Часы моей жизни

За окнами только-только начало светать. В конце коридора был слышен громкий храп санитара и какого-то пациента. - Сара, значит, - протянул Джек, опуская ее руку. – Я буду звать тебя Салли. - Не надо! – воскликнула девушка, отпрянув от решетки и свалившись прямо на пятую точку. - Тебе не нравится, когда тебя так называют? Но мне все равно, я буду называть тебя так, как хочу, - парень лениво поднялся на ноги и сел на кровать, свесив ноги. Она почти не слышала его. Руку жгло, как огнем, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. Она была на волосок от возможной смерти, она позволила себе приблизиться к преступнику на такое опасное расстояние, и чуть было не попалась ему! От осознания произошедшего липкий холодок пробежал по спине, заставив ее вздрогнуть. Это не скрылось от пристального взгляда Джека. - Зачем же ты пришла сюда, раз так брезгуешь и боишься меня? – спокойно спросил он, презрительно покосившись на все еще сидящую на полу Сару. – Можешь валить, я говорю тебе об этом со вчерашнего вечера. - Я…нет, извини, - промямлила Портер и, быстро встав, сделала шаг уверенный шаг ему навстречу. – Но ты тоже должен понять меня. - Задавай уже свои вопросы и уходи отсюда, противная девчонка. Он все так же сидел на кровати, даже не делая попыток сделать хоть немного заинтересованный вид. Сара сейчас мечтала только о теплой кроватке и чашке горячего какао с зефирками. В животе тихонько заурчало. Девушка попыталась собраться с мыслями и вспомнить то, к чему готовилась уже на протяжении нескольких недель. В углу валялась ее сумка с подготовленными заранее вопросами и фразами, тщательно обдуманными и проверенными. Саре потребовалось несколько минут, чтобы найти дрожащими руками обычный лист формата А4, свернутый вдвое, и помятый блокнот с ручкой. - Я буду записывать наш разговор, ты не против? – спросила она, принимая свой обычный деловой тон. Джек лишь безразлично пожал плечами. - Хорошо… - она откашлялась и прочитала первый вопрос: «О чем вы думали, когда намеревались совершить убийство, за которое позже были судимы?» - Что? – удивленно вскинул брови парень, - И это все? Ты действительно думала, что я буду отвечать на эти идиотские, пережеванные вопросы? Ты хоть знаешь, сколько раз мне задавали их эти вонючие копы и пришибленные врачи? Я отказываюсь от этой херни, ага. Сара не растерялась. Где-то в глубине души она и сама понимала, что ей вряд ли удастся разговорить его с их помощью, однако они были стандартны для подобных опросов. - То есть, отказываешься? – в ее голосе появились угрожающие нотки. Злость медленно, но верно закипала в ней. - А что, если, да? Что ты мне сделаешь? Через пару недель я уже буду разлагаться на местном кладбище, так что вряд ли тебе удастся меня запугать. - Хорошо, я уйду. А ты останешься тут совершенно один и больше никогда не сможешь нормально поговорить с кем-нибудь. Ведь ты тут известный молчун. Живешь один и подохнешь так же! Это вырвалось совершенно случайно. Она захлопнула рот руками и не заметила, как Джек за секунду преодолел разделявшее их расстояние и стоял теперь совсем близко к ней, вцепившись в стальные прутья руками и тяжело дыша. - Я перегрызу твое горло и вырву язык за такие слова, глупая девчонка, - прошипел он, обдав горячим дыханием ее щеку. – Я не один, слышишь? Я не один! - Прости, - сдавленно проскулила она, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, - я не хотела. - Не хотела чего? Говорить то, о чем думаешь? – вдруг совсем тихо спросил Джек. Кажется, он немного отошел от нахлынувшего на него мимолетного гнева, потому что он разжал кулаки и наклонил голову вниз, впервые за сегодня разорвав с Сарой зрительный контакт. Его густые черные волосы почти полностью закрыли лицо, и девушка не могла увидеть, какое у него сейчас было выражение. - Нет, я…я не знаю. Извини меня еще