Перемены

Астория не помнила, как уснула — видимо, побочный эффект от принятого зелья. А когда открыла глаза, солнце уже вовсю освещало комнату. — Мистер Поттер? — позвала Астория, негромко, чтобы не разбудить сына. Ответа не последовало. Вероятно, он еще не возвращался. Мешочек с деньгами (хоть Астория вполне ясно от них отказалась) лежал на прежнем месте. Неожиданный стук в окно привлек ее внимание. Почтовая сова с «Ежедневным пророком». Миссис Малфой впустила птицу, забрала свежий выпуск, затем все же подошла к оставленным Поттером деньгам. Для себя и сына она не взяла бы ни кната, но доставленная газета была заказана хозяином дома, следовательно, не будет проблемы, если расплатиться его же деньгами, справедливо решила Астория. На первой полосе, как и стоило догадаться, виднелись колдографии вчерашнего пожара. Миссис Малфой судорожно переворачивала страницы, ища информацию о Драко. «По сообщению главы аврората, мистера Г. Дж. Поттера, тело хозяина поместья обнаружено не было. Факт смерти не установлен, судьба мистера Д. Л. Малфоя до сих пор неизвестна. Расследование по делу взрывов в Малфой-менор продолжается...» Чувствуя себя обессиленной, миссис Малфой опустилась на стул и тяжело дыша просидела еще несколько минут, уставившись в одну точку. На самом деле они с мужем никогда не были эмоционально близки. Да, Драко вел себя предельно вежливо, она отвечала мужу тем же. Он не жалел на нее денег, дарил драгоценности, покупал билеты на различные мероприятия (вроде Чемпионатов мира по квиддичу), вместе они посещали приемы и светские рауты. Но между ними словно всегда была некая невидимая стена; Драко оставался для нее «закрытой книгой», не подпускал к своим тайнам, не раскрывал душу, держа эмоциональную дистанцию. Если бы Асторию Малфой спросили, любит ли она Драко, конечно, вслух она (как примерная жена) ответила бы «да», но мысленно усомнилась бы в правдивости этого заявления. Скорее, она просто привыкла быть его женой. А теперь она осталась... вдовой? Неизвестность угнетала еще сильнее, нежели мысль о возможной кончине супруга. Ей хотелось спросить у Гарри Поттера лично, но его до сих пор не было дома. Понимая, что ей нужно отвлечь мысли, Астория решила пройтись по комнатам. Конечно, это было бестактное любопытство; не особо вежливо с ее стороны осматривать дом, не спросив хозяина. Принцип невмешательства в чужую личную жизнь — один из основных, усвоенных ею со времен учебы в Хогвартсе. Слизеринцы особенно ценили право на личное пространство, нарушать его было почти преступлением. Но все же любопытство взяло свое. Вчера дом Поттера показался ей нежилым, сегодня, с приходом утра, она повторно в этом убедилась. На всех поверхностях скопился чудовищно толстый слой пыли, в углу комнаты пестрела груда сброшенных вещей, а около камина возвышалась огромная стопка хаотично разбросанных номеров «Ежедневного пророка». Судя по всему, другие печатные издания Гарри не выписывал. Невольно Астория засмотрелась на колдографии, развешанные на стене около камина. В центре висел снимок неизвестной ей пары — она предположила, что это родители Гарри. Узнать остальных не представляло труда, поскольку их можно было увидеть в каждой газете или журнале: фото Золотого трио разных годов, снимки Отряда Дамблдора (как до войны, так и после), колдографии с годовщин Дня победы. Отдельное место было выделено для портретов погибших — Астория не знала всех по именам, но не раз видела эти лица в мемориальных хрониках. Также на стене были фото молодого парня с синими волосами, сына героев войны — кажется, его звали Тедди. И что самое странное — ни одного с Джинни. Она появлялась лишь на общих фото, и то мельком. Свадебных или личных колдографий не было, зато на стене остались пустые места, которые, скорее всего, раньше были заняты... Видимо, Гарри Поттеру тяжело дался этот развод, подумала Астория. Эта пара стала самой неоднозначной и самой обсуждаемой в Британии. Гарри Поттер женился лишь десять лет спустя после войны, когда все его ровесники и боевые