Рысь и Горностай - 2

Перед обедом Иоланда навестила Ивонн. День был теплый и яркий, щедрый на солнечные лучи и аромат цветов. Этот аромат тут же проник в комнату, стоило Иоли распахнуть окно. Прежде Ивонн видела хозяйку замка всегда немного задумчивой. Теперь же она выглядела веселой и оживленной, улыбка ее искрилась радостью и делала нежное тонкое личико еще прелестнее. О, конечно же, девочка-прислужница Одила еще с утра принесла Ивонн лекарственный отвар и рассказала о возвращении в замок хозяина. — Они не виделись почти две недели, — рассудительно говорила девочка, — так что теперь госпожа должна уделить внимание супругу! Сегодня я сама готовила отвар. Но ты не бойся его пить. Это же госпожа научила меня. Она считает, что у меня хорошо получается! Одила улыбнулась с наивной гордостью. — Я верю, что ты хорошо его приготовила, — заверила Ивонн и выпила все содержимое поданной ей кружки. — Ты хочешь стать врачевательницей, Одила, как твоя госпожа? Девочка присела на табурет возле кровати и поведала, что она еще не решила, кем ей хотелось бы быть. Обычно выбор у бедной и незнатной девицы не велик, такие даже монахинями становятся редко, поскольку ни в одну обитель не принимают без вклада и рекомендаций. Такая девушка может служить в замке или работать на полях, а если уж очень повезет, то выйти замуж за мелкого торговца. Но ведь и в замке люди выполняют самую разную работу! Многим хочется быть поближе к поварне, где сытно и тепло, и мало кто хочет возить воду или выполнять черную работу. Отец Одилы — воин у мессира Рауля, старший брат тоже осваивает воинскую науку, а матушка в прошлом году умерла. После ее смерти управитель Гундобод сначала приставил девочку к тому же делу, которым занималась мать. Она работала в ткацкой, но потом госпожа Иоланда разглядела интерес Одилы к лекарскому делу и взяла к себе в помощницы. Собирать травы и готовить из них целебные мази и отвары девочке очень нравилось, но было еще одно дело, которое влекло ее не меньше. Когда-то, еще совсем малышкой, она любила наблюдать, как обучаются воины на плацу. Среди них всегда выделялась красавица Диана, сестра мессира. Взрослые говорили, что она занималась с тех пор, как ее пальчики впервые смогли сомкнуться на рукояти меча, который специально для нее выковали. Потом она достигла такого совершенства в искусстве боя, что ее упражнения с оружием были похожи на красивый, идеально отточенный и вместе с тем грозный танец. Люди любовались ею. Вот Одила и мечтала о том, чтобы тоже так научиться. Правда, сейчас Русалки в замке нет, она вышла замуж и уехала далеко-далеко. Но госпожа Иоланда и сама обучается владению оружием, и как знать, может быть, вскоре дозволит делать это и Одиле. Ведь у всех рыцарей есть оруженосцы, и даме- воительнице тоже нужна помощница! — Она очень красивая ... ну, эта Русалка? — спросила вдруг Ивонн. Девушка постаралась, чтобы ее голос звучал спокойно, но ревность терзала сердце, как и всякий раз, если кто-нибудь упоминал о бывшей невесте Родерика. — Кто, госпожа Диана? Да, она красавица, каких поискать! Так все думают. — И даже красивее, чем госпожа Иоланда? Одила задумалась на мгновение. — Не знаю, как их сравнивать. Они такие разные! Пожалуй, госпожа баронесса не менее красива, но здешние люди говорят: она — как фиалка, прячет свою красоту среди травы и желает цвести лишь для одного человека. Ее имя и означает - фиалка! Бретонка же — как прекрасный пышный цветок и понимает, что очень хороша. Она как роза. Ты видела когда-нибудь розы, Ивонн? Ивонн призналась, что не видела настоящих роз, ведь в их деревне никто не мог позволить себе разводить столь