раз, видимо, я еще не доросла до писательства, раз даже не могу нормально разговаривать с людьми. Можешь не беспокоиться, больше ты меня не увидишь. Сара грустно улыбнулась, запихала блокнот с ручкой и опросник в сумку и, стараясь не разреветься, медленно направилась в другой конец коридора. Она была уже почти у комнаты санитара, когда мелодичный голос Джека позвал ее. Она остановилась на пару секунд, но потом все же вернулась к палате. - Можешь остаться, пока этот бугай, - парень кивнул в сторону санитара, - не проснется. Я сам расскажу тебе все, что посчитаю нужным, а ты будешь послушно записывать в свой блокнотик. Договорились? - Хорошо, спасибо. - И не смей больше говорить такие вещи. * Он рассказал ей о своем детстве. О том, как будучи сиротами, он с сестрой сбежал из приюта, где детей били и унижали. О том, как с одиннадцати лет работал на стройке, чтобы купить своей шестилетней сестре фруктов и молока. Как они жили на улице и питались из мусорки, как прижимались друг к дружке зимой, чтобы не умереть от холода. Рассказал, как сам учил сестру читать и писать и не отпускал ее ни на шаг от себя, пока ей не исполнилось двенадцать. - Вы жили на улице шесть лет? – не выдержав, ужаснулась Сара, - И никто за все это время не захотел приютить вас? - Наивная, глупая девчонка, ты думаешь, что кто-нибудь захочет брать к себе в дом уже взрослого мальчишку и калеку-девчонку? - Калеку? - На ее левой руке не было пальцев. Такой уж она родилась, никто не стал разбираться, из-за чего. И вот, когда мне исполнилось семнадцать, я нашел нам жилье. Старая квартира в полуразрушенном доме на окраине города. Весь мой заработок уходил на ее оплату. Там не было света и воды, но, зато, зимой и в дождь у нас была крыша над головой. Я работал круглыми сутками, а Эмили крутилась по хозяйству. Она всеми силами старалась сделать ту убогую квартирку хоть немного уютнее. И это ей удавалось. Мы были счастливы. Джек замолчал и невидящим взором уставился куда-то в стену, кажется, окунаясь в воспоминания. Сара не видела его слез, хотя в его глазах сейчас читались бесконечное одиночество и боль. Ее сердце больно сжималось от жалости, когда она представляла брошенных всеми невинных детей. Он мог соврать ей, но девушка отчего-то точно знала, что это не так. То жестокое убийство, что совершил этот молодой человек, она не могла оправдать, однако те ужасные чувства, что вызывало само слово «убийство», были словно притуплены этим рассказом. Она боялась нарушить его маленький хрупкий мирок своими вопросами, и поэтому тоже сидела, молча, вглядываясь в его красивое лицо, затемненное в эту секунду тенью печали. Их отделали толстые прутья решетки, но девушке казалось, что их больше не существуют. Ничто не было в эту секунду реальнее и важнее для нее, чем душа этого человека. - Джек… - сорвалось у нее с губ. Парень встрепенулся и словно проснулся. - Ну как тебе моя никчемная жизнь? Этого хватит для твоей книги? Можешь смело составить мой психологический портрет, или что вы там обычно делаете, и смело публиковать его. Или тебя интересуют, как я убил того ублюдка? Я выслеживал его три года, наблюдал за его жизнью, семьей работой. Я знал его увлечения и любимые места, знал все о нем. Я ждал той минуты, когда смогу заставить его страдать, и не позволял себе спешить. А потом настал тот день, и я просто покромсал его на куски. И, если тебе интересно, это сделало меня по-настоящему счастливым. - Почему ты преследовал его? – наконец, решилась спросить Сара, до боли сжимая в пальцах ручку. Где-то справа от нее послышался громкий кашель. Обернувшись, девушка увидела стоящего перед ней рыжеволосого санитара, имя которого она никак не могла запомнить. - Вчера вечером вы попросили меня разрешить вам остаться еще на пару часов, - пробасил он, смотря на девушку сверху вниз. - Вы сказали, что не станете долго задерживаться