Лунный свет

Сегодня ребята договорились встретиться в студии, к часу. Дэн всё думал, как бы и где же раздобыть себе еду, как теперь стало понятно, обычной он не насыщается и вовсе есть её не может. Ещё немного поразмышляв, всё-таки решил заехать в мед.центр и прикупить несколько пакетиков с кровью; к изумлению, особой проблемы это ему не составило. Зайдя в уборную, благо, в которой не было ни души, Рейнольдс достал из черного вместительного ранца медицинский пакет с надписью II, оторвал зубами кончик — в нос ударил терпкий, металлический запах. Без доли всяческих сомнений, он припал холодными губами к упаковке и принялся жадно поглощать долгожданную жидкость. Дэну даже никогда на ум не приходило то, что он сможет или вообще будет с таким наслаждением, прикрыв глаза, потягивать кровь. Подумать только, одно дело — употреблять её в качестве пищи, и совсем иное — гореть желанием прокусить шею почти каждому человеку, чтобы, мать твою, добраться до этой самой пищи. Полностью осушив пакет, он отстранился и провел тыльной стороной ладони по губам. Во рту остался яркий солоноватый привкус с заметными нотками металла. Первая человеческая кровь в его жизни… неописуемые и незабываемые ощущения. Даже не верится, но от людской пищи он до сих пор не получал, не обделю словом, такой же эйфории, как при, так сказать, вкушении крови. На первый взгляд покажется — мерзотной жидкости, которую, как правило, и в рот не сунешь… К тому же, солист мгновенно почувствовал изменения в своём теле: небывалый прилив сил, бодрости. Казалось, будто всё естество начало постепенно, секунда за другой, перестраиваться: каждая клеточка, каждая мышца, каждый сосудик наполнились жизнью, светом, неиссякаемой энергией. Жажда, мучившая его всё утро, полностью прошла. Спрашивается, а надолго ли? Выкинув пакет в урну, он смыл остатки алой жидкости с губ и мельком глянул на своё отражение в зеркале — глаза приобрели ярко-бордовый оттенок, сменивший привычный серый цвет радужки, бледные щёки покрылись еле заметным румянцем, пухлые губы приобрели более яркий цвет. Что-то внутри ему подсказывало, что с этой минуты его жизнь кардинально изменилась. В лучшую ли сторону? «Не очень дружелюбный вид лица» — с усмешкой подумал Рейнольдс, чуть приподнимая верхнюю губу и снова убеждаясь, что клыки реальны. Вся эта обстановка с «новой жизнью» казалась солисту столь выдуманной и невозможной, что он изредка щипал себя за руку, каждый раз уверяясь в том, что это не сон и поэтому он взаправду обратился. После нескольких минут весьма «занимательного» залипания на своё отражение, вокалист наконец закрыл кран и позже вышел из здания. Оставив машину на парковке, Дэн направился в студию. Благодаря своему острому зрению он понял, что следовало бы поторопиться, чтобы успеть на зеленый свет ближайшего светофора. Ну да, поторопился. Но он ведь не знал, что вампиры обладают способностью перемещаться почти со скоростью звука. Ох ты ж бл… Послышался характерный звук металла об его черепушку. Хоть столб несчастного светофора не погнул. Впрочем, нет, осталась вмятина. А Дэну что? Хоть бы хны — абсолютно ничего. Рейнольдс огляделся по сторонам: машины только подъезжают; хорошо никто не видел, во-первых, этого неловкого происшествия, а во-вторых то, что он, как херов Флэш, из любимого фильма его детей, развил скорость до целых трёхсот метров в секунду! Это чё сейчас нахрен было?! Несмотря на любопытство, солист вновь испытать свою новоявленную способность не решился. Он еще больше утонул в капюшоне чёрной толстовки и не спеша двинулся вдоль пешехода. Конечно же теперь Рейнольдсу приходится ходить под солнцем в капюшоне, это испытание какое-то (не станет же он ошиваться по улицам с зонтом в середине апреля). Настолько противным кажется Дэну солнце, что была бы на то его воля, он даже и не подумал бы высунуть днём нос из дома. А хотя что лучше — провести целый день с семьёй или с друзьями из группы? Вопрос затруднительный, ведь вокруг тебя люди, запахи крови которых настолько аппетитны, что находиться рядом становится весомой проблемой. Стоит заметить, что долгое времяпровождение под прямыми солнечными лучами убить вампира никак не сможет, сколько бы ты не пытался, но способно «подарить» ожоги, которые будут долго болеть и приносить дискомфорт, что даже никакие мази не помогут. Также, стоит добавить, при этом увеличивается потребность в крови, появляется сильная слабость. Если тело будет прикрытым одеждой, то почти ничего страшного не произойдёт. Максимум можно отделаться тошнотой и головокружением, как после