дорогие и прихотливые растения. Видела их только на мозаике в храме. На той дивной картине Дева Мария была изображена среди роз, вот тогда добрый аббат Себастьян и объяснил, что и в самом деле существуют такие цветы. Их выращивают для садов императора в далеком Константинополе, богатом городе у моря, где почти весь год тепло. Но теперь розы иногда можно увидеть и во Франкии, в садах богатых замков и аббатств. Розы не только прекрасны и ярки с виду, но и обладают чудесным ароматом. Многим хочется сорвать розу из-за ее красоты, и потому Бог дал ей острые длинные шипы, чтобы она могла защищаться. Вот такова, наверно, и Русалка, о которой люди говорили: «У самой прекрасной розы — самые опасные шипы!» — А я видела живые, не нарисованные розы! — похвасталась Одила. — В первый раз — давно, в саду большого аббатства, куда родители взяли меня с собой. Они были розовыми, желтыми и белыми, а уж как благоухали! А потом еще и здесь, в Рысьем Логове. Когда мессир Рауль женился сам и выдавал замуж сестру, то он и жених Русалки где-то заказали целые кусты этих дивных цветов, чтобы подарить своим нареченным. Их доставили сюда в закрытой повозке, внутри которой день и ночь горели жаровни. Ах, эти цветы были еще красивее, чем те, что я видела в монастыре, ведь они были алыми! Говорят, когда мужчина сильно любит, он дарит девушке именно такие цветы, красные, как кровь! Чтобы она догадалась о его чувствах! — А если… Если он сам еще не догадался? Этот вопрос сам вырвался у Ивонн прямо из сердца, и она тут же покраснела, как тот цветок, о котором только что слышала. — Кто это — он? — Одила подбоченилась и лукаво глянула на нее. — Ивонн, тебе нравится какой-то парень, да? Он из твоей родной деревни, наверно? Я никому не скажу, ну признайся! — Очень нравится! — проговорила Ивонн чуть слышно и закрыла ладонями лицо, которое упорно не желало принимать нормальный оттенок. — Только он не из моей деревни. — А, так значит, из соседней? Ивонн не умела врать и была еще слишком неопытна, чтобы непринужденно и быстро перевести разговор на другое. На ее счастье, в этот момент приоткрылась дверь и вошла Иоланда. Она отпустила Одилу и принялась осматривать Ивонн. — Ты скоро поправишься! — с улыбкой сказала молодая госпожа. — Сегодня такой чудесный день, даже жаль, что ты сидишь здесь в четырех стенах. Хочешь погулять немного во дворе? Конечно, Ивонн очень этого хотела. Казалось, что она не гуляла целую вечность! Ей даже не верилось, что когда-то она могла свободно ходить хоть во двор, хоть в лес или соседнее селение. Это было для нее так легко, что она не задумывалась, как это возможно — не суметь сделать хотя бы шаг! И вот теперь ей пришлось ждать, когда придет дюжий слуга, чтобы поставить для нее возле дома скамеечку, а затем перенести туда и саму Ивонн. Ее усадили под деревом, чтобы солнечные лучи не напекли голову. — Ну вот, так ты сможешь подышать воздухом и послушать, как щебечут птицы! — сказала Иоланда, присаживаясь рядом. — Скоро к тебе придет малышка Одила, чтобы ты не скучала. — Мадам, — проговорила Ивонн нерешительно. — Прошу вас… — Что ты хочешь, Ивонн? — улыбнулась та. — Я вижу, тебя что-то беспокоит. Не бойся, спрашивай. — Я лишь хотела знать, госпожа. Мессир барон Родерик… он не приезжал больше? — Пока нет, милая, — сказала Иоли немного строже. Но, увидев расстроенное личико Ивонн, опять смягчилась. — Тут дело не в тебе, пойми. Думаю, тебе известно, что между ним и моим мужем нет дружбы. Оба хотели, чтобы все было иначе, но так уж распорядилась судьба. Думаю, сиру Родерику гордость не дозволяет просить Рауля о разрешении приехать. Но я уверена, что он справляется