и сами уйдете через черный ход. Я поверил вам, а вы меня так подставили. Я сказал доктору Эддисону, что вы ушли вчера к десяти вечера. Что было бы, если бы он обнаружил вас тут? Простите, мисс Портер, но вам необходимо покинуть больницу до шести часов утра, пока не начался осмотр палат и пациентов. Прошу, проследуйте за мной к черному выходу. Закончив свою речь, как показалось самой Саре, давно отрепетированную, он строго оглядел Джека и стал терпеливо ждать, пока девушка собирала в сумку свои вещи. - Пожалуйста, дайте мне еще пару минут, чтобы закончить, и я тут же ретируюсь. Санитар коротко кивнул и отошел. - Я могу прийти сюда снова? – прошептала Сара, отряхивая платье от пыли. - Хочешь еще раз посмотреть на невменяемого? – ухмыльнулся парень, подходя ближе решетке. - Я не считаю тебя таковым, - она серьезно посмотрела на него, нахмурив брови. Она хотела быть честной с ним, потому что совсем недавно он сам был честен с ней. - Я ведь убийца, помнишь? -После смерти это будет уже неважно. Я не боюсь. Она было протянула руку к нему, но вдруг тут же одернула ее. Развернувшись на каблуках, Сара чуть ли не бегом устремилась прочь вслед за санитаром, пряча покрасневшее от смущения лицо от парня. Джек почувствовал, как участилось сердцебиение, но он не мог понять, с чем это связано. В голове эхом раздавался ее нежный, но уверенный голос: «Я не боюсь». Впервые за два с половиной года, что он провел в этой больнице, пустота в его груди была заполнена. Словно каким-то легким туманом, невесомым, но щекочущим и согревающим душу. Тоска по сестре на миг отступила, уступая место приятному ожиданию следующей встречи с этой странной девушкой, одетой в черное траурное платье. Необычное чувство, какое раньше он никогда не испытывал. * Вдали слышался шум набираемой в ванну воды и звук работающей стиральной машины. Сара уже несколько минут стояла у раскрытого холодильника, рыская взглядом в поисках чего-то съедобного. Однако она все никак не могла сосредоточиться на еде. Мысли ее сейчас были далеки от таких приземленных вещей. Она не переставала думать о Джеке всю дорогу до дома, и даже находясь в любимой квартире, ничто не могло отвлечь ее от этого человека. «Он ведь убийца. Жестокий маньяк. Опасный сумасшедший» - твердила она себе, но и сама не могла поверить в свои слова. Сара написала множество разных рассказов. В них были сотни различных персонажей со своими характерами и особенностями. Но Джек затмевал их всех. Он был многолик и загадочен, и девушка с трудом могла понять ход его мыслей. Ведь сначала притворяется дурачком и играет с ней в «гляделки», затем прогоняет, но после снова дает шанс. А после, вообще вдруг рассказывает тяжелую историю своей жизни. Какие цели он преследует? Портер достала из холодильника яблоко и направилась в ванную, по пути стягивая с себя одежду. Пару месяцев назад ей исполнилось восемнадцать. Она тут же вырвалась из родительского дома и уехала в Нэшвилл, где и снимала сейчас маленькую двухкомнатную квартирку недалеко от центра. Она работала на дому: писала небольшие рассказы для детей и сценарии к дешевым короткометражным мультфильмам. Девушка мечтала стать писателем-криминалистом, и когда она увидела в газете статью о том, что неизвестный убийца одного крупного бизнесмена пойман и находится теперь на лечении в психиатрической больнице в городе, она сразу поняла, что это ее шанс написать по-настоящему интересный роман. Но о книге этим вечером она так и не вспомнила. Щемящее чувство в груди – вот что волновало ее больше всего. Что это? Последствие стресса после встречи с убийцей? Вспоминая о нем, она всякий раз чувствовала, как начинают гореть щеки, и перед глазами всплывало его лицо, уставшее и посеревшее от долгого нахождения в палате. От прежнего страха не осталось и следа. Сара поедет к нему завтра же, и доктор Эддисон будет не против.