая раскидывать сети влияния, а Теодор — в ночных клубах, высматривая, чего же желают современные девушки, что так непостоянны, легкомысленны и ветрены. Они меняют круг своих интересов чуть ли не каждый день, заставляя индустрии моды, красоты, глянца и далее по списку бежать за ними вдогонку, задыхаясь в этой неравной гонке. Про себя Нотт посмеивался над капризами и в то же время трудностями маггловских девушек, лишенных магии и старающихся восполнить ее отсутствие за счет современных технологий. В какой-то момент выпускник змеиного факультета начал испытывать к простым девушкам что-то похожее на сострадание: столько времени и денег они тратили на то, чтобы выглядеть достойно!       — В субботу мне удалось заманить на фотосессию для январского выпуска очередную известную актрису, — сообщил Драко.       — И с ней ты провел остаток выходных? — усмехнулся друг.       — Она слишком много говорила о себе. Я готов был сбежать с ужина уже через пять минут общения с ней, — в голосе Малфоя послышались нотки возмущения.       — Мне кажется, скоро все девушки, которых ты успел отшить за эти пять лет жизни в маггловском мире, объединятся и придумают какой-нибудь хитроумный план мести, — с задумчивым видом сказал Нотт, когда Драко уже принялся за изучение первой папки.       Блондин поднял голову.       — Ха, сомневаюсь, что у них хватит на это мозгов, — усмехнулся он, — если вообще они у них есть, — чуть тише добавил Драко, возвращаясь к отчету о квартальной продаже выпусков.       — Может и не отомстят, — протянул Теодор, — Но найдется в маггловском Лондоне хотя бы одна девушка, что заставит тебя поволноваться, а может, и побегать за ней, — не переставал отказываться от своих мыслей брюнет.       — Такой не существует. И, если ты не забыл, моя фамилия — Малфой, — гордость за твердость характера, доставшуюся от предков, отразилась в последнем произнесенном волшебником слове.       Нотт только пожал плечами. С представителями семьи Малфой спорить бесполезно. И Теодор это знал как никто другой. Но девушки, падкие на отталкивающий характер его друга, по-прежнему оставались за пределами его понимания. Конечно, темноволосый волшебник пользовался не меньшей популярностью, чем его светлый приятель, но он, по крайней мере, проявлял дружелюбие и приветливость с кем бы не вел разговор.       Но сейчас, Теодор был озадачен несколько другим вопросом. И зашел к другу исключительно по делу, а никак не поговорить о выходных. Малфой планировал создать еще одну колонку в Elle. И Нотт, исполнительный директор Hearts, с радостью и без сомнений поддержал бы друга, не будь эта колонка посвящена высшему образованию, курсам повышения квалификации и прочей нудной ерунде. Аргументация Драко сводилась к двум пунктам: во-первых, они смогут размещать рекламу коллекций модных домов, что придерживались консерватизма и строгости в одежде; во-вторых, статистка возраста читательниц журнала показывала, что основными их «клиентами» являлись девушки моложе двадцати двух лет (а это значило, что они могли, скорее всего, проявляли интерес к образованию, как к лифту, способному поднять их на башни сказочных замков, что рисовались в их головах перед сном или за школьной партой выпускного класса, а может, и на университетской скамье). В этом действительно что-то было. Однако недостаточно для Теодора. Слишком высоки риски: современный глянец могли сравнять с газетёнкой, ожидающей читателя на стенде у входа в метро, вещающая обо всем, но не содержащая ничего.       — Я все равно прав, — уверенно отвечал Драко, когда друг заводил разговор о новой колонке.       Теодор поднялся, чтобы совершить свой привычный утренний обход по отделам, который он не доверял никому.       — Ты все еще намерен открыть колонку? — поинтересовался Нотт, стоя в дверях.       — Естественно, — отозвался Малфой, — Журналу это не навредит, только поднимет его престиж. Elle уже не будут считать просто сборником модных луков и фотографий с последнего показа.       — Хоть бы нашелся подходящий кандидат, — Теодор возвел глаза к небу, не смея беспокоить по таким пустякам Салазара или Мерлина, и ушел совершать привычную проверку сотрудников.       Еще в самом начале, когда они возглавили Hearts, в частности Elle, слизеринцы заметили, что работоспособность и качество выполнения поставленных задач возрастают, если сотрудники получают по завершении выпуска какие-то бонусы, будь то одежда с фотосессии, линейки косметических средств, новые ароматы парфюмерных домов и подобные мелочи, данные журналу сотрудничающим с ним компаниями. И новое руководство не поскупилось на совершенно для него бесплатные поощрения. Сотрудники не только начали выполнять работу в срок, но и разрабатывать новые и интересные концепции для журнала, освежая глянцевые страницы современными решениями. А Драко и Теодор пожали друг другу руки, похвалив себя за хитрость и гениальность в одном флаконе.       Отделы с самого утра, заваленные работой перед версткой свежего выпуска, кипели словно вот-вот готовое зелье. С ворохами уже ненужной одежды пробегали, здороваясь с Ноттом, младшие сотрудницы. Главы отделов сверяли последние редактирования с наметками и заметками, что делались в течение готовящегося выпуска. Кто-то отдавал на исправление статьи. Другие вносили последние изменения в подборки гардероба на следующий месяц. Штатные фотографы сидели без дела, читая или смотря что-то в интернете.       Только в отделе моды все стояли на ушах. Младшая ассистентка главы отдела уволилась буквально два дня назад, бросив всех в самый ответственный момент. «Что за люди!» — восклицала начальница, при этом поправляя уложенные в высокий хвост волосы. И сколько бы не возмущалась эта деспотичная, а именно такой считали главу ее же подчиненные, женщина, нужного человека за требуемые ею двадцать четыре часа так и не нашли. С раннего утра Лили Клотт находилась в самом своем свирепом настроении.       — Все хорошо, Лили? — улыбнулся Теодор, заходя в ее кабинет, приглашающего каждого проходящего своими открытыми нараспашку дверьми.       — Да-да, — скрывая недовольство от начальства отозвалась все еще в свои тридцать пять лет мисс Клотт, — Но могло бы быть и лучше, будь у меня младшая ассистентка, — женщина жалобно вздохнула, кинув взгляд на мистера Нотта и не увидев на его лице, так ожидаемую ею новость о новом сотруднике.       — Вы справитесь. Я в вас не сомневаюсь, — и еще раз улыбнувшись своей самой дружелюбной улыбкой, Нотт поспешил закончить обход и пройтись за кофе в Старбакс на углу противоположного здания. Хоть что-то никогда не расстраивало и не требовало от него выполнения задач или принятия решений. Открой только кошелек, и ароматный бодрящий стаканчик кофе будет в твоих руках, приятно греть своим теплом в осенние и зимние дни, пока ты спешишь скрыться от мороза в своем кабинете. Но, к сожалению, сегодня Теодор был обречен остаться без привычной порции кофе.       Спустившись в просторный светлый холл, он застыл в изумлении: перед ним, около информационного стола, собственной персоной стояла Героиня Войны — Гермиона Джин Грейнджер, величайшая волшебница своего поколения, мозг Золотого Трио, самая умная ученица Хогвартса за последние сто лет, знаменитая магглорожденная!       Не раскрывая себя, Нотт притаился за одной из стенных колонн, и с помощью невербального заклинания, пущенного из скрытой в рукаве костюма палочки, принялся вслушиваться в разговор.       — Добрый день, — Гермиона подошла к девушке за стойкой.       — Добрый день. Чем могу помочь? — вежливо спросила работница, пытаясь незаметно оглядеть подошедшую к ней Гермиону.       — Я пришла подать заявку на открытую вакансию редактора, — ответила Грейнджер, делая вид, что она не заметила внимательного, разглядывающего, а затем пренебрежительного, взгляда девушки.       — Ах, какая досада! Час назад эту вакансию закрыли, — работница изобразила сожаление, но у нее это вышло плохо.       — Если вы заинтересованы работать именно у нас, я могу предложить вам должность младшего ассистента отдела моды, — не успела Гермиона распрощаться навсегда с работницей Hearst и пойти на поиски Кати и Гарри, как слева от нее раздался мужской голос. Она повернула голову и увидела молодого, примерно одних с ней лет, человека одетого в темно-синий костюм с иголочки, ей показалось, что где-то они уже встречались, но она тут же отмахнулась от этой мысли, как от нелепицы.       Молодой человек смотрел на Грейнджер с долей участия, не выразив то пренебрежение к ее внешнему виду, которое девушка за стойкой даже не пыталась скрыть.       — Мне кажется, я мало подхожу для отдела моды, — сказала Гермиона, жестом руки показывая на себя и свою одежду: прежде всего она реалистка.       — Почему же? — заинтересованно спросил молодой человек. — Напротив, для вас это было бы неплохой подготовкой к должности редактора. Я просто должен настоятельно просить вас пройти со мной, чтобы я мог посмотреть ваше резюме, — кивнув на тонкую папку черного цвета, сказал он. — А потом мы подпишем с вами договор. В любом случае, вы уже миновали самое страшное. Большая удача не встретиться с нашим генеральным директором с утра. Сегодня он особенно недоволен. Прошу пройдемте, — и жестом попросив охранника открыть им вход через пропускную систему, молодой человек повел немного удивленную всем происходящим Гермиону к лифтам.       — Благодарю вас, мистер… — начала Грейнджер, но запнулась, поняв, что не знает фамилии одного из управляющих компании: учитывая внешний вид и манеру держаться с другим сотрудниками — это было именно так. Дверь кабинета, на котором красовалась табличка с должностью, была открыта прежде, чем девушка успела прочесть, кто же этот молодой человек.       — Нотт. Мистер Нотт, — улыбнулся тот, садясь за большой стеклянный письменный стол и приглашая девушку сесть напротив.       Гермионе эта фамилия показалась смутно знакомой, но она вновь отогнала любые предположения, концентрируясь на предстоящем собеседовании.       — Вы любите моду? — спросил мистер Нотт, пробегая глазами по резюме, что подала ему девушка.       — Нет, но моя младшая сестра настаивает, чтобы я работала именно у вас, точнее, в Elle. Ее очень привлекла последняя фотосессия журнала, — честно ответила Грейнджер.       — Вы очень честная, мисс Грейнджер, — заметил, все так же улыбаясь, будто зная ее, мистер Нотт.       — Я буду считать ваши слова комплиментом, — в промелькнувшей на лице исполнительного директора (витиеватые черные буквы на стеклянной табличке, стоявшей на столе, так и бросались в глаза, крича, кто сидит перед посетителем) улыбке показалось что-то знакомое, и Гермиона невольно нахмурилась.       — Вы должны не только честность считать комплиментом, мисс Грейнджер, — ответил Теодор, вспоминая и про себя хмыкая: как эти девушки, не стоившие и пальца Грейнджер, гриффиндорской отличницы, не имевшие и пяти грамм ее ума, могли бросать на нее презрительные взгляды и морщить напудренные носики, будто их обоняние потревожил неприятный запах?       Нотт всегда относился с уважением к магглорожденной волшебнице. Он считал магию даром, что она не дается просто так. В ком попало не могла течь волшебная кровь. И то, как училась Грейнджер все шесть лет в Хогвартсе, как она храбро сражалась на войне, какой ум она проявила в борьбе с Реддлом (все на Слизерине считали, что не будь Грейнджер, Поттер погиб бы еще на первом курсе) — все это заставляло признавать Гермиону Грейнджер, как личность, как волшебницу, равную им, чистокровным. И Нотт не боялся этого сделать. Он признавал.       — У вас есть опыт работы в университетской газете, вы писали научные статьи для трех австралийских журналов, но с миром моды не знакомы, — проговорил Нотт, читая резюме и делая пометку, что Грейнджер — идеальная кандидатура для новой колонки Драко. Только если тот согласится ее взять, а храбрая выпускница Гриффиндора будет работать под начальством слизеринцев.       Гермиона не узнала Нотта, так как он не светился во время занятий или внеурочное время, предпочитая упорно заниматься в факультетской гостиной. Но Малфоя она узнает точно. Слишком часто сталкивались два строптивых представителя противоборствующих факультетов.       — Я окончила университет только в этом году. У меня не было возможности получить опыт, — сказала Грейнджер в свою защиту.       — Квинслендский университет в Брисбене. Я слышал о нем. У него хорошая репутация среди высших учебных заведений, — заметил Теодор, хотя никогда в жизни не интересовался чем-то вроде университетов и высшего образования, с которыми в последнее время носился Драко. Грейнджер промолчала — это не было пределом ее мечтаний в образовательной сфере.       — Почему вы вернулись в Англию? — с неподдельным интересом задал вопрос Нотт, подняв проницательные зеленые глаза на бывшую сокурсницу.       — По семейным обстоятельствам, — коротко ответила Гермиона, но в выражении ее лица проскользнули безысходность, тоска и грусть вперемешку.       Нотт хотел выяснить, какие семейные обстоятельства заставили вернуться Грейнджер, как дверь с громким стуком распахнулась, и в кабинет быстро, но с изяществом, вошел Малфой собственной персоной. Гермиона, не вздрогнув от громкого и неожиданного звука, не смогла, однако, подавить любопытства, присущего ее характеру, и повернулась, желая узнать, кто может так врываться в кабинет исполнительного директора. В голове уже появилась картинка ревнивой разозленной девушки, не постеснявшейся прийти на работу своего молодого человека для выяснений отношений, устроив наверняка не первую сцену ревности.       Но как же она ошибалась!       Краска сошла с щек Гермионы. Молодая волшебница не отличалась цветом лица от белоснежного листа бумаги. Перед ней стоял Драко Малфой: в маггловском дорогом костюме черного цвета, верхние пуговицы такого же цвета рубашки были расстегнуты, галстук отсутствовал, а лакированные, начищенные до блеска кожаные туфли все того же черного цвета слепили глаза.       — Грейнджер? — Малфой резко остановился, смотря на девушку, будто она была призраком, а не живым человеком из плоти и крови.       Теодор закрыл глаза рукой и покачал головой. Теперь стоило молиться и Салазару, и Мерлину. Он не хотел язвительных выяснений отношений, подкрепленных старыми обидами и разницей социального статуса в магическом мире.       — Малфой? — подавив удивление, таким же тоном спросила Гермиона, не скрывая удивления. — Теодор Нотт? — она резко повернулась, когда поняла, почему исполнительный директор Hearts UK казался ей таким знакомым — он ее бывший сокурсник.       — Добро пожаловать в Англию, Грейнджер, — Нотт изобразил приветственный жест.       — Что ты здесь делаешь? — Драко пришел в себя и подошел к сидящему Нотту, заглядывая тому через плечо и кидая взгляд на открытую папку с резюме.       — Пришла устраиваться на работу, — от мисс Грейнджер, чувствовавшей себя неловко в непривычной обстановке не осталось и следа. Перед слизеринцами предстала привычная им гриффиндорская отличница и лучшая подруга Поттера.       — Министерство отказало тебе? — подняв одну бровь, спросил Малфой, не собираясь ждать ответа. — Что же, мы докажем, что выпускники Слизерина добры и великодушны. Ты принята, Грейнджер, — еле заметная усмешка появилась на губах Драко, но тут же исчезла, превратившись в вежливую, — я зайду к тебе позже, когда ты освободишься. Объясни Грейнджер все. Завтра ты приступаешь к работе, — и не интересуясь, на какую должность пришлась устраиваться девушка, Малфой, дав указания Нотту и сказав Гермионе выйти на работу на следующий же день, покинул кабинет так же быстро, как вошел в него.       — Не против познакомиться с отделом и коллегами? — улыбнулся Теодор больше по-дружески, и переходя на «ты», когда его личность раскрылась.       — Нет, — односложно ответила Грейнджер, находясь в некотором напряжении от столь близкого нахождения с сразу двумя слизеринцами, которые к тому же стали ее работодателями.       Она проигнорировала слова Малфоя касательно Министерства, не собираясь объяснять, почему знаменитая волшебница Гермиона Грейнджер живет в маггловском мире. Это информация не для посторонних.       — Прошу, — Нотт пропустил ее вперед, ведя в отдел Лили.       — Радостная новость, мисс Клотт, — предварительно постучав, исполнительный директор вошел в кабинет главы отдела моды.       — О, вы привели ко мне новую сотрудницу, — Лили энергично вскочила, подходя к Гермионе и пожимая ей руку, — Рада приветствовать вас, дорогая. Надеюсь, мы с вами сработаемся. Я очень требовательна, но справедлива, — сразу же оповестила о главной трудности работы в своем отделе Клотт.       — Я тоже на это надеюсь, мисс Клотт, — сдержанно улыбнулась девушка, не представляя, что от нее может потребоваться и выполнит ли она это.       — Вот и славно. Не обижайте мисс Грейнджер. Она очень компетентный сотрудник и быстро всему учится, — Лили кивнула, улыбаясь и кидая взгляды с мистера Нотта на новую сотрудницу: опыт минувших лет подсказывал ей, что молодые люди были хорошо знакомы, и не стоило спускать всех своих чертей на новую младшую ассистентку.       Лизабет и Анна — старшие ассистентки, чьи столы находились около кабинета главы их отдела, переглянулись, подмигнув друг другу, как бы говоря этим, что неказисто одетую новую сотрудницу ждет далеко не дружелюбный прием. За них руководство еще никогда так не заступалось, просто не замечало их. И, если мисс Клотт и будет добра к девушке, то они, Лизабет и Анна, сделают все, чтобы жизнь в их отделе показалась мисс Грейнджер адом на Земле.       — Желаю успехов, — на прощание сказал Нотт, проводив бывшую сокурсницу, а теперь подчиненную, до первого этажа.       — Спасибо, — ответила Грейнджер, — до свидания, — и, вежливо кивнув молодому человеку, поспешила покинуть здание, чтобы обрадовать Кати.       Пока Гермиона не расскажет Гарри, кто ее работодатели. Она не вынесет, если заботящийся о ней лучший друг каждый день будет приходить, можно сказать, с проверками к ней на работу и испепелять глазами слизеринцев. А при худшем раскладе устроит магическую дуэль с Малфоем. Повезет, если они не покалечат друг друга, и Министерство останется в неведении о нарушении Статута. В конце концов, она не просто так Героиня, и справится с двумя слизеринцами, если понадобится.       — Грейнджер совсем не изменилась, — заметил Нотт, когда Малфой, как и обещал, показался в его кабинет.       — Не такая страшная, как в Хогвартсе, — сухо ответила тот, кидая несколько папок с новыми предложениями по улучшению компании на стол Нотта.       Драко не горел желанием обсуждать Грейнджер. Все, что было связано с Хогвартсом, войной и магическим миром в целом, казалось ему далеким прошлым, а теперь оно воплотилось здесь, в настоящем. И, пожалуй, в самой яркой представительнице магической Британии за все ее существование. Это могло разрушить мир, который Малфой строил внутри себя все пять лет в маггловском мире. Не стоило зацикливаться на Грейнджер, если он не хотел погружаться в прошлое, и желал сохранить самого себя. Нового себя.