Прощание с вечностью

Крупицы звезд догорали в предрассветном небе, растворяясь в первозданном свете нового дня. Нежная прохлада утреннего воздуха проникала в спальню через приоткрытое окно, наполняя её ароматами росы и пробуждающейся природы. Сегодня Эариэль проснулась раньше обычного.   Она сидела перед зеркалом, задумчиво расчесывая свои длинные, шелковистые волосы. Можжевеловый гребень скользил по её прядям, словно рука менестреля по струнам арфы, издавая едва уловимый шёпот. В отражении зеркала её глаза, глубокие и задумчивые, смотрели куда-то вдаль, мимо собственного отражения.   Свободной. Она так стремилась к этой свободе, гналась за ней, жаждая хотя бы глотка — пьянящего, упоительного, наполняющего душу легкостью. Но что же судьба? Она играла с ней, подшучивая и толкая в противоположную сторону, как будто проверяя на прочность.   Быть может, в этом и есть смысл? Отречься от свободы, чтобы в конечном итоге её обрести? Поддаться неизбежности, пройти через испытания и сомнения, чтобы в самый неожиданный момент почувствовать настоящий вкус свободы — тот, что приходит после отказа от борьбы и принятия.   Эллет резко отложила гребень, словно внезапно прозрев, её рука замерла в воздухе на мгновение, прежде чем он коснулся столика.   Все было так, как и воспевалось в дивных легендах: все дороги у нас под ногами.   *****     Эариэль с волнением шла по саду, который принадлежал королеве Морвен. Этот сад сильно отличался от садов Лориэна, где она провела так много времени. Сад Морвен был строгим, с аккуратно подстриженными кустарниками и рядами цветущих роз. В нем не было той волшебной, неуловимой красоты, которая пронизывала леса Лориэна, где природа казалась живой и дышащей, каждая ветка и каждый листок были наполнены древней магией.   Здесь, в саду королевы, царили порядок и симметрия. Фонтаны из белого мрамора стояли среди цветочных клумб, и аккуратно выложенные дорожки вели к уединённым беседкам, где можно было найти тень и покой. Сад был прекрасен по-своему, но лишён той дикой, свободной красоты, которую Эариэль привыкла видеть в своих родных лесах.   Когда Эариэль подошла к одной из таких беседок, она была удивлена, увидев Морвен. Ожидая узреть воочию владычицу Рохана, великую и прекрасную, она узрела перед собой обыкновенную женщину. Немного бледную, с тенями усталости под глазами, она сидела на простой скамье в глубокой задумчивости.   Морвен была одета в простое платье, пусть и пошитое из дорогой ткани, её волосы, свободно распущенные, едва трепетали на ветру. В её взгляде, устремлённом куда-то вдаль, отражалась тоска и печаль, казалось, заполнявшие её сердце. Эта женщина, стоявшая во главе Рохана, сейчас казалась уязвимой и одинокой. Она выглядела словно гостья в чужом доме. Это чувство было до боли знакомо Эариэль, которая все свои годы была гостьей при чужих домах. Как в Лориэне, так и в Рохане.   Эариэль заметила тень грусти на лице королевы, и её сердце сжалось от сочувствия. Морвен подняла глаза и мягко улыбнулась, приглашая Эариэль присесть рядом.   — Благодарю тебя, что пришла, — начала Морвен, её голос был тихим и меланхоличным. — Мне нужно было с кем-то поговорить. — Здравствуйте, Ваше Величество, — ответила Эариэль, чувствуя легкую неловкость. Она осторожно присела рядом с королевой, стараясь не нарушить хрупкое равновесие момента. Тишина сада, наполненная шелестом листвы и пением птиц, казалась такой естественной. Именно в тишине рождаются самые откровенные разговоры. — Как ты находишь Рохан? — спросила королева, её голос звучал немного крепче, но всё ещё был окрашен меланхолией. Эариэль задумалась на мгновение, выбирая слова. Она посмотрела на сад, на ухоженные клумбы и ровные дорожки, пытаясь выразить свои чувства. — Мне нравится тут, — начала она, мягко улыбнувшись. — Его просторы бескрайни, а люди, живущие здесь, доблестны и горды, большинство добры ко мне... Морвен кивнула, и легкая улыбка заиграла на её лице, озарив её черты теплом, которого так не хватало в её глазах. — Я ожидала другой ответ, признаться, — сказала она. — Но мне отрадно видеть то, каким светлым ты находишь мир. Лицо Эариэль вспыхнуло от возмущения. Она почувствовала, как внутри её закипает негодование и смущение. Чего она ждала? Что высокомерная эльфийка назовёт их дикарями? Эариэль с трудом сдержала себя, чтобы не высказать вслух свои мысли.   — Ваше Величество, — начала она, стараясь сохранить спокойствие в голосе, но мысли её уносились далеко отсюда, горячие, как угли, тлеющие в очаге, — если вы думаете, что я, просто будучи из числа Старших детей Илуватара, буду смотреть свысока на людей Рохана, то вы ошибаетесь. Я не так много прожила в Подзвёздном мире, но, знаете, мне встречались чистые и светлые квенди. Были среди них и те, чей разум тронула Тьма, омрачённые гордыней и алчностью, ослеплённые жаждой власти. Я не делю мир на истинное добро и истинное зло, я не...   Эариэль внезапно умолкла, гладя в упор на Морвен и осознавая, не разболтала ли она больше, чем следовало. Её щеки всё ещё горели, и она попыталась унять этот жар прикосновениями прохладных ладоней. Она продолжила уже более мягко:   — Простите, Ваше Величество, за мой пыл. Мне не следовало. Просто мне по-настоящему больно видеть, как кто-то делит всех Детей Илуватара на «своих» и «чужих».   