товарищи уже состояли в браке, а большинство воспитывали собственных детей. Пышное торжество, прогремевшее на всю магическую Британию, всего три года брака, а потом — почти двухлетний бракоразводный процесс. Что удивительно, ни один из бывших супругов так и не озвучил причину такого решения (хотя репортеры бегали за ним толпами). Разумеется, у каждого сплетника Британии была на этот счет своя версия. «Наверное, Гарри Поттер изменял жене». Как доказательство приводились колдографии Гарри с различными красотками и известными женщинами магического мира. «Нет, отвечали другие. Если Поттер и мог с кем-то изменить Джинни, так только со своей работой». А снимки объясняли популярностью Гарри — многие даже совершенно не знакомые с ним волшебники частенько просили сфотографироваться на память. «Так, может, это Джинни изменяла ему?» Другие возражали. «Что вы. Она ждала этого брака десять лет. Да и разумно ли изменять легенде магического мира, имеющему к тому же немалый счет в Гринготтсе?» «А если этот развод — всего лишь фарс для привлечения внимания прессы?» Последнее утверждение изначально выглядело абсурдным, поскольку Гарри никогда не любил шумихи вокруг собственной персоны, интервью давал крайне неохотно, а репортеров старался обходить за версту. К своим поклонникам же относился спокойно, без эмоций. Когда его просили об автографе или совместном фото, он не отказывал (если, конечно, ему не нужно было спешить на неотложный вызов). Но на большее фанаты рассчитывать не могли. Гарри Поттер, в первую очередь, чувствовал и позиционировал себя аврором, а уже потом знаменитостью и магом-который-победил. В общем, Астория уважала это качество. Те, кто постоянно кичился прошлыми заслугами, были ей не по душе. Миссис Малфой поняла вдруг, что слишком сильно задумалась о Поттере, когда следовало думать о себе и сыне. Она потеряла палочку, значит, ей нужна новая. Кроме того, ей и Скорпу необходим полноценный завтрак (хотя, скорее всего, Скорпиус, проснувшись, уже успел тайком съесть бо́льшую часть шоколадных лягушек, оставленных Поттером). И, конечно, ей нужно в банк. А еще... неплохо бы наведаться в одну знакомую организацию, предоставляющую услуги по уборке помещений. После войны и ряда реформ, принятых Министерством, положение домовых эльфов существенно изменилось. Все большее их число получало свободу, многие уже рождались свободными. И, конечно, им было необходимо трудоустройство. Некоторые эльфы нанимались на работу в семьи волшебников уже на договорной основе, другие же организовывали фирмы, оказывающие разовые или долговременные услуги. Астория еще раз оглядела комнату, где явно требовалась уборка. Конечно, условия, в которых живет Гарри Поттер, это не ее дело, но в то же время она все еще должна нему ответную услугу. Рискни она предложить денег, он в лучшем случае вежливо откажется, а то и вовсе посчитает это оскорблением. Миссис Малфой прошла к камину, надеясь, что у Гарри есть Летучий порох. К счастью, он был (хотя, судя по всему, пользовались им редко). Астория позвала Скорпа, чтобы направиться в Косую аллею. *** Периодически поглядывая на часы, Астория сидела в кресле, листала свежий купленный номер «Магического Еженедельника» и ждала, пока эльфы справятся со своими обязанностями. Несколько раз они со Скорпом перемещались из комнаты в комнату, чтобы не мешать им работать. Конечно, думала миссис Малфой, неплохо бы успеть все закончить к возвращению Поттера, но хлопок аппарации в гостиной раздался раньше, чем эльфы успели покинуть дом. Затем короткий возглас изумления (который Асторию почему-то позабавил) и наконец хозяин квартиры появился в дверях. — Миссис Малфой, что происходит? От Гарри пахло крепким кофе, а по растрепанному виду и мешкам под глазами было понятно, что он всю ночь не спал. — Уборка помещения, — кротко ответила Астория. — За мой счет. Поттер выглядел растерянно. — Но... зачем? — Я хотела хоть чем-то отблагодарить вас за гостеприимство. Возможно, я влезла не в свое дело, но вы сами сообщили вчера, что у