солнечного удара. Вокалист, быстро добравшись до студии, за 15 минут до того времени, о котором они договорились, мгновенно поднялся на третий этаж и зашёл в достаточно просторное помещение, тут же забрался на широкий балкон и уселся скрестив ноги. Ему необходимо хоть немого времени, чтобы привести мысли в порядок. Аудио-студия у ребят была довольно неплохо оборудована. Стоит приметить, что она включала в себя комнату звукорежиссёра, комнату для записи звуков музыкальных инструментов, то бишь электронной и акустической гитары, бас гитары, звуки барабанов, различных синтезаторов и многой другой дорогущей инструментальной лабуды. Естественно, пацаны могут похвастаться и наличием помещения со звукоизоляцией и звукопоглощением, непосредственно, для записи чудесного голоса Рейнольдса (он даже не заметил, что после обращения в вампира его и без того приятный голос стал ещё бархатнее). Вскоре Дэн услышал голоса своих друзей на первом этаже, а потом и надвигающиеся шаги. Через минутку в дверном проёме появилась светлая макушка Бена, а потом и остальные ребята. Парни радушно обменялись рукопожатиями. — На улице жарень: двадцать шесть градусов, ты что такой ледяной? — посмеялся Уэйн, пожимая широкую ладонь вокалиста и хлопая его по плечу. Рейнольдс не нашёлся с ответом, незамысловато улыбнувшись краешком губ. Остальные повесили свои курточки на вешалку и принялись проверять и подключать аппаратуру. Сегодня они договорились отрепетировать песни к предстоящему концерту. Дэн, в свою очередь, достал из папки листы с нотами; а вскоре поймал себя на том, что читает одну и ту же строчку уже по пятому кругу. В данный момент его одолевало довольно странное чувство. Он украдкой посмотрел в сторону парней и задумался. Я чувствую запах чей-то крови. Он такой… необычный, и даже… немного притягивает. Какой-то слегка приторный и пряный… Мужчина прикрыл глаза и снова сделал глубокий вдох. Не могу понять чей. Интересно… Вскоре отогнав эти мысли на второй план, Рейнольдс начал репетицию. А кто же обещал, что она пройдет без единого изъяна? То и дело отвлекаясь на этот чудный аромат, Дэн постоянно запинался и изредка путал слова песен. Было просто невозможно сосредоточиться на чём-либо, когда под боком маячит, если так можно выразиться, ходячий обед! И главное понять не можешь, чья же кровь так сладко пахнет! — Слушай, брат, может перерыв сделаем? — Бен отложил гитару и подошел к вокалисту сзади, почти невесомо коснувшись ладонью плеча. — Что-то ты сегодня не в духе. — Да, возможно ты прав, — тихо ответил Рейнольдс, и воспользовавшись удачно подвернувшейся возможностью, слегка наклонился и глубоко вздохнул. Не то, запах не такой явный. Хотя тоже неплох. — Ребят, тогда может вам кофе заварить? — любезно предложил Платц, вылезая из-за барабанов. — Да, давай, — согласился МакКи, а потом обратился к Дэну: — Ты себя неважно чувствуешь? — Да… сегодня… кхм, утром было не хорошо, — Рейнольдс нахмурился и немного замялся, не зная какие же слова подобрать. — Может тогда закончим и встретимся завтра? — Не, не… немного передохнем и продолжим, — солист тяжко выдохнул и провел широкими ладонями по лицу, устало потирая глаза. — Дэн! Будешь кофе или бутер с чем-нибудь? — выкрикнул с кухни барабанщик, набирая в электрический чайник воду. Вокалист зашёл в комнату к Платцу, тот стоял к нему спиной и под нос напевал знакомую мелодию, насыпая в чашки душистые молотые зёрна. — Да, спасибо, — для поддержания образа «нормального человека» Рейнольдс достал с полочки стеклянный стакан и налил в него воды из графина, сразу же выпил залпом. — Только кофе. Надеюсь кофе будет не таким отвратительным, как сегодняшний омлет. Солист поставил стакан на стол и на секунды три застыл, задумчиво прикусив нижнюю губу. Как же к нему подойти? Эээ, блин, пофиг. Он как можно тише на цыпочках приблизился к Платцману, наклонился поближе к шее и втянул носом запах его крови, текущей по жилам. Ей-богу, ну как собака всех обнюхивает. Почувствовав еле заметный холодок, барабанщик ощутил, как по коже пробежала лёгкая дрожь, он обернулся. — Ты чего это? — удивился тот, вытаращив глаза и вопросительно изогнув бровь. — Нет, ничего, — Дэн моментально отскочил, как ошпаренный, и сразу же, сконфузившись, быстро ретировался с кухни. Ох, если бы вампиры могли краснеть от неловкости или стыда, то щёки вокалиста загорели бы ярким румянцем. Опять не то. Остается только… Уэйн. Сермон сидел на мягкой уютной софе, в пустующей комнате с другими различными музыкальными инструментами, не спеша настраивая струны акустической