Морвен, заметив смущение и страсть в глазах Эариэль, смягчилась. Её улыбка стала теплее и более искренней.   — Прости, Эариэль, — тихо сказала она. — Тут впору извиняться мне, ведь моя боль говорит сейчас. Я здесь чужая.   Она на мгновение замолчала, подбирая слова.   — Я из Гондора, ты это знаешь наверняка — продолжила она, глядя в сторону, словно вспоминая родные места. — Мой брак с Эорлом — это политический союз, призванный укрепить связи между нашими народами. Я понимала необходимость этого шага, но не ожидала, что будет так трудно. Здесь, в Рохане несмотря на то, что придворные слушаются меня и признают мою власть, я постоянно чувствую себя под пристальным взглядом, будто меня оценивают… каждый мой шаг, каждое слово… Они ждут от меня рождения первенца, все — от придворных до простых слуг. Их ожидания висят надо мной, как тёмное грозовое облако. Я вижу, как они шепчутся за моей спиной, обсуждают мою неспособность подарить наследника королю. Мне кажется, что я живу, как насекомое на столе наблюдателя за природой — под лупой, под пристальным взглядом, который замечает каждую ошибку, каждое несовершенство. Её глаза наполнились слезами, которые она едва сдерживала. — Эта злая обида гложет меня изнутри. Я делаю всё, что в моих силах, но ничего не выходит. Я чувствую себя беспомощной и одинокой, и это чувство только усиливается с каждым днём. Они могут видеть во мне королеву, но я знаю, что для них я всего лишь чужеземка, участливо подложенная в постель их истинному королю, которая не оправдывает их ожиданий. Морвен отвернулась, её плечи слегка дрожали. — Я не могу больше жить под этим постоянным давлением. Я просто хочу быть собой, без всех этих навязанных ролей и ожиданий. Но, похоже, это невозможно здесь, в Рохане. У Эариэль что-то защемило внутри. Она вдруг поняла, что Морвен чувствует то же, что и она сама ощущала каких-то жалких пять месяцев назад, когда находилась в Лориэне. Мысли заметались: что делать, не предлагать же королеве Рохана сбежать, как сделала она сама? Эариэль посмотрела на Морвен, её сердце наполнилось сочувствием и пониманием. Она знала, что королева нуждается в поддержке, в словах, которые помогут ей обрести силы и надежду. — Морвен, — тихо начала Эариэль, стараясь, чтобы её голос звучал уверенно и успокаивающе. — Я понимаю вашу боль. Мне знакомо это — быть, казалось бы, дома, но всё же чувствовать себя чужой. Быть под пристальным взглядом, который замечает только ошибки. Морвен взглянула на неё с удивлением и благодарностью. — Я не могу предложить вам простой выход, коим когда-то воспользовалась сама, как бегство, — продолжила Эариэль, — но я могу предложить свою дружбу и поддержку. Вы ведь для этого позвали меня? Иногда достаточно просто знать, что рядом есть кто-то, кто понимает и разделяет твою боль. Эариэль не приняла предложение Морвен остаться жить при дворе, но проводила много времени с королевой. Эллет рассказывала ей предания и легенды своего народа, наполняя вечера магией и древней мудростью. — Ты знаешь, Морвен, — начинала Эариэль, её глаза светились мягким светом, — Валар были посланы Илуватаром, чтобы управлять Ардой и защищать её. Манвэ, Владыка Ветров, и его супруга Варда, мы зовём её Элберет, зажигали звёзды на небесах, даря свет и надежду всем живым существам. Когда ночь окутывала землю, первые квенди с надеждой и благоговением поднимали взоры к звёздам и пели песни во славу Элберет, чьи творения даровали утешение и силу. Морвен, слушая эти истории, погружалась в мир, который казался ей столь далёким и одновременно близким. Взамен она делилась с Эариэль рассказами о Гондоре, о своих детских играх среди виноградников Лоссарнаха, о своих мечтах и стремлениях. Каждый день приносил новое откровение, новую искру понимания и дружбы. День ото дня королева буквально расцветала. Слушая песни и предания, учась у Эариэль видеть мир другими глазами, полными надежды и веры в светлое будущее. Морвен обрела новый смысл жизни. Кожа её становилась свежей и румяной, глаза блестели от радости и внутреннего покоя. Улыбка часто играла на её устах, и смех, ранее редкий гость, теперь часто раздавался в стенах дворца. К закату лета её было не узнать: Морвен стала увереннее, здоровее, её шаги стали легче, а голос — тверже. Она вновь обрела своё величие и внутреннюю силу, но теперь это было не только королевское достоинство, но и спокойствие, и уверенность женщины, нашедшей своё место в мире. Близился день Лугнасада — праздник урожая и изобилия, а вместе с ним и день возвращения короля Эорла, который отбыл в поход к восточным границам Рохана на заре лета. Подготовка к празднику была в самом разгаре. Вокруг дворца кипела жизнь: слуги украшали залы, готовились праздничные блюда, звучали радостные песни. В сердце этих приготовлений Морвен чувствовала себя настоящей хозяйкой, готовой встретить свой народ с открытым сердцем и дарить им свою радость и тепло. Эариэль, видя эти перемены, не могла скрыть счастья, понимая, что их дружба стала тем светом, который помог Морвен найти себя и расцвести.