о тебе через Ротруду. Она ведь снова обещала навестить тебя сегодня или завтра. Да ты и сама скоро будешь дома! Иоланда помолчала немного, и Ивонн почудилось, будто облачко затенило ее милое лицо. — И вот когда вернешься домой, — продолжала Иоли, — будь поосторожнее. Ведь не просто так с тобой случилась эта беда! Кто-то хотел причинить тебе ее. — На меня напал Хродерав, сенешаль мессира Родерика, — сказала Ивонн. — Да, я знаю. Но почему он так поступил? Ведь ни ты, ни Ротруда не были к нему враждебны. Тебя он в тот день и вовсе впервые в жизни видел. — Вы думаете, он приехал с целью причинить мне зло? — Я не могу высказывать такие подозрения, ибо не знаю его мыслей. Но человека этого я прежде иногда видела и поняла, что он жесток, но едва ли умен. Его могли прислать расправиться с тобой, Ивонн. — Но… кто? — проговорила Ивонн. — Кому я могла нанести такую обиду, чтобы меня захотели изувечить или убить? — Послушай, Ивонн. Ты успела прожить у Ротруды еще очень мало и почти ни с кем не общалась. Но, думаю, тетя рассказывала тебе о своей прежней жизни в замке, да и о его обитателях. Тогда ты должна знать, кому подчинялся Хродерав. — Он — сенешаль барона Родерика! О, молю вас, скажите, ведь вы не думаете, что это он приказал! - голос Ивонн задрожал, она с мольбою сложила руки. Девушка была готова разрыдаться. — Конечно же, нет. - поспешила заверить ее Иоланда. - Не плачь и послушай меня. У барона Родерика есть супруга, женщина весьма властная. Как ты думаешь, ей нравятся его встречи с тобой? - Но мадам... Ивонн даже растерялась. Конечно, она знала о Бриджит. И сама не могла понять, почему не считает баронессу де Коллин препятствием своим встречам с Родериком. Ивонн даже не думала о Бриджит и не пыталась представить, какая она, а просто ждала его приездов и радовалась, когда он сажал ее на коня впереди себя. Они ехали через лес, через поле и снова через лес, над головами смыкались в своды могучие ветви, прыгали с дерева на дерево проворные белки, а Ивонн слышала только биение сердца Родерика... так близко! И в глубине души надеялась, что он поцелует ее. О, это было так грешно, за это ее мог покарать Господь, но Ивонн упорно мечтала об этом! Она не могла понять, почему далекая красавица, уехавшая на край света, вызывает у нее тревогу и ревность? Почему она - соперница, а законная жена Родерика, баронесса Бриджит - нет? Быть может, до сих пор у Ивонн не было времени всё обдумать. Или она просто не хотела делать этого, боясь понять что-то такое, что разлучит ее с человеком, который уже завладел всеми ее помыслами? Она просто наслаждалась своими встречами с Родериком. И расплата за это счастье наступила быстро и была такой жестокой! - Мадам, вы ведь не считаете меня бессовестной? - слезы блеснули на глазах Ивонн. Иоли слегка сжала ее руку и спросила: - Сколько тебе лет? - На Троицын день исполнилось семнадцать, мадам. Иоли понимающе улыбнулась. Еще бы, ведь она была гораздо опытнее. На Рождество ей будет уже восемнадцать! - Я тебя бессовестной не считаю. Я уверена в том, что ты добрая и честная девушка! И думаю, ты и в будущем хочешь оставаться такой. Но ты, Ивонн, почти не знаешь жизни. До сих пор ты жила в своей деревне и редко бывала хотя бы в трех лье от нее. Я по себе знаю, что такому человеку бывает трудно понять, кто друг, а кто враг. Некоторые люди, с которыми ты успела столкнуться, оказались жестоки и корыстны. Не удивляйся, что я знаю это, мне рассказала твоя тетушка. Поверь, Ивонн, мир велик, и в нем так много разного! Есть негодяи и лгуны, но благородных, добрых людей не меньше, поверь. Ты понимаешь... Как бы тебе это получше объяснить... Есть