вас сейчас нет домовика. В квартире было слишком не убрано... — Астория смутилась, надеясь, что Гарри не воспримет ее слова как упрек. — Поэтому я решила заказать выездную уборку — не волнуйтесь, она уже оплачена. Прочесть реакцию Гарри было сложно; возможно, тому была виной его дикая усталость или неожиданно нахлынувшее на саму Асторию чувство стыда — в конце-концов, она действительно провернула все это без его ведома. — Да-а, вы правы, — виновато пробормотал Гарри. — Конечно, для вас и вашего сына это было слишком... грязно. Миссис Малфой порывалась уже извиниться за свою самодеятельность, но тут ее прервал подошедший домовик. — Принимайте работу, хозяйка. Правилами организации было заведено, что домовики могут покинуть территорию только после того, как получат одобрение от нанявшего их волшебника. А у домовых эльфов всегда была своя нерушимая логика: если женщина пригласила их в дом — значит, она хозяйка. Но именно это слово сейчас было совершенно неуместно. На удивление, Гарри ничуть не смутился; наоборот, происходящее его позабавило. — Прошу, хозяйка, — усмехнувшись, показал рукой в сторону гостиной. Эльфы действительно постарались на славу. Теперь жилище Гарри Поттера напоминало, скорее, музей, чем квартиру — все такое же «нежилое», но теперь идеально чистое. — Благодарю, работой я довольна, — громко и четко произнесла Астория, после чего эльфы удалились. — Спасибо вам. Признаю, здесь давно не хватало хорошей уборки. Миссис Малфой согласно кивнула. — Кстати, я по дороге еды купил. Сам я готовлю редко, больше покупаю или заказываю... Взял побольше, чтобы на дольше хватило. Как вы относитесь к пицце? Астория относилась отрицательно, но вот Скорпиус, стоило ему услышать слово «пицца», тут же примчался из другой комнаты и уставился на Поттера горящими от предвкушения глазами. Миссис Малфой была вынуждена признать поражение — сколь ни пыталась она привить сыну любовь к здоровой пище, вредная нравилась тому гораздо больше. Но кое-что сейчас смущало ее не меньше, чем нездоровый рацион: Гарри Поттер вел себя слишком «по-домашнему», а ведь они знакомы менее суток. Может, у гриффиндорцев это в порядке вещей? И все же перво-наперво нужно было выяснить главный вопрос, который не оставлял ее мысли в течение всего дня. — Мистер Поттер, я читала утренний выпуск «Пророка». Там сообщалось, что Драко... может быть жив? Гарри нервно прошел несколько кругов по комнате, словно обдумывая, как начать разговор. Наконец, он опустился на диван и посмотрел ей в глаза. — Я не хочу давать вам ложных надежд, миссис Малфой. Могу лишь назвать факты: ни тела, ни останков вашего мужа обнаружено не было. Равно как и его волшебной палочки. Я нашел только обгоревшие остатки вашей палочки, увы, реставрации она не подлежит... — Не важно, я уже приобрела новую, — отмахнулась Астория, так как вопрос о палочке ее мало интересовал. — Скажите, есть ли вероятность, что Драко жив? — Да. Он мог успеть аппарировать. Но и утверждать, что он точно жив, я не возьмусь. И все же должен просить: скажите, будь ваш супруг жив, куда бы он с большей долей вероятности направился? Астория растерянно вздохнула. Драко никогда ей не рассказывал о каких-то тайных и любимых местах уединения. — Может, загородный дом? Друзья? Гойлы или Нотты? Она отрицательно покачала головой. Будь у их семьи загородный дом, миссис Малфой бы у Гарри Поттера точно не ночевала. — Нотты сейчас проживают на севере Шотландии. Слишком далеко для аппарации, а маггловский транспорт Драко терпеть не может, — принялась размышлять Астория вслух. — Ну а порталы находятся под контролем Министерства и Аврората в частности, — продолжил ее мысль Поттер. — Воспользуйся он порталом, я бы знал. — А Гойлы... Мы мало с ними общались последние годы, — по инициативе главы семьи Малфои вообще по-минимуму контактировали с бывшими однокурсниками-слизеринцами. — Но когда-то Драко и Грегори были друзьями. — Все же я наведаюсь к ним завтра. Может, удастся что-нибудь выяснить. — Я пойду с вами, — сразу ответила Астория.