гитары. В полной, почти звенящей, тишине редко издавалось тихое бренчание. Рейнольдс беззвучно, со всей своей вампирской «ловкостью», можно сказать, подкрался к, спиной сидящему, гитаристу. Склонился над его шеей и сделал медленный, беззвучный вдох. О Боже… нет, нет! От этого чудного аромата его прекрасной крови, начали ныть дёсны. Тем более, как потом удалось приметить, на коже, немного выше ключицы, виднелась свежая ранка: неглубокая царапина или расчёс. Твою мать, нет! Я же только ел! Неожиданно с большой силой накатила жажда, даже невзирая на то, что Дэн недавно, этим утром, успел подкрепиться целой порцией донорской крови. В носу осел этот дивный металлический запах, в меру сладкий и отчасти терпкий. Солист почувствовал, что удлинились острые, как лезвие, клыки, и уже упирались в мягкий язык. Его одолевал не столько аппетит насытиться самой кровью, сколько желание прокусить непозволительно тонкую, нежную кожу на такой беззащитной шее, попробовать на вкус ту самую живую кровь, ощутить как она стекает по стенкам горла, разливается тёплым бальзамом изнутри. Ощутить, мать её, беспомощность жертвы, напрасное сопротивление, насладиться её криками, мольбами… Сознание солиста постепенно заполнял непроглядный туман вожделения. Клыки уже зудели в предвкушении тёплой плоти этого человека. Рейнольдс, прожигая взглядом затылок своего потенциального «обеда», под именем Уэйн Сермон, буквально истекал слюнями в одном представлении продолжения этого желанного «банкета». Вот чёрт, кем ты стал, Дэн? Почему тебя гложут эти мысли? Неужели ты хочешь убить самого близкого тебе друга, всего лишь для непродолжительного распития крови? Чтобы мелодичные звуки его трепещущего сердца навсегда умолкли? Мужчина схватился за голову, его повело в сторону. Внезапно нахлынувший, бушующий ураган из перемешавшегося потока мыслей, желаний и переполняющих двояких чувств просто сводил его с ума. Один внутренний голос, ведомый инстинктами охотника, подначивал резко схватиться за затылок, всадить со всей дури клыки в обнажённое, такое хрупкое горло, разодрать его в клочья, зализывать кровоточащие раны ни в чём не повинного человека, который даже мысли не имеет о том, что его друг в эту секунду слетает с катушек, в неожиданно накатившем желании испробовать его вкуснейшей крови. А другой внутренний голос — здравый, чтоб его, смысл, который Дэну сейчас так необходим, просто взывает, нет, не то слово, вопит опомниться, не делать ошибок, о которых потом будешь долго жалеть! Да что там, Уэйн даже не подозревал, что находится в комнате не один. Солист тихо обезумевал. Всё что происходило в тот момент с Рейнольдсом, можно назвать детскими шалостями. Ведь переломный момент у недавно обратившегося вампира наступает к месяцу после обращения, когда все органы чувств, в особенности обоняние, все инстинкты и способности выходят на новый уровень совершенствования — становятся гораздо острее. Когда ему не нужно подходить почти вплотную к жертве, чтобы полностью понять утончённый запах её крови, потому что он сможет ощутить его за добрые два десятка метров. Когда абсолютно не составит труда ориентироваться в пространстве, в полной мгле, ведь он будет обладать прекрасным ночным зрением. Даже к этому времени появится абсолютная неутомимость, являющаяся характерной чертой всех вампиров. Если до того момента, как наступит тот день икс, Дэн не сможет обуздать инстинкты хищника, потом будет очень тяжко остаться «человеком» и не озвереть в край. Так что, у Рейнольдса всё только начинается… Я не могу, не могу, нет! Плотно стиснув зубы, мужчина еле оторвал, словно вросшие в пол корнями, ноги и с большим трудом подавил инстинкт на считанные минуты. Этого ему хватило, чтобы заставить себя выползти из комнаты. — Парни, я ухожу, мне совсем нездоровится, — выкрикнул вокалист, спешно завалившись в прихожую. Ещё немного и он точно кого-нибудь зашибёт. — Простите, что вам пришлось зря сюда ехать. — Да ничего страшного, Дэн, главное выздоравливай, — Дэниел показался в проёме двери. — Конечно, здоровье — главное, — подхватил МакКи, а за ним и Сермон: — Поправляйся, брат. — Может мне тебя довезти? — сразу же предложил гитарист вслед выходящему мужчине. — Нет, спасибо, я сам, — дверь захлопнулась. — Он кому-нибудь сказал, что случилось-то? — поинтересовался Сермон, переглянувшись с остальными, спустя минуту неуместного молчания. — Да, Дэн ответил, что утром ему было плохо, — Бен подошёл к деревянной вешалке и достал чёрную кожанку. — Лучше бы перенесли репетицию на другой день. Ладно, ребят, я пошёл.