злодеи, что мучают и убивают стариков и детей. Но есть сильные и отважные, они готовы покарать негодяев и спасти слабых! Как мессир Гастон, как Бретонка! Мне посчастливилось знать их. И ты обязательно встретишь таких людей, и среди них будет тот, кто полюбит тебя и кому ты отдашь свое сердце. Но он должен быть свободным, понимаешь? Когда мессир Родерик избрал себе в супруги Бриджит, многие были в недоумении. Но, как бы там не было, он обвенчался именно с этой женщиной, и с этим нужно считаться. Он обязан чтить свою жену, раз уж не может ее полюбить. Продолжая видеться с ним, ты не только подвергаешься опасности со стороны госпожи Бриджит, но и причиняешь большой вред собственной душе! Я не поучаю тебя, но предлагаю задуматься, кем ты можешь быть в его жизни. И нужно ли тебе это? Не печалься, и можешь ничего не отвечать. Я больше ни слова не скажу об этом. Иоланда перевела разговор на ярмарку, покупку полотна и последние новости из Блуа, где, как говорят, охотники видели тура с двумя головами. Ивонн отвечала рассеянно. Ей было так горько, что погожий летний денек показался темным и ненастным, как в конце ноября. В глубине души она понимала, что Иоланда все говорила верно. Но понимала и то, что Родерика не разлюбит никогда! - Дама Иоланда! - раздался детский голосок. Перед ними стоял маленький слуга. - Что случилось, дитя? - улыбнулась она. - Мессир просит вас прийти к нему. Баронесса поднялась и кивнула Ивонн. - К тебе скоро придет Одила. А вечером я навещу тебя, надо еще раз осмотреть и обработать твои раны. Она ушла, легко ступая по плитам двора изящными ножками в сафьяновых туфельках. Ивонн сама не знала, сколько времени сидела одна, безжизненно уронив руку на колени. Вторая рука еще не срослась, но Иоланда говорила, что на днях можно будет снять лубки. Что делать дальше, по возвращении в усадьбу тети, Ивонн не знала. О, как права была Иоланда... и как ошибалась! Права в оценке событий, а ошибалась в том, что Ивонн найдет в себе силы побороть любовь к Родерику! За кустами раздался легкий женский смешок, а потом - еще один. Две женщины шли вдоль живой изгороди и болтали. - ... так ты говоришь, эта девушка, которую привезли к госпоже баронессе, совсем не красавица? - спросила одна достаточно громко, чтобы Ивонн было легко услышать. - Ничуть не красива, - заверила вторая. - Даже странно, что мессир Родерик положил на нее глаз. А ведь именно об этом и говорят люди! Сам-то он красавец. - Наверно, девица напоминает ему Русалку, и только в этом все дело! - ехидно сказала первая. - Да? Интересно, чем же? У Русалки личико ангела и такие глаза, что можно утонуть, а у этой - какие-то маленькие... Да и лицо у бедняжки такое невзрачное, а теперь еще и все в синяках! - Да, не повезло ей. Но зато у нее такие же светлые длинные косы, как у той! Это единственное, что в ней красиво, ими она его и взяла. Посмотрит на ее волосы, так про Бретонку и вспомнит! Как думаешь, долго он будет с этой девчонкой, Доротэ? - Вряд ли, Бэгга. Он совсем не к таким привык. Да и жена его станет ли терпеть? Они ушли, продолжая болтать и хихикать. О, как жалела Ивонн, что сейчас не может сама ходить! Она бросилась бы бежать отсюда, куда глаза глядят. Услышанное было так ужасно! Гораздо хуже тех мыслей, что посетили ее после беседы с Иоли. Та говорила горькие слова, но желала добра. Эти же две служанки намеренно причиняли боль. О, если это правда? Что, если Родерику она всего лишь напоминает его утраченную любовь? Одила застала Ивонн плачущей и не на шутку встревожилась. Но та не сказала, из-за чего плачет, лишь попросила снова позвать слугу, чтобы помог ей вернуться в дом.