Прощание с вечностью

Дни, проведенные Эариэль в Рохане, незаметно сплелись в недели, подобно ручью, что извивается сквозь зеленеющее поле, унося в своем тихом плену мельчайшие камешки и нежные лепестки. Эти недели, как нити, переплетенные в узоре судьбы, мягко обернулись в месяцы. За окном разливался март, окутывая степь тонкой вуалью весны. Дыхание новой жизни наполнило воздух прозрачной свежестью и дивными ароматами, будто каждый уголок земли вздохнул, пробуждаясь и открываясь новой жизни. Душистые цветы, оставив позади зимний сон, расцветили луга в яркие краски, словно земля, в стремлении приблизиться к небесам, решила подарить им радугу. Ветер нежно лелеял траву, которая, отвечая ему, вздымалась под ласковыми прикосновениями. Эариэль, чьи щеки окрасил нежный румянец, с волосами, растрепанными свободным степным ветром, мчалась верхом на Стормаре через бескрайнюю степь. Она, казалось, начинала постигать премудрости коневодства Рохиррим, чуя каждое движение своего спутника, и в этом слиянии они становились единым целым. Напряженные мускулы могучего Стормара играли, когда они рассекали пространство, оставляя за собой лишь вихри пыли на золотистом покрове земли. Солнце, запутавшееся в ее волосах, создавало ореол из живого света, а воздух, напоенный ароматом трав и земли, окутывал их, придавая мгновению ощущение вечности. Все вокруг было полно жизни, от плавного изгиба холмов до далекого горизонта, куда устремлялись их взгляды. Это был момент абсолютной свободы и слияния с природой, когда время казалось остановившимся, а душа наполнялась необъятной радостью бытия. Эариэль спешилась на берегу ручья, где вода, словно живое серебро, играла под лучами утреннего солнца. Природа вдали от шумного многоголосого Эдораса казалась удивительно тихой и мирной. Она сняла грубые кожаные сапоги с усталых ног и с упоением ощутила живительную прохладу трав, что ещё не сбросили с себя утренние росы. Слегка колеблясь от предвкушения холодного прикосновения, Эариэль осторожно опустила ноги в прозрачную, почти хрустальную воду Снежицы. Её холодные воды напомнили о тающих снегах, которые питали её и давали начало. Вода обволакивала её ноги ласково и спокойно. Эллет с наслаждением зажмурилась, впитывая прохладу воды, чувствуя, как каждая капля ручья рассказывает ей истории далеких земель, через которые он протекал, прежде чем омыть ее усталые ступни. Внезапно, острый слух Эариэль уловил тихий шелест, едва различимый на фоне спокойного шума воды. Глаза её мгновенно распахнулись от испуга, и она быстро поднялась на ноги. Её сердце колотилось так сильно, что пульс отдавался в висках. Перед ней предстал не кто иной, как эльф из Галадрим. Почти машинально, она выхватила кинжал, нацелив его на незнакомца, чье лицо скрывал глубокий капюшон. — Полегче, мэльдис, — донёсся до неё удивительно знакомый спокойный мягкий голос. Незнакомец сбросил капюшон. — О-о-роф-ф-фин? — неуверенно протянула она, чувствуя, как её накрывает буйный вихрь эмоций и ощущений. Кинжал, который она всё ещё держала в руке, потрагивал, но опускать его эллет не осмеливаясь, опасаясь, что всё происходящее — какой-то чудовищный морок. Орофин осторожно шагнул вперёд. — Не бойся, мэльдис. Это я. Действительно я, — негромко произнес он, словно прочтя у неё в мыслях. Эариэль, все еще не полностью доверяя своим глазам, медленно начала опускать кинжал. — Но как? Почему ты здесь, в Рохане? — её голос дрожал. — Я рассчитывал услышать хотя бы «привет», — Орофин улыбнулся, его глаза светились теплом. — Владыки отправили посольство к Эорлу Юному. Они желают наладить торговые и дипломатические отношения между нашими народами. В эти трудные времена важно искать друзей и союзников… Он на мгновение замолк, и взгляд его стал более задумчивым. В этот момент мысли Эариэль метались лихорадочно. Она задумалась о словах Орофина, особенно о упоминании «трудных временах». В ее голове вспыхивали образы последних событий: болтовня немногочисленных путников о темных тварях, становящихся все более дерзкими и организованными. Слухи о недружелюбных движениях на границах, о войсках...о нападениях на Каленардон и Вестфолд. —Тёмные времена? Я…я не понимаю, зачем Владычице искать союза с людьми? — Мы угасаем, Эариэль. — М-мы? — Эльфы… пока Тьма набирает силы, возводя оплоты и чиня зло, мы их утрачиваем и вынуждены искать союза с атани. Говорят, грядет новая битва и будет она не чета той, что была во времена Последнего союза. Всё чаще уходят корабли из Серой Гавани. хотя, если верить слухам, на Севере ещё более неспокойно… В глубинах души Эариэль зарождалась тревога, словно темные облака, сгущающиеся на горизонте перед надвигающейся бурей. Ее мысли были о Менеланне, с которой она делила как радости, так и горести жизни, наполняли ее сердце тоской. Беспокойство за Пелериен, Намо судья ей и её поступкам, отношения с которой были полны противоречий и борьбы за взаимопонимание, лишь усиливало волнение. Она собиралась вести свой народ в Нинглориэн, колыбель и вотчину Речных Эльфов. Но самые бурные и противоречивые эмоции вызывал Халдир — ее возлюбленный, с которым судьба жестоко поиграла, превратив нежные чувства в испытание невысказанной любовью и отвержением. Отношения с Халдиром, словно раны от шипов розы, когда-то дарившей самые прекрасные цветы, оставили глубокий след в ее душе. Этот мужчина, ставший символом недостижимой мечты, оставался для Эариэль воплощением глубочайших желаний и самых больших страхов. Любовь, которая не нашла своего отражения в сердце возлюбленного, превратилась в тяжелый груз, который Эариэль вынуждена была нести через годы. — А что с… ними? — выдавила из себя Эариэль, чувствуя, что не в силах проинести имён вслух. — Пелериен покинула Лориэн вскоре после твоего побега. За ней последовал и ваш народ. Никто не пожелал остаться. — Он помолчал. — С тех пор как Менеланна и Пелериен ушли в Чернолесье, направляясь в Нинглориэн, о них никто не слышал. Их путь окутан тайной, а судьба — загадкой, оставившей множество вопросов. Эариэль замерла, слова Орофина легли на её сердце тяжёлым грузом. Пелериен, чьи отношения с Эариэль всегда были омрачены подлым предательством, ушла, забрав с собой и весь народ Нинглориэна. Её народ! Эта мысль поразила Эариэль неожиданной вспышкой ярости. — Что до моего брата: Халдир... он продолжает свою службу в Лориэне — начал он, слова казались тяжелыми и полными невысказанного. Орофин вздохнул, прежде чем продолжить: — Судьба действительно поиграла с вами, но муиндор остаётся верным своему долгу, защищая границы нашего дома. Не могу сказать, что его сердце полностью свободно от боли, однако он находит утешение в каждодневных обязанностях, в тишине леса, в его вечной красоте. — ... он всё ещё помнит тебя, Эариэль. Слова Орофина поразили Эариэль острым ударом по уже израненому сердцу. Боль от мыслей о Халдире и их несбывшейся любви вновь вспыхнула с неожиданной силой, словно заживающая рана вдруг была вновь раскрыта. Взгляд эллет потускнел, в её глазах мелькнули слёзы, отражающие борьбу между желанием оставаться сильной и подавляющей тоской по утраченной любви. Она чувствовала себя одинокой, несмотря на окружающих её людей, потому что никто и ничто не могло заполнить пустоту, оставленную Халдиром в её сердце. Орофин, заметив волнение Эариэль, подошел ближе, окутывая её своим присутствием, словно лесной ветер, способный одновременно успокоить и оживить увядшие листья. Он осторожно положил руку на её плечо, даря тишиной и теплом своего прикосновения ту поддержку и утешение, которые словами не выразить. — Мэльдис, — его голос был нежным, как утренний свет, проникающий сквозь листья древних деревьев, — Помни о том, что даже в самую темную ночь небо усеяно звездами. Так же и в глубине твоего горя скрыта красота и сила, которая может привести к новому рассвету. Твоя боль — свидетель того, что твоё сердце всё ещё способно любить. Ты найдёшь в себе силы преодолеть всё. Он сделал паузу, давая её словам достичь сердца Эариэль, затем продолжил: — В твоем сердце живет великая сила, Эариэль. Доверься ей. Они стояли молча, глядя на простирающийся перед ними Рохан — величественную землю, где волны золотистых равнин колыхались под нежными прикосновениями ветра, подобно изумрудному морю. Вдали возвышались величественные горы, их вершины украшены вечным снегом, который переливался всеми оттенками розового и золотого под мягким светом уходящих звезд. Небо было чистым, а воздух пронизан холодной свежестью, предвещая приближение рассвета. Но мирное великолепие Рохана не могло полностью унести беспокойство, которое овладело Эариэль. В её мыслях земли, такие свободные и необузданные, не могли быть поглощены тьмой, которая подкрадывалась к ним, словно хищник к своей добыче. Она представляла, как эти безбрежные равнины могут быть осквернены, как великие горы могут стонать под тяжестью войны, и как этот подзвездный мир, наполненный светом и красотой, может быть поглощен бездной. — Кажется, настало время прощаться, мэльдис, — немного грустно произнёс Орофин, не отрывая взгляда ясных глаз от горизонта. Эариэль ощутила, как её сердце сжалось. Слова Орофина, произнесенные с такой нежностью и грустью, напомнили ей о неизбежности момента, когда им придется разойтись, каждому следовать своему пути. — Да, время пришло, — тихо ответила она. На мгновение её взгляд встретился с взглядом Орофина, и в этом звучала вся невысказанная благодарность и печаль от предстоящей разлуки. Орофин улыбнулся ей в ответ. — В моем сердце всегда найдется место для тебя, Эариэль. И помни, независимо от того, куда приведут тебя твои пути, свет звезд, что взожгли Валар будет охранять твой путь, а ветры Рохана напоминать о свободе, которую ты ищешь. Он уже собирался седлать своего коня, как что-то остановило его. — Чуть не позабыл, — смущенно произнёс он, почесав затылок, и Эариэль ощутила ту теплоту, что ей так не доставало в отсутствии друга. Орофин протянул ей свиток: неприметный, простой, но украшенный серебристой печатью самой Владычицы Лориэна. Её лицо спыхнуло от удивления. Что могло сподвигнуть Галадриэль написать ей письмо? — Наказала вскрыть, когда мысли твои будут в покое… — Будут уж тут… — проворчала эллет, но все же не ослушалась и спрятала свиток в складках своего платья.